Слияние. Книга I. Синяя Луна

9.

Марк резко повернулся на сто восемьдесят градусов, когда увидел приближающегося Адольфа.

– Ну уж нет, – затормозил его глава государства, – тебе-таки придётся с нами посидеть.

– Отстань, ты знаешь, что я не люблю все эти милый "семейные" встречи.

– Ты уезжаешь сегодня, впервые за сколько? Шестьдесят лет?

– Шестьдесят пять.

– Вот именно.

– И ты решил по этому торжеству накрыть на стол и позвать всех, кому не лень?

– Там будут не все.

– Да – да. Напутственное слово прочтёшь? А то как-то без твоего благословения туговато дорога пойдёт.

– Не язви.

– Я знаю, чего ты добиваешься. И знаю, как ты рад наконец-то от меня избавиться. Сразу границу перекроешь, как мы выедем, или подождёшь пару дней ради приличия?

– Какого ты обо мне мнения, Марк?

– Такого, которое ты заслужил, Адольф.

Глава государства выдохнул и повёл Марка в его покои, где в столовой собралась уже целая компания бессмертных.

– О! Ты всё-таки пришёл, – поприветствовал его Бенджамин, один из самых молодых. Выглядел парень на восемнадцать лет, не старше. Так уж случилось, что его убили совсем молодым, и последние двести пятьдесят лет он был в теле юноши, из которого ему больше никогда не вырасти.

– Вы в моей столовой, если ты не заметил. Не прийти было тяжело, – печально произнес Марк, усаживаясь за стол, за которым уже сидели Анжело, Орест, Лев, Вийя, Агата и молодой контрабандист Далан.

– Ну что ж… – начал было Адольф.

– Как твои дела? – перебил его эмпат, обращаясь к прячущейся за спину Льва невестке.

Альбиноска робко бросила взгляд своих прозрачных глаз на Марка.

– Всё хорошо, – еле слышно промямлила девочка.

– Они тебя тут не сильно обижали?

– Я вообще-то говорил.

– Да никому не интересно, что ты там говорил. Сядь, – и дернул Адольфа за рукав. Тот недовольно опустился в кресло. – Ну, так что?

– Нет, – ещё тише ответила альбиноска, и тут же нырнула за плечо Льва, в надежде, что больше никто не вспомнит, что она сидит за этим столом.

– Ну ладно. Анжело, она на тебе. Агата, Лев, Далан и Адольф остаются, все остальные могут идти.

– Но мы только сели! – начал было возмущаться Бенджи.

– Так. Орест пришёл поесть, ему вообще не интересно тут быть. У Анжело руки чешутся поработать и потискать свою бывшую проститутку Рози. Ты, – ткнул он пальцем в юношу, – будешь проситься со мной, но я тебя всё равно не возьму.

– Ну, Марк! – запротестовал Бенджамин.

– Это не обсуждается. Мы не в отпуск едем.

– Но этот едет! – ткнул он пальцем в контрабандиста.

– Знаешь, сколько раз он пересекал границу за последние три года? И чаще – в неположенных местах. И он афроамериканец, а ты – мулат. Ему проще слиться с толпой не только из-за внешности, но ещё и потому, что он, в отличие от тебя, вырос не в утопическом государстве, где порхают бабочки, а в трущобах и нищете. Так что вопрос закрыт.

– Это не честно! – вскочил парень из-за стола. – Не честно! Ты всегда говоришь, что будешь брать меня с собой, а в итоге я всё время торчу во дворце!

– Я беру тебя с собой на прогулки.

– И больше никуда! – Бенджамин так кричал, что уже начинал задыхаться от нехватки воздуха.

– Хорошо! Давай мы сделаем как обычно. Я подброшу монетку, и она всё решит.

– Мне всё время не везёт!

– Ну, когда-то же должно, – и Марк достал из внутреннего кармана золотую монету. – Правила ты знаешь. Если орёл, я победил, и ты остаёшься.

