Мечта. Море. Любовь. Сборник рассказов о любви к себе, друг другу и своему пути

Уроки танцев

На сцену я поднялась на спор. Город вовсю прощался с летом, и мы с Таней оказались на одной из праздничных площадок в центральном парке. Ведущий, а по совместительству и тренер танцевальной школы, активно приглашал принять участие в конкурсе. Задача простая: он показывает танцевальные движения, а мы за ним повторяем. Победитель получает в подарок абонемент в школу танцев на весь учебный год. Требовались только желающие.

– Могу поспорить, что ты никогда не выйдешь на эту сцену, – с полной уверенностью говорит Таня.

Я в недоумении повернулась и молча посмотрела на подругу. Оказавшись в замешательстве, и сама не заметила, как вовлекла себя в этот дурацкий спор.

– На что спорим? – с довольной улыбкой спрашиваю я.

– Мм, на большой-большой арбуз?

– По рукам, – соглашаюсь я и протягиваю Тане руку, а затем хлопаю по плечу стоящего рядом парня: – Разбейте, пожалуйста.

Ведущий встретил меня за сценой и всучил планшетку с ручкой.

– Сначала надо заполнить анкету, – мило улыбается он.

– Не вопрос, – отвечаю я и принимаюсь изучать анкету.

Итак, имя и фамилия: Маргарита Одоевская. Место работы: средняя школа, учитель младших классов. Дальше дата рождения, адрес домашний, адрес рабочий, телефон домашний и мобильный, электронная, почта, размер обуви и одежды (ну, а это зачем им знать?), образование, хобби…. Бррр! К чему столько вопросов? Ладно, пишу, ведь здесь нет ничего криминального.

– Зачем вам полное досье на конкурсантов? – спрашиваю я, отдавая анкету.

– Чтобы было проще вас разыскать, – отвечает ведущий.

– А вы что выдаете кредиты? – я пытаюсь острить. – Просто не знаю другой причины, чтобы разыскивать… эм, участников обычного конкурса.

– Всякое в жизни бывает. Меня зовут Ярослав, – ведущий протягивает мне руку.

– Маргарита, – отвечаю я и тоже протягиваю руку.

– Желаю удачи!

Уж не знаю, чем заслужила, но я победила. Да-да, я победила! Мне торжественно вручили приз – годовой абонемент в школу танцев – Ярослав обнял меня, поцеловал в щечку и сказал, что будет очень рад увидеть на своих занятиях.

– С тебя арбуз! – прошептала я на ухо Тане, когда она меня обнимала, поздравляя с победой.

Дома я закинула этот подарочный абонемент в самый дальний угол, ведь ни на какие танцы ходить не собиралась. С первого сентября планировала всецело посвятить себя работе, детям, школе. Это предполагало большую занятость, а значит, форточки для танцев или другого хобби в моем расписании не было. Да и танцами я особо никогда не болела.

Ярослав позвонил на следующий день на домашний телефон около девяти вечера и спросил почему я не пришла. Я начала выдумывать что-то про первое сентября, сложный день и все такое. Вроде поверил, но взял с меня обещание придти завтра.

Я не пришла. Ярослав позвонил на мобильный, когда я уже собиралась выходить из школы. Похоже, он ждал до последнего. И я никак не могла понять почему? Какая им разница, воспользуется победитель своим абонементом или нет. Я притворилась, что забыла о занятиях, мол, замоталась на работе.

Он звонил каждый день. И каждый день я придумывала какую-то отговорку. То устала, то забыла, то ногу подвернула, то простыла, то у подруги день рождения, то кошка рожает. А Ярослав все не сдавался. И тут мое терпение лопнуло. Последней отговоркой стало банальное отсутствие подходящей обуви. А потом я и вовсе перестала брать трубку.

Он начал писать электронные письма. Их я просто игнорировала. И если сначала это выглядело забавно, то потом мне стало совсем не до смеха. Складывалось впечатление, что Ярослав – самый настоящий маньяк. Поэтому я заблокировала электронную почту и сменила номер телефона.

Я учила первоклашек считать, когда раздался стук и дверь тихонько приоткрылась. И тут я просто обомлела. Ярослав подошел ко мне и поставил на стол обувную коробку.

