ГЛАВА 22
Смятение было не просто главенствующим состоянием: оно было единственным, практически оглушающим и вводящим такую непроглядную смуту в ее ориентирах, какую порой не хотелось бы и вовсе знать. Здесь, в пределах космической станции Вектор, для Светы были простые и понятные правила, в целом как и на любом задании или местности, предполагающей вооруженный конфликт или конфронтацию. Но все же станция в открытом космосе выделялась простым условием для существования, а именно – четким разделением на допустимое и недопустимое не только ради выполнения задания, но также ради выживания. Каждый, кого она тут встретит, автоматически является врагом, ведь либо он уже давно потерял связь с реальностью, проведя тут слишком большое время, реализовав непоправимый ущерб сознанию и всем социальным навыкам, либо же, что более вероятно, человек, если он таким еще остается, физически более не способен на жизнь вне этих стен, отчего по итогу каждый лишь представляет собой орудие или же преграду. Она прекрасно знала: Портер не покинет станцию, и какие бы слезы он ни лил, какие бы доводы ни приводил, он давно стал частью Вектора, который, в свою очередь, уже давно несовместим с внешним миром. Но, как видит она сейчас четко и ясно, он не просто смог сохранить человеческие черты – он остался человеком, до того трезво мыслящим, что поверить в это было бы невозможно до конца, если бы он не предоставил улики.
– Некоторое время назад я изучал материалы станции: все архивы, переписки, в общем, раскапывал то, чем тут занимались. Ну и наткнулся на людей, которые искали лекарство. Потом я нашел их лабораторию – разумеется, пустую. Там давно никого не было, но были результаты их работы. Лекарство, там было оно, и мне его хватило, чтобы сделать нужный курс и излечиться. Ты можешь мне не верить, и я понимаю это. Но если у тебя есть тест, то я легко его пройду. Они даже есть у меня дома, я нашел их, кое-как разобрался, как проводить, но результат отрицательный.
– У тебя есть еще?.. – спросила Света, рассматривая его руку, убеждаясь в правдивости его слов, ведь изуродованная кожа, словно после ожога, была истыкана иголками, вокруг точек проникновения которых были углубления.
– Нет. К сожалению, все, что мог, я использовал… чтобы наверняка, все-таки терять мне было нечего.
– Почему ты не сказал мне сразу?!
– Потому что я не знал тебя, потому что боялся. – Света увидела в нем разочарование в самой ситуации, вынудившее его ходить кругами перед ней, пытаясь собраться с мыслями, чтобы все объяснить, накидывая рукав и надевая перчатку обратно, причем совершенно не желая на нее смотреть. – Я, возможно, единственный, кто обладает иммунитетом не природным, а созданным. Ты наверняка можешь представить, как поступят с таким, как я, если узнают об этом. Думаешь, я хочу стать пробиркой, объектом исследований, словно подопытная крыса? Я жить хочу! Как нормальный человек, не здесь, не так! Хватит с меня уже!
– А как же все те, кому может помочь твоя кровь, твои антитела?
– Кто эти «все»?! Оглянись, это мертвое место! Я последний человек на Векторе. Ты не представляешь, как много раз я жалел о том, что смог вылечиться, перестал видеть галлюцинации, избавился от деформации тела… Ведь, вернув себе нормальность, я не обрел ничего, кроме бесконечного одиночества в месте, где как раз-таки такой, как я, и считается уродом. Если бы я не нашел лекарства, то уже бы стал одной из тварей, и знаешь, не единожды я сожалел об упущенном шансе. Ведь тогда, пусть и безмозглым существом, но я бы жил хоть в какой-то системе… И вот появилась ты – мой шанс наконец выбраться их этих стен, увидеть свет солнца, почувствовать ветер, общаться с нормальными людьми. Мне было страшно спугнуть тебя. Пусть на время, но мысль о том, что до свободы мне осталось чуть-чуть, – это охуенно приятная мысль, пусть и временная, но опьяняющая.