И подбросил. Бенджамин с нетерпением ждал результата, затаив дыхание. Развернув ладонь с пойманным золотым, эмпат показал результат юноше – орёл. Последний с силой рванул со спинки кресла свой плащ и, заливаясь слезами, пулей вылетел из покоев Марка. За ним последовал спокойный Орест, которому вообще было без разницы на всё происходящее.

– Когда-нибудь он догадается, – добавил Анжело.

– Не догадается, – эмпат перевернул монетку на другую сторону и там тоже оказался орёл.

– Тем не менее, это жестоко, – осуждающе произнес доктор.

– Так мне прихватить его с собой?

– Ни в коем случае. Но будь с ним поласковее. А то его несформированная лобная доля скоро из нежных юношеских слез перетечёт в бурную подростковую агрессию, – Анжело покосился на Адавийю, которую не было видно за широкой спиной Льва. – Пойдём? Они тут побеседуют, и твой муж к тебе подойдёт.

– Иди, – спокойно добавил Лев и погладил девочку по голове.

После того как за столом остались четверо, Марк решил побыстрее избавиться и от них. Он хотел отдохнуть перед дорогой от чужих эмоций, а не погружаться в них. Эмпат прекрасно понимал, что следующий месяц ему придётся провести то в дороге, то в тесном доме под одной крышей с отцом и ещё несколькими малознакомыми людьми, и это выводило его из себя.

– Итак, Агата ты всё сделала, о чем я тебя просил?

– Да.

– Хорошо. В десять придёт Аннета, встреть её, пожалуйста. Ты её ни с кем не спутаешь: фигуристая темнокожая красотка с пышными чёрными локонами. Ведёт себя как шлюха, коей и является. И иди тоже отдохни.

После того как служанка вышла, Адольф решил перейти в наступление, и уже было открыл рот, но Марк жестом его прервал.

– Рано. Теперь ты, – ткнул он пальцев в Далана. – Всё сделал, чтобы мы спокойно пересекли границу в обе стороны?

– Конечно.

– Вроде в себе уверен, – скептически заверил Адольф.

– Я бы представил вам письменный отчёт, но боюсь, что мои дела не подразумевают бумагомарательства, – парировал его скепсис Далан.

– Ух, как страшно. Ты не путай меня с Викторией и Северином, я с собой так разговаривать не…

– Ой, да плевать тут всем, – в очередной раз перебил его Марк. – Ты тоже иди – махнул он рукой на Далана. – Кстати, можешь помочь Агате с Аннетой, вы ведь знакомы?

– Как скажете.

– Ты совсем обнаглел? – обратился Адольф к эмпату, как только контрабандист покинул комнаты, – тебе не кажется, что ты переходишь уже все границы. Одно дело, когда ты дерзишь мне на Совете, среди бессмертных, но другое при слугах и всякой… Эм…

– Швали? Слово, подходящее не смог найти? Тоже мне, глава государства, который ни во что не ставит своих подопечных.

– А ты ставишь? Дергаешь их за веревочки как марионеток.

– И тебя тоже.

– Если ты думаешь, что умнее…

– Я хитрее, Адольф. Это мы уже давно выяснили. И хватит тут разводить все эти сопли, моим воспитанием нужно было заниматься, когда я был маленький, а теперь пожинай плоды своих же бестолковых трудов. Что ты хотел со мной обсудить?

Адольф покосился на Льва с опаской. А оба брата уставились на него: старший с недовольством, а младший с презрением.

– Просто будь аккуратнее с Викторией.

– С Госпожой Викторией, – поправил его Лев.

– Я прекрасно знаю, кто она и как её зовут.

– И в чём же опасность? – уточнил Марк.

– Я говорю не об этом. Не думаю, что она захочет навредить тебе, скорее наоборот, зная твои садистские наклонности.

– Я теперь ещё и садист, представляешь? – обратился эмпат ко Льву.

