Влюбленный Тургенев

Глава 5.

– Не задерживайся только, а то до учебы всего – то неделя осталась. Вот и лето пролетело. А мы ни разу за него не виделись. Хочу, чтобы ты больше чем на два дня приехала.

– Я тоже хочу. Покажешь дом. Мне так понравились фотки. Хочу устроить фотосессию.

– Давай скорей. Продавец не хочет уступать. Боюсь, мне денег не хватит на эту роскошь. Если за пять месяцев не продадут, тогда по любому заберу.

– А ты папе скажи, он же сказал, поможет.

– Нет, не хочу, сама справлюсь. Подберу другой дом.

– Чего еще интересного расскажешь, я хочу поговорить.

Наташа разговаривала с дочкой, пока та сама не устала и не распрощалась. Когда положила трубку, уже начало темнеть. Они проболтали два часа.

Невдалеке шла пожилая женщина. Наташа на нее непроизвольно смотрела. Дама явно выгуливала новую шляпу. Огромные поля ее кружились вокруг головы воланом, а сверху столько всяких цветов натыкано, что все это так комично смотрелось. Однако дама так не считала. Она явно видела себя красоткой и так себя гордо несла, что на нее невольно засмотришься.

Если она такая сейчас, подумала Наташа, то, что она вытворяла в молодости. Сердцеедка была еще та. Она улыбнулась собственным мыслям.

Не успела отойти от лавки как услышала громкий вскрик. Обернулась и увидела, что та самая красивая пожилая модница уже сидит на лавке, а с ее коленки кровь так и хлещет. Быстро подбежала к раненой. Рядом стоял парень и громко извинялся. Его кобель овчарка сорвался с поводка и понесся за котом. Он был в наморднике и укусить никого не мог, но он так летел, что сбил с ног женщину. Та не удержала равновесия и со всей силы ударилась коленом о лавочку.

В парке народу было мало. Он был далеко от моря, и отдыхающих тут не бывало, все приезжие концентрируются на побережье. Поэтому здесь прогуливаются местные. Женщине было очень больно. Она держалась рукой за грудь и стонала.

Около пострадавшей уже суетился мужчина. Они вместе осмотрели рану. Края ее широко разошлись и вывернулись наружу. Кровь уже капала на плитку тропинки. Наташа забрала у парня бутылку с водой.

– Скорую вызывай, тут все серьезно.

Парень дрожащими руками нажимал на экран. У него явно ничего не получалось. Он нервно переступал с ноги на ногу и уже начал нецензурно выражаться.

Мужчина достал из своей спортивной сумки полотенце. Он шел с тренировки. Они аккуратно вместе смывали кровь и руками стягивали края раны.

– Скорую вызвали? – подняла голову Наташа.

Рядом стояло несколько людей. Кто просто глазел, кто снимал их на телефон.

– А? Скорую?

Отозвался невдалеке один мужчина в голубом поло, а нет не вызвали, не получилось.

– Зато включить видео получилось, – зло выкрикнула Наташа.

Ее руки были сильно выпачканы в крови. Женщина сидела молча, ее тело подрагивало.

– Вы как? – обратилась к ней Наташа, – вам не плохо? Может надо прилечь?

– Они от шока забыли, как вызывать скорую.

Мужчина положил пустую бутылку и из сумки доставал свою питьевую. У него не получалось ее выудить из вороха вещей. Наташа повернулась.

– Мужчина вам не сложно подойти помочь?

Мужчина, к которому она обратилась, выпучил глаза и резко замахал руками.

– Нет, нет. Я не могу мне и от сюда плохо.

– У меня получилось! Едет!

Подскочил парень, чья собака сбила с ног женщину.

– Я представляете, забыл, как скорую вызывать правильно. Набирал и 1 и 03, потом 111. Не знаю зачем. Но потом мне пришло сообщение, как правильно набирать.

Подумать только я так много раз набирал не правильно, что мне телефон сам подсказал.

– Мужчины!

