Неопалимая купина. Путевые заметки

Шедевр женщины

 
Бог призадумался, когда мужчину создал:
Откуда взять недостающий матерьял?
И, поразмыслив, взял его
Из гибкого младого тростника,
Сияющей окружности Луны
И прелести пурпурного цветка, и трепета травы,
И цепких усиков вьюнка,
И солнечных лучей, и плача облаков,
Из переменчивости ветра,
Сплочённости смекалистого роя пчёл,
Жары огня и холода снегов,
Из твёрдости алмаза, мягкости пера,
Из лебединой верности и вероломства журавля,
И зайца робости, свирепости тигриной,
Из взгляда лани и тщеславия павлина,
Из воркованья голубя и сойки болтовни —
Всё это он смешал, как глину, воедино,
И женщины шедевр для мира сотворил.
 

«Так Франция свой женский род…»

 
Так Франция свой женский род
Почтительно провозглашает – мадемуазель, мадам,
А чопорная Англия – мисс, миссис, леди.
Германия же – фрау и фройляйн.
Испания к ним обращается – сеньора, сеньорита,
Так почему ж российская традиция забыта?
Прелестная «сударыня» уж не в ходу,
По признакам лишь пола даму означают —
Но визуально в это можно вникнуть, —
Так отчего ж сударыню дают в обиду,
К ней обращаясь только «женщина»
По признаку лишь пола с виду?
По-видимому, чувства такта не хватает.
Традицию не стоит забывать,
И женщину сударынею надо величать.
И отчего же скульпторы не соизволят до сих пор в России
Российских женщин знаменитых изваять?
 

Выставка ювелирного искусства Ильгиза Фазулзянова

 
Вступая в мир фантазии художника,
И не иначе, в изумительные райские сады,
Где буйствует цветеньем восхитительным природа,
И в царство бабочек воздушных, райских птиц —
Неиссякаемый источник для художника:
В нём бесконечных форм палитра без границ,
Чудесным образом вдруг оживают
Во вдохновенном творчестве изысканного мастера.
Настолько хрупок и пленительно изящен этот мир,
Что кажется, мираж перед тобой играет,
Какой-то дивной негой напоён,
Вас растворяя, в нежной дымке тает.
Чтоб из эмали кружева подобные тончайшие создать,
Ведь, не иначе, мастера коснулась божья благодать
И самородок редкий миру подарила.
И рук деянья чуткого творца,
И дивное художника воображенье
Его искусством ювелирным души озарила.
Воистину, его дерзания достойны гения венца!
 

Фестиваль хорового пения в соборе Петра и Павла

 
Акустика здесь чудеса творит,
И голос обретает неземную силу,
И кажется, Вселенная с тобою говорит
Своею многозвучной многострунной лирой,
И голоса витают средь чудесных витражей,
И купол храма, словно крыша мира,
Парящий над твоею головой,
Собрал всю мощь звучания эфира.
И древо жизни в храме, тянущее ветви к солнечному свету,
С живительной лозою виноградной,
Так дух неудержимый нас зовёт к рассвету —
К рассвету духа над томящейся Землёй.
И хор Рублёва выступил на славу,
И вслед за пеньем неземным
Ты на крылах летишь в мир твоего воображенья
И с пеньем ангельским под куполом паришь —
Под крышей мира, словно небожитель.
P. S. И пенье хора в тёмно-фиолетовых сутанах нас заворожило,
И польские напевы в танец вместе с ними увлекли,
А звонкая щедровочка нас всех развеселила —
Воистину сей фестиваль искусства хорового пенья
Был праздником, не ведавшим границ.
 

Северный речной вокзал

 
Какие дивные закаты
И восхищенье восхожденьем
Огромной изумительной серебряной луны
Над перламутровым затоном
Вечерней летнею порою наблюдали мы,
И череда трёхпалубных судов,
Сияющих огнями у причала,
Зовущих в дальний синий край,
Нам песни странствий напевала.
Речной вокзал – красавец-лайнер,
Вздремнувший у серебряной реки
По возвращенью из своих походов дальних,
Что видят в снах былые речники.
На баке северные неумолчные гагары
В пленительном фонтанном хрустале
Поодаль от забавных северных медведей
Гнездятся стаей на скале.
На юте южные весёлые дельфины,
Купаяся в фонтанных струях изумрудных вод,
Играючи сопровождают
Сей белоснежный теплоход.
А на его высокой мачте
Послушная речным ветрам
Звезда их путеводная сияет
Далёким звёздным кораблям.
На верхней палубе волшебно ландыши сверкают,
Что россыпи танцующих цветов,
И сказочное судно, бликами играя,
Как будто бы летит по призрачным волнам.
 

