18
Когда, на следующий день, лекарь снял повязки, Налия заметила его озабоченный вид.
– Заживают ли раны? – с тревогой спросила она.
Лекарь только нахмурился.
– Не так быстро, госпожа. Это займет какое-то время. – и прикусив губу, добавил – Некоторые раны все еще немного кровоточат и нужно перевязывать их чаще, чем раз в день. Не будете ли Вы против, если я покажу Вашей служанке, как это делать?
– Покажите мне!
– Ну что Вы, госпожа? – лекарь удивленно вскинул брови – Не волнуйтесь – это совсем не трудно и любая, даже самая бестолковая служанка, справится с этим.
– Но я бы хотела делать это сама. – настаивала Налия.
После недолгого раздумья, так ничего и не поняв, лекарь начал делать перевязку Дарману. При этом, он каждое своё действие описывал на словах. А Налия сосредоточенно слушала и наблюдала за ним.
– Главное, помните, госпожа, что перевязывать нужно не слишком туго и не слишком слабо. Это очень важный момент. И еще кое-что! – добавил он – Если господин очнется, не позволяйте ему делать резких движений – из-за этого у него снова могут открыться раны.
– Я поняла Вас. – произнесла Налия и с нежностью глядя на спящего Дармана, спросила – Как Вы думаете, он поправится?
– Главный лекарь всегда учил меня уходить от таких вопросов, но Вам я скажу, госпожа…Ваш муж – сильный человек во всех смыслах этого слова. Он не раз проявлял свою силу и стойкость, поэтому я думаю, что он поправится. – с улыбкой ответил лекарь.
В глазах Налии заблестели слёзы. Это были слёзы надежды, которой ей так не хватало и которая, благодаря словам лекаря, у неё сейчас появилась.
Вечером лекарь снова пришел, чтобы посмотреть, правильно ли Налия делает перевязку. Он внимательно следил за каждым её движением и время от времени одобрительно кивал. Когда она закончила, он еще раз всё проверил и заключил, что перевязка сделана удовлетворительно. Пообещав прийти через три дня, лекарь откланялся.
Каждую новую перевязку Налия делала всё лучше и лучше. Руки её уже не дрожали и вид ран больше не пугал. На удивление служанок, она не только занималась перевязкой, но и самолично протирала все части тела мужа каждый день. А однажды, даже побрила его.
Никогда раньше не было столько посетителей в их доме. Каждый день кто-нибудь приезжал, чтобы справиться о здоровье Дармана. В большинстве своем, это были его подчиненные или чиновники из дворца. Приезжала также Фаиза, чтобы в своей холодной манере выразить сочувствие дочери. Дария бывала каждый день. Она изо всех сил старалась поддержать Налию, рассказывала различные истории, чтобы только отвлечь подругу.
Однажды пожаловал сам повелитель. Взглянув на Дармана, он лишь грустно вздохнул.
– Я обещаю, мы найдем мерзавца, который сделал это! – произнес он и бросив сочувственный взгляд на кузину, ласково спросил – Как ты, Налия?
– Всё хорошо, Повелитель, благодарю. – ответ её прозвучал неискренне.
– Для всех нас это очень тяжело…Даже мама слегла, узнав о том, что случилось с Дарманом. Я предложил ей поехать сюда со мной, но она наотрез отказалась.
– Я понимаю… – тихо произнесла Налия.
Она прекрасно знала, что Сабрия не поехала, опасаясь потерять самообладание и невольно выдать свои чувства к Дарману.
19
Дни тянулись медленно. Налия почти постоянно находилась рядом с мужем, оставляя его под надзором служанки только ночью. Она совсем забыла про сад, который незаметно расцвел и стал еще прекраснее. Проснувшись однажды утром и выглянув в окно, молодая госпожа не смогла сдержать своего восхищения.
«Как жаль, что Дарман не видит этой красоты.» – подумала она.
В этот момент в комнату вбежала служанка.
– Прошу Вас, пойдемте! – запыхавшись, кричала она – Господин что-то говорит! Кажется, он очнулся!
Быстро накинув халат поверх ночной сорочки, Налия почти влетела в комнату к Дарману. Она тихо подошла к его постели в надежде увидеть мужа в сознании. Но он, всё также, лежал с закрытыми глазами и только тяжело дышал, а на лице его выступил пот.
