Я прикрыла глаза и чуть откинула назад голову. Мне же удалось избавиться от заклятья! Как? Я обнаружила его с помощью магического огня, моего магического пламени, поглотившем пламя мага. А потом сдернула обруч с предплечья. Адская боль. До сих пор при одном воспоминании о ней – мурашки по коже! Почему на предплечье? Не хватило сил надеть на шею, потому что моя чародейная сила многократно превосходила его? Но сумел же! И змейка его черная ко мне прицепилась! А я её даже сама обнаружить не смогла… Так, прицепилась, потому что на мне был этот обруч и я не могла защитить себя. Не могла защитить чародейством… Каждый мой удар возвращался ко мне же… Даже когда я ранила мечом Амарана, рана появилась на моей руке… И я не могла превратиться с помощью своих чар даже в кошку! Но Яга с помощью своего ведьмовского зелья смогла превратить меня в кошку, когда мы с Князем искали мышку-Мирру. И оковы никак не дали о себе знать, не помешали её колдовству. Так, значит жертв Амарана можно превратить в существо, с которого можно сдернуть обруч-ошейник!
Я решительно направилась к склонившемуся над манускриптами.
– Есть идея! Должно сработать. Только я немного…нет много…побаиваюсь змей.
– А причем здесь змеи? – озадаченно спросил Евпатий.
Я коротко изложила свое предложение обратить жертвы колдовства в змей и сдернуть обруч.
– Во-первых, у змей шеи как таковой нет, а во-вторых, они меняют кожу… – пояснила я.
– А зачем нам кожа? – поинтересовался юный целитель, примкнув к нашему кругу.
– Когда я обруч стягивала, ощущения такие, будто кожу заживо сдирают, – сухо пояснила я и откинула полу легкой накидки, показывая посиневшую руку со страшными кровоподтеками.
– Римка, и ты молчишь?! – возмутилась Яга, засучивая рукава и явно намериваясь сначала отчитать, а потом тотчас же лечить меня.
– Да не очень-то и болит уже, – отмахнулась я: мне не терпелось опробовать свою идею.
–Ха! – презрительно скривилась Яга, – это только мужчин шрамы украшают, да и то не всех и не в любом месте! А со здоровой рукой и чары будет творить сподручнее!
Пришлось с ней согласиться. Исцеление не заняло много времени: Яге помогали Светомир и юный чародей-целитель Демьян, довольный тем, что ему дозволено принимать участие в таком деле.
Первым было решено опробовать мои догадки на Жутикове, жизнь в котором еле теплилась. Я сконцентрировалась, вызывая в памяти образ ужа, однако воображение сыграло со мной злую шутку: на миг возник образ кобры с раздутым капюшоном и, вот, пожалуйста! – на широкой резной лавке-лежанке, извиваясь пружинистыми кольцами, шипит змея. Кобра, насколько мне позволяет угадать моё знание змей. Знание, признаюсь, весьма слабое, а вот боязнь – большая. Точнее, очень большая. В первые мгновения от неожиданности все отпрянули от змеи, возникшей на месте Жутикова. К тому же, никто не ожидал агрессивности и особой подвижности от змеи, ведь сам Жутиков был еле жив. Но змея из него получилась о-очень даже живенькая!
– Ну, Римка! – фыркнула Яга, засучивая рукава и встряхивая ладони для защитного заклинания.
Сама сотворила, самой и отвечать! Но как справиться с разъяренной змеёй, если я её сама боюсь?! Я отшатнулась назад, собираясь встать под защиту чародеев. Евпатий даже чуть выступил вперед, намереваясь защитить меня, а Светомир медленно поднимал ладони для заклинания. Во мне взыграла гордость. Ведьма я или не ведьма?! Ведьма! К томуже претендующая на звание Верховной Ведьмы! Я жестом остановила присутствующих и выступила вперед.
– Мы с тобой одной крови: ты и я! – шепнула я, вспоминая, что однажды мне это помогла мне найти общий язык с волком.
Кобра метнулась ко мне. Я видела её холодные тусклые глаза и раздвоенный язычок. Чтобы победить, надо понять врага, говорить с ним на одном языке. Понять, проникнуть…
– Ш-щщссс, тсссс, – сорвалось с моих губ.
С удивлением поняла, что это я, мой голос. Краем зрения с не меньшим удивлением отметила длинный раздвоенный язык, снующий между губ. Кобра замерла на опасно близком расстоянии от меня, но это меня уже не пугало. Казалось, будто змея прислушивается.