Волшебная флейта

 
Волшебной флейты звук прелестный
Витал в ночи призывной песней,
И зов души, и флейты пенье
Сливались в звёздное виденье,
Где звёзд сияющий наряд
Прелестно обрамлял притихший сад.
В саду пурпурный куст расцвёл
С пьянящим дивным ароматом —
В ночи своё дыхание дарил,
Прощаясь с пурпурным закатом.
И чувства пламенного пыл
Флейтиста-принца в дивной грёзе
Призывной страстною игрой
Эфир звучащий озарил.
Нимфея кроткая, Луна,
Внимая музыке чудесной,
Над розовым кустом взошла
И растворилась в нежной песне.
А флейте от роду сто лет,
А принц – он вечно юный,
Как вечно юная Луна
И этот мир подлунный.
 

День города

 
День города нас праздником
На солнечной Тверской встречает,
Порханием балетных сказочных нимфей,
И мир балета и изящной музыки венчает
Их взор, летящий над красавицей-Москвой.
Со сцены льются дивные романсы,
Певица нас уносит в мир своей души,
И мы летим на вдохновенных крыльях
Вслед за её волнующей до слёз,
Такой тревожной песней грёз
И покидать очарованье грёзы не спешим.
Импровизацией и ритмом джаз заводит,
И голос джазовой певицы рвётся
В эфир звонкоголосой птицей,
Расцвеченной посылами пылающей души.
Но блюз уводит в мир мечты и грусти,
В астральный мир твоих видений.
Проникновенно нежное задумчивое пенье
Печальных струн твоей души.
Но рядом блещут пластикой и искромётным взлётом
Спортсменов и гимнастов изумительные гибкие тела,
Цветёт их молодость на сцене
И зажигает удалью сердца,
И мы витаем в мире музыки, и пластики, и танца
На лёгких крыльях над зелёною Тверской
И дарим им свои возвышенные стансы
Души поэта, внемлющей, взволнованной
И вечно молодой.
 

Поэтическому салону «Крылья души»

 
Чтоб чувствовать себя живым,
Обняться надобно четыре раза,
А чтоб счастливым стать, хотя бы восемь раз.
Общение с изящной словесностью
И мудрым измышлением, и с чувством юмора
В восторг приводит часто нас.
И хочется духовными крылами
Обнять дарующих восторг и восхищенья пыл,
Всех тех, кто на одной волне с тобой
И творчеством твоим астральным
Нам этот мир счастливый подарил.
 

Сонечка

 
Сонечка – солнышко, чудо-ребёнок,
Нас удивляет прямо с пелёнок.
Сонечка милая, летний цветочек.
В злате волос голубой колокольчик,
Звонкая ясная птичка-певунья.
Ликом прекрасная, взором ведунья,
Лёгкая, быстрая, как ветерочек,
Стройная, гибкая, словно вьюночек,
Скромная, нежная, к знанью прилежная
Сонечка-ласточка, милый дружочек.
 

Жизнь – это чудо

 
Жизнь – это чудо, жизнь бесценна,
Недаром в нас душа поэзии живёт,
Жизнь – это чудо, нам оно не зря даётся,
И наше сердце учащённо бьётся,
Сжигаемое множеством в борении страстей
В высоком взлёте творческого озаренья
И сердца милосердного внимающего изъявленья,
И в пламени его любви земной животворящей,
И ангеле-хранителе, в нас по ночам не спящем.
И если жизнь подарит шанс
В изящнейшей словесности признание снискать,
В минуту трудную благой Творец
Подарит силу духа,
Коль не достанет наших сил
Гнёт провидения изгнать.
 

