Верни моей душе крылья

Так рассуждал Антуан пока шёл по городу, не разбирая дороги, чудом не натыкаясь на прохожих: "Ещё раз – Эжен упоминал Рая! Виктор сбежал от герцога и наверняка нашёл брата, значит и Рая. Значит от Рая они оба узнали правду. Возможно, в спасении Жана и Марианны участвовали они все! Жана и Марианну не нашли! Получается Виктор смог их спрятать! Он лучше людей барона и герцога знает город!.. Потом появился отец… Он пренебрег лучшей гостиницей города потому, что остановился у них, в их тайном логове! Они уже тогда были все вместе! Все вместе оплакивали Эжена, а я был… один. Герцог и барон почему-то оставили меня в покое… Да, в такой ситуации они не могли сделать мне худшего подарка! Гады!!!"

У Антуана потемнело в глазах, и он резко остановился. От всех этих размышлений юношу бросило в жар, да так сильно, что он решил снять шляпу и плащ. Да, без них дышать стало легче.

"Этот Жюль… Похоже, он один из тех, кто помогал Эжену и Виктору сводить герцога с ума… Стоп! Прозвучало так, словно помогал он только Эжену! Где же был Виктор?! Может быть, это он ездил за отцом?.. И где же они все теперь?! Почему в замок Шероль приезжали только отец и Рай? Почему без Жана и Виктора? Предпочли их пока спрятать?.. Чёрт! Голова идёт кругом!!!" – и голова в самом деле начала болеть.

Вдруг что-то пока не ясное вернуло Антуана к реальности. Но что именно? Юноша огляделся. И да, ноги принесли его… Точно! Именно здесь, недалеко от порога вон того двухэтажного дома он в последний раз видел Анну де Шероль! И сразу же перед его внутренним взором возник её лучезарный образ. Вся залитая солнечным светом она стоит посреди мостовой и улыбается ему! Кто бы мог подумать, что это воспоминание отзовётся в его душе такой болью! О, Боже, что он тогда ей наговорил?! О, этот проклятый город! Кажется, каждый камень этих улиц кричит: "Ты подлец, Антуан! Ты ничтожество!!!"

– Виктор?! Виктор!!! – вдруг раздался приятный женский голос.

В первый момент Антуану показалось, что у него начались галлюцинации, ведь именно так Анна де Шероль позвала его тогда – «Виктор!» Верно, ведь она знала его только под этим именем!

Молодой граф резко развернулся на этот зовущий явно его голос и увидел женщину. Нет, это была не графиня Анна, а простая горожанка лет тридцати, в белоснежном чепце и столь же белоснежном переднике поверх темно-коричневого платья. Лицо совершенно незнакомое. "Виктор?! Меня снова принимают за Виктора!!" – изумился Антуан.

А тем временем женщина почти бегом приблизилась к нему, окинула взглядом, кивнула каким-то своим мыслям и всё-таки решилась коснуться его щеки:

– О, мой мальчик! Мне так жаль! Так жаль Эжена!!! – а уже в следующий миг, заметив в глазах Антуана слёзы, не выдержала и прижалась к груди молодого графа, обняла его по-матерински нежно, крепко.

Никак не ожидавший всего этого Антуан с великим трудом справился с охватившей его растерянностью и робостью. Разум ему подсказывал, мол подыграй, так ты больше узнаешь! Но сердце взбунтовалось, ведь какое-то время назад он уже принял решение, что больше никогда не станет выдавать себя за кого-либо из братьев. Впрочем, да, сегодня он уже раз нарушил это своё обещание. Во время разговора с Жюлем вспомнить о нём оказалось непросто. "А стоило ли?! Ты упустил такой великолепный шанс выяснить столько всего важного, интересного!" – тут же упрекнул его издевательский внутренний голос.

Антуан тяжело вздохнул и предпринял попытку отстраниться:

– Простите…

Эта милая женщина тут же подчинилась и отошла на шаг:

– Я рада, что ты вернулся! Так рада увидеть тебя вновь! Давай же войдём в дом! – и, взяв Антуана за руку, она настойчиво потянула его за собой к малоприметной двери дома напротив.

Они едва-едва успели отойти с центра улицы, как по ней прогрохотала карета. И новый сонм воспоминаний тут же накрыл Антуана – вот он выхватил Анну из-под колёс кареты маркиза де Рельгро и буквально перенёс сюда, вот к этой стене, под эти окна… «Эта женщина живёт здесь?! И она знает Виктора?!!»