– Марк! Хоть раз в жизни ты можешь не передергивать и выслушать нормально? Виктория – женщина. И очень тонко организованная натура. Её отношения с эмпатами всегда складывались не очень. Я не хочу, чтобы ты вдруг стал её врагом по своей глупости.

– Женщина? А я и не заметил.

– Ты меня услышал?

– Конечно.

– Повтори, – произнес Адольф, не ожидая услышать адекватный ответ.

– Ты попросил меня не передёргивать. Хотя я не представляю, как ты можешь раздавать такие советы, когда сам занимаешься этим каждый вечер в своей постели. Потом было что-то про натуральных женщин и глупых врагов. Всё верно?

Адольф закатил глаза и встал из-за стола.

– К чёрту! – и пошёл к выходу, пыхтя себе под нос какие-то ругательства.

– Ты всегда так им вертишь? – спросил Лев старшего брата.

– Только когда хорошее настроение. Когда плохое – верчу сильнее.

– И Адольф не против?

– Если ты хочешь что-то спросить, то спрашивай, – сказал Марк, зная, что конкретно узнать брат.

– Я повторю свой вопрос, который задал тебе в первый день: кто в действительности правит государством?

– На всех документах его подпись.

– Это не ответ.

– Лев, мы с ним две стороны одной медали. Он холодный и расчетливый, а я чувствительный и импульсивный. Я лишь помогаю ему.

– Почему я тебе не верю?

– Знаешь разницу между тем, как мы с ним видим решение проблемы?

– Ну – ка.

– Он может просчитать все возможные варианты и даже на несколько шагов вперед. А я знаю лишь один, но зато тот, который будет наверняка.

– Этот ответ меня устраивает.

– Рад помочь, – сказал Марк, тоже поднимаясь из-за стола.

– Я думал ты не знаешь Госпожу?

– С чего ты взял обратное?

– Ты съязвил, что не заметил, будто она женщина. Так бы сказал только тот, кто видел её.

– Какой ты проницательный, – и его даже взяла гордость за своего младшего брата. Мало кто догадывался о личном знакомстве эмпата с Викторией.

– Тогда зачем ты спрашивал моё мнение о ней?

– Я у всех спрашиваю. Мне интересно как её видят люди.

– Почему?

– Знаю об её грязных делишках.

– Это каких же?

– Ну… Предположим, это тайна.

– Что же она тебе такого сделала?

– О, она оказала мне огромную услугу.

– Какую же?

Марк лишь приподнял брови и хитро улыбнулся.

– Удивлен, что ты не в курсе, братишка.

10.

Вера проснулась от того, что Марк прижал её к себе ещё сильнее. Он и без того ни на секунду не выпускал её из своих объятий, как будто боялся, что она уйдёт. Полежав пару минут, девушка поняла, что спина уже начинала ныть от постоянного постельного режима. Она аккуратно подняла тяжелую руку Марка со своей талии и села на кровати. Шторы его номера были плотно задернуты. Они оба не любили, когда лунный свет бьет в окно. Но на дворе уже был день. Она сладко, но аккуратно потянулась, так чтобы не разбудить спящего рядом любовника, поставила ноги на пол и как кошка плавно стала вставать с постели. В последний момент она почувствовала, как Марк схватил её за запястье и рывком вернул обратно на подушку. Вера с напускным недовольством уставилась на его якобы спящее лицо с закрытыми глазами.

– Хотела убежать от меня? – игриво произнёс Марк, подтягивая легкую девушку ближе к себе и снова обвивая её своими руками.

– Мааарк, – капризно простонала она

– Что такое? – делая вид, что не понимает причины её недовольства с беспокойством, спросил, он

– Надо же иногда выбираться из постели, – продолжала она жалобным тоном.

– Зачем? – с улыбкой произнёс он – тут есть всё, что мне нужно.

– Зачем?!

– Да, мы и так иногда встаём.

– Ага, поесть и принять ванну!