– Тсссс, тише, шшшсссс, я не причиню тебе зла, – шипела я, усыпляя внимание кобры. – Тссссс… шчччч…тсссс
Через некоторое время кобра сложила капюшон, успокоилась и мирно свернулась в расслабленный клубок. Веки прикрыли холодный немигающие глаза. Некоторое время в комнате стояла пронзительная тишина.
– Сильна! – похвалила Яга. – Ты, Римка, кобру усыпила!
Без особых сложностей я обратила спящую кобру в безобидного ужа в состоянии линьки, готового сбросить шкуру, вызвав его образ, мысленно обращаясь за помощью к Лешему.
Соединив в ладонях магический огонь, мы с Светомиром склонились над ужом. Чуть ниже головы проступило черное кольцо. Мы с чародеем переглянулись. Взглядом чародей подал мне знак к действиям. Я ощутила кончиками пальцев почти неощутимое кольцо, сосущее силы жизни. Мысленно сконцентрировалась, собрала все силы. Рывок. Уж изогнулся в агонии, извивался, борясь с болью, пытаясь вырваться из моих рук. Рывок и в моих руках осталась шкурка ужа, кольцо вспыхнуло черным пламенем и рассыпалось прахом. Освобожденный уж, замер, поблескивая новой кожей.
– Получилось!– беззвучно выдохнул юный Демьян.
Вернуть ужу-Жутикову человеческий облик оказалось самым простым делом в избавлении его от смертельного заклятья. Поудобнее уложив спящего Жутикова на лавке мы с чародеями уступили место Демьяну-целителю и Яге.
Чуть переведя дух, мы перешли к следующей жертве черной магии.
– Только хотелось бы сразу начать с ужа, – миролюбиво пошутил Евпатий.
– Хотя усыпление змей зрелище редкое и даже дивное, но лучше уж как-нибудь без него.
Снятие заклятья давалось нелегко. Амаран крепко держал своих жертв. Когда последняя жертва – паж Гаспис – был освобожден от заклятья, мы едва держались на ногах. Яга с Демьяном, вызвавшие на подмогу, еще несколько чародеев-целителей, приводили освобожденных в чувство. У меня было ощущение, будто бы меня долго и старательно били, усталость каменной глыбой давила на плечи. Даже магическое пламя в треножниках троилось в глазах. Я осторожно, по стеночке опустилась на пол. Рядом присел, закрыв глаза Агий.
Возникшая прямо перед лицом рука Яги с глиняной кружкой вырвала меня из полузабытья.
– Пей! Быстро. До дна! – командовала Яга, сунув такую же кружку под нос черноглазого чародея.
Пахло травами. Мы переглянулись и, глотнув, одновременно – не вскочили, взмыли вверх! Яга с сомнением наблюдала за нами. Потом принюхалась к запаху из кружек, хмыкнула, сверкнула глазом, и её добровольный помощник Демьян схлопотал полновесный подзатыльник. А мы с Агием дышали широко раскрыв ром и выпучив глаза. Напиток о-о-очень бодрил! От усталости и следа не было. Душа и тело так и рвались… в бой! А рука шарила у пояса в поисках рукояти меча. Сейчас на поле боя цены б нам не было, хоть вдвоем против целой армии!
– Перебощил!…– передразнила юного чародея Яга и поднесла нам еще по кружке.
Я подозрительно принюхалась. Без запаха и выглядит как вода…
– Вода ключевая, не сомневайся, – пояснила Яга.
После нескольких глотков воды, заговоренной Ягой, мыслям вернулась ясность, а агрессивность и желание ринуться в гущу боя, сошло на нет. Мы с Агием присоединились к склонившимся над Амараном чародеями. Маг, посеревший и уставившийся в никуда невидящими глазами, еле дышал.
– Все жертвы свободны от заклятия…– задумчиво проговорил Светомир.
– А Амаран тем не мене жив, – скептически закончил Агий.– Что то мы просмотрели! Есть ещё кто-то, чья сила подпитывает злодея.
– Но чья?
Яга задумчиво почесала кончик носа, окинула нас взглядом, хмыкнула и устроившись за столом, достала колоду карт. Мы молча обступили её полукругом. Встряхнув кистями и размяв пальцы, словно собираясь играть на рояле, ведьма принялась тасовать колоду и ворожить, что-то вполголоса комментируя.