– Я надеюсь, больше никаких препятствий не возникнет? – сказал он. – Завтра в 19.00.

Ярослав не стал дожидаться моего ответа и просто вышел из кабинета. Ну, вот откуда у человека столько наглости? И чего он ко мне пристал? Не могу. Бесит! Я открыла коробку, которую он оставил на столе. Там были… балетки… Моего 37 размера. Вот, наверное, для чего была нужна эта анкета. Через нее он узнал все мои адреса, пароли, явки. И даже размер обуви. Балетки были такие милые, что я решила сдаться и сходить на парочку занятий. Может, хоть тогда он от меня отстанет.

Я надела леггинсы, топ и подаренные балетки, волосы завязала в пучок. В группе нас было десять человек. Мы учились танцевать что-то типа хип-хопа с элементами балета, как сейчас модно. До этого я никогда не занималась танцами достаточно серьезно, только по квартире во время уборки кружилась с пылесосом. Поэтому некоторые движения у меня не получались. И тогда Ярослав подходил и помогал их выполнять. Он касался меня еле-еле, как бы невзначай, случайно. Эти касания были такими невинными, что я напрочь забыла, как этот человек преследовал меня почти целый месяц.

– У тебя мобильный заблокирован, – говорит Ярослав после занятия.

– Утопила телефон в ванной, пришлось менять номер, – на ходу сочиняю отмазку.

– А электронные письма доходили?

– Мм, отключили интернет. Все время забываю заплатить… – говорю я, а про себя думаю: блин, хорошо, что я еще не успела квартиру поменять. – Спасибо за балетки, они очень милые.

– Я рад, что понравились. До послезавтра?

– Да, – отвечаю, не задумываясь. – Я приду, – и, наконец-то, я не вру, я действительно хочу прийти сюда снова. Я хочу увидеть его снова.

– Отлично. Зови меня просто Ярик.

Я не пропустила ни одного занятия. Никогда не думала, что танцевать так здорово. Ощущать легкость движений, пластичность всего тела. Мне казалось, что я стала грациознее. Но, наверное, главная причина моего аншлага – учитель танцев.

Я меняла данные в анкете социальной сети и не знала, что написать в графе «семейное положение». Хотелось правды, но дело в том, я понятия не имела, в чем заключалась та самая правда. «Не замужем» – правда, но скучная. «Замужем» – неправда. «В активном поиске» – нет, не ищу, кажется уже нашла. «Влюблена» – а вдруг он подумает, что не в него. «Помолвлена» – так далеко еще не заглядывала. «Есть друг» – …

Ярик наворачивал круги вокруг меня. Это было так по-детски, так мило и наивно. Мне казалось, будто я снова оказалась в пятом классе, когда улыбаться друг другу уже значило, что между вами что-то происходит. Во время занятий Ярик все время крутился возле меня и уделял мне больше внимания, чем остальным. Нежно прикасаясь к моей руке, он плавно отводил ее в сторону, показывая как правильно нужно делать. После занятий мы всегда еще долго-долго разговаривали. Ярик улыбался, делал мне комплименты и никогда не грубил. Я флиртовала в открытую. Ведь знала, что он мой. И только мой. Проблема была лишь в том, что Ярик никогда не провожал меня домой и не звал на свидания. Да мы даже не целовались… А после того, как я начала посещать занятия, он перестал названивать.

Я выбрала вариант «все сложно», нажала на кнопку сохранить и пошла спать. Но еще долго не могла уснуть, мучаясь вопросом: кто же мы друг другу?

Когда Ярик зашел в зал и сказал, что объявлен конкурс на лучший номер среди всех танцевальных школ города, я сразу же вспомнила фильмы вроде «Шага вперед». Обожаю их. Ну и пусть сюжет везде один и тот же, но каждый из этих фильмов особенный по-своему. Я закрыла глаза и представила как парю на сцене, как Ярик тянет ко мне руку, а протягиваю ему свою, они соприкасаются…

– Рита! – донесся до меня голос Ярика.

– Да? – я вернулась из своей фантазии. – Прости, можно еще раз повторить.

– Сегодня после занятий, – раздраженно произносит он.