– Ты же сказала, что он разговаривал! – обратилась Налия к взволнованной служанке.
– Да, госпожа, так и было. Он что-то тихо говорил, но я не разобрала его слов. – и виновато добавила – Простите.
– Тебе не за что просить прощения. Можешь идти.
– Я могу побыть, сколько нужно. – отозвалась служанка, заметив расстроенный вид госпожи.
– Нет, всё хорошо. – немного успокоившись ответила Налия. – Я побуду с ним пока.
Когда служанка вышла, она села на край кровати и начала заботливо вытирать капельки пота с лица Дармана. Вдруг, почти не шевеля губами, он что-то произнес. Налия замерла, в надежде разобрать слова, а потом и вовсе наклонилась к самому лицу мужа. Изо всех сил напрягая слух, она наконец услышала невнятное «Налия!»
– Я здесь! – с волнением отозвалась она и взяла Дармана за руку, чтобы он не только слышал, но и почувствовал её. – Я рядом…
Но, не открывая глаз, он продолжал, как будто во сне, шептать имя жены. А Налия, не выпуская его руки, ласково повторяла, что она рядом.
– Всё хорошо. – говорила она и была уверена, что муж её слышит. – Я здесь…
С каждым произнесённым им словом, голос его казался всё более отчетливым. Чем больше Налия боялась надеяться на лучшее, тем крепче становилась её надежда.
Спустя некоторое время Дарман затих.
Но на следующий день, ранним утром, когда все еще спали, он открыл глаза. Сделав попытку приподняться, Дарман почувствовал сильную боль и со стоном упал на подушку. Его стон разбудил, спящую рядом на диване, служанку. В утренних сумерках, сонная, она пыталась разглядеть лицо господина. И, наконец, увидев его открытые спокойные глаза, радостно воскликнула:
– Господин мой! Неужели Вы очнулись! Я сейчас же разбужу госпожу. Вот же она обрадуется!
– Нет, постой! – раздался слабый голос Дармана – Не буди Налию. Еще слишком рано. Пусть она поспит.
Служанка послушно склонила голову и дрожащими руками начала зажигать свечи. Ей безумно не терпелось обрадовать госпожу.
– Чего желаете, господин? Я могу приготовить что-нибудь на кухне.
– Я ничего не хочу…Только, помоги мне лечь поудобнее.
Слегка колеблясь, служанка подошла к Дарману.
– Господин, не гневайтесь, но лекарь строго приказал избегать каких-либо телодвижений. Даже наша госпожа, делая Вам перевязки и водные процедуры, боялась навредить Вашим ранам. А я-то и подавно. Если что случится, она меня не простит…
Удивление, отразившееся на лице Дармана, быстро сменилось заметным смущением, когда он осознал, что Налия его не только перевязывала, но и мыла.
– Сейчас же помоги мне! – строго приказал он и начал медленно приподниматься.
Испугавшись гнева господина, служанка, быстрым движением поправила его подушку так, чтобы он принял полу сидячее положение.
– Простите меня, господин, но уже светает. Госпожа вот-вот проснется, а может, и проснулась уже. – служанка на мгновение задумалась – В последнее время, она очень мало спит из-за переживаний о Вас. Я должна сообщить ей радостную новость.
Дарман ничего не ответил. Сильнее боли, которую он сейчас испытывал, было лишь чувство радостного волнения от встречи с Налие. Жаль только, что она его увидит таким беспомощным и жалким… Совсем не так представлялась ему их встреча. Но мысль о том, что жена теперь снова будет рядом, согревала его душу.
Внезапно в комнату вбежала Налие. Глаза её блестели от чуть выступивших слез, а на лице светилась радостная улыбка. Она едва успела привести себя в порядок после ночного сна и наспех уложенные волосы придавали ей слегка детский вид. Забыв обо всём, Налия, по привычке, присела рядом с Дарманом, не сводя с него нежного взгляда.
– Какое счастье, что Вы очнулись!