«Пусть говорят, что титулы семейные…»

 
Пусть говорят, что титулы семейные
Без денег ничего не значат.
Я думаю, всё обстоит иначе.
Наследственность потомка поколений вдумчивых интеллигентов —
Она во всём сквозит:
В атласном тонком обрамленьи кожи,
Под коею ветвятся голубые вены,
Как будто голубая кровь,
В копне златых волос,
В изяществе фигуры стройной
И длинных тонких пальцев, в голосе певучем
И привлекательных чертах лица,
И грации, графини титула достойной,
В харизме пламенной души,
В стремленьи к совершенствованью знаний,
В уменьи петь, прелестно танцевать,
В уменьи управлять хозяйством
С недюжинною силой воли
Решать проблемы бытия
И не страшиться в трудный час своей тяжёлой доли,
В глубоком нежном взгляде (говорит о деликатности манер),
В умении вести беседу из различных сфер,
Дипломатично и раздоры усмирять,
Ценить и настоящей дружбы благодать
И друга в трудную минуту поддержать,
Хранить и верность чувству,
Дерзать в изящнейшей словесности, изящнейших искусствах,
Стихи свои с пылающей душой читать,
Сердца достойные людские чтобы согревать,
И неизменно творчеством пылать.
Ведь творчество – оно нетленно.
 

Анапа, 1970-е годы (фрагмент)

 
Такая вот ещё история случилась с нами там,
И случай этот был не очень-то весёлый:
Раз там в ущелье средь лесистых склонов
Едва мы не остались навсегда.
Шофёр поставил грузовик на тормоз,
А сам ушёл куда-то по своим делам.
Ребята выбрались за ним и разбежались по кустам,
Девчонки же в машине грузовой остались наверху,
И вдруг машина стала медленно сползать в ущелье.
В недоумении мы почему-то лишь таращили глаза,
Не думая, что надо жизнь спасать
И прыгать из машины на ходу.
И лишь один из наших хлопцев,
Как молния, к кабине на подножку подскочил,
Открыл тугую дверь и дал по тормозам,
И наш кортеж остановил.
Весёлое бы было приключенье,
Коль не случилось с нами там
Смекалистого смелого товарища
Для нашего счастливого спасенья!
 

Я боле не хочу о прошлом говорить

 
Я боле не хочу о прошлом говорить,
Но подсознанья и сознания связующая нить
Всё время будит и во снах воспоминанья.
Так мало в нём счастливых дней
И как оно полно духовных испытаний.
Дух творчества уносит от земных печалей ввысь,
Где не живёт мирское разочарованье,
Там силы духа творчества с силами небес слились,
И дух дорогой светлою идёт
С твоей мечтой, не знающей стенанья.
 

«Одним бы духом мне хотелось пролететь по тем местам…»

 
Одним бы духом мне хотелось пролететь по тем местам,
Где я однажды побывала —
Вновь пролететь, подобно тем ветрам,
Что веют над землёй в тех незабытых мною странах
И принести им из моей земли живое полотно,
И поэтическое тёплое посланье,
Ведь там моей души остался след —
След очарованной души, внимающей красотам мирозданья.
 

Смотрите почаще на звёзды

 
Смотрите почаще на звёзды,
Коль вас одолеет хандра,
Коль вас одолеет рутина
И светлая даль не видна.
Там бродят чудесные сказки,
Там мысли свободный полёт
Рисует фантазий полотна
И духа мечтательный взлёт.
 

Благодарю

 
Благодарю всех тех, кто на одной волне со мной
Отважился пройти в стихах моих
По тропам испытаний духа
И кто парил со мной в минуты вдохновенья
На лёгких крыльях очарованной души
В сей непростой юдоли.
 

Гимн Солнцу

 
Приветствую тебя, о Солнце,
Нам богом данное Ярило!
Позволь наполнить мне свои ладони —
И всем, кому сиянье сердца мило —
Теплом и светом, чистотой,
Уверенностью в силе воли
И мощью духа своего,
Любовью, красотой и добротой
В сей непростой юдоли.
 

Так Заратустра говорил

 
Учил так Заратустра,
Что от великой боли
Великое и понимание прийти способно,
Но если не придёт оно,
Никто помочь не сможет этим людям —
Ни я, ни кто-нибудь другой.
Вы слышали – Единый
Из глины человека сотворил,
Но вся ли глина стала человеком?
И знайте – не вместивший Духа
Так в глину и уйдёт,
Вместившему же станет продолженьем и конец:
Так Заратустра говорил.
 