– Что после занятий? – в недоумении спрашиваю я.

– Начнем разучивать номер.

Что, что? Начнем разучивать номер? То есть, если мы начнем разучивать, это значит, что мы будем участвовать в конкурсе? То есть я буду участвовать в настоящем конкурсе танцев? Ух ты! У нас будет дуэт. Только я и Ярик. А из-за постоянных репетиций мы будем видеться еще чаще.

Я чувствовала себя героиней «Шага вперед», когда кружила по квартире в новом платье. Его я купила специально для конкурса, и оно было просто потрясающее. Балетки, конечно же, те, которые мне подарил Ярик. Они для меня теперь, как талисман. Я крутилась перед зеркалом и ловила себя на мысли, что теперь я – настоящая танцовщица.

На очередную репетицию я пришла чуть раньше назначенного времени. Сама не знаю, как это получилось. Может, просто так сильно желала увидеть Ярика. Мне хотелось ворваться в зал и обнять его, но у самых дверей я притормозила. Женский смех лился тонкой струйкой, а потом вдруг – резкая тишина. Я тихонько приоткрыла дверь, и мое сердце вылетело из груди. На полу сидел Ярик и целовал другую… Я должна была прийти через двадцать минут, но больше в классе не появилась.

Ярик звонил на мобильный, на домашний, писал на почту. Мне рассказывали, что он даже приходил ко мне в школу. Приходил ли домой, не знаю. Я взяла больничный и уехала домой к маме зализывать раны.

Такие ситуации в жизни раздражают меня больше всего. Вот живешь ты себе, живешь, никого не трогаешь. Все знакомые парни для тебя равны. Никто из них не симпатичнее, не круче, не лучше. Они все примерно одинаковые. И отношение к ним тоже почти одинаковое. Если их выставить в шеренгу, то все будут стоять ровненько по одной линии. И тут один, ни с того ни с сего, вдруг возьмет да переступит эту линию, встанет на шаг впереди остальных. Причем, он не сделает ничего особенного, просто каким-то своим жестом обратит на себя внимание, заставит тебя поверить, что ты ему нравишься. И тут приходят мысли: а он ничего, а почему бы и нет? А потом, незаметно для самой себя, влюбляешься в него и ждешь, что вот-вот случится чудо. А чудо не случается. Вообще ничего не случается. Спрашивается: че приходил, че хотел? Зачем, зачем все это? Шел бы сразу к той, ей бы балетки эти чертовы дарил, с ней бы к этому дебильному конкурсу готовился. Зачем меня было трогать? А в ответ – тишина.

Он появился на пороге нежданно-негаданно. Я вообще не понимаю, как он нашел меня, думала, что под крылом у мамы я хорошо спряталась.

– Как ты это сделал? – спросила я.

– Сейчас это не важно, – мило ответил он, как будто ничего такого не было. – У нас есть пять часов. Три часа, чтоб вернуться в город, час, чтоб заехать за одеждой и еще прорепетировать в последний раз.

Наверное, я бы простила его. Да, точно бы простила. Только вот он не просил прощения. Он хотел, чтобы я станцевала с ним этот дурацкий танец. И все. И я решила, что станцую. Но не ради него, а ради себя. И это будет в последний раз.

Я сделала первый шаг и мое сердце замерло. Яркий свет прожекторов светил в глаза, и я не видела сколько человек сидело в зале, но знала, что много. Я сильно волновалась и боялась оступиться. «Но я же танцовщица, и у меня нет права на ошибку», – так говорил Ярик на репетициях. Он хотел, чтобы танец был безупречным. И вот сейчас, под светом софитов, я подумала: «А к черту безупречность. Танец – это я. А я вовсе не безупречна».

Эти три минуты длились целую вечность. Каждый раз, когда Ярик касался моей руки, я вздрагивала – она была такая холодная. Я не ощущала той прежней теплоты и того трепета. Все эти чувства как будто умерли во мне. Впрочем, как и Ярик. Я думала, что смогла бы простить его. Но нет, для меня он умер в тот момент, когда коснулся ее руки.

Музыка закончилась, и я вырвалась из его объятий. Прямо за кулисами сняла балетки и швырнула их за сценой, надела плащ и распустила волосы. На улице было девять вечера, а я шла в солнечных очках.