– Это случилось только благодаря Вам и Вашей заботе обо мне. – тихо ответил он и забыв о боли, взял её за руку. – И Ваш голос…Он вывел меня из темноты…
Смутившись, но не отняв руки, Налия приказала сбежавшимся слугам, приготовить легкий завтрак для господина. Когда они остались вдвоем, она ласково спросила:
– Как Вы себя чувствуете? Может быть, позвать лекаря?
– Мне стало намного лучше, когда я увидел Вас…
– Я счастлива, что Вы снова с нами.
– Чтобы услышать эти слова, мне нужно было почти умереть. – усмехнулся Дарман.
– Прошу Вас, не говорите так! – мягко возразила Налия и залилась румянцем.
Стараясь держаться непринужденно, она шутливо добавила:
– Теперь я Вам отомщу за то, как Вы меня насильно кормили. Не сомневайтесь, в строгости я
Вам не уступлю.
Дарман искренне улыбнулся.
– И даже мой жалкий вид Вас не остановит?
– Но, Ваш вид никогда не был жалким…
В этот момент пришла служанка с завтраком.
– Я предполагаю, Вы очень голодны? – аккуратно пододвинув поднос с едой ближе к мужу, Налия с улыбкой вручила ему приборы. – Справитесь или мне Вас покормить?
– Нет, я справлюсь сам. Благодарю Вас. – смущенно ответил Дарман.
Опасаясь выглядеть еще более жалким, он, превозмогая боль от каждого движения руки, начал медленно поедать свой завтрак.
Дарману прекрасно удавалось скрыть боль и Налия не заметила ничего, что могло бы омрачить её хорошего настроения. Сложив руки на груди, она сидела рядом и с нескрываемой радостью наблюдала за мужем. Как могло случится, что этот человек так важен для нее? Тот, кто был ей ненавистен когда-то, теперь казался самым дорогим. Не смотря на его измотанный и болезненный вид, всё в нём казалось прекрасным Налие – каждая чёрточка его лица, каждое его движение… Заметив смущение Дармана, она отвела взгляд и начала рассказывать ему все последние новости, о которых сама знала, а еще о том, как все переживали за него. Он задавал вопросы и она отвечала.
Время для обоих летело незаметно. Вместе они, как и раньше, погружались в совместные беседы, в которых никому из них не было скучно. Дарман рассказывал о бунтовщиках и о том, что они ни какие не бандиты, а совершенно обычные люди, которые хотят лишь мирной спокойной жизни. Налия с неподдельным интересом слушала мужа, мысленно восхищаясь его смелостью и отвагой. Не смотря на возражения Дармана, она продолжала лично ухаживать за ним. А он был безгранично счастлив от ощущения её искренней заботы о нём.
Так проходил день за днём. Глава охраны постепенно поправлялся и креп. И однажды он почувствовал, что готов, наконец, выйти на прогулку.
– Мне очень хочется пройтись по нашему саду. – сказал он Налие.
– Вы уверены, что достаточно окрепли для прогулок? – она еще не говорила ему о преображении их сада.
– Сегодня прекрасный день и я надеюсь, Вы составите мне компанию. – ответил Дарман.
Спустя некоторое время, чуть опираясь на плечо Налии, он медленно вышел в сад. По началу, яркое солнце неприятно ослепило его, но когда он привык к солнечному свету, то не поверил своим глазам. Перед ним предстал чудесный цветущий сад, благоухание которого проникало в самую душу и наполняло непередаваемым ощущением истинного спокойствия. Очарованный открывшейся перед ним картиной, Дарман, как ребенок, восхищенно рассматривал каждое растение.
Налия наблюдала за ним с ласковой улыбкой. И хоть муж ничего не говорил, его искренний восторг был для нее лучшей похвалой.
– Я не узнаю наш сад. Он обрёл всё то, чего ему так не хватало и, как будто, зажил новой жизнью! – наконец, произнес Дарман.
Налия смущенно засмеялась.
– Да, да! Вы вдохнули жизнь в этот сад. И не только в него… – замолчав, он не отводил пристального взгляда от жены, и только добавил – Вы вдохнули жизнь в меня…
– Это самое малое, что я могла сделать после того, как Вы спасли мою жизнь и честь. – опустив глаза, ответила Налия.
Дарман медленно приблизился к ней.