Так, заворожённый всеми этими открытиями Антуан позволил увлечь себя во внутрь дома. Здесь было довольно просторно, очень чисто и уютно.

– Проходи же! Всё такой же скромный! Проходи! Я сейчас же накрою на стол… – женщина буквально втолкнула Антуана в комнату, служащую столовой, а сама поспешила на кухню.

Так юноша остался один и получил возможность осмотреться: «Значит Виктор знал эту женщину, возможно, бывал здесь… А что, если они все здесь и жили?! Даже отец не погнушался бы остановиться в таком уютном доме!!" – и эта простая мысль отозвалась в сознании Антуана болезненным эхом.

– Виктор?! – вдруг раздался детский голос.

Антуан резко развернулся и увидел двух мальчишек, судя по всему сыновей хозяйки дома, в пользу этого говорил не только их возраст, но и заметное сходство с матерью. Их глаза были широко распахнуты от изумления. Первым пришёл в себя старший:

– Так это верно? Ты сын графа де Лаган? Мы видели плиту на могиле Эжена… Если он, значит и ты, верно?..

В ответ Антуан сокрушённо повёл головой и кивнул:

– Верно! Вот только… Я не Виктор.

– Ты хочешь сказать, что там лежит Виктор, а ты Эжен?! – мальчишка даже подался ближе.

– Нет, – молодой граф тяжело вздохнул и решился, – Я… Я их брат. Антуан.

Эти последние слова услышала и появившаяся на пороге хозяйка дома. Все трое, и мать, и её сыновья, изумленно замерли, а чертёнок в душе Антуана уже начал злорадно потирать ручонки: "Сейчас они выставят тебя за порог! И ты снова ничего не узнаешь!"

– Такое сходство! – наконец выдохнула женщина, – Так вас трое?! Трое близнецов?! Какое чудо!!! Значит, Антуан… – женщина ещё раз окинула Антуана придирчивым взглядом и только теперь заметила шпагу, – Пожалуй, мне надо извиниться за фамильярный тон, сударь. Как же к вам правильнее обращаться?

Крайне обрадованный тем, что ему не указали на дверь, Антуан благодарно улыбнулся:

– Для вас, мадам, я просто Антуан. Позвольте же и мне узнать ваше имя.

– Мадам Бефо, – хозяйка дома присела в знак почтения, ведь она, как и её сыновья, знала, что перед ней стоит графский сын, – А это Поль и Франсуа.

Но мальчишки ещё не успели поверить своим ушам и глазам, казалось, оба окаменели от изумления.

– Желаете ли немного поесть, сударь, – решила уточнить мадам, вспомнив, что всё ещё держит в руках поднос с едой.

Антуан тут же кинул свои вещи на ближайшую скамью и поспешил помочь ей. Он принял из её рук поднос и сам отнёс его ко столу. На его измученном бессонницей и горькими думами лице всё-таки светилась улыбка, когда он обратился к хозяйке дома:

– Признаться, я очень голоден, мадам.

Хозяйка благосклонно улыбнулась в ответ и очень быстро накрыла на стол. Уже через минуту всё было готово: кувшин свежего молока, краюха ещё тёплого хлеба, пара куриных ножек, приготовленных, судя по всему, накануне вечером. А Антуан уже был за спиной этой гостеприимной хозяйки, предлагая ей свою помощь – он чуть отодвинул стул, и смущённая мадам Бефо благодарно приняла этот знак внимания. Антуан же, прежде чем и самому присесть ко столу, обернулся к её сыновьям:

– Прошу вас, присоединяйтесь! Я уверен, вы друзья Виктору и Эжену, чем не повод познакомиться поближе?

Очень заинтригованные происходящим, мальчишки не заставили себя упрашивать, благо и мать не стала возражать. Вот так все и разместились за небольшим круглым столом.

– Подумать только, три близнеца! И такие похожие! – мадам Бефо никак не могла оторвать взгляд от лица Антуана и вдруг всполошилась, – Ах, я только теперь припоминаю, ведь Виктор и правда говорил про вас…

– Говорил обо мне?! – Антуан и правда не поверил своим ушам.