– Ах, вот оно что!… Ну-ну… Так… А на сердце! Ах, ты злыдень!… Ага… У-уу… Ну….
Мы сосредоточенно молчали, наблюдая за мелькающими в её руках картами.
– Разгадку надо искать в прошлом Амарана, – наконец сообщила она, смешав карты. – То, что он с черной магией связан, нам и без карт теперь известно. Только не с рождения да воспитания посвящен он силам черным, путь свой он сам выбрал. И думы он лелеял о своем господстве. Да планы его на Римке споткнулись.
– А ещё что?
– Сила его светлая подпитывает… И скорее всего, это сила чародея. Так что самое время вспомнить всё, что мы о нем ведаем!
– А что мы о нем ведаем? – спросила я.
Чародеи переглянулись.
– Да его никогда и всерьез-то не воспринимали, – отозвался Светомир. – Так, чужеземец, воспитатель наследника. А сила его магии была слабой.
– Зато гонору много, – усмехнулся Агий.
– Этого уж не отнять, – усмехнулся Светомир.
– Так что мы о нем знаем? – переспросила я.
Чародеи переглянулись. Оказалось, что Амаран настолько не воспринимался чародеями всерьез, что никто на него и внимания не обращал. Переглянувшись ещё раз, чародеи рассказали всё, что смогли припомнить.
Амаран, приглашенный на должность воспитателя отцом Яромира ещё до рождения Наследника, был отмечен слабым даром, но огромным самолюбием. Держался всегда несколько в стороне от других воспитателей и наставников, считая себя выше и значимее их. Постепенно ему удалось оттеснить от наследника других воспитателей. Он отличался умением быть нужным и полезным, да и с маленьким Яромиром он поладил, нашел общий язык. Благодаря приближенности к Княжеской семье и тому, что Князь назначил его курировать образование сына, Амаран получил доступ к Княжеской библиотеке, тщательно собираемой многими поколениями ведьм и чародеев. Всё свободное время он проводил там за чтением и изучениеи манускриптов. Исподволь добился подписания указа о назначении его придворным магом. Не чародеем – иначе бы чародеи воспротивились этому, да и Княгиня-ведьма бы не позволила – а придворным магом. Набрал штат прислуги и помощников. И все слишком привыкли, что Амаран всегда рядом с Наследником, что бы подозревать его хоть в чем-то.
– Не густо, – подытожила я.
– Помнится, читал я в одной книге, что златокрылые драконы имеют дар заглядывать в прошлое любого человека, – произнес Светомир с намёком. – Не согласиться ли подруга твоего стража, Нареченная, помочь нам?
Глава 26
На закате солнца, после непродолжительного отдыха и легкой совместной трапезы, мы поднялись на плоскую площадку на скале, из которой «вырастал» замок. Задумчиво-серьезный Князь в компании воеводы Ратмира, присоединились к нам.
Я по совету Яги мысленно обратилась к Горынычу, призывая его и Злату. Как ни странно, это помогло.
– А как ты думала? – победно подмигнула мне Баба Яга, указывая на приближавшиеся крылатые силуэты. – Ты ж не кто-нибудь, а Наречённая!
Покружив, Горыныч и драконесса опустились на мощную площадку на скале. После приветствий, я обратилась к Злате за помощью в ворожбе, что бы заглянуть в прошлое Амарана. Драконесса милостиво согласилась, повела перепончатыми крыльями, оглядела нас.
– Мне нужен человек, – произнесла она, – тот, кто будет видеть прошлое.
– Выбирай любого! – отозвался Агий, шагнув вперед.
Драконесса тонко усмехнулась.
– Не любой. Мне нужен не чародей.
Чародеи, недоумевая, переглянулись. Яромир шагнул вперед. Но Злата покачала головой и взглядом пригласила воеводу.
– Дайте мне что-то, принадлежащее тому, чьё прошлое узнать хотите, – приказала она.
Чародеи переглянулись, собираясь отправить посланника в комнату к магу, за его вещью.
– Я схожу, – вызвался Агий. – Что нести?
– Чем дольше вещь пробыла с ним, тем лучше, – пояснила драконесса.
Агий задумался. Слишком мало чародеи обращали внимание на придворного мага.
– Принеси браслет с агатом с его руки, – сухо произнес Князь, придя на выручку.
Возвращения Агия долго ждать не пришлось.
