Все столпились в просторном холле хозяев, одевались, шумно переговаривались, пьяный Вовка ко всем приставал с посошком. Дойдя до Юли, он широко улыбнулся, близко наклонился к ней и проникновенно пробасил:
– Ты все думаешь, откуда у нас денежки такие? А места знать надо! – пьяно засмеялся Вовка
– Хочешь, подскажу? А после совершенно трезвым голосом, с серьезным видом и с какими-то отчаянными глазами (или показалось!) Вовка продолжил:
– Вы, главное, домой по новому проспекту возвращайтесь, там хулиганов меньше и транспорт новый пустили, не думай, что дольше придется добираться, поверь мне! И Ленка поддержала мужа: «Только по новому проспекту! Только там! Не пожалеете!» В ее голосе даже истеричная нотка почудилась Юльке…Странно как-то? Юлька удивилась этой неожиданной заботе Смирновых: им же всегда ни до кого не было дела…
Да и с чего это ей вдруг показалось, что Смирнов трезвый, вон как опять «зажигает»! Или все-таки притворяется? Почему взгляд такой отчаянный?
Наконец-то выбрались на свежий воздух. Долго еще прощались со всеми, целовались, что-то друг другу обещали, зная, что не вспомнят об этих обещаниях никогда. Наконец, все «рассортировались»: кто-то на такси, кому-то удобно было пешком, а Юлька, зная, что затраты на подарок оказались больше, чем предполагали, решила, что повезет мужа на маршрутном такси.
Юрка к этому времени затянул привычное:
– Давай, Юль, еще пивка по кружечке, ну что тебе, все равно дома нянька, давай!
– Хорошо, купим по дороге, пошли на новый проспект, там транспорта больше!
Юлька знала, что на новом проспекте сейчас не найти открытых баров и с энтузиазмом пошла с мужем на новую дорогу. Минут через двадцать Юльке стало ясно, что маршрут, предложенный Вовкой Смирновым, явно, неправильный: на проспекте пусто, даже пешеходов почти нет, транспорт едет очень редко, а «маршрутки» словно исчезли с дороги! Было очень неловко чувствовать себя, зная, что няня ждет, а на такси нет денег. Да и у Юрки начался особый, ожидаемый Юлькой этап, когда он начинал во всех проблемах винить тех, кто рядом и при этом активно и совсем не литературно говорить о том, что он «обо всем этом думает».
– Хоть бы черт какой остановился! Не могу больше пешком топать! Юль, тормозни кого-нибудь!
Пошел мелкий противный дождь, сразу стемнело, похолодало, Юльке, конечно, было обидно за прическу, которой она уделила столько времени утром, но основная проблема – как мужа домой доставить, все не решалась. Пусто на проспекте!
Юрка же разошелся не на шутку: сел на бордюр и начал жаловаться в пустоту, громко и жалобно, что «никто его не понимает», притом не забывая упоминать Юльку, которая без его помощи даже машину остановить не может…
Юля постаралась убедительно сказать мужу, что нет сейчас смысла сидеть, логичнее идти пешком, пока не повезет с транспортом, но все было тщетно: не пойду пешком и все!
Дождь между тем усиливался, и стало не просто прохладно, а вполне ощутимо холодно. Редкие машины пролетали мимо, разбрызгивая красиво сверкающие брызги. Никто из водителей не реагировал на пару на совершенно пустой остановке. На маршрутное такси, медленно и как-то незаметно подъехавшее к остановке, отчаявшаяся Юлька среагировала не сразу. Только когда водитель окликнул звучно: «Сидим или едем?» Она спохватилась, потянула мужа в призывно открытую дверку и благодарно прокричала в ответ: «Едем, конечно, едем!»