В ответ мадам смущённо улыбнулась и неопределённо кивнула:

– Он говорил, что вас от рождения трое, и что третьего зовут Антуаном. Да, верно! Он даже сказал, что вы были разлучены в раннем детстве, и что вас, Антуан, усыновил какой-то дворянин. Они с Эженом узнали это где-то в Грандоне, вот только имени этого дворянина никто там не смог им назвать.

Антуан веско кивнул:

– Всё верно с двумя поправками, тогда в Грандоне меня нашёл наш настоящий отец. И ещё… От рождения нас… четверо.

– Что?! Четверо?! – изумилась мадам.

По её реакции Антуан понял, что про Жана она прежде не слышала. А вот её сыновья реагировали иначе, возможно с ними близнецы были откровеннее? И Антуан решил проявить осторожность, запастись терпением. Ещё раз обжечься, как это случилось с Жюлем, он не хотел. Потому он переключил всё свое внимание на мадам Бефо и рассказал благодарной слушательнице драматическую историю их семьи. На мальчишек Антуан смотрел лишь изредка. Они слушали, в буквальном смысле слова открыв рты, порой многозначительно переглядывались, и это утвердило Антуана в его догадке – мальчишки знают больше матери.

– Вот такая у нас история, если излагать её кратко.

– Ну да, очень кратко… – вдруг буркнул старший из мальчишек, Поль.

– Что ты хочешь сказать, сынок? – нахмурилась мать.

Тот насупился и не ответил.

– Я говорю правду, Поль, – Антуан решился обратиться к мальчишке напрямую, – Спрашивай, что хочешь. Слово даю, отвечу честно.

Глаза Поля удивленно расширились, было видно, как ему сложно смотреть в это лицо и при этом видеть кого-то другого, пока незнакомого, но он всё-таки решился:

– А почему Эжен не любил вас, сударь? Я слышал, он открыто пару раз назвал вас…

– Как? Как назвал?! – Антуан даже подался ближе.

– Выродком! – вдруг выпалил младший брат. Сказал и испугался, так грозно посмотрела на него мать.

Что ж, слово не воробей… И Антуан с пониманием кивнул:

– Виктор тоже… ругал меня?

– Нет! Виктор ругал Эжена. Говорил, что нельзя так говорить о брате, которого они даже не знают, – нахмурился Поль.

При таких словах мальчишки Антуан не удержал горький вздох:

– Не знают?! Значит ли это, что Эжен не сказал ему?.. – эта догадка поразила Антуана, она требовала внимания, и юноша решил вернуться к этому позже. А пока перед ним был Поль, – Видишь ли, приятель, у Эжена были причины сердиться на меня, – и, переведя дыхание, юноша поведал им историю своих встреч с Эженом, правда сокращённую их версию. Но и этой краткой версии хватило, чтобы ужаснуться.

– О, Боже Праведный! – воскликнула мадам Бефо и сокрушённо всплеснула руками, – Бедные мальчики!

Антуан согласно кивнул:

– Поверьте, я… я так сильно сожалею о том, что сделал тогда!..

– Ну-ну, – вдруг снова подал голос всё ещё хмурый старший из мальчишек.

– Поль, сынок, что ты себе позволяешь? – начала сердиться мать, – Если человек раскаивается в содеянном…

– … он больше не должен так делать, верно? Вы, матушка, всегда так говорите. А почему этот… господин так не делает?!

– Что ты хочешь сказать?! – пуще прежнего нахмурилась мадам Бефо.

Но Поль упрямо насупился. На этот раз и маленький Франсуа решил молчать, подражая брату, сложил на груди руки и отвернулся.

Антуан понимающе кивнул:

– Поль, ты знаешь о том, что… что произошло здесь, в Рунде уже пару недель назад, верно? Знаешь, как погиб Эжен?

– Откуда нам знать? – вдруг возразила мать мальчишек, – Нас тогда не было в городе. Я сдала квартиру господину Раю, и мы уехали в деревню. Знаю только, что Эжен поселился здесь же, с этим приятным брианцем, и что Виктор должен был к ним присоединиться… Только по возвращении нам рассказали, что здесь творилось что-то… странное. Какой-то брианский герцог весь город перевернул вверх дном, разыскивая Эжена Ровиньоля. И это безобразие закончилось гибелью Эжена.

