Все потерять

– Нет, спасибо. Вы говорили, что можно унять жжение, – боль в ногах и кистях донимала намного больше, чем голод. От чего бы сейчас не отказался, так это от обезболивающего. – И вы меня больше не услышите до утра.

– Точно, – Рихана покопалась в ящике, отыскала нужную пластину. Выдавила две таблетки и протянула мужчине, уже сидящему на краешке кровати. Его сведенные плечи выглянули из-под одеяла, когда Таймин протянул ладонь за лекарством. Уже не такие белые как еще час назад, но напряженные до предела, словно он желал оказаться сейчас где угодно, только не под внимательным взглядом медика. Или женщины, Рихана так и не поняла, кого он в ней боится. – Да расслабьтесь же! Я еще собираюсь перевязать вас. Не упадете в обморок, если я до вас дотронусь?

– Я сам, – вскинулся Таймин, мгновенно просыпаясь.

– Вы в это время выпьете чай. И не спорьте!

Вручив ему чашку чая, Рихана взялась за левую ногу. Осторожно обмотав ее бинтами, кивнула на подушки.

– Забирайтесь выше, дайте мне вторую ногу. И ваш лоб – его нужно тоже подлатать, иначе останется память на всю жизнь, – пригляделась внимательнее: – Подрались?

– Вроде того, – пробубнил Таймин, все еще не понимая, как умудрился так глупо подставиться. Не будь реакция настолько заторможенной – у того мужика и шанса бы не было поднять камень. Вира спрятала усмешку, насухо промокнула салфеткой рану. Зашивать не требовалось, но вот сок фаринги был бы кстати. Правда, не каждый способен вынести тошнотворный запах протухших яиц. Ее последнего внезапного пациента едва не вывернуло прям в салоне автомобиля.

– Как относитесь к фаринге?

– Нормально.

Рихана уважительно приподняла бровь.

– Тогда я вас сейчас намажу.

– В нос только не суйте ее, – попросил Таймин, отставил пустую чашку на край кровати и откинул голову на подушку. – Все остальное я переживу.

Рихана негромко рассмеялась. И он действительно даже не скривился, пока смазывала рану. Немного поколебавшись, растерла остатки мази по его губам. Таймин резко открыл глаза.

– Обветрились, – вира пожала плечами, отнимая палец. Медленно выдохнула, глядя в расширившиеся зрачки, ярко блеснувшие, когда мужчина опустил глаза на одеяло. – Чтобы не болели трещины. Вы можете засыпать, едва держитесь. Согрелись?

Одеяло-то у него мокрое, вдруг сообразила. А под ним нет ни клочка одежды. И он молчит, ни слова не сказал.

Тишина из уютной начала становиться неловкой, неудобной, а потом и вовсе напряженной. Таймин машинально дотронулся до губ, быстро спрятал руки под одеяло. Рихана отвела глаза, досадуя на себя: просто не удержалась, и это нарушило границы, ведь ртом он вполне мог заняться и сам. И вообще, слишком уж она заботится о незнакомце, словно знает его уже лет десять. А он даже имени своего не назвал.

Схватила пустую чашку, вернула ее на стол. Потом достала сухое одеяло и бросила его на кровать.

– Я схожу в душ, – прозвучало натянуто, наигранно. И жутко непрофессионально, она не должна была так увлеченно его разглядывать. Скривилась стене. – Мокрое можете оставить в ногах, я уберу, как приду. И, пожалуйста, не вставайте, иначе все волдыри полопаются, тогда придется колоть вам что-то посильнее, чтобы избежать заражения.

– Я могу вам верить? – тихо спросил Таймин, когда вира собралась исчезнуть из поля зрения. И в его голосе Рихана четко разобрала мольбу. Вновь вопрос чуть не сорвался с языка – что натворил и от кого он бежит? Но она обещала не спрашивать. Повернулась, прямо встретила его взгляд.

– Вам придется мне довериться, у вас нет иного выхода. Я могу дать вам снотворное, вы же понимаете? – Таймин кивнул, не нуждаясь в напоминании, что он полностью в ее власти. – Но не буду, поэтому засыпайте сами. Обещаю, я только вымоюсь и вернусь. Вот, смотрите, – Рихана показала ему телефон и положила на полку. – Никуда звонить не собираюсь. Но и вам не советую им пользоваться, если не хотите быть найденным.