Выдохнула Наташа и вновь обеспокоено посмотрела на даму. Та была бледной, но держалась. Она слышала, что помощь уже скоро прибудет.

Машину осталась дожидаться Наташа с парнем. Он никуда не сбежал, а позвонил родителям, все им рассказал, приехал его отец, потом прибежала плачущая мать, потом понаехали кто на чем его друзья. В итоге к прибытию скорой вокруг лавочки уже громоздился склад велосипедов, самокатов, гироскутеров и скейтбордов. На роликах приехала тонконогая девушка. Она очень извинялась за оплошность своего молодого человека и обещала всевозможное содействие в выздоровлении пострадавшей. Наташа и не заметила, куда делся спортсмен. Он как истинный герой, оказал помощь и тихо удалился.

Она прижимала рану, чтобы кровь выходила медленнее и осталась до тех пор, пока не приедет скорая помощь. Ей предложили вымыть руки, врач их потом чем-то обработал. Вокруг столько народу толкалось, что Наташа потихоньку ушла незамеченной, точно так же как и тот спортсмен.

Надо же, шла она и думала. Какой благородный молодой человек оказался. Женщина в надежных руках. О ее выздоровлении позаботятся хорошо. Домой пришла уже поздно, не ужинала. От вида и запаха крови немного мутило. Она обмылась и легла спать.

Так в заботах пролетела неделя. Наташе приходилось часто ходить в кассу и контролировать девочек. Это было сложно. Скажешь – сделают, не скажешь – не сделают. В конце недели она подготовила с помощью программиста тест. После работы каждая девочка кассир его прошли. В воскресенье вечером надо было посмотреть результаты, чтобы с утра понедельника показать их девочкам и решить, что делать дальше.

И вот ее заслуженный вечер. Только для нее одной. Лавочка, море, легкий ветерок играет волосами и щекочет щеки. Сидишь, а в душе тебе семнадцать лет. Сегодня ночью приедет дочь, так что скучать времени не будет. Они уже составили план действий. Сама Наташа за месяц жизни на новом месте побывала только в одном продуктовом и двух вещевых магазинах.

Как Ксюша только узнала об этом, долго возмущалась. Столько вокруг интересного, а она работа – дом. Поэтому решили каждый день куда-нибудь ходить. В первый день естественно шопинг. Ксюше любопытно было посмотреть, какие вещи продаются тут и чем они отличаются от ассортимента в Ростове.

Потом очередь Наташи. Она предложила сходить в ресторан. Увидела афишу, что в тот вечер выступают приезжие музыканты джазовой музыки. Джаз она не очень любила и заманила ее туда естественно не музыка. Она увидела, что музыкальная группа – это знакомые музыканты из ее родного Лабинска. У них было поверхностное знакомство, там больше муж с ними общался. И поэтому она надеялась, что ее никто не узнает. И не пойти не могла, так потянуло увидеть знакомые лица. Все – таки трудно долго быть там, где никого не знаешь.

Вот так и распределили все пять дней. График получился насыщенный и интересный.

Пока предавалась мечтам, забылась обо всем и не заметила, как оказалась уже не одна. Наташа долго думала о том, что скоро увидит старых знакомых из ее прошлой жизни. Незаметно стали появляться неприятные воспоминания о прошлом. Она ушла в воспоминания юности, как жила в родительском доме, как встретила своего мужчину, как они любили. И все время этот несносный гвоздь так и норовил ободрать ей бедро. Не выдержала, нашла камень и вогнала его обратно.

Так ушла в себя, что даже в голову не пришло, что мимо может кто-то пройти. И вот как результат растерялась от полной неожиданности встретить своего директора. Она всю прошедшую неделю думала о нем, чего таиться от себя самой, крайне не лестно. А он так смотрел, что ей казалось – он ее мысли читает. И так улыбается с прищуром, как – будто говорит: «Знаю я все! Вот значит, как ты думаешь о своем руководстве, которое тебе такую работу дало!»

К счастью Константин оказался вполне понятливым и не стал задерживаться. Выдохнула с облегчением. Но настрой на безмятежность безвозвратно утерян. Встала и пошла домой, надо приготовиться встречать ребенка.