– И это всё?! Всё, что вам известно?! – Антуан ещё не был готов проститься с надеждой узнать больше, хоть что-то, что поможет ему разыскать братьев.

Но, похоже, мадам Бефо уже сказала почти всё, что знала:

– Соседка уверяет, что всё то время господина Рая здесь не было, он появился только после, приехал вместе с важным господином… Видимо, с вашим отцом?

– Да, скорее всего… А вам известно, когда и куда они уехали? И был ли с ними Виктор?!!

– Они все уехали ещё до нашего возвращения. Так что нет, я не знаю, ни куда, ни когда. Они только оставили записку и деньги, – и мадам извлекла из комода маленький лист бумаги, – "Благодарю за гостеприимство! Генрих Рай" – вот и всё, что здесь было.

– А Виктор?! – Антуан поднял на мадам Бефо полные отчаяния глаза.

Но та лишь отрицательно повела головой:

– Его наша соседка не видела.

– Его вообще в те дни никто не видел, – вдруг буркнул Поль, – Он словно сквозь землю провалился. Было два близнеца, и вдруг остался один, Эжен.

– Поль, ты думаешь он… Уехал из города?! Его не было в Рунде? – Антуан уже обращался напрямую к мальчишке, который, похоже, теперь был готов говорить.

– Не знаю… Они с Эженом были настолько похожи, что никто, совсем никто не мог их различать, даже мы. И они часто этим пользовались… Только пацаны говорят, что в те дни их больше не видели вместе… Так это правда?!

– Что правда?

– Что вы предали своего брата этому герцогу? Что вы были дружны с герцогом, который убил Эжена?! – вдруг выпалил Поль.

– Поль, сынок! Как можно такое говорить?! – ужаснулась мадам Бефо.

Но тут, к её изумлению, Антуан сокрушенно вздохнул и… кивнул:

– Правда в том, что тогда я совсем запутался…, наделал уйму ошибок… Но, поверь, я не был дружен с герцогом. И я не предавал ему своих братьев! Хоть в итоге всё так и выглядит… Поль, я не враг братьям! Поверь! Сейчас я пытаюсь найти их… Кто знает, может быть, мне удастся отмыть своё имя от той грязи, в которой оно оказалось благодаря… герцогу и… моей глупости… Может быть и нет… Но главное, это найти Виктор и Жана, и помочь им вернуться домой!

На глазах мадам Бефо навернулись слёзы.

Антуан окинул горестным взглядом семейство Бефо и понял, что его надежды снова оказались пустыми миражами, и здесь он не найдёт ответы на свои вопросы. Признавшись себе в этом, он тяжело вздохнул и встал. А семейство Бефо молча следило за тем, как он собирается. Уже будучи на пороге, Антуан обернулся и снова обратился к Полю:

– Мне сказали, что на запястьях Виктора были какие-то… шрамы? Это верно?

Поль с готовностью кивнул и тут же добавил:

– У них у обоих были глубокие шрамы на обеих руках!

– А откуда? Они не рассказывали, как их получили?

– Рассказывали. Только всякий раз разную историю. Они здорово сочиняли, хором. Заслушаешься! А где в их рассказах правда, мы не знаем… – усмехнулся Поль, которому, видно, припомнились какие-то из этих рассказов.

– Это очень страшные шрамы, – согласилась мадам Бефо, тоже вставшая из-за стола, – Я видела подобные прежде… у каторжников и рабов. Но эти мальчики, такие молодые, такие светлые…

Антуан подарил ей горький взгляд и низко поклонился, прощаясь.

– Сударь! – мадам Бефэ вдруг рванулась вслед за ним.

Он непонимающе развернулся и увидел, как она осенила его крестным знамением:

– Храни вас Господь, Антуан!

Поражённый Антуан благодарно улыбнулся, поклонился и с тем покинул этот гостеприимный дом.

* * *

– О, господин де Валеньи! Наконец-то! – встревоженный хозяин гостиницы выбежал из-за барной стойки навстречу Антуан, – Наконец-то вы вернулись!

– А что твой сын? Вернулся? – нахмурился в ответ Антуан.

Росэ-старший в тот же миг сменился с лица:

– Он… Он… почему-то боится вас. Сказал, что не появится здесь, пока вы не уедете, – Росэ пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы сказать это, и теперь он с ужасом ожидал ответ.