Пока стояла под струями воды в душевой, все больше склонялась к мысли, что человека, лежащего в ее кровати, сопровождают серьезные неприятности. И что он не простой клерк, носящий трусы ценой в небольшой домик, не говоря уже о часах. Как он оказался в приюте – это Рихана могла понять, бежал из центра как можно дальше. Набрал кредитов? Перешел кому-то дорогу? Убил? Хотя прямой угрозы с его стороны не чувствовалось, он больше сам походил на жертву; людей Рихана за время своей работы изучила достаточно. И была уверена, что он тихо исчезнет, как только будет возможность.

В который раз отругала себя за желание потрогать его, слишком уж нереальным он казался, как ожившая фантазия. Быстро вытерлась, оделась и вернулась в комнату.

Ее гость спал. Почти сидя – судя по всему, не собирался смыкать глаз, но сон все же сморил его. Проверить температуру не рискнула, он мог снова проснуться. Но на вид не горел в лихорадке. Рихана понадеялась, что переохлаждение не повлечет для него никаких последствий.

Однозначно, с ее привычными пациентами у него было столько же общего, как у саженцев с вековым дубом. Стараясь откровенно не глазеть на мужские плечи, забрала мокрое одеяло. Слила воду с ванны, сполоснула белье, оставленное на бортике. Сходила все же на кухню за тарелкой супа – может, он проснется раньше нее, так хоть поест.

Потом притушила верхний свет, оставив лампу как ночник, улеглась на кушетку, лицом к кровати. Остаток ночи больше дремала, вздрагивая от каждого шороха. К утру, когда начало светать, заметила, что с мужчины почти сползло одеяло. Он еще и закрутил его между ног, обнажив уже поясницу. Еще пару поворотов – и накрытыми останутся лишь колени.

«Балда», – сказала сама себе, надеясь, что он стянет покрывало еще ниже. – «Одно название – медик».

На спине незнакомца красовался огромный синяк, который вчера был незаметен. Рихана вздохнула. Села, уже зная, что не уснет. И едва не завопила, схватившись за горло, когда в тишине раздался хриплый голос:

– Доброе утро.

Он не спал. Все то время, пока она его разглядывала, он не спал. И тоже наблюдал за ней, поняла Рихана, едва взглянув в совершенно ясные глаза. Шумно выдохнула. Это обсуждать они не будут.

– Доброе. Как спалось?

– Хорошо, – Таймин спрятал невольную улыбку, благо, полумрак это позволил. Он поймал ее за подглядыванием, хотя обещала так не делать. Покраснела как вареный рак, взгляд заметался по комнате, перепугалась. Неужели так понравился ей побитый бродяжка? Любопытно было наблюдать, как старается взять себя в руки. Сейчас опять натянет роль медика и будет лечить его. – Очень жарко здесь.

Объяснил свой вид, подтянул одеяло выше. Рихана вежливо кивнула, ощутив укол разочарования.

– Теперь вы хотите есть?

– Не рановато для завтрака? – с сомнением спросил Таймин, глянув в окно, на темное еще небо.

– У нас нет четкого расписания, – соврала Рихана. Подвинула ближе столик с тарелкой. – Если осталась еда, почему бы ее не съесть? Суп, правда, холодный…

– Неважно. Совершенно неважно, – таким голодным он себя давно не помнил. Уставился на тарелку, едва сдерживаясь, чтобы не начать лакать оттуда. – Я благодарен вам. За все, – поднял глаза. – Спасибо.

– Принесу хлеб, – было неловко смотреть, как жадно он вцепился в ложку. Рихана сочла за лучшее оставить его наедине с супом и не вынуждать соблюдать никому не нужные манеры.

Таймин же, оставшись один, обхватил тарелку руками и в несколько глотков просто выпил ее содержимое. Пусть холодный, пусть жидкий, но суп показался ему таким же вкусным, как и блюда в лучшей таверне. Расстроился, что так мало, но, наверное, медик знает нужную порцию, чтобы не навредить пустому желудку, ведь она не его первого выхаживает.

Полежал немного, наслаждаясь тяжестью в животе, потом пошевелил ногами, с огромным облегчением почувствовал каждый палец. И руки болели уже не так сильно как вечером, голова прошла, нос свободно дышал. Хоть сейчас готов был встать и идти. Приподнял одеяло, собираясь испытать свои силы после отдыха.