– Воин, прижми левой ладонью мне к веку браслет, а правую положи на другое веко, – глубоким рокочущим голосом приказала драконесса. – Через мои глаза тебе откроется прошлое мага и его тайны. – Потом Злата перевела взгляд на меня и пояснила, кивнув на Ратмира, – через меня ему откроется всё, ведомое хозяину этого браслета. Но знания эти кратковременны и начисто исчезнут из памяти с последним лучом солнца.
Все присутствующие одновременно бросили взгляд на опускающееся к горизонту солнцу.
– Но если вместо воеводы будет чародей, то с помощью заклинания… – начал Агий.
– Вот поэтому в этом обряде и нельзя участвовать чародею, – покачала головой Злата, – не всякое знание во благо, и чтобы не было искушения воспользоваться тайными знаниями, только человеку, а не чародею могу я приоткрыть тайны чужого прошлого, да и то не надолго.
Я снова бросила взгляд на клонящееся к закату солнце. Времени оставалось совсем немного.
Драконесса прикрыла глаза, расправила перепончатые крылья. Лучи заходящего солнца окрасили их в ало-золотой цвет.
Ратмир шагнул к драконессе и, засучив рукава, возложил ладони на её закрытые веки. Злата едва слышно, почти не разжимая губ, запела какую-то мелодию. От её дыхания развивались волосы воеводы. Чародеи сосредоточенно переводили взгляды с заходящего солнца на замершего рядом со Златой воеводу. Она, золотисто-алая в лучах солнца, представляла собой воплощение златокрылого дракона.
Величественно-торжественная драконесса, напевающая монотонную неведомую мелодию, замолчала. Осторожным движением головы сбросила руки воеводы. Ратмир открыл глаза, встряхнул головой. К нему устремились вопрошающие взгляды.
– Говори же! – не терпеливо притопнула ногой Яга.
Воевода бросил взгляд на солнце и принялся рассказывать.
Амаран, приглашенный на должность воспитателя отцом Яромира, был отмечен слабым даром, но огромным самолюбием и жаждой власти. Когда-то он покинул свою страну в поисках славы и признания, отвергнутый возлюбленной, которая предпочла ему местного барона. Всеми силами своей души он хотел доказать, как она ошиблась, отдав предпочтение другому. Но Амаран осознавал, что сила его магии слишком слаба, чтобы соперничать с чародеями, признанными чародейским кругом. Благодаря приближенности к Княжеской семье и тому, что чародеи не воспринимали его всерьез, он методично и кропотливо изучал сокровища богатой библиотеки, тщательно собираемой многими поколениями ведьм и чародеев. Снедаемой жаждой власти, он искал способ добиться власти любой ценой. И, наконец, он нашел, что искал. Отыскал древнюю книгу черной магии, упрятанную в тайниках библиотеки. Амаран увлекся черной магией, она открывала перед ним сладостные перспективы. Открыто заниматься чернокнижием Амаран остерегался, но усердно изучал, примеряя к себе и соизмеряя с собственными силами. Шаг за шагом, он оттеснил от подрастающего наследника остальных воспитателей и учителей стал наставником и советником. Исподволь добился подписания указа о назначении придворным магом. Не чародеем – иначе бы чародеи воспротивились этому – а придворным магом. Набрал штат прислуги и помощников. Волей случая, в одной из битв, охраняя границы Княжества погибли Князь с Княгиней. Всласть перешла к Наследнику Яромиру. Амаран опасался, что возросший Наследник жениться на ведьме и та отстранит мага от власти, а потому внушал Яромиру, что тот Князь и обычаи для него – не преграда. И весну за весной три года подряд Яромир отвергал лучших и искуснейших из ведьм, красавиц и прелестниц, и весть о том, что наследник восстает против обычаев, пошатнуло единство Княжество. Чародеи, а особенно ведьмы взбунтовались. Это тоже было на руку магу, он стал чувствовать себя свободнее, упражняясь в черной магии. Привлеченные черным волхвованием и междоусобицей к границам Княжества стала стягиваться нежить. Развязалась война к Гастоном Черным и его упырями. Для Амарана же его чернокнижие и опыты с черной магии не прошли бесследно: черная сторона притягивала его, порабощала, заставляла подчиняться и сулила власть. Один раз коснувшись черной силы и увидев в ней реальную возможность исполнения своих стремлений, Амаран уже не мог остановиться. В одном из сеансов черной магии он вызвал дух древнего правителя Эмора, известного тем, что прошел путь от простого рыбака до правителя огромной страны. Сохранились легенды, что Эмор славился жестокой властью и тем, что прибегал к помощи черных сил. Амаран всего лишь и хотел, узнать секреты Эмора и как тому удалось добиться власти. Но не смог справиться с вызванным духом и попал под его власть.