– Значит, мы спасли друг друга. – раздался его мягкий голос. – Я будто и не жил раньше.
Он нежно коснулся рукой подбородка Налии, чуть приподняв его, и пристально глядя в её зеленые глаза, произнес:
– Я люблю Вас.
От этих слов у Налии перехватило дыхание и бешено забилось сердце.
– А как же Сабрия? – спросила она внезапно.
Казалось, этот вопрос совсем не удивил Дармана. Глаза его, все так же, с нежностью смотрели на Налию.
– Уважение и почтение – единственные чувства, которые я испытываю к Сабрие. Эти же чувства я испытываю ко многим другим людям на этой земле. Всё остальное было иллюзией, которую я создал, чтобы не сойти с ума от одиночества. Я сделал большую ошибку, но осознал это, лишь став Вашим мужем.
Налия внимательно смотрела на Дармана. У нее не было сомнений в искренности его слов, потому что сама она пережила нечто подобное. Её мнимая любовь к Ахмаду была всего лишь попыткой убежать от одиночества и холодности родной матери.
– Моя любовь к Вам – это единственное, в чём я уверен. – продолжал Дарман – Эта любовь осознана и реальна, как ни что в моей жизни. Я не знаю, полюбите ли Вы меня когда-нибудь, но прошу Вас хотя бы поверить мне. Только с Вами я настоящий, я искренний…
Он замолчал, испытующе глядя на Налие, непроизвольно прижав её ладони к своей груди. Вся его жизнь, его счастье было в ней. Всё остальное больше не существовало для него.
– Я верю Вам и… Я люблю Вас… – тихо произнесла Налия и смущенно отвела взгляд.
Эти слова прозвучали, как сладкая мелодия и наполнили истерзанную душу Дармана неземным светом. Мгновение, он не мог пошевелиться от ощущения истинного счастья, медленно растекающегося внутри него.
Слова были больше не нужны. Дарман медленно поднес руку к лицу жены и ласково провел пальцами по её щеке. Второй рукой, он нежно обнял её за талию, почувствовав, как вся она дрожит. Сердце Налии так бешено колотилось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Но всё замерло внутри, когда она ощутила легкое прикосновение мягких губ мужа на своей щеке и от этого сладостно прикрыла глаза. Наслаждаясь их близостью, Дарман продолжал, медленно, с трепетом целовать бледное лицо Налии, пока не достиг её манящих губ. И когда они слились в долгом нежном поцелуе, их измученные сердца, наконец, обрели друг друга…
С этого момента жизнь супругов изменилась. Чувство одиночества, которое до сих пор не отпускало каждого из них, теперь исчезло без остатка. Наслаждаясь друг другом, они проводили вместе целые дни, плавно переходящие в совместные, полные нежной страсти, ночи.
Слуги не могли нарадоваться на своих господ.
– Они просто созданы друг для друга – говорила одна служанка другой.
– А вы заметили, как изменился наш господин? – спрашивала третья – Улыбка не сходит с его лица.
– Это точно! Как будто другой человек!
– А госпожа наша как расцвела?! От былой грусти не осталось и следа.
Внезапно, их оживлённое щебетание прервала главная служанка Зара.
– Такая любовь, как у наших господ, не каждому дана… – задумчиво произнесла она и заметив веселое хихиканье служанок, строго добавила – А теперь хватит языками молоть! Лучше бы работали так же хорошо, как болтаете!
20
Время шло и Дарман постепенно восстановился. Боль полностью ушла и о его ранах напоминали теперь только затянувшиеся шрамы на груди. Он начал снова выезжать верхом и Налия часто составляла ему компанию. Они отправлялись кататься по безлюдной лесной дороге, бывали в живописных горах и купались в чистейших озерах. Чтобы не вызывать к себе внимания и не рисковать, делали они всё это инкогнито, без охраны, под видом простых людей.
Но свой прекрасный сад супруги тоже не забывали. В солнечные дни, они любили лежать там на зеленой мягкой траве и что-нибудь обсуждать. Иногда Дарман обучал Налию языку жестов. Он знал этот язык еще с детства и не раз ему приходилось применять эти навыки в работе. Налие же очень хотелось научиться понимать людей, которые не могут разговаривать на языке слов. И хоть она еще никогда в жизни таких людей не встречала, ей было безумно интересно освоить что-то совершенно новое, то, чему не учили дворцовые учителя.