По индийским мотивам

 
Устала грешная душа
Безмерно от самой себя
И отпустила прочь по трём лучам:
По белому пылающую ревность,
По красному свой гнев,
По чёрному печаль.
Пришёл Гаруда и склевал печали.
С восходом Солнца ревность испарилась,
А дождь прошёл – гнев погасил.
И к свету, доброте, любви
Душа вновь возродилась.
 

Лисенята

 
В классе школы дивный ряд —
Двадцать маленьких лисят:
Все с хитринкою лисички
И учиться не хотят.
Требуют к себе вниманья,
И заботы, и признанья
Незаслуженных заслуг:
Им лисичка – лучший друг.
На экзамене притихли
В ожидании наград:
Все хвостишками виляют
И глазёнками блестят.
 

Лисенята-фантазёры

 
В нашем классе, не смущаясь,
Дети перлы выдают,
И лисячить неизменно
Не почтут они за труд.
Изрекут – хоть стой, хоть падай
Со смеху на перлы их:
От неученных заданий
Хватит тягот на двоих.
Фантазёры не на шутку —
Всяк причину изыскал,
Чтобы следствие незнанья
Превратить в смешной финал.
Вместо музыки изящной
Всяк играет от балды,
Коль не выучил заданье —
Уши вянут от игры.
И учитель только знает,
Сколько надобно уменья,
И заботы, и терпенья —
Виртуоза сотворить
И в прекрасные мгновенья
Дивной музыки явленьем
Жизнь лисячью озарить.
 

Несостоявшийся учитель

 
Исполнен знанием всезнайки
И важно кверху нос задрав,
С великим пафосом Незнайки
Десятилетний ученик
Преподавателю вещал:
Преподаванье – дело лёгкое,
Дал объясненья пару раз,
И вся исчерпана наука,
Я уверяю в этом вас.
– Добро, – ему в ответ, – попробуй!
– Как делать нечего! —
И к ученице семилетней подошёл.
– Ре, ми, затем смычком вверх «соль».
Сейчас же повторить изволь!
Ты поняла? – Нет, – был ответ.
– Ну ладно, повторяю снова,
Ты выслушать меня готова?
Ре, ми, затем смычком вверх «соль».
Ты поняла? – В ответ: – Чего?
И на повторное «Чего?» учитель сник:
Не хочет ученица,
Наверно, понимать его язык.
– Ну нет уж, вы меня увольте,
Я не хочу учить ребят,
Моих не хватит нервов
Впредь обучать таких лисят.
 

Москва трудовая
экскурсия на фабрику «Свобода»

 
Как известно, без воды
И ни туды и ни сюды,
А без мыла всё немило:
Мыло – друг наш с детских лет,
Без него отрады нет.
Для того в Москве «Свобода» —
Фабрика, что год от года
Мыло, кремы, всяко-разно
Выпускает безотказно.
Продолжатель дел Рале,
Славна фирма издревле
И, как поставщик двора,
Славна качеством была.
Ей Париж вручал призы
За бесценны образцы,
В том числе «Шанель-5» Бо
Приз вручён был заодно.
Слава фабрики не меркнет,
Коль исправно день за днём
Мыло царское берём.
 

Огонь души своей на крыльях пронесу

 
Огонь души своей на крыльях пронесу
Я сквозь ночную мглу
И, вспыхнув словно северным сияньем,
Волшебным светом озарю
Сердца, внимающие пламенным мечтаньям,
Вселенной мир наполню музыкой души,
Сродни звучанию вселенского оргáна
И растворюсь в её бездонных
Безбрежных волнах океана,
И крыльями астральными я Землю обниму,
Чтоб не посмел её коснуться демон зла —
Неумолимый демон горделивый.
 

Патриарший мост парит

 
Патриарший мост парит,
В арках кружевных сияет,
А Москва-река с восторгом
С отражением играет.
А на набережной в арках
Поселилися шары
Для забав шального ветра
Упоительной игры.
Чудо-ёлку у реки
Окружили теремки:
Предлагают угощенье —
Снедь и сладкое печенье.
Стаял снег, и тает лёд —
«Чижик» по реке идёт,
А ладья изо льда
На забавном берегу
Улыбается ему.
 