– Ты только посмотри, какие рамы! Уверена, это дуб!

Ксенька бегала с фотоаппаратом и везде щелкала. Ей безумно понравился дом.

– О-о-о, ступени мраморные. Тут жили богачи.

Она кружилась и без остановки щелкала.

– Вот бы посмотреть на него во времена расцвета! Интересно тут плохие люди жили или хорошие? Как сложилась их судьба? Ты не узнавала?

Наташа задумалась.

– Знаешь, даже в голову не пришла такая мысль. На работе закрутилась. Да и если честно, на волоске висит моя сделка. За вот эти мраморные ступени, столько хотят, я не знаю.

– Ты только посмотри, какое парадное крыльцо!

Ксюша от радости захлопала в ладоши и даже стала подпрыгивать.

– Какая милота! Колонны! Я всегда мечтала, жить в доме, чтобы вот так полукругом ступени и колонны на парадном входе. Вот тут сфотографируй меня.

Она стала в любимую позу современности. Отвернула голову на бок и сделала вид, что она «не со мной». Щелкнула.

– И так.

Дочь вообще отвернулась, и Наташа щелкнула ее спину. Потом еще несколько раз Ксюша отворачивалась от объектива и Наташа ее снимала.

– О какие классные, – Ксюше все нравилось, – поработаю немного с ними и включу в отчет по практике.

– И никого не смутит, что ты там как угодно, но только не лицом к зрителю?

– Мама! Ты ничего не понимаешь. Это сейчас нормально, так все фотографируют. Ушли те времена, когда люди стояли на снимках в позе бревен и с глазами, как – будто у них запор. Сейчас такой стиль. Скажи так лучше?

– Тебе виднее. Лучше, так лучше. Но лично мне хочется хотя бы одну фотографию твоего лица, а не затылка. Можно для отсталой мамы сделать?

Осмотрели дом и пошли домой. На сегодня впечатлений достаточно. Наташу уже накрывала волна волнения, завтра по плану ресторан. Она уже сомневалась, что это была хорошая идея. Но билеты куплены, стол забронирован, Ксюша ждет не дождется. Наташа ей не сказала, что выбрала этот поход из-за музыкантов и что они ей знакомы. А Ксюшу интересовало совсем иное. Она давно мечтала побывать на концерте настоящей живой инструментальной музыки. Так что отказываться было уже поздно.

Они шли медленно, держась за руки, и разговаривали.

– Что еще интересного расскажешь?

Дочь была неутомима, как все молодые люди ее возраста. Она была полна жизни и ожиданий невероятных событий и приключений. Ксюша много говорила, много спрашивала и сама рассказывала. Она показала матери все фотографии привезенные из Америки. Наташа рассматривала их долго и с интересом. Ей все время казалось, что там все не так как у них. Что трава зеленее, дорожки аккуратнее и чище. Даже придорожные камни какие-то отполированные. Некуда плюнуть, аж противно. Хоть бы фантик или пластиковый стаканчик или пакеты на ветках застряли. Нет! Все так неестественно чисто и ярко. Как – будто солнце у них по-другому светит. И люди все такие ухоженные, яркие, вещи на них красивые и разнообразные.

– Да вот фотографии из ваших походов в Америке вспомнились.

– Где по тропам?

– Да, на природе.

– Это в Калифорнии было. Да там классно.

– Там все такие красивые, яркие с рюкзачками. Вещи на всех как новые, аж обидно, чего у нас не так. Вспомни наши снимки, когда на кислые источники каждый год ездили. События различали только по датам на снимках. А так на всех фотках в одной и той же одежде, та же кепка, те же кроссовки.

Ксюшка громко рассмеялась, Наташа тоже. Ее рассмешили воспоминания былых путешествий их семьи каждое лето в горы. Они очень любили ездить на Кислые источники. Так вот у нее было несколько коробок, на которых большими буквами маркером написано «КИСЛЫЕ» и Наташа в этих коробках хранила все вещи для гор. Там были даже теплые носки для всех. В коробках хранился набор предметов и вещей, которые они использовали исключительно для гор.