Укрылся им обратно, когда вспомнил, где его одежда и как медик обошлась с ней, разрезав на нем же. Похоже, кроме куртки надеть стало нечего.

Рихана явилась, когда Таймин размышлял, согласится ли она сходить для него на рынок за вещами. Или, может, послать кого. Поймала его хмурый взгляд, устремленный на стул, и понимающе кивнула:

– Несколько дней вам придется потерпеть. Я просто боюсь, что если вы найдете, во что одеться, то не станете ждать выздоровления. Так что извините, – брови Таймина поползли вверх во время ее речи. – Но на несколько дней это, – подергала за край одеяла, – ваш наряд. И лучше, если вы будете лежать.

– Навевает мысли о похищении, – проговорил Таймин после того, как минуту пережевывал ее слова. – Вам так не кажется, Рихана?

– Вам есть куда идти? – парировала Рихана, заставив гостя растерянно откинуться назад на подушку. Ему стоило серьезно задуматься над тем, как жить дальше. Ему нужна работа, либо может примкнуть к одной из местных группировок и остаток жизни провести в обществе преступников. В любом случае придется скрываться, так почему бы не за дело?

Невесело усмехнулся, подумав, что еще несколько дней назад катался на мощном автомобиле и спал в дорогущей квартире на раритетной кровати, место которой – в музее. А сейчас уже успел ограбить какого-то бедолагу, отморозить себе все что можно, и кидается на тарелку холодного супа.

Предпочел не отвечать на вопрос. Вместо этого спросил, доставляют ли в приют газеты.

Сменил тему, замолчал неудобный вопрос, не стал просить одежду. Либо что-то успел придумать, либо ему на самом деле некуда податься. Рихана подала ему планшет, который раньше он и не заметил. Иначе залез бы уже в сеть, как только проснулся.

– Газет нет, но есть это. Если хотите узнать что-то конкретное, то можете глянуть. – «А я потом гляну историю поиска, чтобы знать хоть что-то о тебе». Она достала из шкафа вещи. – Мне нужно проверить больных, оставлю вас. Только никуда не выходите из комнаты.

Таймин выразительно обозрел одеяло, намекая, что в таком виде вряд ли сунется за дверь. Рихана же не хотела, чтобы кто-то из санитаров или сиделок знал, что в ее комнате находится новый постоялец, нигде не отмеченный.

– У вас имя есть? – спросила, надевая серый халат поверх тонкого свитера и брюк.

– Оно у всех есть, – в голосе Таймина послышалась насмешка. Рихана поджала губы на сарказм.

– Вам намного лучше, как я погляжу, – пробурчала она. – Можете свое имя оставить при себе. Мне звать вас как?

– Братец?

– Издеваетесь? – изумленно вскинула брови Рихана. Или он намекал, чтобы не раскатывала губу на него? Заметил ее чрезмерную заботу и взгляды исподтишка и отреагировал должным образом, на корню пресекая дальнейшее их разрастание? – Послушайте…

– Сай, – Таймин выхватил часть названия, рекламой проехавшего через весь экран планшета. – Зовите меня Сай. – И поразился, когда понял, что попросту сократил имя Сайи.

– Это не ваше имя, – заметила Рихана после секундной заминки.

– Не мое, – легко согласился ее гость, даже не пытаясь увильнуть. – Но я буду отзываться на него. Мне следовало сразу представиться, только я не думал, что задержусь, – обвел руками комнату, – настолько.

Рихана дернула вверх молнию на халате, схватила кожаную сумку с подставки у двери.

– Я скоро вернусь и проверю, как поживает обморожение. Не шумите здесь.

Вышла, плотно закрыла дверь, повернула ключ в замке, чтобы никто не подумал зайти. Первым делом подумала о том, что необходимо раздобыть хотя бы мужскую футболку размером побольше, и спрятать под ней этого Сая, пока не начала заливать слюнями все полы. Или, еще хуже, распускать руки. Бедный мужик точно сбежит от озабоченного медика.

– Сай. Баран, – с досадой проговорил Таймин в пустую комнату. – Ничего лучше не придумал, чем вспоминать о ней постоянно.

Некоторое время просто держал планшет в руках, оттягивая время. Хотел узнать, что произошло за три дня, и в то же время безумно боялся худшего. Разнервничался так, что стали влажными бинты на ногах, и сердце зачастило. Еще чуть подождет, и вернется Рихана, а при ней он ничего читать не станет, не настолько уверен в своей выдержке.