Антуан подошёл ближе и заговорил почти шёпотом:

– Напрасно он меня боится. Слово дворянина, я не причиню ему вреда. Устрой мне с ним встречу с глазу на глаз. Прямо сейчас.

Но Росэ-старший, мягко говоря, не обрадовался этому приказу, и даже рискнул возразить:

– Я не уверен, что он сейчас здесь…

Но Антуан выразительно дал понять, что готов подождать, пока это будет проверено. Что ж, Росэ-старший тяжело вздохнул:

– Хорошо. Извольте присесть…

– Отлично. Только скорее.

Росэ-старший ещё раз поклонился и ушёл на свою половину дома. Антуан огляделся. Главный зал гостиницы был почти пуст. Два гостя обедали, сидя за дальним столом, активно обсуждали какие-то свои проблемы. Антуан никак их не интересовал, и это было взаимно. Молодой граф с сожалением признался себе в том, что бессонная ночь после долгого трудного дня начала давать о себе знать притуплением, пожалуй, уже всех чувств, особенно способности сохранять внимание. Это тут же нашло своё подтверждение в том, что он не заметил, когда Росэ-старший вернулся. Вернулся он не один. За его спиной виднелся сердитый как туча Жюль.

Антуан усмехнулся и кивнул ему, призывая всё-таки выйти из-за спины отца:

– Парень, думаю, что ты достаточно взрослый человек, чтобы не прятаться за родителей. Но всё-таки тебе решать, согласишься ли ты поговорить со мной с глазу на глаз.

– Признаться, я бы хотел знать, что вам, сударь, от него надобно, – решился подать голос Росэ-старший. Жюль, набравшись мужества, уже стоял не за, а рядом с отцом.

Что ж, Антуан обратил взгляд на мальчишку и так предложил ему самому решить, как быть дальше. Стало ясно как божий день, сын не посвящал отца в свои авантюры, по крайней мере не во все. Тихий шантаж Антуана удался.

– Папа, всё в порядке. Я сам, – решился-таки Жюль.

– Я рад, – одобрил Антуан, – Давай найдём укромный уголок где-нибудь здесь, на сегодня я уже нагулялся.

Жюль осмотрелся и кивнул на стол в тени лестницы:

– Там вас устроит?

– Вполне.

Росэ-старший тоже был удовлетворён, по крайней мере так он мог их видеть.

– Возможно вы хотите вина? Или что-нибудь поесть? – хозяин гостиницы снова поклонился знатному гостю.

– Позже. Пусть твои люди будут готовы подать обед в мою комнату, минут через десять, – распорядился Антуан и жестом дал понять, что просит оставить его наедине с Жюлем.

Только теперь молодой граф заметил, с каким огромным вниманием мальчишка следит за каждым его движением. Стало ясно, он продолжает сравнивать его, Антуана, с Эженом и Виктором. Что ж, юноша сокрушённо повёл головой. Он совершенно не представлял, с чего начать разговор: "Парень спутал меня с Виктором. Он охотно рассказал мне о той ночи, значит допускал мысль, что Виктор может это не знать…, сдаётся мне, что в поисках братьев он всё-таки мне не помощник".

– Вы ищите Виктора? – вдруг очень тихо решился уточнить Жюль.

Антуан с готовностью кивнул.

– Тогда зачем признались, что вы это не он?

– Я же объяснил…

– А я не понял. Если хотели знать, что знаю я, надо было и дальше обманывать. Или вы не хотите знать правду?

– Хочу, очень хочу!

Жюль очень нахмурился:

– Эжен строго настрого запретил нам даже упоминать имя Виктора! Даже в разговорах между собой!

– Нам?

– Да, пацанам, кто помогал ему. Я не хочу нарушать данное ему слово.

Жюль скрестил на груди руки и чуть наклонил голову, теперь он смотрел на Антуана исподлобья.

– Я брат Виктору, и очень хочу помочь ему вернуться домой, в семью, – уже отчаявшись, вздохнул Антуан.

– Его семьёй был Эжен, – хмуро возразил Жюль.

Их глаза встретились и сцепились в немом диалоге. Пусть то была только одна, но какая долгая минута, они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, Антуан вздохнул и сдался:

– Ладно, Жюль. Спасибо, что уделил мне время.