В итоге после нескольких лет прекрасного отдыха на фотках менялись только лица. Все остальное – прекрасные виды и вещи на них и вокруг них оставались неизменными.

Те же палатки, те же столы и стулья и посуда. Стало очень смешно.

А ведь так делала не одна Наташа. Они дружили с семьями, которые еще больше любили путешествовать, ходили в недельные пешие походы, по маршрутам и вообще мотались по всему краю каждые выходные. Так вот, та же фигня. Чтобы понять, когда и куда они ездили, надо было смотреть на даты. Потому что всегда в одном и том же наборе одежды, который потом стирался и бережно убирался в специально отведенную коробку с надписью.

Ксюша отсмеялась, Наташа смахнула слезинку. Приятно, что из прошлого она принесла не только печальные воспоминания.

– Что еще интересного расскажешь?

Наташа уже изрядно устала. Она за весь прошедший месяц столько не разговаривала. Ксюша ее не на шутку встряхнула, да так что усталость просто с ног валила.

– Я не знаю, дочь. У меня не было тут столько событий, как у тебя. А нет вспомнила.

– Повадился нам кто-то букеты цветов присылать. Да такие роскошные, глаз не отвести. Розы во, – она вытянула руки, – такой длины. Стебли бардовые, листья как восковые, бутоны с кулак и даже больше. А пахнут, что странно. Обычно такие вообще без запаха. А от этих голова кругом в хорошем смысле.

Наташа замолкла и улыбнулась. Всю неделю в их комнату приносили букет. И каждый раз цветы были все прекрасней.

– Как романтично, – протянула, задумавшись, дочь, – а кому, вы узнали?

– Да, – это за моей соседкой по столу так ухажер ухаживал. Она у нас девушка свободная, интересная, в постоянном поиске. Вот нашелся романтик.

– А ты, хотела, чтобы тебе такие подарили?

Наташа задумалась.

– Пожалуй, хотела. Они были такие краси-и-и-вые. Мы Надьке все обзавидовались. Чего скрывать, каждой девочке хочется, чтобы за ней так ухаживали.

– А папа за тобой хорошо ухаживал?

– Хорошо дочь. Правда, хорошо. Но он вместо цветов мне всегда дарил шоколад. Ну, вот мы и пришли домой.

– У-у-у, – потянула Ксюша, – после того дома никуда больше заходить не хочется. Жаль, что мы не смогли внутри посмотреть, да мам?

Наташа достала ключ и открыла дверь ее съемной квартиры.

– Да дочь. Буду стараться, надеюсь удачно. Его уже четыре года продают. Ну не может случиться так, что теперь возьмут и продадут. Мне немного времени надо, и я оформлю ипотеку.

Съемная квартира находилась в старом районе. Когда дома еще строили без особых правил и проектирования. Тут когда-то была богатая помещичья усадьба, ее экспроприировала советская власть и населила в каждую комнату всех построек по семье. В итоге там, где некогда проживала всего одна семья, стало жить великое множество. И естественно остро стал вопрос туалетов и мест, куда хоть чуть-чуть можно чего-то сложить на хранение.

Каждому хотелось хоть полметра землицы для укропчика и лучка. В итоге дома бесконтрольно обросли: сарайчиками, верандочками, навесиками, пристроечками. Всего было много и все было такое компактное и разношерстное не в плане стилей, а в плане выбора строительных материалов. Вот в таком Шанхае Наташа снимала свои две комнаты.

Ей досталась одна комната угловая, выходящая на улицу. Где на двух стенах было по два окна, а на третьей дверной проем. Первая комната она же прихожая, она же кухня, она же душевая. В одном углу занавеской отделялся душевой поддон. Обстановка была более чем аскетичной. При таком обилии окон и дверей, даже самая лучшая фантазия зайдет в тупик, как устроить обстановку.