Дарман всегда с улыбкой наблюдал за старательными попытками Налии изъясниться на языке жестов. Иногда, смысл сказанного ей был так абсурден, что он не мог сдержать смеха. Когда такое случалось, Налия обиженно надувала щеки и терпеливо ждала пока её муж закончит смеяться.
Вот и сегодня она сделала ошибку и вместо фразы: «Мой брат знает три языка», у нее получилось: «Мой пёс знает три языка».
– Какой умный пёс! – воскликнул Дарман, залившись веселым смехом.
Налия задумалась, припоминая жесты. Но смех мужа не давал ей сконцентрироваться.
– Если ты готов, то я продолжу. – произнесла она с деланной строгостью и начала на языке жестов описывать природу.
Дарман при этом изображал сосредоточенное лицо, но глаза его, все так же, продолжали смеяться. Наконец, не выдержав, он ласково привлек Налию к себе и начал нежно целовать её.
– Учитель из тебя не очень. – озорно улыбаясь в объятиях мужа, произнесла Налия. – Так я никогда не выучу язык жестов.
– Твои успехи говорят об обратном, любовь моя. – ответил Дарман, не сводя влюбленных глаз с жены. Он искренне улыбался, но Налия заметила в его взгляде некоторое беспокойство.
– Что с тобой, Дарман? – спросила она. – Тебя что-то тревожит?
Он не сразу ответил.
– Мне пора возвращаться к своим обязанностям.
– Я понимаю…Наверное, тебе не терпится вернуться во дворец? – тихо вздохнув, Налия опустила глаза.
– Совсем наоборот. – с улыбкой ответил Дарман – Раньше я проводил там целые дни и вечера, но теперь мне хочется быть только с тобой. Не важно – где, главное – с тобой…
Налия ласково запустила пальцы в волосы мужа.
– Я хочу того же…хочу, чтобы мы всегда были вместе. – и на мгновение задумавшись, она добавила – Прошу тебя, пообещай мне кое-что.
– Всё, что угодно, любовь моя.
– Держись подальше от дворцовых интриг. Это может разрушить нашу жизнь. За время, проведенное во дворце, я не раз видела, как казнили людей высоких чинов, и многие из них были невинной жертвой интриг. Я не хочу такой участи для тебя…Я не переживу этого…
Дарман крепче обнял жену и пристально глядя ей в глаза, произнес:
– Обещаю тебе, что больше никогда не буду учувствовать в интригах! И обещаю тебе, что всегда буду рядом! Ты мне веришь?
– Я верю тебе…Только тебе одному я верю… – искренне ответила Налия и почувствовала на своих губах сладкий поцелуй мужа.
Она действительно верила словам Дармана. Теперь она всегда и во всем ему доверяла. Он это знал и ни за что на свете не был готов променять её доверие к нему. То драгоценное доверие, которое так тяжело ему досталось…
– Когда ты собираешься во дворец? – спросила Налия, в надежде, что это будет не завтра.
– Завтра.
– Как? Неужели так скоро?
– Я должен там быть. Вчера гонец из дворца сообщил, что напавшего на меня бунтовщика, наконец, нашли.
– Значит, уже известно, кто ему рассказал про тебя? Кто предал?
– Да. – Дарман отвел взгляд в сторону, будто задумавшись – Но я не верю, что этот человек мог предать.
– Кто же он?
– Главный советник Назир.
Налия тоже задумалась, пытаясь припомнить хоть что-то об этом человеке. Всё, что она знала о нем – это то, что он был всегда ответственен в делах и осторожен в речах. Его репутация казалась безупречной. Он никогда не был замешен в каких-либо заговорах или интригах.
– Но зачем он сделал это? – недоумевая спросила Налия.
– Говорят, будто он боялся, что я займу его должность. Но даже, если это так, я все равно не верю, что он способен на такое. Он слишком труслив для этого. – взгляд Дармана стал суровым – Я думаю, что кто-то еще замешан в этом предательстве и я выясню, кто именно.
