ГЛАВА 52
Попрощаться у нее получилось лишь отчасти – но этого было достаточно, так как в случае успеха ее смертельного задания, о котором никто и не знает, наследие Никиты будет жить, а смерть его не поставит крест на всей его жизни. Причем на реализацию этого плана ее, как ни странно, подтолкнули действия Остина. Хотя, если она не справится и встретит неудачу, то исчезнет вся история этого долгого дня, как и все они, словно никогда их здесь и не было.
Создавая приличный шум, Света побежала по единственному маршруту, который был доступен из зала, куда они с Ником с трудом попали через заросшие зеленью двери. Напротив них как раз и был тот коридор, куда сбежал Альберт. Произошло это так незаметно, словно она все время была одна, а убитый – не более чем выдумка… Крайне опасное предположение, вынудившее ее остановиться, в мгновение забыв об окружении и самом времени, позволив полностью сосредоточить внимание на поэтапном воспоминании последних событий, начиная с их знакомства, заканчивая смертью. Света пробиралась через свою память, но главным предметом, выносящим вердикт ее вменяемости, служил взятый у него предмет, который она сейчас нащупывает в кармане. Только если и это не выдумка, а вместо его наушника там лежит что-то другое, проверить, что же именно, по идее, не составляет труда – но она этого не делает по причине банального страха.
«Нет, такого не может быть!» – убеждает себя Света, чуть ли не силой желая выкинуть эти разрушающие идеи из головы, встряхивая ею и словно вырываясь из объятий вполне реализуемого сценария, призванного уберечь ее от реальности, где все вынуждает ее заниматься самобичеванием.
– Не-е-ет! – крикнула она во все горло, чуть ли не кинувшись на стену, ощущая всем телом, как ее сковывает приятная ложь, пряча от ответственности и последствий. – Нельзя останавливаться, надо идти! – говорит она себе презрительно, начиная вновь набирать скорость, в какой-то мере даже ощущая, как убегает от доступных идей, наверняка не раз спасавших отчаянных людей в этих стенах, когда лучше сладкая ложь, чем горькая правда. Только вот подобное – это не ее вариант, никогда не был. С каждым шагом, вновь беря себя под полный контроль, Света позволяет гордыне взыграть красками, указывая на ее непробиваемую упрямость.
Мечась из стороны в сторону, Света уткнулась в небольшой зал, где половина коридоров по правой стороне явно познакомилась с иноземной Жизнью, подарив металлической поверхности зеленоватый оттенок вперемешку с разными еле заметными цветами радуги, видными благодаря все еще рабочим, но крайне редким лампам с потолка. Вряд ли он мог пойти туда, как и использовать длинный путь. Света обходит этот хорошо освещенный зал, оставляя позади длинный коридор, двери куда поломаны на открытии, оставив створки лишь наполовину утопленными. Пять выходов перед ней, раскинутые радугой слева направо, и если правые две полностью отняла Жизнь и туда пролезет лишь ребенок, то остальные четыре вполне пригодны для человека.
Самая левая закрыта, осталось две. Если Альберт собрался добраться до реактора, то лифты он точно не будет использовать, как и вряд ли попрется к мостику, совершенно не зная, какая из систем работает, а какая нет. Света мечется на месте, не останавливаясь ни на секунду, борясь с пробивающейся сквозь размышления фантазией расправы над предателем и безумцем.
«Думай, думай, думай, что бы сделала я?» – Света поднимает голову, оглядывается, выискивая знаки и визуально вырисовывая архитектуру Вектора, а именно этого уровня. Точно, Вектор проектировали по уровням, чтобы во время каких-либо неисправностей или эвакуации можно было разделить его, потому что общая система будет слишком завязана на себе, – а так существует четкая иерархия локаций, поэтому тут все работают и живут всегда на одном и том же уровне. Попасть напрямую к реактору можно либо с первого уровня, либо с шестого – именно оттуда происходят ремонтные работы и избавление от мусора. Значит, он пойдет на один из них, и, прежде чем Света начала сокрушаться от абсолютной невозможности понять, на какой именно, она увидела ответ на другой вопрос: как добраться туда. У второй двери по левую руку, равно как и у остальных, прямо под потолком написаны названия мест, куда приведет выбранный путь.