И Антуан уже собрался бы встать, как вдруг его остановил тихий голос мальчишки:

– Вы больше похожи на Виктора, чем на Эжена… Когда я видел их вместе, Виктор был как вы, а Эжен очень часто… пьян. В последний раз я видел их вместе в день казни Анри Монсо, мы все вместе развлеклись, создавая там, на площади, свалку. Ну, это… чтобы за беглецами не увязалась погоня. Потом Эжен рассказал, что тот герой в маске, который спас этого Монсо, был вашим с ним братом, Жаном… Мы с пацанами были рады помочь им… А потом все разбрелись кто куда. И всё. Я знаю, что и после Виктор был где-то в Рунде, но не видел его… Хотя, когда Эжен был трезв… Ведь он перестал пить, с тех пор как взялся изводить того брианского герцога… Вы все так похожи!!! В общем… Я правда не знаю, где сейчас Виктор!

Антуан благодарно кивнул и положил перед Жюлем монету:

– Отец будет спрашивать тебя он нашем разговоре. Думаю, ты можешь сказать ему, что я расспрашивал тебя про Эжена…

– Сударь, – Жюль уже был на ногах и сейчас ближе подошёл к Антуану, – Почему вы здесь сейчас с этим брианским праиэром?!

В ответ Антуан лишь сокрушённо усмехнулся:

– Почему? Он стал моей большой проблемой. И я пытаюсь её решить…

И с тем, похлопав мальчишку по плечу, Антуан направился к его отцу.

Глава 08. Возможность осмотреться.

– Итак, милейший, – обратился Антуан к Росэ-старшему, – Как себя чувствует мой пленник? Я так понимаю, он сидит тихо?

Хозяин гостиницы тут же оживился:

– Да, он проснулся где-то часа два назад и, как вы и сказали, он согласился подождать вашего возвращения… Вы и представить себе не можете, как я рад, что вы вернулись! Он пригрозил разнести в комнате всё в пух и прах, если вы не появитесь к закату.

– Интересно было бы на это посмотреть, – усмехнулся Антуан, силясь представить бесстрастного Пита, учиняющим погром в комнате.

На стойку перед Росэ легли два изъятые прежде запасные ключа.

– Обед будет подан через несколько минут, сударь, – и Росэ-старший почтительно поклонился.

* * *

Пит что-то писал, сидя за столом, и теперь развернулся на звук открывающейся двери.

– Браво! – усмехнулся он, увидев Антуана, – Интересно, почему ты решил, что я соглашусь тебя ждать?

– А почему ты решил, что я вернусь? – парировал Антуан, вешая плащ и шляпу на крюк, шпага легла на стоящий рядом сундук.

Сделав всё это, Антуан тяжело опустился на стул и, закрыв глаза, прислонился к стене.

– Похоже, ты до сих пор не спал. Почему тогда не лечь в кровать? – поинтересовался внимательно наблюдавший за ним Пит.

Антуан с трудом раскрыл веки и развернулся к брианцу. Пару секунд он, казалось, обдумывал это предложение, после чего, наконец, произнёс:

– Сейчас принесут обед. А я, пожалуй, да, лягу.

Сон накрыл Антуана в тот же момент, как его голова коснулась подушки.

Когда он проснулся, было уже совершенно темно. Пит всё также сидел за столом, только теперь он читал, а не писал. Заметив движение Антуана, брианец прервал своё занятие:

– Они всё-таки тебя разбудили, – сделал он вывод, откладывая книгу в сторону.

– Кто это они? – Антуан с трудом поднял голову. Страшный гул в ушах, одна рука занемела от неудобной позы. Да, это был сон, который не принёс ни малейшего облегчения.

– Два пьяных дурака на улице затеяли потасовку, наш хозяин распорядился отогнать их подальше, но они оказали сопротивление… Удивительно…

– Удивительно? Что? – Антуан сидел на кровати, силясь понять, что делать дальше.

– Удивительно, как беспробудно ты спал. За всё это время ни разу не сменил позу! Советую немного подкрепиться, – и Пит приподнял салфетку, закрывавшую пару тарелок, – Здесь и правда хорошо готовят. Даже остывая, их еда не теряет свою привлекательность и вкус.

Антуан бросил взгляд на стол и легко согласился с услышанным, мясо и правда выглядело очень аппетитным, но прежде юноша решил освежить лицо и промочить горло колодезной водой. Стало легче. Подойдя к столу, юноша обратил внимание на лежащий здесь же лист бумаги, покрытый ровными строчками.