Опустив голову, Налия тихо произнесла:
– Ах, как бы я хотела быть подальше от этого всего! Просто жить жизнью обычного человека и быть счастливой с тобой…
Налия искренне этого хотела и готова была бы отдать все свои богатства и титул, но она знала, что для Дармана его должность и положение очень важны. Нет, она не сомневалась, что ради неё он бы всем этим пожертвовал, но была уверена, что это сделало бы его несчастным.
В любом случае, молодая госпожа понимала, что её мечтам не суждено сбыться. И даже если бы муж согласился, то ни Повелитель, ни её мать никогда не одобрили бы такого решения. Но, все равно, Налия была счастлива. Ведь она в объятиях Дармана, он бесконечно любит её и этого было достаточно.
21
На следующий день Дарман с самого утра отправился в тюрьму, где держали Назира. Как только главный советник заметил главу охраны, сразу же прижался к решетке и закричал плаксивым голосом:
– Я не делал этого! Клянусь Вам! Я бы никогда не посмел убить Вас!
– Тогда почему нападавший бунтовщик назвал Ваше имя? – холодно спросил Дарман.
– Я не знаю…Меня подставили!
– Но кто и зачем?
– Я не знаю! Не знаю!
– О нашем плане знали лишь Повелитель, я, мои люди и Вы!
– Но, я никому не говорил, клянусь Вам! Я не виноват! – повторял, рыдая Назир.
Дарман понял, что задавать вопросы больше нет смысла. Что-то внутри подсказывало ему, что главный советник не лжёт. Тогда почему было названо его имя? Чтобы выяснить это, он попросил стражу проводить его к бунтовщику. Но, один из стражников, с удивленным видом, сообщил, что того еще вчера вечером казнили.
– Что?! – в ярости вскрикнул Дарман – Как посмели? Расследование еще не закончилось!
– Ну как же? Он ведь всё сказал…Что с него еще спросить? – мямлил озадаченный стражник.
– Он солгал!
Как же так? Только вчера утром его доставили, а вечером уже казнили. Сделав глубокий вдох, Дарман, как можно спокойнее, спросил стражника:
– Кто приказал казнить бунтовщика?
– Я не знаю, господин, вчера у меня был выходной, но такие приказы может отдавать только наш Повелитель – неуверенно отвечал стражник – или…кто-то из его семьи…но, без одобрения Повелителя вряд ли такое возможно…
«Фаиза?» – сразу же подумал Дарман – «Неужели она решила избавиться от меня после того, как поняла, что я не буду играть в её игры?»
– Выясните, кто именно отдал этот приказ! – произнес он резко. – И, если получите подобный приказ для Назира, сразу же сообщите мне об этом! Предупредить всех!
– Слушаюсь, господин!
Пока стражник выяснял, от кого же поступил приказ о казни, Дарман решил поговорить с Фаизой, так как почти не сомневался, что это её рук дело. Она еще при Раифе проделывала подобное – влияя на брата, казнила тех, кто был ей не удобен.
Глава охраны прождал довольно долго у покоев госпожи, пока она приняла его.
– Вот уж не ожидала, что ты сам ко мне придешь! Обычно, ты избегаешь меня. – произнесла Фаиза, не отрывая высокомерного взгляда. – Я рада, что ты, наконец, поправился.
– Благодарю, госпожа. – Дарман едва поклонился – Я уверен, что Вы знаете обо всем, что происходит во дворце, поэтому не буду ходить вокруг да около и спрошу Вас прямо – Вы отдали приказ казнить бунтовщика, который на меня напал?
Лицо Фаизы внезапно приняло гневный вид.
– Так как ты смеешь задавать мне такие вопросы?! – закричала она.
– Прошу Вас, не гневайтесь, госпожа. Я сейчас объясню, почему задал этот вопрос. – спокойным тоном продолжал Дарман.
– Этот человек солгал, обвинив главного советника в пособничестве. Я уверен, что Назир не мог организовать нападение в одиночку. И, возможно, вообще этого не делал. Ему бы не хватило смелости. Уверен, любой, кто его знает, согласится со мной. Единственный человек, который знал правду, был казнен в тот же день, когда наклеветал на Назира. Не странно ли это?
