Столь резкое нарушение тишины заставило девушек перепугаться. Оглядываясь по сторонам, ни одна из гостий этого «колизея», не могла обнаружить внезапного собеседника.
– А можно увидеть того, кто с нами разговаривает? – дрожащим голосом попросила Наташа.
– В этом нет необходимости. В мои обязанности входит лишь чёткое протоколирование заседаний Совета. Я повторю вопрос, желаете начать запись?
– Нет, – ответила Саша. – Хотя бы скажи, как к тебе обращаться в случае необходимости.
– Алчность. Так ко мне обращаются остальные члены Правящего Совета.
– Так это ты рвёшься в Совет? Мы слышали о тебе, – произнесла Наташа.
– Лишь догадки и домыслы участников. Никаких чётких доказательств. Я займу место одного из членов Совета, если такова будет необходимость. Это никогда не входило в мои обязанности, – абсолютно сухим и безэмоциональным звучал голос создания, которое до сих пор так и не показалось.
– А что ты делаешь, пока заседания не ведутся?
– Думаю, размышляю, оцениваю, взвешиваю. Порой бывает так, что на заседании моё мнение бывает интересно присутствующим. Моя цель, найти наиболее выгодный вариант для всех, что зачастую противоречит интересам каждого из членов Совета.
– С тобой, наверное, приятно иметь дело, ибо ты мыслишь исключительно из определённых побуждений.
– Логичный вывод.
И тут Наташа увидела того, с кем они говорили. Очередной их знакомый стоял в какой-то своеобразной нише, вдали от стола и трибун. Его тело было очень странной формы. Ноги и руки напоминали тростниковые палки, которые могли сломаться от одного лишь дуновения, а тело напомнило раздувшийся шар, покрытый панцирем. Голова же Алчности была в самом центре его тела. Привычное для этого мира свечение из глаз имело зеленоватый оттенок.
– А тебе не кажется это неправильным, что ли? Постоянно под кого-то прогибаться? Неужели у тебя нет каких-либо принципов, за которые ты готов был бороться? – спросила Наташа.
– Выгода – хорошо. Мои принципы – моя цель – поиск наиболее выгодного варианта для большинства. Отсутствие личного интереса – залог объективности.
– То есть ты всегда хочешь быть всего лишь тем, кто ведёт протоколы? Неужели ты не хотел бы стать одним из членов Правящего Совета?
– Нет выгоды. Требуется слишком много усилий. Недостаточная мотивация. Моё положение стабильно, выгодно для большинства. Пытаться вмешиваться в распри – иррационально. Нет необходимости.
– А что может заставить тебя действовать, а не сидеть здесь, сложа руки? – спросила Саша.
– Полностью иррациональные действия, не объясняющиеся ничем. Не поддающиеся логике и объяснению. Таких случаев не может быть. У любого действия есть причина.
– Как же у тебя всё просто, однако.
– Просто – это однозначно, однозначно – это правильно.
Пока Александра продолжала беседу с их новым знакомым, Наташа решила осмотреть трибуны, с которых открывался, наверное, красивый вид на расстилающийся пейзаж. Однако поднявшись на них, она прикрыла свой рот рукой. На горизонте виднелась тёмная стена, которая, по всей видимости, двигалась в их направлении.
– Алчность, нам нужно срочно созвать Совет, времени очень мало, сюда движется Кошмар!
Но ответа всё равно не последовало.
– Эй, ты нас слышишь? Сюда движется Кошмар, нам нужно либо убираться отсюда, либо что-то сделать, чтобы он до нас не добрался! Тогда у тебя будут все шансы не попасть в Забытье! В этом, насколько я знаю, много выгоды! – крича уже на весь Пьедестал, произносила Наташа.
И в этот момент за своей спиной она услышала ужасный грохот. Саша немедленно подскочила, подбежала к трибунам и вместе с подругой решила посмотреть, что случилось.
Между Пьедесталом и надвигавшимся Кошмаром зияла непреодолимая пропасть без единой переправы. Может, хотя бы Забытье остановит этот Кошмар.
– Предугадывая последующие вопросы. Мне было известно о состоянии поверхности в том месте. Анализ зоны и ситуации происходящей за пределами пьедестала подтвердил предположение о том, что данный участок воспоминаний обрушится. Опасность, исходящая от Кошмара – незначительна. Страх – естественная реакция на опасность. Недостаток информации порождает цепочку нелогичных, ошибочных суждений. Необходимости уведомить вас не было. Рекомендации к последующим действиям – ожидание.