Света смотрела на него и не могла отрицать невероятного сочувствия, которого всегда стремилась не допускать, ведь эмоции – не те инструменты, которые способствуют ее работе. Но сейчас, спустя уже несколько часов на Векторе, которые всерьез кажутся огромным временем, Света смогла представить, как в таком состоянии, после такой вот жизни, легко поставить одного человека выше всех вместе взятых. Это словно кольнуло ее иголкой в сам мозг, боль от чего напомнила о наличии мира вне стен Вектора, сразу же изменив степень восприятия, сменив баланс чаши весов, где на одной стоит одна жизнь, а ну другой – жизни миллиардов. Но все равно, как бы ни двигались весы, таща за собой ее приоритеты, вопрос остается один, и как решить его на данный момент, она не знает: что делать с Портером теперь?
– Зачем ты запер меня? – решила она чуть отвлечь его от выраженных в глазах и всей его физике страха и надежды.
– Потому что я испугался.
– Испугался?
– Да, именно. Угрозы от монстров – ничто по сравнению с потерей единственного шанса покинуть этот кошмар. – Света молча смотрела на него, ожидая, видя, как он собирает себя по кускам. – Заперев тебя, я смог дать нам время успокоиться и обсудить, иначе либо пришлось бы бегать за тобой, пытаясь достучаться, либо… не знаю, наверное, от тебя, ведь я бы в твоих глазах представлял угрозу. Опрометчиво, но действенно.
– Ясно. Если важно, то я бы, наверное, поступила так же.
Портер неожиданно улыбнулся, и от него повеяло спокойствием и даже уважением.
– Расскажи, есть ли шанс еще добыть лекарство? Ты уверен, что больше нет, может быть, где-то на складе или в другой лаборатории?
– Нет, нет, нет… Я искал, но нигде нет, не забывай, у меня было полно времени. Да и они работали, как я понял, втайне, не было глобального исследования с их стороны, – Он был чуть неуверен, что вновь напомнило Свете, как все же одиночество повлияло на него.
– Кто-нибудь знает о твоем иммунитете?
– Нет! – резко вырвалось у него, одновременно он был вынужден прятать глаза, словно погруженный в воспоминания. – Никто не знает. Кто вообще может знать, разве что призраки.
– Ты говорил, что прибыл с друзьями – коллегами по работе. Они не…
– Нет! – также оборвал он резко. – Они… Марго и Уолтер, так их звали, они погибли раньше, чем я нашел предполагаемое лекарство.
Портер вновь вернулся к визуальному контакту со Светой, сказав так, как будто это последние его слова, отчего ей самой стало не по себе:
– Пожалуйста, помоги мне.
– Ты где-то упоминал о нем? В записях, дневниках, сообщениях – где-то, кто может прочесть или услышать?
– Нет, конечно, нет, я прекрасно понимаю, какой это риск.
– У тебя есть документы, данные, да любая информация о разработке вакцины, которую можно будет использовать, чтобы воссоздать или… да хоть имена людей, которые смогли это сделать?
Портер задумался, вновь уйдя в себя, роясь в разрозненной памяти, где нет ориентиров времени.
– Нет, кажется, не осталось… Точнее, я не помню, где это, ведь все было давно, и я тогда вообще думал, что умру… Я постараюсь вспомнить.
– Да, ты уж постарайся, это важно, пусть не для тебя, но для многих!
– Прости, я ведь сам не знал до конца, что это такое и как сработает. Нашел и использовал, вариантов тогда больше не было, да и терять мне нечего, а ради собственной жизни пойдешь на любой риск.
– Это остается между нами, ясно?! Кого бы ты ни встретил, пока я не разрешу, не говори об этом.
– Спасибо.
– Рано, мы еще многое не сделали, чтобы выбраться отсюда, наконец.
– Я знаю, ты думаешь, можно ли будет перелить мою кровь или выделить антитела, если окажется, что твой муж заболел.