Мать и дочь по очереди приняли душ, вкусно поужинали, и Наташа легла спать. Она очень устала, вторая неделя на новом посту тоже далась нелегко. Она чувствовала, что еще много времени пройдет, прежде чем она ко всему привыкнет. Наташа несколько лет не работала на хозяина. Привыкла к иному режиму, другим решениям и ответственности. Она с мужем удачно развивала свой собственный бизнес. Там привыкла всем командовать и все решения принимать сама. Да, было сложнее, потому что абсолютно все вопросы и дела ложатся на твои плечи. Тут проще в том плане, что ты отвечаешь только за свою задачу.

Глава 6.

Она привыкла к самостоятельности и разучилась подчиняться. Тут надо слушаться старшего руководства, даже если не согласна. Тут работает правило – ты сошка, я ложка. Никто не любит выскочек. Каждый сам для себя самый умный. Для Наташи как раз самым сложным, оказалось, научиться подчиняться другим. Поэтому она так тяжело в душе переживала тот факт, что ее никто не слышит. А она кричит, что на очень ответственной работе с очень большими деньгами работает человек, не приспособленный к этой работе. Это закончится плохо. Но ей пришлось смириться и свою самостоятельность убрать куда подальше. Она сделала еще одну попытку написать служебную записку, но сверху пришел снова отказ. Константин Георгиевич ей вначале показался вполне разумным человеком. Но он ей уже три раза отказал, ее подозрения игнорировались. Набрали по знакомству, а теперь как работать? А тут такие суммы! Вот так невесело думая о работе она уснула.

Пятница – короткий день. Ближе к обеду работала с новыми стажерками. Сама их подобрала. Жанна и Нина оказалось теми, что надо. Умные, шустрые, расторопные. Как два цыпленочка возле нее толкутся, все буквально впитывают. Сразу им объявила, что работа будет многопрофильной. Они будут обучены работать на всех видах касс, в том числе пройдут обучение на валюту и работу оператора по переводам. Чтобы все были взаимозаменяемые. По глазам увидела – девочки в восторге. Ей было приятно наблюдать крайнюю заинтересованность и чувство ответственности.

Когда она отвлекалась на другую работу, они без устали друг друга инспектировали по инструкциям и нюансам работы.

– Так, спрашивай меня Жанна, – требовала Нина.

– М, – Жанна задумалась, – а расскажи мне действия при приеме наличности от клиента.

– Так, вначале улыбаюсь и здороваюсь, беру из каретки квитанции и деньги. Квитанции себе, деньги на край каретки.

Подошла Катя. Она заглянула через плечо, посмотрела что, Наташа так остервенело печатает. А Наташа уже поставила точку и послала документ на печать. Она подняла голову и вопросительно качнула головой. Катя, молча, протянула три круассана и столько же пачек сока. Наташа схватила сок и быстро оторвала трубочку и проткнула фольгу. Она с удовольствием потянула сок. Катя тем временем сама открыла круассан и ждала, когда его заберет Наташа.

– Спасительница моя, я так голодна.

– На верх собралась? – спросила Катя, разглядывая монитор и читая написанное.

– От тебя привет передать?

Катя в наигранном испуге махнула руками.

– Чур меня! Чем они реже будут обо мне вспоминать, тем лучше для меня. Я не ты, мне очень страшно.

– Чего там бояться? Просто будь собой.

– М-м-м, – потянула девушка, – это прийти к ним раздеться догола и ходить так?

Глаза Наташи увеличились, а брови взлетели вверх. А Катя решила добить своим черным юмором приятельницу.

– Ты не знала. Я люблю ходить голышом. Так мне можно быть собой?

– Пожалуй, не стоит, – задумчиво протянула Наташа, – Александр наш был бы возможно в восторге. У тебя классная фигура. Но вот за нового не ручаюсь – странный он. Еще на фоне обнаженного тела приступ начнется какой-нибудь. Мужики нынче ранимые какие-то.

Катя громко засмеялась, у нее даже слезы из глаз брызнули. Наташе тоже стало смешно. Она взяла с принтера листки и вложила их в папку. И махнув, на прощание Кате, пошла к стажеркам.