Фаиза сидела с непроницаемым лицом. Она понимала, к чему клонит Дарман.
– Возможно, казнь была по приказу Повелителя…Тебе не приходила в голову такая мысль? – с презрением произнесла она.
– То есть Вы хотите сказать, что наш Повелитель хотел скрыть правду о нападении на меня?
От такой дерзости Фаиза, на мгновение, даже потеряла дар речи. Но сразу же взяв себя в руки, она снисходительно заговорила:
– Я не намерена перед тобой оправдываться, но знай, что если бы я хотела тебя убить, то сделала бы это еще в тот день, когда поняла, что от тебя нет и не будет никакой пользы! – подняв глаза вверх, госпожа проникновенно добавила – И зачем я только отдала за тебя свою дочь?
Но Дарман молчал и только пристально смотрел на Фаизу. Как бы коварна не была эта женщина, но сейчас она, похоже, говорила правду.
– Признаюсь, твоя дерзость и самоуверенность не раз подталкивали меня к мысли проучить тебя! – продолжала Фаиза. Её голос звучал холодно, а гневный взгляд сверлил насквозь. – Но, когда ты был при смерти, я не раз навещала ваш дом и видела, как сильно переживает за тебя Налия. Я не хочу, чтобы она страдала и, поэтому не желаю твоей смерти!
– Я благодарен Вам за Вашу доброту, госпожа. – льстиво ответил Дарман, всё больше убеждаясь, что ошибочно подозревал Фаизу. – Если позволите, я продолжу свои дела. Прошу прощения за беспокойство.
Поклонившись, он направился к выходу.
– У тебя очень много врагов, Дарман! – послышался резкий голос Фаизы – Если ты забыл, скольким людям ты перешел дорогу, скольких обманул, то они вряд ли тебя забыли. Так что, искать ответы ты будешь долго…
– Все мои враги – лицемерные трусы! Я знаю все их шаги на перед. Но это нападение было организовано тем человеком, от кого я меньше всего мог ожидать… – с этими словами Дарман вышел из покоев.
Как только он вернулся в свои рабочие покои, к нему вошел стражник.
– Господин, я выяснил, от кого поступил приказ о казни бунтовщика – это была служанка госпожи Сабрии. Она передала приказ в письменном виде. Говорят, что в нем была печать самого Повелителя.
Глаза Дармана выражали недоумение. Этого не может быть! Неужели это сделал сам Повелитель? Но, тогда почему приказ передала служанка Сабрии?
– Где этот приказ? – спросил он нетерпеливо.
– Его нет, господин… – виновато ответил стражник – В архиве документов мы его не нашли.
Дарман задумчиво смотрел в окно. Наказать охранников за такой беспредел он еще успеет, а пока нужно найти это письмо с приказом.
– Ты говоришь, что там была печать самого Повелителя?
– Это подтвердили все охранники, господин.
– И подпись была его?
– Про подпись никто не помнит, господин. Обычно, получая приказ о казни, мы смотрим только на печать. Ведь только печать является гарантией того, что Повелитель лично видел этот приказ…
– Приведи ко мне эту служанку. И смотри, чтобы никто не знал об этом!
– Слушаюсь, господин!
Пока Дарман занимался текущими вопросами, стражник пытался разыскать служанку Сабрии. Как оказалось, сделать это было не так просто. Девушка, как будто, исчезла из дворца. Спустя время, он все-таки привел заплаканную служанку. Её сокрушенный вид говорил о том, что она понимает свою вину. Рыдая, она бросилась в ноги к Дарману.
– Господин, прошу Вас, не убивайте меня! Я лишь выполняла приказ.
– Чей приказ? – раздался холодный голос Дармана.
Служанка молчала и только громче начала плакать.
– Если ты расскажешь мне всё, как есть, то я обещаю оставить тебя в живых.
Девушка подняла свои заплаканные глаза на господина. Слухи, ходившие о нем во дворце, уверяли, что если он давал слово, то всегда сдерживал его.
– Мне приказала госпожа Сабрия, чтобы я отнесла письмо палачу и потребовала немедленной казни того заключенного.
– Где это письмо?
Служанка снова расплакалась.