А ведь он знает лишь легенду, сочиненную ею для устранения лишних вопросов и большей эмоциональной эмпатии, – и это, имея нынешнюю открывшуюся тайну, может лишь навредить. Рано или поздно он узнает правду – и тогда, в изначальном варианте, она бы, скорее всего, избавилась от балласта. Но ныне он стал важнейшим объектом.
– Я не врач и не могу смело верить твоим словам, пока не проверю достоверность твоего иммунитета.
– Понимаю. Вполне нормально сомневаться. Но у меня нет возможности убедить тебя в этом. Только если с твоим мужем нет врача, который сможет сделать анализ крови.
Врать ему есть причина, но в то же время цели его просты и понятны. К счастью, он не знает ничего. Самый лучший вариант – это подыграть ему. Нет смысла ставить ультиматум: уж что-то, а не верить в его желание покинуть Вектор настолько, насколько он готов умереть здесь, лишившись этого шанса, будет последней глупостью.
– Нет, с ним нет такого. К сожалению.
Еще одна ложь, вызванная нежеланием давать ему лишний повод к удару в спину, ведь пока он знает, что его слова не подтвердить и не опровергнуть, логично считать их достоверными, ибо вопрос касается крайне судьбоносных вещей. А так, если он все же лжет, то начнет думать о том, как избежать заведомо отрицательного результата проверки, а следовательно, ловли его на этой самой лжи. Все это уже начинает ей надоедать: вроде бы простое задание, а выливается в настоящую шахматную партию, которые она не особо любит. Просчитывание всех ходов – не ее стезя.
– Без взаимного доверия у нас ничего не получится, ты ведь понимаешь это?
Портер удовлетворенно кивнул и, сделав пару шагов вперед, услышал голос Светы, вынудивший его обернуться:
– Портер, еще кое-что.
Света в полсилы ударяет его кулаком по лицу, отчего тот падает на пол, схватившись за челюсть.
– Это тебе за то, что ты сделал. В следующий раз я свяжу тебя и потащу, как кусок мяса, и плевать. Мы поняли друг друга?!
Портер встает, уверенно смотрит прямо сквозь маску, словно контролирует ситуацию больше, чем она, словно все идет по его плану, говоря твердо и на равных:
– Постарайся и ты уяснить: если убьешь меня, то потеряешь шанс создать вакцину, ведь ты не врач, быстро собрать кровь не успеешь, да и велик шанс, что ее не хватит. Так что мы в одной лодке. Я надеюсь, мы поняли друг друга, потому что, если что, я умереть не боюсь.
ГЛАВА 23
Они открыли ближайшие двери. Перед ними во всей красе предстали не просто уже известные глазу корни, а иной, более живой вариант. Весь потолок, пол и стены были покрыты мягкими тканями, где-то сантиметров на десять от поверхностей, как могла судить Света при приблизительном разглядывании. Они были очень похожи на густую массу – что-то вроде резины, ступая по которой невозможно не чувствовать небольшую пружинистость. Освещения не было, Света использовала фонарик на оружии, Портер же – переносной.
– Это и есть быстрый путь? – недовольно проронила Света, медленно шагая по массе, стараясь не касаться стен.
– Я давно тут был, раньше не видел такого. Нам недалеко, первый перекресток и направо, оттуда уже минут двадцать до точки.
Вокруг все было затянуто темно-зеленой массой, местами неровной, местами рваной, словно кто-то пытался пробраться внутрь, используя острый инструмент. Хотя при ближайшем рассмотрении Света вынесла иной вердикт: кто-то пытался выбраться оттуда. Не было видно ничего, кроме этой субстанции, окутавшей буквально каждый сантиметр. Неровная, она напоминала ей кишку, провоцирующую все клаустрофобические страхи.
– Раньше слева и справа были прозрачные стены, за которыми находили капсулы анабиоза для медицинских целей.
– Экскурсия что надо! – Глядя вглубь, Света не видела не то что конца, словно коридор бесконечен. Она даже не смогла понять, где же этот поворот. – Скажи лучше, а где наш поворот?
Они остановились, Света взглянула на Портера, явно пытающего как-то свериться с окружением, поглядывая то вперед, то назад, причем он не сразу заметил бесконечность подобного коридора, нескончаемо прямого.