– Позволишь?

Пит усмехнулся, но всё-таки кивнул. Это было его письмо к герцогу. После нескольких слов приветствия шло лаконичное изложение событий последних двух дней. Сухо, бесстрастно: "… Антуан побывал в замке Шероль. Не найдя там ни Анну, ни Геньи, он отправился в Рунд. По дороге попал в засаду, устроенную Биллом Гробом, но люди Билла с ним не справились, один из них погиб. Я подоспел лишь к развязке. Билл со своей командой зализывает раны в местной богадельне. В Рунд я приехал, сопровождая Антуана лично. Мы с ним остановились в гостинице "Золотой рог". Антуан платит за обоих. Утром он сумел улизнуть от меня от спящего, но позже вернулся. Мы снова вместе. Впредь я буду присматривать за ним внимательнее. Такое не повторится."

Антуан поднял на Пита задумчивый взгляд.

– Да, – веско кивнул Пит, – Впредь такое не повторится. Я не позволю себя запереть, и уж точно не стану терпеливо дожидаться тебя.

– Значит придумаю что-то новое, – легко согласился Антуан и сел напротив. Да, голод действительно дал о себе знать.

– Итак, ты нашёл, что искал? – после пары минут молчания поинтересовался Пит.

– Нет, – не задумываясь, ответил Антуан и поднял на брианца глаза.

Перед ним сидел человек, который умел следить за своей внешностью: в одежде всё продумано до мелочей, даже то, как витиевато на шее разместился вроде и не завязанный в узел шейный платок, волосы аккуратно причесаны, руки ухожены…

– У тебя красивый почерк, – вслух заметил Антуан, – Я могу гордиться тем, что моя летопись ведётся таким искусным каллиграфом.

– Благодарю за похвалу. Но где ты прохлаждался всё утро? – сощурился Пит.

– Заглянул в дом Рельгро… – обронив эту фразу, Антуан вернулся к еде.

– Это должно было занять у тебя несколько минут. А остальное время?

– Ты ведь не думаешь, что я отделался от твоего общества только для того, чтобы потом всё тебе рассказать, – усмехнулся Антуан.

Пит удовлетворенно кивнул и даже улыбнулся:

– Я должен был попробовать. Порой ты меня удивляешь…

– Например!

– Например, я никак не ожидал, что ты решишь поселиться со мной в одной комнате, так просто возьмёшь меня на содержание…

Антуан сощурился:

– Да, и правда, странно. Но… Почему бы и нет, если уж ты так решительно настроен не спускать с меня глаз. Так и я в курсе, чем ты занимаешься, – Антуан наполнил вином оба бокала и один протянул Питу, – Сделай одолжение, расскажи мне, что происходило здесь, в Рунде, в то время, пока я был в Райском уголке.

– Райском уголке?! – усмехнулся Пит, – Ты не похож на выходца из Рая… Ладно, изволь…

И Пит пустился в неожиданно пространный рассказ о недавних событиях, о том, как Эжен лишал покоя герцога и барона, как те безрезультатно пытались поймать его. Увлечённый рассказом Антуан даже забыл о еде. Он слушал Пита с предельным вниманием, не упускал ни одного слова, живо представлял описываемые им картины и, наконец, поймал себя на том, что улыбается. Лихость деяний Эжена не могла не восхитить.

– Люди как барона, так и герцога стали серьезно подозревать, что твой брат водится с нечистой силой. Иначе как объяснить, что ему порой удавалось ходить сквозь стены и оказываться одновременно сразу в двух местах? – тоже улыбался Пит.

– Брось, Пит! Ты-то точно не веришь в эти бредни!

Пит с готовностью кивнул.

– Тогда как это объясняешь ты? – и Антуан пытливо сощурился.

– Ему помогали, – просто ответил Пит с видом, говорящим, мол это же очевидно.

– И ты догадываешься кто именно?

– Только в общих чертах. Кто-то из местной шантрапы, я думаю. И точно кто-то из наших парней, кто-то из слуг герцога или барона.

– Кто-то?

– Да. Если бы я знал точно, кто именно, я бы схватил и отдал бы этих друзей твоего брата герцогу, – и губы Пита тут же сжались, а взгляд потух.