Амаран не противился, когда чародеи, пытаясь обойти заклятье Бабы Яги, предложили вызвать ведьму из другого мира. Ведь ему, во-первых, как никому другому было известно, что Яромир влюблен в Мирру; а во-вторых, он надеялся, что ему удастся найти общий язык с этой чужестранкой и потихоньку подобрать власть под себя. И тут на его пути встала Римма, оказавшаяся слишком сильной ведьмой. Ради её устранения маг пошел на сговор с Гастоном Черным. Дух Эмора помог ему в этом, обеспечив покровительство черных сил. Амаран надеялся, что Князь либо погибнет в битве, либо отречется от власти. И тогда, мечтал маг, пользуясь междуусобицей и разногласиями в Княжестве, с помощью Эмора, он добьется желаемой власти, и наконец докажет ветреной возлюбленной, что барон, которого она предпочла магу, и в подметки ему не годится.
Ратмир говорил не останавливаясь, неотрывно глядя на неумолимо прячущуюся за горизонт солнце. Уже только треть солнечного диска бросала последние лучи из-за горизонта. Голос воеводы стал прерываться.
– То есть Амарана поддерживает дух Эмора? – спросил Светомир, пользуясь не большой паузой, когда Ратмир переводил дыханье.
– Да.
– Ну что ж, ритуал изгнания и обуздания злого духа нам под силу, – прокомментировал Агий.
– А моя Избушка? То же его рук дело? – встрепенулась Яга.
– Да. Амаран. И Гаспис.
– Ах, гаденыш!– возмутилась ведьма, услышав имя пажа придворного мага. – А я его выхаживала!
– Амаран с помощью заклятья порабощал людей. И чем больше становилось порабощенных, тем сильнее становился дух Эмора. В первую очередь, жертвами стали его пажи, прислуга и помощники, затем люди, с которыми он вел торговые дела. С помощью этого же заклятья он пытался обрести власть над Риммой, – продолжил Ратмир, торопясь досказать об открытых ему тайнах до захода солнца.
– Мирра в сговоре с Амараном? – быстро спросил Агий.
Князь, услышав вопрос, напряженным взглядом впился в лицо воеводы.
– Нет. Она ни при чем, – отозвался Ратмир, и Князь облегченно вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, словно огромная глыба упала с его плеч. – Амаран хотел с её помощью склонить Князя к отречению от престола, но подчинить её своей воле не смог. Кольцо Наречённой, переданное ей Князем в знак любви, надежно оберегало её от чужой магии. Любовь хранит её…
– Хорошо, но… – начал Светомир, но закончить фразу не смог – Ратмир, ловя взглядом последний луч солнца, стремительно рванулся к Князю и, прежде чем кто-либо смог остановить его, рванул с его шеи цепочку с амулетом. Зажав его в руке, воевода потерял сознание. Солнце село. Чародеи, в миг оказались рядом с ошеломленным Князем и упавшем рядом с ним воеводой. На лицах читалось недоумение.
– Что это было? – озвучила я общий вопрос, обращаясь к устало складывающей крылья драконессе.
– Воевода увидел, что солнце почти зашло, и понял, что времени у него осталось только на решительное действие, но не на его объяснение, – пояснила Злата.
Воеводу перенесли в отдельную комнату, поручив заботам чародея-целителя. Выходя из помещения, я на мгновение задержалась рядом с изголовьем его постели, прикоснулась ладонью ко лбу, вбирая его усталость. Заметившая его Яга укоризненно покачала головой. А мне захотелось пошалить, чтобы снять напряжение тяжелого, богатого событиями дня. Я склонилась к изголовью, нашептывая воеводе приятные сны.
Амулет, сорванный с шеи Князя, лежал на столе. Семь пар глаз пристально изучали его.
– Почему он сорвал мой амулет? – сумрачно поинтересовался Князь, протягивая ладонь к тяжелой иссиня-серой подвеске на разорванной золотой цепочке.
Светомир удержал его руку.
– Почему? – не унимался Яромир. – Я носил его лет с десяти!