– У тебя ведь есть нож? – спросил Портер, явно с упреком. – А то я-то совсем безоружный, если ты успела забыть!
Света убрала оружие за спину, практически не среагировав на его недовольство. Достав свой нож, она оглядывала коридор, делая вид, что не вспоминает о мертвом Тони, получившем явно ножевую рану в шею, прямо под шлемом, и все время думая о том, насколько плохая будет мысль дать оружие Портеру. Но игнорировать окружающую их опасность попросту невозможно.
– Ты должен понимать, как я рискую, делая это. Надеюсь, я все же могу тебе доверять.
– Не больше, чем я тебе. Мы долго будем комедию ломать?
Света подкинула нож в руке и, схватив за лезвие, протянула рукоятку Портеру, уверенно взявшему его сразу же. В любой, ну или почти любой другой момент она бы никогда не доверилась плохо знакомому человеку настолько, чтобы и оружие дать, пусть и малоопасное для ее костюма. Так она еще и позволила ему идти позади, рискуя получить удар в спину, – но все это кажется не таким уж и опасным по сравнению с неизвестностью, которая ждет их обоих. С Портером справиться не составит проблем: хороший удар – и он сляжет, все же костюм ее не из бумаги сделан, да и при ее росте и силе, если захотеть, то и убить можно хорошим хуком.
Портер направил фонарик вперед, метра на два от Светы справа, и, внимательно глядя на схему в КПК, попутно оглядываясь назад для определения расстояния, сказал:
– Здесь должен быть поворот.
Света попробовала проткнуть толстенную резину вторым ножом, но с первого раза вышло неудачно, она слово пыталась вскрыть ее, что, разумеется, было не просто. Несколько ударов под освещение Портера, стоявшего позади, не принесли должного результата. И только он предложил прощупать чуть дальше, как заметил, что вокруг правой ноги Светы стало обвиваться нечто.
– Нога!.. – закричал Портер, вынудив ее сразу же сменить внимание, и только под ее взор попалось неожиданное проявление внимания иноземной Жизни, как она сразу же ударила ножом, легко нанеся вред. Она взглянула на Портера, видя в его глазах напряжение и готовность к бою, и только захотела сначала поблагодарить, а потом и выругать его за то, что он привел ее в это гиблое место, как нападение повторилось, только уже сверху. Словно кляксы, они упали и стали пытаться притянуть ее к себе вверх. Все произошло быстро, Света сразу же стала гневно кричать, звать Портера на помощь, попутно ударяя ножом на ощупь, ведь твари уже накинулись на лицо, полностью перекрывая маску. Руки пока были свободны, одной она нащупывала, второй наносила удары. Портер бросил фонарик на пол и, побежав к ней, помогал наносить колотые раны в мышцы, надеясь причинить достаточно ущерба, чтобы они отстали. Она закрыла глаза, работая на ощупь, перестав даже кричать, чтобы не сбивать саму себя в угоду концентрации. Портер же снял с ее плеча автомат, после чего открыл огонь прямо по потолку над ее головой. Малое расстояние могло привести к шальной пуле прямо по ней, хотя он не знал, что патроны не пробьют ее костюм. Но этого не произошло. Мышцы стали убираться, освобождая Свету от объятий, успевших немного помять бронированный костюм и шлем. И не успела она даже очухаться и прийти в себя, как история продолжилась. Весь коридор стал двигаться: пол, стены и потолок – все словно ожило, и лишь вопрос краткого времени, когда вытягивающиеся со всех сторон мышцы заполучат их обоих насовсем. Обратно бежать не было смысла: там все было уже захвачено, и кишка постепенно сужалась.