Сентябрь 2011 г.

Волшебная

«Рагнеда взмахнула мечом и одним мощным ударом отрубила крыло цвета огня. Раненая гермуда взвыла от боли и пала наземь, продолжая трепыхаться в агонии. Еще один взмах – и уже второе крыло полетело в сторону. Грозное некогда чудище превратилось в обыкновенную ящерку. Лишь кровоточащие раны на спине напоминали об истинном происхождении существа. Рагнеда вложила меч в ножны и подобрала обрубленные женской рукой крылья. Она сохранит их в качестве напоминания об удивительной истории, как царевна-воин спасла свою родную землю от грозного чудища – гермуды. Конец».

С восходом солнца я закончила начитывать черновик новой книги в голосовой блокнот и была довольна собой – впервые за долгое время дедлайн пока не сорван. У меня есть пара часов, чтобы собраться и точно в срок доставить рукопись редактору. Я отбросила подальше исписанные вдоль и поперек листочки и потянулась прямо в кресле – минутка отдыха будет очень кстати. Не помню, сколько часов просидела вот так, скрючившись за компьютером, но спина изрядно затекла и требовала хоть какого-то движения. Надо сделать зарядку, а лучше потанцевать. Я переключила телевизор с детектива в духе 20-х годов на музыкальный канал в поисках заводной песни с тупым текстом, но здесь, с утра пораньше, начались какие-то важные новости шоу-бизнеса. Интересно, про писателей вообще хоть что-нибудь скажут? Могу поспорить, что нет. И даже не подумают. Ведь мы же не звезды. А я – так тем более. Меня никогда не покажут по телевизору, и пора бы уже смириться с этим фактом.

– Ожидается ли что-то грандиозное? – спросила репортер у какого-то смазливого, судя по всему, рокера.

Очередной. В порванных джинсах, футболке с черепами и кожаной косухе. Где их только клепают? Все как под копирку. Все звезды. Все кумиры. А что в голове? Черная дыра. Но их все равно будут боготворить. Бей гитары, ругайся матом, принимай наркоту – тебе все простят, если ты звезда. Я – ни разу не звезда. За все свои поступки мне приходится платить. Им, рок-звездам, достается вся слава этого мира. Нам, писателям, лишь крошки от бублика фанатской любви.

– Будет грандиозно! Обещаю. О, вы еще долго будете вспоминать мое тридцатилетие, – ответил рокер, чуть согнувшись, чтобы попасть в микрофон. Высоченный.

Да кто он вообще такой, чтобы рассказывать про его тридцатилетие? «Артем, лидер группы «In. Ocean» – так написали в титрах. Первый раз слышу и про некого Артема, и про некую группу «In. Ocean». Что он сделал такого особенного, чтобы репортеры следили за событиями его личной жизни, а подростки стремились быть на него похожими? Сочинил пару песен про любовь-морковь? Скопировал чужой брутальный образ? Научился томно смотреть на девчонок? Ничего выдающегося. Ничего полезного для планеты. Но они все равно следят и все равно стремятся. Как отмечает свое тридцатилетие писатель, никому не интересно. И это понятно. Тусовка на двоих на выцветшей кухне старой хрущевки – так себе зрелище.

– С праздником все понятно, – снова взяла слово репортер. – А новый альбом когда ждать?

Ну наконец-то. Действительно стоящий вопрос. А то все про вечеринки и про вечеринки. Может, пора уже поработать, парнишка, раз назвался рок-звездой? Когда альбомчик?

– Ой, – отмахнулся Артем. Столько пафоса в одном жесте, аж тошнит. – Да мы и не ставим никаких сроков. Знаете, мы не загоняем себя в рамки. Просто живем, наслаждаемся настоящим, пишем песни. Мы просто играем музыку. А когда поймем, что готовы выпустить новый альбом, вы обязательно об этом узнаете. Но сегодня давайте зажигать.