– Странно, что я не обращал на него внимания, – задумчиво обронил чародей, беря его в руки. – Кто его дал тебе, Князь?
Яромир задумался, взъерошил рукой волосы.
– Да я и не помню уже, – наконец отозвался он. – Вот этот, – он, потянув за цепочку на шее и вытащив из-за пазухи, показал окруженный серебристо-лунным сиянием амулет, – мне мама надела. Сразу, после рождения…
Чародеи в знак почтения в память о Княгине, склонили голову. Оберег матери-ведьмы дарил Князю защиту.
– Еще какие-то амулеты-обереги носишь постоянно? – уточнила Яга.
– Нет только эти два. В сокровищницу множество оберегов на всякий случай жизни, но их я использую изредка, по необходимости, – пояснил Князь. – А эти два всегда со мной. Наверное, и второй – мамин?
Светомир молча оценивал силу амулета, стараясь проникнуть в самую суть его, пока Баба Яга бесцеремонно не выхватила его из рук. Не обращая внимания на недовольство Светомира и остальных чародеев, она принялась его рассматривать, крутя в руках. Чародеи скептически заулыбались, выражая так своё отношение к исследованиям ведьмы. А Баба Яга тем временем, положила амулет на левую ладонь и накрыла правой и, закрыв глаза, сосредоточенно замерла. Не смотря на своё недоверие и скептицизм, чародеи хранили молчание, не мешали Яге. Так же стремительно, как перехватила амулет из рук главы чародейного круга, она открыла глаза и одним проворным движением вернула его на стол. На её губах заиграла довольная улыбка.
– И что? – нетерпеливо спросил Князь, видя, что чародеи не торопятся задавать вопросы.
– А то, милок, это не материнский это амулет! – Пояснила ему ведьма и, видя вопрошающие и недоверчивый взгляды, добавила, – не женская в нем сила заключена, мужская.
– Отца? – предположил Князь.
Яга снисходительно засмеялась.
– Твой отец, Князь, не был чародеем, – ответила она.
– Довольно загадок! – холодно произнес Светомир, явно раздосадованный тем, что ведьме открылось больше, чем ему, главе Чародейного круга.
– Камень, черный агат, распилен и соединен заново зельем из крови, владеющего силой. А внутрь вложен кусочек воска с волосками! – торжественно заявила Яга. – О чем это говорит? – обратилась она к чародеям, словно экзаменуя их.
Чародеи, насупившись, молчали. Я не могла догадаться, на что намекает Яга: не смотря на мою силу, мне не хватало опыта и знаний. Всё, что я умела, я поняла, научилась, постигла опытным путем. Усмехнувшись, я взяла в руки амулет, вызвавший столько вопросов. Сжала его в ладонях и закрыла глаза, следуя Бабе Яге.
Ничего. Я сосредоточилась. Чародейная сила, срываясь с моих пальцев, безответно впитывалась в камень, растворялась в нем. Камень, словно, пил её. «Отзовись!» – мысленно приказала я. Наконец, когда я уже почти уверовала в бесполезности моей попытки, перед внутренним взором появился подрагивающий образ вощаного комочка с заключенными в нем волосками. Я мысленно растопила воск и коснулась волосков. Живые. От них веет чародейной силой. Силой, которую поглощал и приглушал черный агат.
– Точно! – ликующе воскликнула я. – Внутри комок воска с волосками! И это волосы – чародея! Черный агат поглощает эту силу, не дает ей проявиться!
Чародеи переглянулись.
– Но почему мы столько лет не чувствовали на Наследнике этого амулета? И к чему он? Какой от него толк? – недоумевая, спросил Агий.
– А всё оттого, милок, – ехидно усмехнулась Яга, – что и волоски, и кровь, на которой агат заговаривали да соединяли половинки, принадлежат одному человеку. Чародею! – и она многозначительно замолчала.
На лицах чародеев отразилось ещё большее недоумение, потом они одновременно впились взглядами в Князя. Одновременная догадка мелькнула на их лицах!
Князь нахмурился, загадки и недоговорки стали его раздражать.
– Я, конечно, понимаю, что здесь собрались одни чародеи, – язвительно начал он, – и для вас уже всё понятно! Но объясните мне, несведущему, что здесь происходит!
– Да, похоже, здесь собрались одни чародеи, – тонко усмехнулась Баба Яга.