Света не стала отбирать оружие, молча достав разрывную гранату, показала ее Портеру, активировала и бросила вперед, подбежав к нему, заслонила собой. Прогремел оглушающий, заставляющий чуть ли не трястись станцию, взрыв в десяти метрах впереди. Как более подготовленная, она быстро сориентировалась и, подхватив за шкирку Портера, который еле волочил ноги от оглушения, побежала вперед. Граната сработала не там, где был перекресток, а там, где были стены лаборатории. Исковерканное и раскаленное железо было по всему диаметру взрыва, а иноземная масса съеживалась по всем сторонам, в полной мере ощущая травмы. Казалось, будто бы она кричит от боли и гневается.
Оказавшись за пределами коридора, Света постаралась отойди как можно дальше, поддерживая Портера правой рукой, а левой целясь оружием, ожидая продолжения конфликта. Мимо криокапсул, также захваченных этой массой, как и все поверхности в большом, изуродованном Жизнью зале, где без фонарика не было бы видно ничего, напрямик к выходу. Света хотела бы проверить маршрут, но Портер все же стал приходить в себя и первым делом сообщил о потере КПК. Фонарик на ее оружии был единственным источником освещения, и, хорошо все оглядев, она поняла, что если они не выберутся сейчас же, то будет уже поздно. Ведь взрыв не усмирил Жизнь, а, наоборот, пробудил еще сильнее, отчего все стало оживать. Они побежали по двигающемуся полу, каждый шаг по которому давался все труднее, вот-вот – и ноги уже будет не оторвать. А с потолка стали чуть ли не падать ошметки, явно желающие помочь остальной части этой уродливой массы.
Быстро пробежали вперед, сквозь кабинет. К счастью, двери оказались открыты, отчего, выбравшись наконец на твердую поверхность, в Т-образный коридор, Портер сразу же запер двери. Оба стояли на месте, слушая, как стонет железо под натиском Жизни. Они смотрели внимательно, подмечая каждый миллиметр дверей и окружающей стены, как она чуть-чуть, но гнется, на долю сдавая позицию, но, вопреки самых худшим ожиданиям, угроза все же осталась позади.
– Ты цел? – крикнула она, проверяя оружие и сразу же оглядываясь, дабы ни с одной из трех сторон не проглядеть возможное нападение.
– Да, кажется, да. – Портер пытался отдышаться и прийти в себя, наклонившись, упираясь руками в колени. – Не ожидал, что такой взрыв мощный будет…
– Как и я, что ты заведешь меня в этот пиздец!
– Я же говорю, что не знал, насколько быстро оно разрослось… просто невероятно!
– Да?! Как давно ты был в этой части Вектора? – Она подошла к нему, не оставляя шансов промолчать.
– Может, полгода назад, где-то так…
– Хах. Нож мой где?
– Как ты думаешь? Там остался! Не до этого было, знаешь ли… Костюм-то цел, ты в порядке?
– Да! Кажется, да… – Света чуть сбавила гнев, проверяя часы. – Нам надо идти, хватит уже время терять! Без КПК справимся, веди!
– Спасибо. – Они встретились взглядами. – Что вытащила меня.
– Ага, – ответ ее звучал несколько сухо по двум причинам. Первая – она винила его в случившемся, хотя подозревать в желании навредить ей было бы глупо. Вторая – все ее внимание было занято попытками определить, куда они попали.
Впереди был длинный коридор, такой же, как и по сторонам, но что-то в нем было не то, словно некий зуд в затылке на дает ей даже представить такой же мертвой обыденности этого места, как и большая часть пути к этой точке.
Портер почти пришел в себя, проверяя конечности и координацию, словно некая разминка после преодоления серьезных препятствий. Он с заботой убедился в том, что цел и невредим. И пока Света оглядывалась по сторонам, Портер незаметно для нее проверил карман, в котором лежал наушник, ценность которого для него была несоизмерима ценности чего-либо. Разве что его жизнь была важнее, и это, надеется он, останется в тайне.
– Я пойду умою лицо, а то ничего не вижу толком.
– Чего?
– Тут за углом туалет, там есть вода, заодно запасы пополню.