И вот уже в который раз Антуан изумился такому безумному противоречию этого человека. Сначала он рассказывает это всё с явной симпатией к Эжену, и потом, прямо-таки сразу после этого, заявляет вот такое!

– Ладно, с этим разобрались, – вздохнул юноша, – А теперь, Пит, расскажи мне о своих товарищах!

– А это тебе зачем? – нахмурился Пит.

Он и правда не испытывал желания снова покинуть свою «скорлупу».

– Как зачем? Теперь моя жизнь тесно переплелась с жизнью герцога, причём пока, похоже, сила на его стороне. Так неужели ты не позволишь его жертве хотя бы осмотреться? Последнее желание ведь ещё никто не отменял! – и юноша с деланным смирением жалостливо поджал губы.

– Последнее желание? Это ты-то жертва? – такие заявления и правда потешили Пита, и он позволил-таки себе оттаять, чем Антуан тут же и воспользовался, придвинулся ближе и доверительно заглянул в глаза брианца:

– Ну, так и? Другие праиэры герцога… Что это за люди? Такие же, как и ты, беззаветно преданные герцогу служаки?..

В ответ Пит горько усмехнулся:

– Нет, не такие же. Я уникален. Но, впрочем, да, они тоже верны ему, правда, у каждого свой мотив.

– Итак?.. – и Антуан изобразил абсолютную готовность слушать.

Пит колебался лишь пару секунд:

– Хорошо. С кого же начать? Погибший Ламороу тебя интересует?

– Нет.

– А напрасно, та ещё была личность. Эжен освободил мир от редкого гада!

– Оу! Какого ты мнения о своих товарищах! – не сдержал удивления Антуан.

– Я о них такого мнения, какого они заслуживают, – отмахнулся Пит, – Рон тоже редкостный гад, только пока живой, а потому и опасный для тебя. Беспринципный, подлый, жадный, похотливый, умелый боец и тот ещё изверг. Человеческая жизнь для него ничего не стоит. Пытать людей умеет отменно. Когда герцогу лениво, он именно ему поручает порку и пытки провинившихся, и Рон справляется с этим с большим вдохновением.

Слушая это всё Антуан невольно нахмурился.

– Как же ты можешь делить стол и кров с таким человеком?! – ужаснулся он вслух.

– Так же, как я могу служить герцогу, – отрезал Пит и тут же уточнил, – Продолжать?

– Да, сделай милость…

– Фил… – назвав это имя, Пит вдруг задумался, – Фил… хороший человек, который когда-то решил служить герцогу, сначала в знак благодарности за спасённую жизнь, потом уже по привычке что ли. Он, я думаю, повидал жизнь со многих неблаговидных её сторон, и, видимо, решил, что служба герцогу это не худший для него вариант. А решив, делает это отменно. Он умён, остёр на язык, блестяще владеет шпагой и умеет управлять людьми. У него особый авторитет в гвардии герцога. Если бы он пожелал, мог бы занять место Ламороу.

– Значит, это он заменит Ламороу?

– Нет, не думаю, – Пит взялся за бокал с вином и сделал несколько глотков.

– Почему?

– Если бы его амбиции шли так далеко, он бы вёл себя иначе… Нет, ему это не надо. Он никогда не выказывал желания лишний раз показаться на глаза герцога. Всё только в рамках необходимого. Думаю, он и в праиэры-то выбился лишь для того, чтобы выйти из-под гнёта Ламороу. Нашёл своё место, и всё.

– Признайся, Пит, он тебе нравится, верно?

– Пожалуй, – и брианец пожал плечами с деланным равнодушием.

– Вы дружны? – рискнул предположить Антуан.

И тут же во взгляде Пита мелькнула молния:

– Нет. У меня нет друзей! – отрезал брианец, и взгляд его снова стал нестерпимо острым, – Когда же ты это усвоишь?!

– Это неправда, а значит я и не могу это, как ты говоришь, усвоить, – пожал плечами Антуан, – Ты прячешь свои привязанности очень глубоко, но они есть, я знаю. Да ладно, не переживай ты так… Лучше расскажи мне о вашем четвёртом. Как его зовут? Глен?

Пит отрицательно повёл головой:

– Мне больше нечего рассказать.

– Брось, Пит! Расскажи мне про этого Глена! Чего в нём больше, Рона или Фила?

Пит сощурился:

– Не знаю. Он недавно с нами.