Вздохнул, зашел в сеть. Начал со своей школы, которая вдруг стала знаменита: заголовки пестрели информацией о том, сколько людей погибло в Койе Канхёдже всего лишь за один триместр, и как запятнала свою репутацию школа, которой долгое время руководил преступник. Хмуро читал Таймин о своих связях с теневыми дельцами, о своем сказочном богатстве, нажитом торговлей наркотиками. И о противостоянии гвардии, сговоре с группировкой. Его попросту объявили бандитом, предъявив следствию три шприца с нолином, которых оказалось достаточно, чтобы начать розыск. И назначили награду за любую информацию о бывшем ректоре. Его фотографиями были облеплены все здания центральных районов. Скоро, наверное, гвардейцы доберутся и до ворот приюта.

Но и это отступило на задний план, когда отыскал запись из самой школы, снятую уже после того, как Райер заставил его покинуть бал. Замирая, стискивая зубы, вгляделся в прыгающие кадры, снятые кем-то из учеников. Задержал дыхание при виде отлетевшего на пол Райера, ощутил холодный ужас, когда следом упал Джун, обливаясь кровью. С ненавистью зарычал на белые плащи, неподвижно стоявшие вокруг братьев.

Внутри все болезненно сжалось, выдавливая воздух до кончиков пальцев, не сразу Таймин осознал, что так сильно сжимает планшет, что порезался о его края. С трудом разжал руки, не сводя широко открытых глаз с застывшей на экране картинки, которая, казалось, навечно отпечатается в сознании.

Первым порывом было встать и бежать. В одеяле ли, босиком – все одно. Добраться до штаба, чтобы узнать, где сейчас два инспектора. Таймин уставился в стену, комкая одеяло и пачкая его в крови. Потом вернулся в сеть, пытаясь отыскать хоть что-то о Джуне и Райере. Но, кроме короткого сообщения, что им двоим предъявлено обвинение, больше не нашел ни словечка, ни домысла, ни намека. Выжил ли Джун, или он уже холодный лежит в лаборатории, а Райер в неведении бьется о стены камеры? Помог ли им отец или отошел в сторону, равнодушный к страданиям детей? Если верить тому, что говорил Райер, то вряд ли они дождутся жалости.

С силой Таймин сжал виски, так, что затошнило. Осознание катастрофы поднималось все выше и выше, заслоняя комнату, пока не перестал что-либо различать вокруг себя. Судорожный всхлип ободрал горло, потом еще один. Тлеющая до этой поры в душе отчаянная надежда, которая придавала ему сил идти дальше, выжить, чтобы потом встретиться с братьями, неслышно угасла, снова оставив в одиночестве против всей гвардии. Уже против всей страны, каждого жителя, который укажет на него пальцем, как только увидит.

– Хён, – тоскливо позвал Таймин. Дыхание перехватило, стоило только вспомнить их долгие разговоры в виртуальных подземельях и за вполне настоящей сайхвой в темноте комнаты. – Шайса… Чтоб вас, упертые мальчишки…

Крик рвался наружу, ярость, отчаяние смешались со вкусом пепла. Все, что сейчас хотелось – закрыть глаза и поверить, что он в своей квартире ждет братьев, чтобы поужинать. Вызвать в памяти те ощущения особой близости, которые испытывал рядом с ними.

Таймин сжал зубами палец, загоняя звериный вой обратно, заставляя себя думать сквозь боль. Ему нужна цель, чтобы не скатиться окончательно. Что-то, что он должен сделать, иначе можно сейчас и умирать. Оставить память, не дать трагедии психоделиков бесследно затеряться в забытых всеми архивах. Добраться до Джуна даже не надеялся, но можно хотя бы попробовать отыскать Райера, которого должны осудить и сослать. Попытался вспомнить, заходил ли у них разговор о тюрьмах, в которые засовывают гвардейцев, на ум пришли только заброшенные рудники. Хамир что-то упоминал о смертниках под толщей гор.

Следующей мыслью было то, что ему нужны люди, в одиночку он может только набить морду стражникам и отправиться в их сопровождении лично выяснять, в лаборатории ли Джун. Тем более что его лицо уже известно каждому столбу.