– А что плохого в еде и ванной? – говорил он, играясь с её волосами. Вера уже лежала сверху на его груди и, сощурив свои миндалевидные серые глаза, готова была двинуть ему за то, что он любит поиздеваться над её капризами. Улучив момент, она резко опустила голову и укусила Марка за плечо.

– Ай!

– Не можем же мы всё время так проводить.

– Почему? – он поднял её голову подальше от своего тела, чтобы не получить очередной укус её острых зубов, и стал гладить её по щеке, -Почему я не могу проводить своё свободное время так, как я хочу, лёжа с тобой в своей постели сутками напролёт?

– Потому, что рано или поздно наш отпуск кончится… – начала было она, но увидев, как нежная улыбка на лице Марка сменилась грустью, она потупила взгляд и уже сама пожалела, что завела эту тему. Они оба знали исход. Но никогда это не обсуждали.

– Эй, – Марк сел на кровати и потянул вверх Верин подбородок, чтобы она подняла на него глаза. – Ну же, не думай об этом, милая. Не сейчас, пожалуйста, – а Вера упорно отворачивала от него своё лицо, пытаясь успокоить нахлынувшие на неё эмоции. Марк взял ее за голову двумя руками и повернул её лицо к себе. – Любовь моя, прошу тебя… – и стал осыпать ее поцелуями. Под шквалом этих нежностей девушка начала таять, а на лице появилась довольная улыбка, она прикрыла уже глаза, готовая отдаться в руки Марка, как резко начала отталкивать его:

– Это не значит, что нам не нужно вставать с постели! – капризным тоном заявила она.

– Я сделаю всё, что ты хочешь, моя радость, – с мягкой улыбкой произнёс он. И потянулся к ней снова, а она отпрянула ещё дальше.

– Ладно, – смирился Марк. – Встаём, – сел и откинул с себя одеяло и тут же опять лёг под весом прыгнувшей на него верхом Веры.

– Вот ты сучка! – Русоволосая красавица смеялась над ним своим звонким смехом, – зачем тогда все эти уговоры?

– Люблю побеждать, – с торжеством сказала она, целуя его шею и плечи.

– Ты и так уже давно меня победила.

– Я думала, что в общем зачете пальма первенства всё же у тебя?

– Тут самая красивая девушка на свете сидит на мне сверху обнаженная, и я не заплатил за это ни копейки. Определенно, я выиграл больше.

– Многие видели меня голой, – откинув назад свои длинные волосы, она села прямо, а Марк, в очередной раз полюбовавшись той, что ему досталась, провёл руками по её бёдрам и потянулся ей навстречу. Обхватив всего одной рукой ее тонкую талию, он приподнял её, сел, придвинулся спиной к изголовью кровати и оперся на подушки. Вера была сверху и обнимала его за шею своими тонкими бледными ручками. Сейчас ее лицо было чуть выше, и она с улыбкой провела ладонью по его волосам, потом прижала его голову к своей груди и вдохнула его запах. Он слегка прикусил её сосок и тут же поцеловал его.

– И у скольких из этих многих ты была в постели? – Марк уже целовал её шею, плечи, подбородок, но не давал ей сесть на него, поддерживая уже обеими руками ее хрупкое тело.

– Ты говнюк… – уже заплетающимся от предвкушения языком произнесла Вера.

– А ты моя, – и Марк отпустил руки, девушка села на него верхом. Больше конца их секса он любил только начало. Марк обожал эти первые секунды, когда входил в неё. Она вцеплялась в него своими пальцами и вожделением вдыхала, закрывая глаза. Делая ещё пару коротких частых вдохов, она начинала таять в его руках, становясь пластичной и отдаваясь ему полностью без остатка. Дальше Марк мог делать с ней всё, что душе угодно: следующие минуты она принадлежала только ему.

11.