Альфред

 
Художника столь юная ранимая душа
Была полна мечты заветной,
И он в своих полотнах говорил
О той земле, где веют вдохновенья ветры,
Ветра свободы творчества,
Астрального паренья духа
Его души нетленной
В тех горних высях, где достойно на одной волне
Душе с душою говорить,
Внимая откровениям Вселенной.
Но молох Первой Мировой его сразил,
Увлекши безвозвратно в небеса
Все гениальные художника виденья.
 

Пицунда

 
На диких пляжах за Пицундой,
Что дивною грядою гор
Стеною обрамляют голубой залив,
В уютной бухточке тенистой
Воспоминанья бродят средь олив
О той поре, где вид чудесный
Ложился кистью на холсты,
Где сердце вдохновением дышало,
Рисуя вод хрустальных тайные миры.
И летний день цвёл дивной краской,
Дух очарованный витал
Над изумрудною волной,
Сливаясь с песней сердца изумительною сказкой —
Мечтой, влекущей неземною красотой.
 

Иная Пицунда

 
Какие чудеса творит донельзя возмущённый дух
Из-за стрелой пронзённого святого чувства!
Сжигаемая мукой средь помрачённого
Великолепия стихии вод,
Когда душа вскипает вдруг от праведного взрыва
И вспыхивает заревом багровый небосвод,
Стрелой пылающей по валунам летит,
А где-то телом всем скользит с обрыва,
За редкие кусты цепляясь,
По берегу крутому, у воды,
Спасая сердце от разрыва.
Отчаянный пробег (до бывшей дачи Сталина,
Да и в обратный путь)
Каким-то чудом удаётся завершить —
С кроссовками, порвавши их в лохмотья,
С рубашкою, изодранной и мокрою от слёз, —
Душа всё ж продолжает жить,
Вам посылая столь мучительный отчаянный пробег
Как милосердный оберег.
 

Не возвращайтесь в те края

 
Не возвращайтесь в те края,
Где были счастливы когда-то —
Уносит времени река,
Что в прошлом было сердцу свято.
Пусть ваша память сохранит
Счастливые воспоминанья,
И взор туман не заслонит
Глухого разочарованья.
Пусть ваша память бережёт
Все те счастливые мгновенья,
Что вам дарили жизни цвет
И творческое озаренье.
И сколько б ни было вам лет,
Пусть взор ваш будет полон света
И творчеством душа цветёт,
Стирая времени приметы.
 

Борение страстей

 
Борение страстей неразрешимых
И день и ночь терзает естество,
Как между Сциллой и Харибдой
В нас мечется стеснённая мятежная душа,
Не находя себе блаженного покоя.
Да что покой! Хотя бы краткого отдохновенья,
И мы, как лист, что на изменчивом ветру трепещет,
Всё ловим искры счастья,
Вслепую доверяя поражённому воображенью,
Всё ж не теряя веры в человечность
И после горестных потерь.
Вновь в творческом горении страстей
Мы черпаем живую силу.
Нам не пристало тускло тлеть,
Мы чрез страстей горнило
Мир вдохновенный создаём.
 

«Душа моя, что океан, в таинственных глубинах…»

 
Душа моя, что океан, в таинственных глубинах
В движеньи беспрестанно пребывает,
И даже если штиль царит,
В глубинах сокровенных золотые мысли созидает —
То вдруг вскипает бурей пламенных страстей
И, озарённым творчеством пылая,
Летит сквозь бесконечность огненной стрелой
И тайны мироздания прозреть повелевает,
А то замрёт и загрустит,
Слезою горестной прольётся
И песнь печальную споёт,
И в сердце болью отзовётся.
Но струны очарованной души
Вновь возродит весенний ветер,
И в восхищённом взоре засияют вновь
Восторг, и слёзы, и любовь.
 

Как чудно просыпается весной земля

 
Как чудно просыпается весной земля,
Стряхнув с покровов зимний плен
И прошлогодних листьев серый тлен,
Зелёными ресницами восторженно сияя,
Цветущим взором мир благословляя,
Встречая перелётных птиц весёлых стаи,
Купаясь в солнечных лучах,
Нас счастьем возрождения природы осеняет.
 