Она захотела даже предложить помощь, но решила все же остаться на месте, приглядывая за ним издалека. Через метров десять был поворот направо, прямо под знаком туалета, давно потерявшего рабочее освещение. Благо во всем коридоре впереди и в целом вокруг была вполне сносная работа ламп, пусть треть и мигала в хаотичном ритме, но все же. Путь был вроде не сильно длинный, но крайне насыщенный, из-за чего ей кажется, словно длится это втрое дольше реального времени, чего, разумеется, нельзя было допустить, иначе пропадет очередная точка ориентира на этой ненавистной ей станции.
– Света… Света, ты слышишь меня?
Она замерла на месте, словно статуя, боясь даже пошевелиться, надеясь вновь услышать свое имя.
– Прием, ты слышишь меня?
Прямо через связь в шлеме до нее пытался докричаться голос, которого, как ей казалось, она более не услышит, – но это оказался он, это оказался Альберт!
ГЛАВА 24
Голос Альберта принес не только искреннюю радость за его спасение от смерти, но и чуть ли не буквально вколол ей долю трезвости, позволив несколько вырваться из игры, начать которую было не так сложно, когда остаешься один в окружении врагов и с единственным человеком, доверие к которому может принести не меньше вреда, чем любой монстр. С момента предположительной смерти Альберта Света лишь играла на опережение, будучи все это время как натянутый трос.
– Как ты выжил? – с недюжинным трудом произнесла она.
– С боем. Эти твари меня нехило погоняли, но я смог скрыться. После того как я упал вниз, оказалось, что не так и высоко было, да и костюм смог погасить удар, частично.
– Почему ты не выходил на связь? Я думала, ты умер.
– Радио сломано, я хоть и выжил, но это не значит, что меня не помяли как следует. Костюм цел, разгерметизации не произошло. А говорю я из комнаты наблюдения, которую с трудом смог найти, и сразу же стал пробивать наши частоты, к счастью, техника еще работает. Умели же делать раньше.
– Так, погоди, хватит трещать! – Она пыталась уложить все факты, но прекрасно понимала, что резкость ее вызвана лишь счастьем, дарующим некое понимание безопасности и уверенности в том, что она теперь не одна. – Где ты находишься?
– Уровнем ниже, на пятом, в зоне руководства этого муравейника.
– У тебя есть возможность добраться до меня? Нам надо встре…
– Остановись, Света. Успокойся, ты вся на нервах и можешь опустить оружие, вокруг тебя никого нет.
– Я уж думала, ты погиб, это не… – Света замерла, чуть ли не покрываясь холодным потом. – Откуда ты знаешь, чем я сейчас занята?
– Можешь взглянуть направо, под потолок, и помахать, не волнуйся.
Она подошла к стене ближе, вглядываясь в проем под встроенным освещением, чтобы увидеть камеры, наличие которых докажет его правоту и избавит ее от страха перед существующей проблемой с психикой.
– Ты следишь через камеры…
– Да. Именно поэтому мне пока лучше быть здесь. Тут безопасно, и я могу следить за всем. Если получится, то я смогу подключиться к основному серверу.
Света не стала убирать оружие, но выдохнула, и словно огромный груз с плеч исчез, позволив ей расслабиться, с полной уверенностью принимая выживание Альберта как неоспоримый факт.
– Ты правда не хочешь сюда прийти и помочь нам? Мне было бы спокойнее, если бы ты прикрывал, как, думаю, и тебе.
– «Нам»? – серьезно спросил он, вновь позволив ей наконец услышать тот самый безотлагательный тон, который может самую простую и безвредную мысль или просьбу превратить в настоящее задание, провал которого недопустим.
– Не поверишь, но я встретила здесь человека.
Света прямо почувствовала, как за молчанием Альберта кроется смятение, но сама она была рада это сказать.
– Да, ты не ослышался, реального человека: живого, без мутаций, способного говорить и отлично мыслить! – Рассказывать это оказалось невероятно приятно, словно так она подтверждает правдивость происходящего.
– Как это возможно?
– Я больше скажу: он спас меня, привел к себе, помог найти маршрут, даже стал проводником. Да, ты же не знаешь, у меня тоже выдалась прогулка не из простых – повредила планшет, пару раз чуть не сдохла.