– Как раскладываешь деньги на упаковку?

Жанна и Нина прижались друг к дружке и перешептывались, чтобы не мешать работе окружающих. В огромном кабинете было много столов, шкафов, плюс здесь же располагался частично склад квитанций и бумаги, но Наташа нашла для девочек немного места. В тесноте, да не в обиде. Хоть маленький, а свой уголок, где можно сидеть и вещи положить.

– Так, э-э-э-э, а вспомнила, – обрадовалась Нина, – по сто купюр – это корешок. Мы их в полную пачку кладем по десять штук.

– Девочки, – перебила их батл Наташа, – у меня мало времени, пошли.

Она каждой вручила по соку и круассану.

– Быстро перекусывайте, я вас в кассу отведу.

Она отвела их в кассу и рассадила к кассирам, чтобы они сидели рядом и видели, как те работают. Оля и Лариса были крайне напряжены. Они ревностно относились к появлению новых стажерок. Тест все завалили до единой. Им была дана неделя для повтора всех инструкций и вот сегодня повторное испытание. И Оля, и Лара чувствовали, что их в головном не оставят. Они проследили глазами за Наташей. Той стоило скрыться за углом как они дружно стали стажеркам задавать вопросы. А Жанна и Нина с удовольствием отвечать на то, какие журналы заполняет кассир в каком случае и как. Как себя вести при обнаружении подозрительной купюры или если человек не доволен сдачей, если ему показалось, что он давал больше денег и много еще чего того, что, по сути, обязаны знать сами и рассказывать сейчас это новеньким, а не наоборот.

Наташа поднялась наверх и постучала в дверь. Та открылась и на пороге образовалась Надежда.

– Привет, – сказала она.

Нади не было несколько дней. Она вроде приболела. Вот Наташа увидела ее и подумала, что это не было ложью. Бледная кожа, покрасневшие глаза, лицо без яркого макияжа. Даже непривычно ее видеть такой, как другой человек.

– И тебе Надежда Николаевна не хворать.

– Я вот больничный сдала, завтра на работу.

– Я не знала, что больничные листы сдаются тут. Это опция для всех или только для избранных?

Надя как – будто не заметила язвительности Наташи. Она вообще была сейчас какая-то совершенно другая. Тихая что ли. Это так было на нее не похоже.

– Двадцать седьмое августа, – тихо проговорила она, – самый страшный день.

– Надя, сегодня тридцатое число.

– Ах, да, – спохватилась она и тяжело вздохнула, – как цветы?

– Ты про букеты?

Надежда согласно кивнула головой. Она, казалось, зависла между Наташей и кабинетом Акантастера не впуская туда последнюю. А Наташе надо срочно со всем покончить. Ксюше надо собрать сумки. Да так собрать, чтобы максимально многое влезло в максимально малое количество сумок. Завтра к обеду она уже проводит дочь в Ростов на учебу.

– Приходят каждый день как по расписанию. Уже никого они не трогают, все привыкли к ним, как к обыденности. Мы их уже раздаем соседним отделам.

– А, – протянула Надя, – ясно.

Наташа не выдержала, она деликатно отодвинула Надю в сторонку.

– Прости, но время поджимает. Давай завтра на работу придешь, поговорим, ладно? А цветы лучше бы в горшках были. Они и стоят дольше, и когда их наберется нужное количество, то и приносить больше не надо.

Наташа сказала это, улыбнулась Наде и снова постучала в дверь. Опасаясь, что Надежда найдет новый способ ее задержать, резко без разрешения вошла в кабинет.

– Доброго дня, – начала она без лишних слов, – я принесла все что надо.

– Хорошо, Наталья, – протянул руку и взял папку Константин Георгиевич, – я все позже просмотрю.

– Могу идти?

– Идите.

Разрешил он, но стоило ей отвернуться тут, же вслед задал вопрос.

– Как новые стажерки?