– Ты знаешь, когда прибудет Совет, если он вообще прибудет? – обращалась Наташа к неизвестному существу, отказывавшемуся выйти из тени.
– Никто не приходит сюда без какой-либо нужды. Как только вы ступили на Пьедестал, я передал известие об этом членам Совета. Приблизительное время прибытия Страха и Похоти – несколько минут.
– Ты хотя бы видел, что твориться снаружи? Мир рушиться! Дороги, ведущей к Цитадели, больше нет. Как они теперь, по-твоему, оттуда выбираться будут?
– Вы не обладаете достаточным количеством информации, чтобы делать какие-либо выводы.
– И чего же мы не знаем? – уже с явным возмущением проговорила Саша.
– Телепортация. Основной способ транспортировки всех участников заседания к Пьедесталу. Самое быстрое – самое выгодное.
В этот момент одна из четырёх колонн начала источать какой-то странный свет. Из трещин, покрывавших почти всю её поверхность, стали вылетать странные огни. Как поток воды весеннего ручья, это странное свечение постепенно заполняло узорчатый рельеф, вырисовывая на нём причудливый орнамент. Однако в какой-то момент струя разделилась на две полуокружности и образовала диск радиусом чуть менее метра. И по самому контуру этой окружности начала образовываться воронка, затягивающая фиолетовый свет и увеличивавшаяся с каждой секундой.
А дамам казалось, что похожую картину они уже видели сегодня, и не один раз. В этот миг пред ними предстал тот, кто был владельцем Цитадели Злобы и, пожалуй, фактическим правителем этого мира – Страх.
– Добро пожаловать на заседание. Желаете начать протоколирование? – прозвучал уже знакомый сухой голос.
– Не сейчас. И будь добр, оставь эту манеру подлизываться. Лучше покажи мне состояние ближайших территорий, от этого сейчас будет куда больше пользы, чем от твоих глупых попыток угодить.
– Как прикажете.
В этот же миг одно из каменных кресел содрогнулось
и выплыло, а на самом столе появилась схематическая карта близлежащей к Пьедесталу территории. В каких-то местах можно было явно видеть тёмные области. Скорее всего, это были те самые пропасти в Забытье.
Страх был в абсолютном порядке. На нём не было ни одного следа жесточайшей битвы, которая протекала в недрах его владений буквально несколько часов назад. И судя по тому, что Страх был здесь, борьба закончилась в его пользу. Но это была лишь догадка, и поэтому девушки решили перестраховаться.
– А Гнев явится на Совет?
– Если на то будет необходимость – ответил уже сидевший на каменном троне владелец здешних земель. Этот ответ ясно давал понять, кто вышел победителем из этой схватки. Не долго, однако, Гнев был свободен, не успел даже распробовать этот сладкий вкус.
– Извини, если этот вопрос не уместен, – с опаской на лице начала говорить Наташа, – ты ли дрался в Цитадели, или же это был кто-то другой?
– Скажем так, у людей это понятие называется исступление. Как только Гнев был повержен, Ужас предоставил меня самому себе.
– Тогда почему остальные всё ещё считают, что Гнев – самый сильный среди членов Совета? – задала логичный вопрос Наталья.
– Как будто только у вас могут быть скелеты в шкафу? – устрашающим эхом пролетели слова владельца Цитадели. – Рекомендую занять свои зрительские места. Цирк скоро начнёт своё выступление.
Девушки решили расположиться на трибунах, чтобы из первых рядов следить за ходом голосования. Пока нельзя было делать однозначных выводов на тему того, будет ли Страх на их стороне, но тот факт, что второго обитателя Цитадели здесь не будет, не мог не радовать, ибо свою позицию он высказал ещё в своей подземной тюрьме.
В это мгновение ещё две колонны начали источать свечение, характерное для обитателей Дворца Желаний. Это были они. Похоть и Зависть явились на Совет.
– Какая прелесть, а Гнева всё ещё нет с нами? – милым голосом проговорила Похоть и уселась на своё место.
– Давай оставим этот вопрос на потом, дорогая. Сейчас мы здесь из-за кое-кого другого.