– Невероятно. Как его зовут, он работник Вектора, кто он?
– Его имя Портер, и нет, он не отсюда. Прилетел уже после всех ключевых событий и вместе с двумя сотрудниками по журналистике пытался сделать сюжет, как я поняла. Но корабль сломался, его ребята погибли, вот он и один здесь.
– Это очень многое меняет, ведь…
– Погоди, не спеши с выводами. Я же не сказала, что полностью доверяю ему и считаю другом. Пока сложно понять – но он помогает, а это большой труд, и мы уже почти добрались до Питера с Остином.
– А Тони?
– Да, я же не сказала… он мертв. Мы нашли его тело, он был убит.
– Вопрос напрашивается сам.
– Может быть, монстр, может быть, человек… Я вот что думаю – не могли ли наши ребята заразиться и перестать быть теми, кем они были?
– Что-то я не слышу обвинений в сторону твоего «друга».
– Он мне не друг! Ты правда считаешь, что я не подозреваю его? Да я постоянно только и просчитываю варианты того, чем может все это обернуться! Я тут ни хера не прохлаждаюсь, так что не гони на меня! – Света выдохнула. – Я упомянула наших, потому что Портер – дрыщ, и напасть с одним ножом на Тони, проткнув ему горло, и остаться невредимым… Вот не увижу – не поверю. А следов от огнестрела на костюме я не нашла.
– Какая его выгода помогать тебе?
– Самая банальная – выбраться с Вектора. Начать новую жизнь, и вот это все.
– Я так полагаю, ты не сказала ему, что это невозможно?
– Конечно, нет.
– Я могу тебя провести, незачем больше тащить его.
– Не поверишь, но есть зачем. Портер ведь трезво мыслит, не изуродован, а знаешь почему? У него иммунитет, как он мне заявил.
– Поясни.
– Что, удивлен? Понимаю. Он тут чуть больше года и все еще вполне разумен. Я не верила сначала, но он показала исколотую уколами руку, не самое приятное зрелище. И прежде чем ты начнешь, нет, я не могу доказать его правоту, как и опровергнуть. Нужно взять анализы, как раз Ос поможет.
– Все становится сложнее. Ты веришь ему? Ради жизни все сказать можно.
– Я не знаю, хочу убедиться научно, а пока он мне не докучает. – Рассказывать Альберту о том, как ее заперли, она точно не станет, усмехнулась Света. – Он хочет жить, да, но я готова рискнуть. Да и без этой цели, уверена, он быстрее попросит меня убить его, нежели остался бы тут жить и дальше.
– Хорошо. Будь аккуратна, все это может быть липой. – Света сдержалась от колкости. – Вы сейчас идете к последней точке связи, верно?
– Да.
– А где он сейчас, не вижу его?
– Отошел к туалету, умыться и воду набрать, канализация тут еще работает, представляешь?
– Я уже мало чему удивляюсь. А что случилось?
– Мы недавно попали в западню, пришлось повзрывать.
– Так это все же была ты?
– Да, кстати говоря, та дыра, куда ты навернулся, была создана нашими, так что не забудь им предъявить, когда найду их! – Усмехнувшись, все еще довольствуясь нормальным разговором с доверенным человеком, Света всерьез отдыхала.
– Меня туда столкнули, не путай.
– Да, да, конечно, старик, как скажешь. – Она аж улыбнулась, сразу ощутив это непривычное действие.
– Я буду держаться на связи, если что, набирай, прослежу за тобой по камерам. И не говори ему про меня, пусть будет в своей тарелке. Я не доверяю ему. Пусть знает, что никого нет, кроме тебя, – так он будет более уверен в себе и как только попробует что-то сделать, я прикрою. Ясно? Я должен остаться в тайне!