– Очень хороши. Они еще неделю плотно посидят в кассе, когда будет мало людей, девочки их посадят за работу. А с понедельника начнут работать по новому расписанию.

– Замечательно.

Наташа посчитала, что ответила и уже сделала шаг на выход, как ей в спину прилетел новый вопрос.

– А что там с круглосуточной кассой?

– Сама касса готова, в ней уже все оборудование поставлено. Нет, кому работать. Как только сажаю Жанну и Нину за работу, начинаю обучать двух новых девочек. Вчера их оформила на стажировку. Во вторник жду.

– Да, все правильно.

Наташа почти дошла до двери.

– Вы сегодня ходили в бухгалтерию и отдел кадров. Там недоразумение какое-то случилось.

Ей показалось, что она сегодня с работы не уйдет.

– Я ходила узнать, почему стажеров не оформляют, как положено и не назначают им стажерские выплаты. Как людям жить пока они на стажировке? Не все имеют финансовую подушку безопасности.

Наташа помнила, как строилась ее карьера в банке. Она два месяца стажировалась изо дня в день. Ее сажали за кассу и она на равных работала. При этом ни копейки не получала. А кушать хочется и за проезд надо платить. Потом ее приняли, но снова на испытательный срок. Он длился три месяца. И все это время она получала копейки.

Она была замужем, и ей было, на что кушать в обед и доехать домой. Но она прекрасно помнит много хороших умных девушек, которые были вынуждены уйти именно по финансовому вопросу. Они уходили в магазин продавцами, бухгалтерами, одним словом уносили свои умненькие мозги из банка туда, где платят сразу. И в банке зачастую оставались те, о ком говорят – они не с улицы пришли. Те – кого есть, кому прокормить, но при этом зачастую это были не совсем ответственные и профессиональные люди.

Здесь она собиралась удерживать умных и способных хорошо работать.

– И что выяснили?

– Выяснила, что там бухгалтера просто не знают как оформлять стажеров, поэтому они ничего и не делали.

– Я разберусь.

– Спасибо, я пойду?

Константин кивнул головой, и Наташа не мешкая, как ошпаренная бросилась на выход. Она переживала, что он сейчас еще придумает что-нибудь такое и ей придется опять задержаться. И он придумал.

– Наташа?

Она замерла, держа ручку двери.

– Чаю не хотите?

– Нет!

Она не хотела, но все равно ответ вышел резковат. Наташа быстро закрыла за собой дверь, и прижалась к ней, сморщившись и закусив нижнюю губу. Не обидела ли она его? Постояла немного и пошла к себе за сумкой. На сегодня рабочий день окончен. На часах в коридоре уже было двенадцать. Скоро тут все завесят пленкой и на все этажи начнут раздаваться трели дрелей. Отделку Александр – владелец банка, выбрал дорогую, все из натурального материала. Поэтому тут все будет еще очень долго длиться.

Наташа заскочила в кассу. Сказала девочкам, чтобы сегодня Жанна и Нина сами вечером полностью свели кассы, а они контролировали. Пожелала всем удачного дня и побежала домой.

Вышло так, что пребывая в длительном унынии, Наташа в новую жизнь взяла только самое необходимое. Все старое осталось в старой жизни. Поэтому поход в ресторан чуть не омрачился тем, что у нее просто не оказалось красивого вечернего наряда.

Ксения начала упрекать мать в том, что она совсем себя запустила и не заботится об имидже. Как она вообще планирует дальше работать в двух платьях на той должности, что отхватила так удачно. Она думала, что мать очнется ото сна, что встряска на нее подействует отрезвляюще. Но вышло, как вышло. Стоило Ксюше увидеть поникшую, притихшую Наташу с мокрыми глазами, она поняла, что все настолько плохо, что встряски уже не помогут. Там депрессия полным ходом, причем не в сторону агрессии, а мама сильно в себе замкнулась.

– Мамулечка, – принялась она ее обнимать и целовать, – ну ты что? Я же в шутку, а ты раскисла. Да ну их эти неудобные платья, пойдем в джинсах.

– Нет у меня джинсов, – шмыгнула Наташа носом.