Потом был репортаж о некой рокерше с бритым черепом – она излечилась от наркозависимости и теперь помогает вернуться к нормальной жизни своим фанатам-наркоманам. Далее рассказ о погроме гостиницы на гастролях зарубежных музыкантов – мировым звездам вообще дозволено все. И напоследок крутому парню дали срок за избиение жены. И, конечно же, фанаты возмущены такой «несправедливостью», они устроили пикет у тюрьмы и требуют выпустить кумира на свободу. Им плевать, что девушка в больнице. Они хотят свою звезду.

И все равно эти люди будут кумирами. Что бы они не натворили, рок-звезды всегда будут предметом обожания и подражания. Когда девушка пойдет к парикмахеру, она скорее возьмет фото новой стрижки какой-нибудь безбашенной старлетки. А парень попросит мастера набить такую же татушку, как у крутого рокера. Никто никогда не станет подражать писателю. Все хотят быть похожими на рок-звезд.

– Если бы ориентиром для подражания были писатели, мир стал бы намного лучше, – сказала я вслух после всех этих длительных размышлений.

Кот довольно мурлыкнул в знак согласия, вскочил на стол и уселся прямо на клавиатуре.

– Хеннинг! – вскрикнула я и взяла кота на руки. – Я понимаю, что ты скучаешь. Честное слово, вернусь из редакции и будем играть. А пока дай мне еще немножко поработать.

Я скопировала последнюю часть начитанной книги из окошка голосового блокнота и вставила ее в документ. Перечитывать нет времени, да и это всего лишь черновик. Нажала на кнопку «сохранить», а затем – «печать». Пока мой очередной недошедевр в 157 страниц появляется на бумаге, как раз успею привести себя в порядок.

Щелчок выключателя в ванной, и желтый свет озарил эти несчастные два квадрата. Я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Потрепанная, помятая, с синюшными кругами под глазами, соломой вместо волос и глазами цвета поздней осени. Скажем честно, я – ни разу ни Барбри. Почему люди вообще должны брать с меня какой-то пример? Почему они должны подражать мне? Почему они должны меня обожать? Я бы и сама не хотела быть похожей на себя. Так что́ же говорить о других?

Я умылась холодной водой, чтобы хоть как-то взбодриться после бессонной ночи и прийти в чувства. Натянула старые джинсы и серый свитер, а немытые волосы стянула в тугой хвост на затылке. Пыталась рукой нащупать резинку для волос в корзинке с расческами, но ее там не оказалось. Наверняка, Хеннинг в очередной раз стащил резинку и превратил ее в свою игрушку. Я заглянула под кровать, провела рукой под диваном, посмотрела в плательном шкафу – нигде резинки не оказалось. Мне ничего не оставалось, как вплести в волосы красную ленту от прошлогоднего подарка на день рождения. Пфф, все равно никто не заметит. Последний взгляд в зеркало – серая серость современной фэнтезийной литературы.

Я подошла к принтеру, чтобы забрать распечатанную рукопись, но там лежал лишь один лист – скомканный гармошкой и с чернильными пятнами. Странно, ведь всего несколько дней назад все работало прекрасно. Я еще раз нажала на кнопку «печать». Машина затарахтела и выплюнула пожеванный лист с таким же черными разводами. Я постучала по всем сторонам принтера, потом по компьютеру и повторила операцию. Принтер зашелся диким кашлем, вывел половину пожеванного листа и заглох. Твою ж… Я сбросила файл с книгой на флешку и помчалась ближайший печатный центр за углом. И вот теперь дедлайн оказался под угрозой срыва.

***

Когда я подбежала к печатному центру, мужчина, наверняка сотрудник, закрывал роллетную дверь.

– Нет, – вскрикнула я.

Мужчина защелкнул замок и повесил объявление, по иронии написанное от руки: «В отпуске».

– Нет, – взмолилась я снова. – Пожалуйста, не закрывайтесь.

– Но я уже закрылся, – грубо ответил мужчина и указал на табличку «В отпуске».

– Мне очень, очень нужна ваша помощь, – я сложила руки в мольбе. – Распечатать всего один документ.

– Службу спасения вызывайте по-другому номеру. А к нам приходите через месяц, – не поддавался уговорам мужчина. – Я уже в отпуске. Забегался и забыл вчера объявление повесить. У меня, может, самолет через два часа.