– Госпожа сказала, чтобы я принесла письмо обратно ей. Но палач наотрез отказывался его отдавать…Тогда, мне пришлось его отвлечь и выкрасть документ. – из-за рыданий, слова её были едва разборчивы, но Дарман терпеливо вслушивался.
– Значит, письмо у Сабрии?
– Д-да, господин…
– Чья подпись в этом письме? Повелителя?
Услышав этот вопрос, служанка снова бросилась к ногам Дармана.
– Прошу Вас, только не убивайте мня! Не убивайте меня! – повторяла она, не переставая рыдать. – Я только выполняла приказ!
Резко схватив служанку за локоть, Дарман поднял её с колен и поставил перед собой.
– Рассказывай! Сейчас же! – прошипел он гневно.
– Господин, если хотите, я заставлю ее говорить. – отозвался стражник.
Ничего ему не ответив, Дарман разжал пальцы и отпустил трясущуюся от страха девушку.
– Я смогу защитить тебя от гнева Сабрии – спокойно произнес он – Но, от моего гнева она защитить тебя не сможет.
Служанка перестала плакать. Она не знала, как поступить, чтобы сохранить свою жизнь. Но чувствовала, что шансов остаться в живых у нее больше, если она расскажет правду.
– Госпожа написала письмо о казни самолично… – произнесла она, запинаясь, – И подписала его тоже она.
– Повелитель одобрил это? – терпению Дармана медленно приходил конец. – Ведь там его печать!
– Наш Повелитель даже не знает об этом. – тихо ответила служанка. – Госпожа отправила меня к нему вместо другой служанки, и когда он спал, я тайком поставила его печать на письме, которое спрятала в складках своего платья.
Глава охраны отвернулся к окну и молча переваривал услышанное. Неужели Сабрия
окончательно лишилась разума, раз пошла на всё это? Нет! Этого не может быть! Он не поверит,
пока она сама не признается…
– Где сейчас это письмо? – снова спросил Дарман у притихшей служанки.
– Оно у госпожи…заперто среди ценных бумаг.
– Письмо нужно у нее выкрасть! Без него твоим словам никто не поверит! И сделать это
нужно незамедлительно, чтобы госпожа не успела его уничтожить!
– Это невозможно… Ключ от шкафа госпожа носит всегда с собой. Она заметит пропажу.
– Этот ключ, наверняка, похож на многие другие ключи от шкафа. Если она не станет им пользоваться, то подмену заметит не скоро.
С этими словами Дарман открыл письменный стол и достал оттуда несколько маленьких ключей. Они не были дверными, все они были от шкафов или письменных столов.
– Выбери ключ, который больше всего похож на тот, что у твоей госпожи! – строго произнес он, обращаясь к служанке.
И та неуверенно стала рассматривать ключи. Наконец, выбрав один, она робко спросила:
– Но как мне его заменить? Госпожа чутко спит.
– Значит, сделай так, чтобы она спала крепко и сладко! – Дарман достал из шкафа маленький флакон с какой-то жидкостью и протянул его служанке.
– Это яд? – девушка испуганно отшатнулась, будто увидела что-то ужасное.
– Нет, это настойка опиума. Добавь её в вечерний чай госпожи и она проспит здоровым крепким сном всю ночь.
Дрожащими руками служанка взяла флакон из рук Дармана и спрятала его в карман своего платья.
– Помни, если попадешься, тебя никто не спасёт! Доказать мою причастность ты все равно не сможешь…Твои слова против моих слов и слов моего охранника – это пустой звук! – предостерег глава охраны.
– Я всё сделаю, господин. – всё еще дрожа от страха, ответила служанка. Она готова была на всё, чтобы спасти свою жизнь. И Дарман это понимал.
Внезапно, раздался стук в дверь и вошел слуга.
– Прошу прощения, господин. Вас желает видеть Повелитель. – с невозмутимым видом доложил он. Заплаканная служанка, похоже, нисколько не смущала его.
– Я сейчас приду. – отозвался Дарман.
Войдя в покои к повелителю, он вел себя, как всегда, непринужденно.
– Добрый день, Повелитель. – безупречная улыбка озарила комнату. – Мне сказали, что Вы хотели меня видеть.