Люди и деньги. Таймин судорожно вздохнул, вытер лицо. Где их брать? Сколотить, что ли, собственный клан из местных отщепенцев, научить их драться и обчистить парочку банков? Сколько времени это займет, есть ли у Райера возможность столько ждать?

– Что вы натворили? – восклицание заставило Таймина стремительно вскинуть голову, он схватил планшет и почти запустил его в сторону двери. Потом только разобрал, что на пороге стоит хозяйка комнаты и не сводит с него настороженных глаз. – Вы в порядке?

– В порядке ли я? – Таймин едва сдержал истерический смех. Бросил планшет рядом с собой, тут сообразил, что напугало виру – его руки, одеяло и, скорее всего, лицо, которое он без конца тер – все было в крови из разрезанных ладоней. – Да, я в порядке. Случайно вышло, я приберу.

Рихана закрыла за собой дверь, поставила на стол бумажный пакет, и до Таймина донесся запах свежего хлеба, который еще утром заставил бы его расплакаться от счастья. Но сейчас оставил равнодушным. Скользнув глазами по своему, видимо, обеду, начал заматываться в одеяло, чтобы добраться до ванной комнаты, умыться и почистить пятна.

– Держите, – Рихана протянула ему сверток. – Одежда. Я все же надеюсь на ваше благоразумие. – Предложение помощи оставила при себе – мужчина вполне в состоянии обмыться и одеться. – Одеяло оставьте на полу, я отнесу его в прачечную.

– Кровь на нем не вызовет вопросов у прачки? – из-за закрытой уже двери спросил Таймин, разглядывая вещи – футболку и короткие шорты. Обрадовался он рано, на мороз в этом все равно не сунется, если в своем уме.

– Это нормально здесь, – успокоила его Рихана, двигая к себе планшет. На экране остались бурые отпечатки, как и на обратной стороне. Не мог же он разрезать руки этим пластиком? Быстрый осмотр комнаты и вещей в ней подтвердил, что следы были только на планшете, одеяле и самом Сае. И он подтер историю в поисковике. Каков молодец. – Но как вы умудрились?

Таймин открыл дверь, ногой задвинул кучку одеяла в угол. Глянул на руки, дернул щекой.

– Мне, наверное, пора. Могу я вас попросить купить мне одежду? Деньги есть, только вот проблема с доставкой.

– Вам еще неделю обувь надевать нельзя, – негромко напомнила Рихана, указывая на сползшие бинты. – Садитесь, я перевяжу.

Эта женщина серьезно не читает новости? Или просто хорошо притворяется? Таймин все гадал, как она посмотрит на него, когда сравнит лицо своего подопечного с фотографией беглого преступника.

– Вы не боитесь, что я вас убью? – прямо спросил. – Вы здесь одна, никто не знает, что прячете человека. Спокойно ложитесь спать неизвестно с кем в закрытом помещении. Рихана, вы ненормальная?

– Брат тоже так говорит, – кивнула вира. На вопросительный взгляд пояснила: – Что я когда-нибудь доиграюсь и мой труп найдут на пустыре.

– С ума сойти, – выдохнул пораженный Таймин. Насколько же она ему доверяет, что вообще не опасается? И что разглядела в нем? Сел на кровать, вытянул ноги. – Перевязывайте.

– Мне нужно уехать на несколько дней, – руки медика на миг зависли в воздухе, потом она принялась ловко снимать бинты. – Вы справитесь тут сами?

– Хотите оставить меня в вашей комнате? А если я передушу всех, кто здесь живет? Заберу вещи, деньги и к вашему возвращению сбегу?

– Если бы вам было куда бежать, вы бы сюда не пришли, – Рихана бросила быстрый взгляд на опущенную темноволосую голову и вернулась к ногам, выглядевшим очень даже неплохо. Если мужчина не надумает играть в догонялки, то успешно заживит свои волдыри. – Болит?

– Нет, – глухо ответил Таймин, пока его ступни вновь скрывались под слоем белых повязок. Кожу пекло, но это отвлекало от других мыслей, поэтому никаких таблеток он не хотел. – Что я буду здесь делать?

– Лежать. Есть, спать. И выздоравливать, – затянув последний узел, Рихана едва не потрепала мужчину по колену. – Оставлю вам выход в сеть. Надеюсь, вы понимаете, что нельзя делать?

– Не проверять почту, не входить в свои аккаунты. Это и дураку понятно. Когда вы вернетесь?