– Пожалуйста, я вас очень прошу. Мой принтер сломался, а дедлайн горит. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ваша мечта об отпуске обязательно сбудется. Но помогите осуществить мою. Пожалуйста!

Мужчина окинул меня сочувствующим взглядом. То ли пожалел бедняжку, то ли еще что. Он молча поднял роллетную дверь и жестом пригласил меня войти.

– Это ж надо было на свою голову забыть повесить объявление, – пробурчал мужчина себе под нос и нажал на кнопку включения компьютера.

– Вы мой спаситель! – воскликнула я. – Не представляете, как я вам благодарна, – я вдруг вспомнила, что для расположения человека рекомендуют называть его по имени и добавила: – Сергей.

– Какой Сергей? – не понял мужчина.

– Так вот же, – я указала на табличку возле компьютера, – Написано: «Сергей».

– Ой, да мало ли что там написано, – он все так же сурово махнул рукой. – Игорь я. И теряю свое отпускное время здесь с вами.

Когда компьютер загрузился, я протянула флешку и сказала:

– Там только один документ. В одном экземпляре, пожалуйста.

– Один документ? – возмущенно спросил Игорь. – Один документ? Вы говорили один документ?

Я кивнула.

– 157 страниц – это один документ? – продолжал возмущаться Игорь. – Разве это один документ?

– Технически это один документ, – спокойным голосом ответила я.

– Технически я застрял с вами на полчаса как минимум. У меня отпуск, мне, может, чемодан собирать надо. А приходится возиться с вашим трактатом.

– Это книга, – поправила я. Не люблю это пренебрежительное «трактат». – Моя новая книга. Я – писатель. Саша Волшебная. Читали?

– Девушка… – Игорь кинул на меня пренебрежительный взгляд. Конечно, к нему ведь не рок-звезда пришла, а всего лишь какой-то писатель.

– Саша, – поправила я.

– Саша, я вам больше скажу: даже и не слышал.

– Оу, понятно, – ответила я поникнув. Такое всегда обидно слышать. – А что вы читаете?

– Ничего. Я не читаю.

– А вы попробуйте. Вдруг понравится.

Игорь исподлобья поднял на меня глаза, и я, наконец-то, поняла, что мне лучше замолчать.

Принтер, который печатал так ладно, вдруг остановился. Игорь взял пачку свеженапечатанной бумаги, перебрал листы и чертыхнулся себе под нос.

– Краска закончилась, – сказал он, и его взгляд стал еще более зловещим. – Последняя страница не напечаталась. Она вообще нужна?

– Ну, конечно, нужна! – возмутилась я.

– Точно?

– Точнее не бывает! Меняйте свой картридж или как оно там называется и печатайте мою последнюю страницу. Ваш самолет без вас никуда не улетит.

– Значит, вы хотите, чтобы ваша мечта сбылась?

– Хочу так же сильно, как и вы уйти в отпуск.

Чертыхаясь и бормоча себе под нос что-то несуразное, Игорь исчез в подсобке и появился лишь спустя минут десять. Мой телефон уже начал трезвонить в кармане, но я не беру трубку. Уверена, это редактор. Она хочет знать, почему я опять сорвала дедлайн.

– Еле нашел, – сказал Игорь. – Остался только один. Мы же в отпуске, поставок не было. Считайте, что вам повезло.

Игорь открыл принтер и попытался достать старый картридж, но тот видно застрял и никак не поддавался напору нетерпеливого сотрудника.

– Идите сюда, – скомандовал Игорь. – Подержите вот здесь, а теперь тяните.

Я прилежно выполняла все приказы Игоря. В какой-то момент картридж зашевелился и выскочил из принтера, зарядив мне прямо в лоб.

– Ну вообще замечательно! – заскулила я. – Мне было больно!

– Простите.

Я посмотрела в зеркало: кроваво-чернильная клякса растекалась по моему лбу. Да кто вообще ее заметит? Игорь молча заменил картридж, напечатал последнюю страницу, вложил рукопись в фирменный пакет и вручил мне.

– Вам надо бы показать врачу эту рану, – сказал он, протянув пакет, – Саша. Вы же говорили Саша Волшебная? Правильно? «Замок чудес» ваш?

– Да, мой, – ответила я и обомлела.