К художникам

 
Ваять и рисовать ведь надо так,
Чтоб зритель позабыл о матерьяле,
И перед взором зрителя живые образы предстали —
Нетленный дух прошедших лет.
 

Весенний пейзаж в парк Сокольники

 
Весна ликует и поёт,
Пьянит сознанье сладкий дух
И песнь скворца чарует слух,
Ручьёв весёлое журчание
Сливается с синицы пеньем ранним.
И робких белых колокольцев звон —
Подснежников – им вторит в тон.
Весенним звонким пением земля объята,
Нас вовлекая всех в ликующие хоры
Столь долгожданной солнечной весны крылатой.
 

Споём же нашу песнь, друзья!

 
Споём же нашу песнь, друзья!
Без песен сердцу жить нельзя.
В них жизни нашей славный путь,
Стремленье духа и дерзаний суть.
 

В защиту изящной словесности

 
Не упрощайте в жизни речь,
Не доводите до жаргона,
Не опускайтесь и до брани:
Дурное слово душу ранит.
К словесности изящной обратите взоры:
Она, что дивный свет авроры,
Что свет желанный маяка,
В сей непростой земной юдоли
За светлой позовёт мечтой,
Дух совершенный вам явить изволит.
 

«Мечта моя, ты в поисках Эдема…»

 
Мечта моя, ты в поисках Эдема,
Спасаясь от тенет неволи,
Блуждая, словно затерявшийся в пустыне мотылёк,
Летишь навстречу миражу,
Тобою созданному лишь воображеньем,
Навстречу свету осиянной чистоты,
Сгорая в пламени трагедий нашей жизни
В безжалостных тисках земной юдоли.
 

Учителю танцев

 
Людей немного на Земле,
В своё влюблённых дело
И жар души и мастерство
Передающих нам умело,
Святое вдохновение своё стремящихся
Пресуществлять в летящий танец,
Нас увлекая за собой в полёт
Своей души, под музыку парящей.
 

Аптекарский огород: весенний пейзаж

 
Земля проснулась и оделась
Из снежных колокольчиков
И крокусов чудесным покрывалом,
Украсила гусиным луком робким,
Хохлаткой озорной весенние весёлые в саду поляны,
Серёжки разбросала по берёзам и ракитовым ветвям,
Каштаны рдеющими почками свечей красиво осенила,
Канадским клёнам кисти золотые подарила
И божий мир цвести благословила
Своей неиссякаемою щедрою рукой.
 

Земля моя – великий созидатель

 
Сияющее чистотой природы первозданное цветенье,
Как творческое, солнцем упоённое
Земли святое вдохновенье,
Как откровение её могучих сил,
Воссоздающих жизнь из недр
Загадочных своих глубин,
Как всеведущий искушённый в опытах алхимик
Из тлена несравненные шедевры создаёт,
И мир её бесценными дарами,
Как райский божий сад, цветёт.
Так я из пепла возрождаться стану неизменно
Своим стихом и песнею нетленной.
 

Золотая память

 
Захотите жизнь прожить сначала —
Пролистайте памяти страницы,
В той стране далёкой Зазеркалья
Годы пролетают, словно птицы.
Там дыханье юности крылатой,
Искромётен взор, певучи речи,
Там мечты несут тебя, как парус,
Сквозь шторма с единственным навстречу.
Там царит и грацией пленяет
Юность обжигающей жар-птицей,
И несут тебя фантазий крылья
В космос образов, не знающих границы.
Там живут и путеводная надежда,
И святая вера в совершенство,
Там костры в ночи, как маяки, сияют,
Там царят и радость и блаженство,
А любовь – любовь, она сияет
И горит нетленною зарницей.
Захотите жизнь прожить сначала —
Пролистайте памяти страницы.
 

Ранняя осень в Царицыно

 
Земля, насыщенная водами весны,
Такое буйное цветение явила,
И крон, разросшихся за лето,
Шикарные шатры для любования поэту подарила.
Высокою причудливой грядой под облака
Лес-богатырь у дрёмного пруда
Безмерной мощью дышит
И ранней осени крадущуюся поступь
Сквозь дрёму еле слышит.
А осень кое-где по-своему днём прихорашивает кроны
И красит золотом и киноварью лист зелёный.