Света даже позволила себе победоносный смешок, насыщенно приправленный гневом: ведь при виде надписи «монорельс» у нее сложилась вся картина. Сомнений не может быть – он точно пошел туда, выбрав самый быстрый способ добраться до управления реактором.
Впереди в паре шагов за порогом она заметила доказательство правоты своей теории о монорельсах, а именно – оставленную Альбертом мину, прикрепленную прямо у пола, на левой стене, дабы при пересечении луча, упирающегося в противоположную стену, избавиться от преследователя. «Хитрый ублюдок!» – подумала Света, сразу же собираясь перескочить через нее, не тратя время на разминирование. Но только она собралась переступить порог, как позади послышался всхлип, протяжный и несколько неестественный, будто пытающийся что-то сказать. Но на деле, когда Света обернулась, ей четко стало ясно, почему виднелась расплывчатая радуга. Света медленно подходит, все больше подмечая мелочи, заметить которые просто так было бы трудно: это была некая слизь, возможно, даже питательная жидкость, оказавшаяся наружи из-за обрубленных пуповин, ныне валяющихся на полу, как раз от того места, некогда являющегося утробой, крепко державшейся в стене на уровне пояса. Главное – внутри уже никого нет, из-за потолочного освещения было трудно увидеть это, ведь казалось, что белая поверхность вместе с радужными цветами – некая инсталляция, а не остатки того, что так хорошо знакомо ей лично. Но раз оно пусто, тогда откуда же исходили привлекшие ее звуки?
Быстро выкинув все это из головы, Света решила уже наплевать на опасность и не отвлекаться, явно теряя драгоценные минуты, рискуя упустить свою добычу и не желая более тут оставаться. Она уже сделала пару шагов в сторону двери, как ее ноги обхватили когти и потащили назад. Успев развернуться, она упала на правое плечо и сразу же легла на спину, начав стрелять в существо, явно не страшившееся ее методов защиты.
Возможно, некогда оно было человеком или же просто взяло характерные черты в некий аналог создания Жизнью своего представителя, но в одном Света не могла сомневаться: оно голодно. Все его тело было покрыто небольшим мехом или волосами, полностью измазано в слизи, но это не мешало его длинным рукам держать ноги Светы и тащить к себе, глядя на нее утопленными глазами, издавая совершенно немыслимые звуки из широко открытого рта с неровными темными зубами. Пули лишь царапали его так называемую кожу, поскольку крайне худое тело, но с толстыми костями, из-за чего череп выглядит как большая кость, выдерживало ее попытки выбраться из крепкого хвата его выпирающих из рук когтей, явно прячущихся в обычное время между короткими пальцами. У него с трудом работали ноги, да и, только-только вылупившись, причем раньше срока, все, чего желал новорожденный, – это еда. Свете пришлось выстрелить в его руку, и, освободив левую ногу, она сразу же стала пинать его по лицу, после чего достала нож и, подтянувшись к нему, с яростным криком воткнула лезвие в правый глаз, вынудив монстра даже перекричать ее. Отпустив ногу, он начал дергаться во все стороны, впервые в своей жизни чувствуя такую боль. Быстро поднявшись с пола, Света, так и не вытащив из его глаза нож, хотела бы добить новорожденного, но почему-то его крики даже радовали ее. Света быстро направилась по изначальному маршруту и, перешагнув через сенсорную мину, тяжело дыша, проверяла обойму на количество патронов.
Коридор с глухими стенами и плохим освещением, хоть и был метров двадцать длиной, на деле пролетел для нее незаметно, и только она остановилась на перекрестке, как услышала, как кричащий ребенок пытается ее догнать. Но, не способный пока ходить, он буквально полз по полу, упираясь своими костлявыми руками, и в тот момент, когда они пересеклись взглядами, он как раз начал заползать за порог.
ГЛАВА 53
Взрывная волна откинула ее метров на пять, чуть ли не подняв полностью в воздух, а потом уронив на пол, будто бы Свету кто-то взял и швырнул вперед, забыв предупредить о группировке, отчего неуклюжее падение было крайне травмоопасным. Лишь частично костюм смог погасить ударную волну. Пролетев по прямой, упав лицом на пол, Света не приходила в себя, полностью оглушенная. Она лежала практически мертвым грузом среди густого дыма и расплавленных кусков металла, оторванных при взрыве, заодно забравшем здесь освещение, скрыв тем самым уродливые последствия своего существования.