Игорь моментально изменился в лице. Он заулыбался и буквально просиял. От хмурого сотрудника печатного центра не осталось и следа. Мой лоб ныл от боли и от этого сияния легче не становилось. Ну, если только чуть-чуть. Ведь Игорь запомнил мое имя и даже знал название одной книги. Как? Откуда? Это какое-то волшебство. И да, я загордилась.

– Я читал. Любимая книга. Можно попросить автограф? – сказал Игорь и достал из-под стойки подарочное издание моего «Замка чудес».

Откуда это издание? Я такого не помню. У непопулярных авторов не бывает подарочных изданий. Надо сказать спасибо, что тебя хотя бы на туалетной бумаге печатают. Обомлевшая и безумно довольная собой, я поставила размашистый росчерк своего имени. Так у меня первый раз в жизни попросили автограф. Ведь мама не считается?

– Но к врачу все-таки сходите, – сказал Игорь на прощание и мило улыбнулся.

– Ай, – отмахнулась я. – Все в порядке, – и помчалась на встречу к редактору.

***

– Я уже лечу, – прокричала я в трубку, пока шумный троллейбус, проезжавший мимо, пытался заглушить мой голос. – Рукопись у меня. Я уже лечу.

– Саша, детка, ты уже проснулась в такую рань? – спросила Марина.

Детка? Проснулась в такую рань? О, это совсем не похоже на моего редактора. Кажется, Марину похитили пришельцы и подсунули вместо нее что-то белое и пушистое.

– У нас же встреча назначена, – сказала я. – И я уже на нее опоздала. Да, я осознаю, что снова срываю дедлайн. Но у меня сломался принтер и мне пришлось идти в печатный центр, а тут целая история. Долго рассказывать. Но я уже лечу. Рукопись у меня.

– Саша, детка…

Опять эта детка. Марина не кричала, не возмущалась. Она спокойно называла меня «детка».

– …мне кажется, тебе уже пора расслабиться.

Чего мне пора???

– Марина, ты пропадаешь, – начала выдумывать я. – Связь плохая. Скоро буду. Тогда и поговорим.

Я спустилась в подземку и перевела дух в ожидании поезда. Все не так плохо. В конце концов я справилась, пусть и с косяками, но справилась. Марина даже не ругалась. А это очень на нее не похоже. Я – молодец. Я не сдаюсь. Я – писатель. Я выбрала этот путь и буду идти по нему до конца. Да, я не популярна, как рок-звезда. Да, я никогда не стану кумиром молодежи. Но разве это повод отчаиваться? Если бы я меньше занималась самобичеванием и меньше взращивала внутри себя ненависть к музыкантам, я бы сделала в своей жизни намного больше.

Мое фото вспыхнуло на рекламном экране, где обычно показывают афиши концертов рок-звезд, и весь этот поток мыслей прекратился. Сразу себя и не узнала. Да, красотка, ничего не скажешь. Всю мою серость замазали. Как же много фотошопа и совсем не видно меня настоящей. Везде обман.

Стоп! Но почему мое фото в метро? Это самое топовое место, а я вовсе не в топе. Ах да, презентация книги. Она уже сегодня. Черт, совсем забыла. Ну вот кто назначает дедлайны в день мероприятий? Хотя какое уж там мероприятие. Скромная презентация в крохотном книжном. Придет мама с папой. Вот и вся презентация. Так почему же мое фото в метро? С чего вдруг издательство потратилось на рекламу? Кому это вообще интересно? Это же не рок-концерт.

– Это вы! – чья-то рука легонько коснулась моего плеча, я вздрогнула и тотчас обернулась.

Женщина с девочкой лет десяти неловко улыбались. Они как будто увидели мировую знаменитость и теперь не знали, что сказать. Но я – ни разу не звезда.

– Это вы, – тихо повторила женщина. – Так мило увидеть вас здесь. Без всей этой звездной мишуры. Приятно знать, что вы обычный человек. У вас вот здесь, – она указала на мой расшибленный лоб.

– Да, – еле промямлила я и коснулась своей кроваво-чернильной раны. Может, она меня с кем-то перепутала?

– Жутко стесняется, – сказала незнакомка, указывая на девочку.

