Что ж он полагал, что они рано или поздно столкнуться с чем-то подобным. Все-таки они были не первыми. Одним из первых был его дед, в свое время не просто побывавший в Новом свете, но и привезший оттуда жену-индианку. Он вырос на рассказах о его приключениях и потому так стремился сюда. Хотелось увидеть все своими глазами. Кроме того терять ему нечего – младший сын, не наследующий ничего кроме титула, квартерон, не принятый обществом, как не принята была в полной мере его бабка…
Здесь среди вековых сосен и секвоий он, выросший в Лондоне и в жизни не видевший леса, внезапно ощутил себя дома. Кровь его предков проснулась и пела, звала. В дыхании ветра, в шорохе листвы и пении птиц. Он потому и отправился на разведку сам. Примкнувшие к нему товарищи ничего такого явно не чувствовали. И сейчас они напуганные необычным туманом сбились в кучку, перешептываясь и напряженно оглядываясь. Они хотели поскорее уйти из этого места и Торнтон их понимал. Ему тоже было не по себе. Однако он их привел сюда, он и выведет. Потому Торнтон велел им связать себя веревкою, чтобы не потеряться, а конец ее завязал на себе и вспомнив чему учила бабка, воззвал к духам предков, пообещав, что они перенесут лагерь.