Света же падала во тьму, совсем не чувствуя конечностей, как и всего тела, – лишь зрение, в наличии которого смело можно было сомневаться, ибо смотреть ей не на что… Полная бесконечность без боли и страха, идеальный покой, который, чем больше ее затягивает, тем приятнее и безопаснее, отчего совершенно не хочется что-либо менять. Подобное у нее было впервые, хотя опыта в боевом деле было достаточно, и все же, пусть большинство вылазок и одинаковы, но есть крайне особенные. Посещение Вектора она точно запомнит на всю жизнь – если только вот-вот не придет конец ее жизни, прямо тут, в одиночестве и темноте, будто бы она забыта всеми. Мозг сам выстраивает детально картинку, но дает ее не через зрение, а через чувства и фрагменты прошлого – того самого прошлого, которое стоило бы уже выкинуть из головы навеки. Но только это невозможно, особенно когда вот такой символизм отлично вписывается в устоявшееся мнение, как быстро пролетает жизнь перед глазами, на пороге смерти.
Точно так же, как и Света сейчас, годы назад умирала ее мать – в одиночестве и темноте доживала последние дни в квартире, где провела десятилетия, даже успев создать семью и выпустить в мир дочь. Только вот эта дочь наплевала на то, что мать попала в аварию по вине отца, – хотя они оба были пьяны, когда решили сесть в старый автомобиль и поехать домой после празднования ухода на пенсию у друзей. Мать лишилась зрения из-за осколков разбитой машины. Отец кое-как донес ее в квартиру и ушел за врачами, а она, ничего не понимая, так и осталась там одна, медленно умирая от кровоточащих ран. Отец первым делом позвонил Свете, только и прежде ненавидевшая себя и мир, она не то что не ответила – даже не восприняла всерьез звонок посреди ночи от тех, кто даже не знал о своей внучке, как и не знал о гибели девочки.
Свете позвонили через неделю, когда спохватились об отце, не вышедшем на работу после короткого отпуска, взятого как раз на отмечание пенсии жены. Пришли к ним домой и нашли лишь его жену, ее маму. Оказывается, после того как он пытался позвонить Свете, он так и не добрался ни до кого, чтобы позвать на помощь, а просто отключился от опьянения. Проснувшись утром, отец исчез – по словам соседей, он просто ушел куда-то, так никому ничего и не сказав…
Ей хотелось тогда плакать или убиваться, но почему-то единственное, что она чувствовала, – это свобода: ведь впервые в жизни она поняла, что никаких мамы и папы у нее не было, – лишь люди, чья забота была крайне ограничена и больше напоминала отработку минимальных требований, нежели проявление любви или заботы. Тогда она впервые почувствовала себя сиротой, потому что даже дом и город, всегда казавшиеся ей чужими, таковыми в итоге и оказались.
Глубокий вздох дался ей со жгучей болью в груди, а когда власть над телом вновь приходила к ней, то каждый сантиметр крикнул ей как следует, вынудив поначалу бороться с тремором, способным вот-вот скрутить ее в позу зародыша. Глаза она не открывает – лишь берет под контроль чудом пережившее падение тело, начав неожиданно бороться со слезами, источник которых вызван не физической болью, а эмоциональной, прячущейся уже давно в глубине: случившееся погружение во мрак стало для нее странным образом связью с матерью – тот же страх, та же безвыходность и ужасное отчаяние, кричащее о приближении смерти, одинокой и холодной. Медленно поднимаясь с пола, она открывает глаза, плача от внезапно нахлынувшего чувства вины после примерки шкуры человека, который, возможно, думал о ней в последние минуты жизни, когда не было возможности даже кричать из-за травмы горла… Света надеется, что мама о ней думала, пока ей было плевать на невнятную просьбу пьяного отца приехать и помочь. «Только не так!» – с закипающим гневом поверх безумного страха повторяет она себе, боясь закончить точно так же, как мама. Крича во все горло, выпрямившись, она пытается хоть как-то сориентироваться: все же голова еще кружится, а стоять ровно крайне трудно. Так что, опершись плечом на стену, Света постепенно берет себя в руки, начиная уже гадать о том, сколько времени она пролежала на полу.