Та крепко вжималась в женщину и пыталась что-то ей прошептать. И только тут я заметила на девочке футболку. С моей отфотошопленной физиономией.

– Мы очень рады, что встретили вас, – сказала женщина. – И с нетерпением ждем сегодняшнего вечера. Раскроете секрет, о чем новая книга?

– Ну… – я засмущалась, потому что не понимала, с чего вдруг моей персоной так рьяно заинтересовались. – Если я вам скажу, это уже не будет секретом. Простите, мне нужно идти. До встречи вечером.

Я зашла в вагон подъехавшего поезда и цепкой хваткой взялась за поручень. Любопытные взгляды пассажиров тут же устремились в мою сторону. Как будто у меня в голове пробита дырища, и кровь медленно стекает по всему телу. Может, я как-то не так оделась? Может, на одежде пятно, или она порвана? Ах да, на лбу, и правда, зияла рана. Кроваво-чернильные кляксы испортили и без того жалкий серый свитер. И вообще никто на меня не смотрит. Сама все придумала.

По дороге к издательству я наткнулась еще на афиш пять с моим фото и даже один билборд. Почему не видела их раньше? Конечно, последние месяцы я была поглощена написанием новой книги и практически не выходила из дома. Но все же. Неужели я настолько замкнулась в себе, что пропустила всю жизнь? Что еще новенького поджидает меня сегодня?

– Можно? – я легонько постучала в кабинет редактора и робко приоткрыла дверь в ожидании если не скандала, то как минимум выноса мозга о том, что дедлайны надо соблюдать.

– Саша, детка, – Марина встала из-за стола и подошла обнять меня. – Что с тобой случилось? Выглядишь, как бомж.

– Я выгляжу как всегда, – ответила я и отпрянула.

Ее слова прозвучали немного оскорбительно и неуместно. У нас деловые отношения. Марина же начала вести себя, как моя давняя закадычная подружка.

– Садись, дорогая, – ну вот опять в своем духе продолжила Марина.

Может, это такой розыгрыш? Кто-то сломал мой принтер, потом этот странный Игорь в печатном центре, затем женщина с девочкой. И эти афиши. Шутка века – почувствуй себя звездой. И пойми, что никогда ей не станешь. Ха-ха, юмор оценила.

– Что ты вообще здесь делаешь? – спросила Марина. – И я не могу понять, что с твоей одеждой? И эта рана на голове. Саша, ты сама на себя не похожа. Опять всю ночь в клубе тусовалась? Ох, детка, ну зачем? Эти чертовы репортеры повсюду.

Ну вот опять. Какие клубы? Я не хожу по клубам. Какие репортеры? За мной никто не охотится. Ау, Марина, ты видишь, с кем разговариваешь? Хватит шуток.

– Я принесла вот это, – сказала я и кинула конверт с рукописью на стол. – Новая книга.

Марина молча достала рукопись и пролистала пару страниц.

– Но почему сегодня? – спросила она. – Ты должна была отдохнуть перед презентацией. К чему спешка с новой книгой?

– А как же дедлайн? – негодовала я. – Сегодня день сдачи рукописи! Ты сама назначила этот срок. У нас была запланирована встреча. И да, я опоздала, потому что у меня сломался принтер, и мне пришлось идти в печатный центр, а там закончился картридж… Длинная история. Но я здесь и не считаю, что так уж катастрофично сорвала дедлайн. Тем более, что новая книга замечательная. Она все изменит. Прочти ее.

– Саша, тебе пора в отпуск. Ты переработала. Строчишь и строчишь эти книги. Сколько уже можно? А знаешь, настоящая звезда может позволить себе не писать. Вот вообще не писать. И никто ее за это не осудит.

– Да, но я-то не звезда. И я не могу позволить себе не писать. Писать – это все, что у меня есть.

– Марина, – в кабинет зашла незнакомая мне девушка, – в интернете появились новости… И я честно не знаю, как так получилось. Саша, – теперь девушка обращалась ко мне, – я целое утро пытаюсь найти тебя. Почему ты не позвонила и не сказала, что у тебя проблемы? Какого врача мне вызвать на этот раз? Нарколога? Психолога? Хирурга? Твои капризы уже достали.