Чем ближе компания из двух бессмертных, хозяйки борделя, служанки и контрабандиста приближалась к границе, тем сильнее менялось их настроение. Марк и Аннета становились тише и настороженный, а Далан и Агата – болтливее. Лишь Лев ни капли не изменял своему поведению, так как бывал в передрягах и похуже. После того, как они совершенно спокойно пересекли границу и оказались в Ассекле, им требовалось ещё два дня пути, чтобы добраться до дома Фарда, который жил в самом удаленном уголке страны.

Но глядя на карту, можно было понять, что он, как никто другой близко живёт к Аркаму – перейди горы и ты окажешься на равнине, которая прекрасно просматривалась из окон покоев Марка. Сложность заключалась в том, что горы были высокими, скалистыми и по большей части заснеженными. Тропы, лежащие напрямик, называли Тайными. Отчасти потому, что ходить там без проводника – это верная смерть, отчасти из-за того, что ты мог встретить там всё что угодно. Эти тропы даже не считали за границу между государствами – рискнуть перейти их могли лишь те, кто понимал, что в Ассекле его ждет верная смерть. Даже для бессмертных этот переход был не самым легким. Поэтому те, кто хоть раз прошёл по Тайным тропам и остался живым, не боялись практически ничего.

Настоящие же границы между государствами протекали не там. В обход гор, через море, можно было добраться за то же время. Но благодаря напряженной политической ситуации, пересекать их было так же опасно, как и ходить по Тайным тропам. Всё дело было в том, что несколько десятилетий назад разногласия между странами начали нарастать, и была опасность того, что разовьется более масштабным конфликт, вплоть до войны, который в первую очередь хотел избежать Аркам. На это было несколько причин. В первую очередь их страна являлась материнской – более двух тысяч лет назад произошло глобальное потепление, из-за которого уровень мирового океана поднялся настолько, что оставил на планете один единственный материк. Вырвавшиеся из – подо льда инфекции поглотили тех, кто смог спастись от затопления. После чего весь человеческий род сократился до нескольких десятков тысяч. В попытке спастись от воды, болезни и прочих природных бедствий, последовавших за потеплением, народы объединились на одной территории, наиболее отдалённой от океанов и морей, и почти наполовину окружённую горами. Спустя несколько столетий борьбы за выживание людям удалось стабилизировать падение численности и по новой начать развитие цивилизации. Некоторые технологии, знания и записи сохранились, что помогло с большей скоростью восстанавливать предыдущий уровень жизнь, но даже спустя две тысячи лет после, человечество находилось в упадке. Люди резко сместились с социальной лестницы на биологическую и их основной задачей стало одно – выжить. Размножаясь по мере своих возможностей в виду малого количества земель, пригодных для сельского хозяйства, человечество всё-таки достигло таковой численности, которая потребовала расселяться за пределы Аркама. Первой для заселения послужила территория, которая пролегала точно за Горами. Люди так боялись воды, что решили, что лучше замерзнут или разобьются о скалы, чем утонут. Но тех, кто добрался, ждало вознаграждение: отступившая вода по ту сторону хребта дала много плодородных земель, а климат там был теплее, за счет того, что большую часть земли окружало море. Казалось, что Ассекла – страна последователь – должна стать раем на земле, но обилие продовольствия и жажда власти сделали своё дело: за несколько столетий страна превратилась в кошмар для большинства её жителей. Необходимость рабочей силы способствовала резкому разделению народов Ассеклы на классы: низший – рабов, средний – обслуги и главенствующий – тех, кто пользовался всеми привилегиями. Земля быстро начала истощать себя, не поспевая за запросами зажравшихся высших слоев общества, и они решили зарабатывать на том, чего, по их мнению, в их стране было предостаточно – людях. Были созданы лагеря, где жителей принудительно воспитывали в двух направлениях. Если тебе повезло родиться сильным мальчиков, ты попадал в класс для обучения наёмников, откуда тебя могли продать за хорошую цену. Если не повезло родиться девочкой, да ещё и с хорошими генами, то тебя воспитывали как рабыню для рождения детей для вышестоящих классов, которую так же могли купить за баснословные деньги. Если же ты принадлежал в низшей или средней касте и умудрялся сделать хоть что-то неподобающее и не подходил ни под одно из вышеупомянутых описаний, то ты становился жертвой в этой лагерях: мальчикам нужно было на ком-то тренироваться убивать, а девочкам – есть. Тех, кто прошли через такие лагеря и остались в живых и не сломленными, можно было пересчитать по пальцам. Все остальные были частью огромного конвейера по переработке людей, который приносил многомиллиардный доход. Глядя на всё это, часть народа Ассеклы всё же решили отсоединиться и, перегнув через небольшой залив южнее, открыли для себя ещё одни новые земли, которые назвали Парвой. К западу их всё еще окружал горный хребет, а со всех остальных сторон – вода. И территории им досталось в разы меньше чем двум другим государствам, но они были довольны относительным спокойствием и умиротворенностью.