Глядя в эпицентр взрыва, она вспоминает уродца, решившего ее догнать, но встретившего свою смерть раньше, чем впервые за свою жизнь он вкусил хоть какую-то еду.
– Тупое создание, – произнесла она вслух, сразу же начав кашлять, опираясь руками на колени, начиная ненавидеть этот костюм всеми силами, как сковывающий ее панцирь. Медленно выпрямляясь, подмечая раскаленные, словно светильники, куски железа вокруг, Света подходит к перекрестку, желая забрать откинутое в правую сторону оружие. Освещение было лишь в сторонних коридорах и где-то вдалеке, куда ей уже пора следовать, ведь ничто еще не окончено. Все еще опираясь на стену, она зашла за угол и в метре от себя увидела его на полу. Сделав лишь пару шагов, она услышала то, чего надеялась более никогда слышать, – рев. Тот самый, звериный и ужасный, громкий и глухой рев монстра, явно прибежавшего на сотрясавший все вокруг взрыв. Сразу же за боевым кличем метрах в двадцати впереди откуда-то справа ворвался зверь, уничтожив лампы в потолке и явно ударившись о стену, используя ее как тормоз. Он опять был невидим глазу, но грохот от его шагов и скрежет ломающихся стен четко давали понять любому приближение, не говоря уже о том, как ломающиеся лампы прятали его во тьме, издавая предсмертные искры, словно отсчет до его цели.
Света не знала, заметил ли он ее, но, в отличие от предыдущих стычек, он шел явно неспешно. Она схватила пистолет и быстро, прихрамывая на правую ногу, забежала за угол и без остановки продолжила движение вперед. Тяжело дыша, она в такт топоту монстра не сбавляла слегка прихрамывающий темп, даже не оглядываясь назад, и так прекрасно зная о приближении к перекрестку здоровяка, убежать от которого по прямой у нее не будет шансов, стоит ему заметить ее. Она даже не проверяла пистолет – без толку, ведь вряд ли пули возьмут его. Так что, радуясь отсутствию освещения, кое-как прячущему ее от глаз хищника, Света хотела было включить фонарик – но остановила себя за секунду до того, как выдала бы врагу свою позицию. Идя на ощупь, все время ведя левой рукой по стене, она наконец-то нащупала угол – судя по отсутствию коробки, то был очередной перекресток. Зайдя за угол и опершись на стенку, она трясущимися руками все же включила фонарик, дабы осмотреть стороны, и, как это ни странно, единственный возможный путь оказался справа от перекрестка. Дверь впереди заблокирована, времени взламывать у нее нет, а слева был заваленный вещами тупик. Но главное – это неожиданная удача: ведь прямо перед перекрестком она увидела очередную мину, которую смогла перешагнуть совершенно случайно, даже не думая об этом. Она была прикреплена также у пола, только в этот раз сам механизм был ближе к ней, в целом благодаря чему сейчас она и заметила ее. Понимание везения даже вынудило чуть усмехнуться, что было несколько болезненно из-за горла и легких, явно не переживших безвредно взрыв. Насколько она помнит, он брал две штуки – так что дальше должно быть легче, но все-таки мразь он та еще, раз поставил их против нее, что является окончательным для нее сжиганием мостов.
Монстр что-то сломал, от грохота она выронила пистолет, и тот создал эхо, явно выдав ее присутствие. Света удержала себя от желания как следует выругаться, и ей вновь пришлось медленно сползти на пол, поднимая фонарик, чей луч света был направлен на стенку перед ней. Но вдруг наступила тишина – та, съедающая изнутри тишина, когда невозможно ощутить немыслимое напряжение в игре на опережение, где все зависит от того, чья реакция будет первой. Медленно взявшись левой рукой за угол поворота, Света приготовилась для толчка, дабы сразу взять ускорение, отталкиваясь от поверхности, и как можно быстрее попасть в нужный проход, где впереди метров через тридцать она видит открытые двери. Хотя смотреть через эту треснутую маску уже порядком надоело. Выбора у нее пока нет – как, оказывается, и времени, потому что буквально через секунду после начала ее движения справа послышался рев, обозначающий начало охоты.
