В большом вестибюле между Боровицкой и Библиотекой Ленина, чуть в стороне от потока пассажиров, ближе к спрятанному эскалатору, есть красный полукруг на полу – место для участников проекта "Музыка в метро".

Иногда музыканты собирают так много слушателей, что налаженное движение с красной ветки на серую спотыкается о них, но все стоят, и не уходят, хотя пора, конечно, пора ехать по делам или домой, чистить картошку, проверять уроки, мыть посуду… Ну сейчас, сейчас, ещё пара минут, одну песню, одну мелодию, и пойду. Как красиво играет… Надо снять видео – рука тянется в карман или сумку за телефоном, – показать потом дома, хотя, скорее всего, не показать, забыть в домашней суете и оставить только в памяти, телефонной и своей.

А иногда не собирается никто. Люди спешат, и, не замедляя шаг, успевают краем уха выхватить несколько нот, если только ухо не закупорено наушником. И тогда музыканты играют как будто сами для себя, а те, кто поют – выступают за границы красного полукруга немного навстречу толпе, как будто именно этих нескольких сантиметров не хватает голосу, чтобы затянуть бегущих мимо в силовое поле музыки.

***

Вниз по эскалатору. Из динамиков – музыка. Что-то такое "лалалала-лалалала-лалалалалала", знакомое и неузнаваемое. Это хорошо, когда музыка, это значит – не час пик, и динамики свободны от голоса, призывающего занимать обе стороны эскалатора. Многие перебирают в такт пальцами, словно по невидимым клавишам пианино. Сколько из них закончили музыкальные школы, а играют теперь только на поручнях?..

***

“Осторожно, двери закрываются, следующая станция – Чеховская”.

Внезапно в вагоне раздаётся громкое и хрипловатое: "Кондуктор не-е спеши-и-ит, кондуктор понима-а-а-ет…", – исполняет мужичок в трениках и кепке. Не ради денег, а от всего сердца, попутчикам на радость. Попутчики не обращают внимания: наушники глушат посторонние шумы, а экраны телефонов и страницы книг затмевают происходящее вокруг, да и чего только не увидишь в метро. Но хмельная душа поёт, и мужичок вторит ей, сменяя "Кондуктора" на "Море, море, пенный шелест…", а после затягивает "На дальней станции сойд-у-у…" Выходит певец на Петровско-Разумовской – не самой дальней из возможных.