– Нафиг джинсы, пойдем в юбках. Юбка есть?

– Угу, – только и смогла ответить Наташа и расплакалась сильнее.

Пока тратили время на то, чтобы успокоиться, потом нарисовать красивые стрелочки и уложить волосы время пролетело быстро. Они немного опоздали. Зал был полный до отказа. Официанты суетились вокруг столов, набирая заказы. Наташа была в плохом настроении. Вся суета вокруг ее не трогала, было не интересно. Что-то без умолку говорила ведущая в темном блестящем зеленом платье. Ее лицо казалось сильно знакомым. Ксения делала заказ, а она рассматривала зал. Людей было очень много, это давило, хотелось уже скорее домой.

– А теперь беспроигрышная лотерея!

Ведущая взяла огромного размера фетровую шляпу и вручила ее маленькой девочке в пышном белом платье.

– Моя помощница Полина! Прошу аплодисментов, Полина немного волнуется.

Судя по Полине, она и не собиралась начинать волноваться. Она как заведенная пружина уже переминалась с ноги на ногу от того, что все так медленно движется. Полине хотелось скорее выступать. А ведущая между тем вещала.

– У каждого из вас на билете есть индивидуальный номер, это неспроста. Спонсор нашего выступления господин Акантастер великодушно предоставил нам множество призов. Сегодня проигравших не будет!

Зал восторженно зааплодировал. Наташа так ушла в себя, что не сразу сообразила, что уже успело произойти, пока она отвлеклась. На столе уже лежал огромный круг пиццы и стояли напитки. Пицца была буквально на половину стола, но настолько тонкая, что на самом деле весила не много.

– Сейчас принесут салатики, – сказала Ксюша и стала доставать билеты из кармана.

– Интересная фамилия, – сказала она, – грек что ли? Акантастер.

Ксене явно очень понравилось слово. Она и так его произнесет и этак и прислушивается, как оно звучит. Наташа смотрела на все это с полуулыбкой и уже небольшим интересом.

– Акантастер Ксения. Как тебе имя для всемирно известного дизайнера?

Наташа немного отвлеклась от хандры. Она знала то, чего не знала дочь и теперь собиралась с ней поделиться этой информацией.

– Ну, если тебе нравится носить имя маленькой серой ядовитой подушки для иголок, то пожалуйста. А вообще у тебя есть имя и очень даже не плохое. Вот его и делай популярным и знаменитым. Нечего чужаков прославлять.

Они обе засмеялись.

– Что это значит? – спросила дочь.

– Акантастер – это единственная в мире ядовитая морская звезда. Она страшная обжора, кораллы поедает. Вот так, – Наташа показывала руками, – выворачивает наизнанку свой желудок и буквально обволакивает свою жертву собой.

Ксюша смешно скривилась.

– Бе, такой быть, носить фамилию желудка на ножках.

– Ну, как видишь, кто-то носит. Знаешь, что я вспомнила. Владелец банка где я работаю, имеет фамилию – Акантастер Де – Пейрак. Причем сам он пользуется второй фамилией Де – Пейрак, а его брат носит как раз эту звездную.

– Я бы тоже носила только вторую, – сказала Ксюша, – она классная, фамилия французской аристократии. А первая, фи.

В этот момент ведущая произнесла номер, который был на Ксюшином билете. Девушка сорвалась со стула и побежала к ней. Полина торжественно вручила ей вторую бумажку с таким же номером, где на обратной стороне было написано, какой приз ее ждал.

– Двойной десерт от заведения!

Громко озвучила Ксюшин приз ведущая. Она ткнула в Ксеню микрофоном.

– Скажите, как зовут эту счастливицу?

– Ксюша, – просто ответила Наташина дочь.

– Замечательное имя Ксюша, поаплодируем Ксюше и ее роскошному призу, который она может забрать в любое время, просто предоставив билет с номером официанту.

Ксенька плюхнулась на стул счастливая и раскрасневшаяся.

– Блиин, так классно! Мне все тут нравится!