Кое-как освещенный коридор был на удивление без препятствий или оставленных мин, не говоря уже о запертых по сторонам дверях, откуда явно не было даже намека на нападение. Однако, чувствуя жгучую боль в ноге, двигаясь со всей доступной скоростью, даже удивившись нахлынувшим силам, Света максимально трезво понимала, что шансы успеть добежать до двери, открыть ее и забежать вовнутрь сводятся к нулю с такой же скоростью, с какой монстр догоняет ее по пятам, вибрацию от чьих ног она уже ощущает всем телом. Если двери окажутся заперты, то ее ждет быстрая смерть – но она встретит ее, глядя ему в глаза, заодно впервые увидев это существо. Невероятно опрометчивый и тупой был план, слишком поздно признается себе Света, но гнев на всю эту ситуацию, на весь сраный Вектор и то, как сильно она оплошала, перекрывает отчаяние.
Но дверь открылась, вновь подарив ей удачу. Сразу забежав за правый угол, Света болезненно ощутила толчок промчавшегося мимо поезда, познакомившегося со стоящей вдалеке на ремонте вагонеткой в этом высоком зале. Существо чуть ли не пробило одну из стенок, но явно оставило пробоины, в одной из которых умудрилось застрять, как показалось Свете, судя по звукам из-за спины. Быстро поднявшись, даже не оборачиваясь, Света сориентировалась в этом зале, где стоят три вагонетки вдоль стены напротив входа, перпендикулярно коридору, установленные на специальные платформы, выезжающие в ангар, откуда попадают на рельсы. Стоило бы, наверное, спрятаться, пока они оба друг от друга в зоне невидимости, но она решила уравнять шансы. Слыша крайне громкие попытки монстра выбраться из вагонетки, она нашла как раз по той стене, куда ее ненароком оттолкнули, небольшой кабинет управления, где невероятно доступным образом установлена система контроля освещения.
Света дернула все рубильники – во всем зале наступил мрак, спрятав ее от него и его от нее. Случилось это ровно в тот момент, когда монстр наконец избавился от импровизированного капкана, – во всяком случае, так судила Света, опираясь на факт отсутствия гневного рева в момент выключения всех ламп. Вновь наступили полная тишина и мрак. Света медленно сползла по стене на пол, пытаясь отдышаться без лишнего шума, вновь находясь наедине с существом, каждый шаг которого выдает его позицию на метры вперед. В этот самый момент, пока враг изучает доступными способами окрестность, Свете все никак не сбавить дыхание, медленно, но уверенно подводящее ее к приступу паники, последний из которых был в тот самый период, когда она перестала быть мамой… Она так устала от этого всего, словно находится в петле событий, где любое действие приводит к изначальным данным, – а ведь она уже забыла, когда ела или пила, да хотя бы просто могла передохнуть. Хотя нет – это она помнит, как раз в тот момент, видя Ника в хирургии, пытавшегося себя залатать: тогда она села перед ним, и казалось, будто все закончилось… Но нет – простейшее задание, пусть и неофициальное и совершенно не спасательное, превратилось в хаос, оставивший след буквально на каждом, полностью истощив не только ресурсы, но и саму тягу продолжать. Альберт сильнее, больше, не говоря уже о том, насколько она потрепана и не сможет составить даже малейшей конкуренции более опытному и физически полноценному противнику. Может, тогда и не стоит пытаться? Зачем лишний раз мучить себя, если все равно, даже добравшись до него, максимум, который она может, – это слова, потому что пистолет его не возьмет?.. Очередной топот рядом с ней навел на мысль простую и банальную: можно свести вместе двух врагов, вынудить одного разобраться с другим, что будет забавно, ведь существо даже не поймет, что, убивая Альберта, оно спасает Свету. Но это вряд ли реализуемо: сил сейчас очень мало, да и даже в лучшей форме он догонит ее на прямой, тут и мечтать не о чем. Любое действие, как ни посмотри, сулит лишь смерть – если не от одного монстра, так от другого…