– Скоро, – оставлять его одного было страшно. Хоть и принесет ему еды и воды на неделю, но может произойти что-то непредвиденное. Его могут услышать и взломать дверь. Он может случайно оставить включенным свет. Оставить след в сети. Рихана взяла кисти Таймина и повернула ладонями вверх. – Прошу вас, ведите себя так, словно вас здесь нет. Я не хочу никому сообщать. И, мне кажется, вам нужна помощь? Если вы расскажете…

– Нет, – коротко ответил Таймин. – Все, что мне нужно – это встать на ноги. С остальным я разберусь.

– Ну хорошо, – с сожалением проговорила Рихана, машинально поглаживая пальцем кожу вокруг порезов. Мотнула головой на дверь. – Здесь редко кто ходит, в основном заселяем людей на верхние этажи. Так что бегать по коридору никто не должен. Иногда привозят продукты и вещи – услышите транспорт, не пугайтесь. Что бы ни произошло – не выходите!

– Когда уезжаете? Сейчас? – Таймин следил за ее пальцем, потом перевел взгляд на лицо. Вира кусала губы и, судя по всему, не отдавала себе отчет в том, что гладит его. Пошевелил руками, напоминая. Она тут же отпустила его, пробормотав извинения.

– Завтра утром, – выдавила улыбку. – Ну что, смажем раны, потом пообедаете?

Остаток дня Таймин листал одну из книг. Рихана приходила, уходила, снова приходила, где-то раздобыла для него бритву. Он даже перестал каждый раз вздрагивать при повороте ключа в замке. Только поднимал голову, встречался с голубыми глазами и опять утыкался в книгу. Читать не читал, но пытался вспомнить, что слышал от отца о рудниках, потому что искать ответы в сети не рискнул. А еще безумно жалел, что не выспросил у Джуна, как читать мысли людей. Это умение сейчас бы ему очень пригодилось. Но лезть в голову хотя бы своей спасительницы, не зная как, не рискнул, помня состояние Хоёна после.

Шум во дворе, продолжавшийся уже некоторое время, стал громче, в конце концов крики отвлекли окончательно. Таймин приподнялся на локтях, потом сел. Окно находилось в другом конце комнаты, ему пришлось встать. Прижавшись к стене, осторожно выглянул наружу.

– Мия?? – невольно вырвалось у него при виде знакомой фигуры.

Тут же прикусил язык, отпрянул от задернутых штор, чтобы никто не заметил ни малейшего движения в комнате.

Управляющая громко спорила с кем-то, стоя почти под самым окном и указывая на ящики в грузовике. Ветер трепал ее светлые волосы, вытаскивая пряди из узла, она раздраженно дергала головой и снова начинала ругаться, требуя сейчас же разгрузить продукты. Таймин и не знал, что она занимается благотворительностью в свободное время, думал, отсыпается после утомительных ночей. На миг допустил возможность показаться и уехать с ней, все же у них было какое-то подобие отношений. Симпатии. Наверное.

«О чем ты? Такой бесценный любовник, что станет рисковать своим бизнесом и свободой ради тебя?»

– Сай? Зачем вы встали? – у Таймина возникло стойкое убеждение, что Рихана поселилась под дверью и ловит каждый шорох в комнате. Он повернул к ней спокойное лицо.

– Ноги затекли. Уже ложусь.

Наутро проснулся на мокрой подушке. С опухшими глазами, которые с трудом открывались. С саднящим горлом, словно прорыдал всю ночь. С больной головой. Зеркало отразило его жалкий вид, свисающие грязные волосы, покусанные губы и покрасневший нос. Холодная вода нисколько не помогла, сколько ни плескал ее в лицо. Опершись о раковину двумя руками, Таймин долго вглядывался в свое отражение, пытаясь отыскать хоть что-то от себя прежнего. Но на него смотрел чужак, загнанный, избитый, со злобой в глазах. Скривил губы, отвернулся, начиная ненавидеть сам себя. За слабость и изнеженность. Медленно отошел от зеркала.

Ему нужно понять, как работает техника допроса. Ему нужно найти людей, в которых он будет уверен и которые его поддержат. Ему нужно отыскать семьи, из которых забрали детей и убили в лаборатории. Хоть немного расшатать гадюшник гвардии, тогда сможет сказать, что Джун и Райер помогли ему не напрасно.