И в очередной раз Алчность поинтересовался у вновь прибывших об их желании начать протокол. К всеобщему удивлению Похоть дала положительный ответ, а затем задала несколько вопросов о судьбе Гнева, на которые Страх всё же ответил. Информации в них было немного. Странно было то, что Похоть не прочитала его, как читает других. Что же ей помешало?
Зависть же опиралась на какую-то трость, и была ужасно сгорбленной. На заседание она прибыла в совершенно ином виде, нежели, когда встречала гостей у себя дома. Одета она была в какие-то лохмотья, да и походка её была совершенно не той. От той проворности, с которой она накрывала на стол еду, от той энергии, с которой она разговаривала с подругами, не осталось и следа. Что же случилось с ней за это время?
– Зависть, что с вами? – спросила у неё хромавшая девушка.
– А по мне не видно?
– Видно. Но что случилось, почему вы в таком виде? – спустившись к Зависти с трибун, продолжала Саша.
– Ох… всё бы тебе знать. Ладно, утолю я твою жажду информации. Вдали от дома у меня крайне мало сил. А все те наряды, в которых я расхаживала по Дворцу – это иллюзия, в которую вы, впрочем, как и я, прелестно верили. Пустышка, ничего более.
– А ваши движения? Вы казались гораздо быстрее, изворотливей, бодрее.
– Ну сказала же я уже. Силы у меня здесь нет. Там есть, а тут нет. Что не понятно-то?
– Всё… понятно, – растеряно проговорила Наташа, отходя от старухи.
Все, кто хотел, уже прибыл. Участники заняли свои места. Протокол уже вёлся. Совет готов был начать свою работу. Однако была одна проблема, не хватало одного из участников.
– Кто займёт место отсутствующего Гнева? – раздался в тишине голос Алчности.
– Может, ты и займёшь? – предложила Похоть.
– Недопустимо. Я последний из возможных кандидатов.
У вас имеются ещё варианты.
– И кто же? – поинтересовалась Зависть.
– Ну, например – Я! – прозвучал голос из пустоты, который сразу же узнали, а Страх и вовсе прикрыл лицо своей когтистой рукой.
– Ох… Гордость, голубчик. Давненько мы о тебе ничего
не слышали – сладким и тягучим как мёд голосом, сказала Похоть.
– Похоть, тебе самой не надоело? – покосившись на неё, ответил «председатель».
– На что только не пойдёшь, чтобы свергнуть монстра, – парировала та, уже с неприкрытой злобой.
– Ну-ну-ну, Совет не место для выяснения отношений, – прервал разгоравшуюся ссору силуэт, появившийся между соперниками. Гордость, по всей видимости, не был на чьейлибо стороне, он преследовал какие-то иные цели.
Все присутствовавшие расселись по своим местам, и Алчность официально объявил о том, что очередное заседание Правящего Совета объявляется открытым.
– Ну и что ты предлагаешь делать в сложившиеся ситуации? – поинтересовался фактический правитель Чертога Созидания у выскочки, которая буквально только что влезла в Правящий Совет.
– Когда весь мир рухнет, то ты рухнешь вместе с ним, Страх. И не только ты, и я, и они, – указывал Гордость на сидевшую рядом баронессу и искусительницу, – все мы канем в Забытье. Я лишь прошу спасти этих двух, – смотря на девушек, проговаривал он. – Им незачем здесь оставаться. Они не заинтересованы в нашей грызне, просто позволь им уйти… Помоги им спастись.
Подруги внимательно следили за мимикой то слушателя, то оратора. Сейчас любое движение глаз или морщина на лице этих существ могли быть куда красноречивее, чем сотня высказанных в пустоту слов. От одного нелепого глагола, от одной пустой фразы сейчас зависела их судьба. Судьба, уже не принадлежавшая им. Девушки добровольно вверили её в руки Совета, чтобы те решили всё за них.
И в этот же миг Александра поймала этот взгляд. Тяжёлый, проникающий в самое нутро, пытающийся выудить из неё всё самое сокровенное, что можно найти лишь в далёких уголках нашей души. Он смотрел искоса, сидя в пол-оборота, прикрывая лицо ладонью. Огонь его фиолетовых глаз просто завораживал, как тот огонь, что горит в костре тёплым летним вечером, когда сумерки уже спустились на землю, а искры от пламени вздымаются далеко ввысь, растворяясь в ещё не успевшем потемнеть небе. Однако, что несло это пламя – гибель или спасение?