Портер подошел к Свете, лицо было умыто, волосы чистые – вид несколько потрепанный, но он явно смог прийти в себя и уже внимательно ее разглядывал, проявляя некоторое беспокойство и заботу. Подобное внимание ее всегда настораживало, а здесь легко сложить все факторы в единую картину, которая, разумеется, была пусть и очевидна, но от этого не становится приятнее. Альберт прав: упоминание о ком-то еще в живых может нарушить зону комфорта Портера, привыкшего к определенным людям и условиям, где спокойно расстилает свою паутину лжи и рычагов манипуляции ради исполнения лишь ему известной игры, которую, к слову, он может вести просто из-за того, что иначе уже и не способен на существование, ведь как-то же надо было развлекать себя. Света прекрасно это понимала, даже несмотря на пережитое и их откровения, получить удар в спину сейчас – это самое логичное ожидание и будет самым оскорбительным для нее, особенно в таком месте и условиях. И ведь она почти попалась на крючок доверия, когда была взаперти и позволила влить себе в уши его трагичную судьбу. И так бы все и продолжилось, если бы не Альберт, вернувший ей пусть и частично, но все же трезвость мысли. Нельзя допускать даже малейшего просчета, нужен козырь – тот, который будет использован в правильный момент, способный перевесить чашу весов в ее сторону. И раз уж она на вражеской территории, то ее единственный шанс на такое – это Альберт. А ведь она только поверила в новый уровень доверия и притирку друг к другу – и вот снова та же система выживания. Как же она устала от этого!
– Как ты чувствуешь себя? Готова идти дальше?
– Да, готова. Ты?
– Уверен, ты не удивишься, когда я скажу, что бывало и хуже. Обычное дело, и не такое встречал, благо нам недалеко осталось и все скоро закончится.
Портер пошел вперед, мимо нее, так же уверенно, как и ранее, словно и вправду для него это было обычным делом. Что несомненно правда, ведь это его королевство, он последний человек на Векторе – и не чувствовать власть при этом было бы настоящим безумием даже для нормального человека.
– Связь восстановилась! – бросила она, словно клич, не скрывая своего намерения привлечь внимание. Портер остановился и, обернувшись, с интересом смотрел на Свету.
– Не делай этого! Это приказ! – Альберт стал кричать ей через связь, на которую она не реагировала.
– Мой напарник, оказывается, жив. Он только что вышел со мной на связь. Он тогда упал вниз, я думала, что он погиб, но мужик он крепкий, смог выбраться и даже найти способ со мной связаться.
В наушнике было тихо. Портер же стоял неподвижно, а многозначительный взгляд его глаз вынудил Свету чуть крепче сжать оружие и вновь почувствовать в указательном пальце привычное напряжение.
– Это же здорово! – вдруг положительно отреагировал он, сделав пару шагов к ней. – Он в порядке, все хорошо?
– Да, говорит, жив и здоров.
Откровенно улыбнувшись, Портер кратко кивнул и, не сводя взгляда со Светы, спросил:
– Он… придет, где он вообще? Стоит помочь ему или…
– Он у камер наблюдения. Сможет следить за нами и поможет, заодно и проведет по более безопасному маршруту в случае чего, все-таки мы без карты.
Они смотрели друг на друга, сверля взглядом и прощупывая почву, ведь подобное заявление – это серьезное нововведение, несколько меняющее правила игры и условия, при которых им придется идти дальше. Она почти уверена, что за его бледным лицом скрывается либо паника, либо страх, ведь какой бы план у него в голове ни был выстроен, ныне он лишен потенциала, благодаря новому игроку, о котором Портер будет теперь думать очень много. Ведь он не знает ни его, ни уж тем более его возможностей, но знает лишь одно – за ним наблюдают.
Света решила: пусть он лучше сразу будет информирован о том, что за ней приглядывает большой брат, который не побоится мести в случае чего. Новое условие сразу же изменит его планы и возможности, заставив либо отступить, либо же, наоборот, спровоцировать, что, несомненно, будет встречено при полной готовности. Ей попросту надоело быть здесь чужой, подстраиваясь под этот безумный мир. Пора самой навязывать условия, и тот факт, какую власть она впервые здесь ощущает, придает ей еще большую уверенность в том, что чаша весов все же перевешивает в ее сторону.