Чародеи смущенно помалкивали, искоса поглядывая на насупившегося Князя. Яга посмеивалась над ними, бросая ироничные взгляды из-под косматых бровей.
– А я всё еще надеюсь, что мне хоть что-то объяснят! – рявкнул Князь.
– Да и мне тоже не всё ясно, – добавила я.
– Беседа-то долгой будет, – веселилась Баба Яга, устраиваясь в мягком кресле.
Князь подавил гнев и последовал её примеру, после чего остальные тоже устроились в креслах вокруг стола.
– Римма, может быть, ты первой начнешь? – предложил Светомир.
Яга ободряюще подмигнула мне.
– Хорошо… – согласилась я, сконцентрировалась, закрыла глаза, мысленно сосредоточилась на Яромире, проверяя его на наличие дара.
Его сила, дремавшая до сих пор, запертая в камне, нехотя отозвалась на мой зов. Сила дикая, которой он не умел пользоваться. Но одно было непреложно: Яромир оказался чародеем!
– Но как такое возможно? – удивленно спросила я. – Почему до сих пор это скрывали?!
– Что «это»? – мрачно спросил Князь.
– У тебя дар силы. Ты – чародей! – решительно заявила я.
– Я? – удивился Князь, не доверчиво глядя на меня.
– Да.
Яромир перевел вопрошающий взгляд на Светомира, тот кивком подтвердил мои слова.
– Но почему я этого не знал? Почему я не чувствую силы?
– Этот амулет, – пояснила Яга, – с твоим волосом в воске внутри, скрепленный твоей заговоренной кровью и добровольно тобой надетый на шею, впитывал твою силу, вбирал в себя, замыкал её на себе, не давая обнаружить другим.
– Я его сам надел? Но зачем мне ограничивать свою силу? – удивился Князь.
– Не тебе, а тому, кто её опасался, тому, кто первым обнаружил в тебе дар, – объяснила Баба Яга.
Князь перевел требовательный, вопрошающий взгляд на Светомира.
– Всё верно, – подтвердил тот. – Дар открывается в человеке в юности, редко, когда раньше двенадцати лет, поэтому в одиннадцатый день рождения все дети проходят обряд на определение дара. Кто-то…
– Даже могу сказать кто, – вставила реплику Яга.
–… открыл его в тебе раньше, – спокойно продолжил Светомир. – Этот человек изготовил этот амулет, используя твои волосы и кровь и каким-то образом уговорил тебя его надеть. Поэтому мы и не смогли при обряде обнаружить в тебе дар к чародейству, ведь амулет впитывал твою силу и не давал её использовать, для других же он, при добровольном надевании тобой, стал невидим.
– Кто его изготовил? – спросил Князь, недоверчиво рассматривая черный агат.
– А ты сам подумай, – усмехнулась Яга.
– Амаран? – не доверчиво произнес Князь. – Ну, не надо делать из него козла отпущения!
– Сам подумай, милок, – прищурилась Яга, – чьё прошлое смотрел воевода, чьи тайны ему открылись?
– Теперь я чародей? – усомнился Князь.
– Ага, – довольно подтвердила Яга. – Только «дикий» совсем, неумелый да не обученный.
– Совсем недавно и я не подозревала о своём даре, – подбодрила я Князя.
– Значит, будете учиться на пару, – усмехнулась Яга.
– Кое в чем нам у Риммы самим учиться следует, – вполголоса проворчал Агий.
Чародеи явно были потрясены обнаружением чародейного дара в Князе. Сам новоявленный чародей был в ещё большем изумлении и недоумении, явно не знал, как ему быть с этим даром.
– И что теперь? – спросил он, поочередно оглядывая каждого из присутствующих.
– Теперь? – усмехнулась Яга, из всех присутствующих только ей всё происходящее доставляло явное удовольствие. – А теперь, милок, надо народу объявить о твоём даре.
– Угу… – хмыкнул Евпатий. – Да и кознях Амарана поведать следует.
– А тебя, Князь, ожидает представление Чародейному кругу, – добавил Светомир. – И обряд посвящения. И обучение тонкостям в обращении с даром.
– Чудненько!– саркастически прокомментировал Яромир. – Час от часу не легче! Что ни день, то новое потрясение! Ни одно, так другое!
– Но новости-то хорошие, – в полголоса заметил Агий.
– Ну, куда уж лучше! – буркнул Князь.
– Потрясений много, не спорю, – отозвался Светомир, – но они открыли истину, а это хорошо.