Тогда мало кто из них, советских солдат, понимал, что им надлежит защищать, что надо брать в бою, а главное, зачем это надо брать? Какие-то неказистые строения из камня, а иногда так даже просто из глины, раскалённые глыбы камней, горы. Война для солдат была беспредметной. Главной целью их на этой войне было выжить. До сегодняшнего дня Юрий не понимал, зачем десять лет наши ребята проливали свою и чужую кровь на этой земле. Несколько раз он пытался в средствах массовой информации найти вразумительный ответ на этот мучавший его вопрос. Не находил. В памяти всегда всплывали слова покойного друга Саши, которые и становились тем ответом: «Надо же где-то двум державам испытывать своё оружие». Иногда Юрию даже казалось, что тут была некая игра: во Вьетнаме – оружие СССР, оружие США и солдаты США. В Афганистане – оружие США, оружие СССР и солдаты СССР. Ну, а уж вьетнамцы и афганцы – эти поневоле становились «пушечным мясом». «По официальным сведениям» – думал Юрий, – «наша страна помогала афганцам строить социализм. Какой к чёрту социализм? Кто из афганцев радовался нам, „дружественным войскам“? Для всех афганцев, даже для детей, мы были захватчиками, у всех была одна цель – прогнать оккупантов со своей земли. И гнали. А мы? Мы отстреливались, а чаще нападали. Ну и что, где тот социализм? Интересно, как потомки назовут этот строй, при котором я стою под дверью ресторана в лакейской одежде и корчу из себя швейцара. Жил бы хотя бы в Иванове, там хоть какая-никакая работёнка нашлась бы, а тут что? Музей, школа, почта да пара магазинов. Нет ни одного предприятия. Раньше хоть дома отдыха были, а теперь и их нет, все земли, вся набережная распроданы. Эти (о раскупивших весь город), поди, не только в Афгане, но и в военкомате-то ни разу не были».