Еще через пару столетий в попытке освоить новые территории жители Аркама мигрировали южнее, сумев пересечь множество речных долин, и оказались на территории, которую постоянно затапливало приливами. В Инунде Люди быстро приспособились к жизни: построили дома на сваях, возвышавшиеся высоко над уровнем моря, стали делать корабли и осмелели выходить в открытый океан. Наладив торговые водные пути с Аркамом, Парвой и Ассеклой, они быстро разбогатели и смогли разрастись до своего предела. Несмотря на сохранявшуюся низкую численность населения планеты, это государство установило лимит на рождение детей и ссылку за его превышение. Ассекла всегда была рада новым рабам, а Инунде не нужны были лишние рты.

Последним и самым молодым государством, которому всего четыреста лет, был Экстремус. Когда народ решил идти на север, они не ожидали увидеть там продолжение горных хребтов. Но возвращаться в Аркам не хотелось никому. И люди стали жить там, где пришлось: в горной местности, хоть и не такой высокой, но трудной для возделывания, тешась тем, что они находятся вдалеке от моря.

Достаточно быстро исчерпав потенциал земли, которая им досталась все государства, за исключением Аркама, которым на нынешний момент правил Адольф решили, что пора им воспользоваться накопленной силой и захватить лакомый кусочек. Материнская земля была самой крупной по своей площади, умелое управление государством, правильное распределение ресурсов и социальных ролей сделало из Аркама утопию, приводя тем самым в бешенство всех остальных. Адольф трясся от злости, когда речь заводили о войне, ибо не хотел, чтобы всё, что он создавал совместно с Викторией и Денедом на протяжении последний 1500 лет разрушили слабоумные варвары. Поэтому сдерживая себя из последних сил, он доверил решение внешних конфликтов Марку –который с помощью своих способностей мог убедить любого делать именно так, как скажет он. Каждый раз благодаря вселенную за этот дар свыше в виде столь умелого эмпата, он также просил её о том, чтобы никогда в жизни талант этого молодого черноволосого мужчины не обернулся против него. Но чем сильнее Адольф хотел контролировать эмпата, тем меньше он ему подчинялся. Ходя по тонкому льду каждый раз, вступая с Марком в диалог, Адольф старался обдумывать каждое свое слово, чтобы угодить спесивому бессмертному. А Марк знал страхи своего наставника и без зазрения совести пользовался этим.

Эмпат крайне удивился, узнав, что его отец решил сбежать из Аркама в Ассеклу – самое агрессивно настроенное государство. Да ещё и с новорожденным Львом. По словам младшего брата Виктория и Северин жили там же, хотя по сути являлись врагами для главенствующей касты этой страны. Фард был Министром внешней политики, пока жил в Аркаме и уж он-то точно знал, как к нему будут относиться в госудрастве, которое хочет поработить всё, что видит на своём пути.

Хоть Марк и задавался всеми этими вопросами, он знал, что иногда лучший способ что-то узнать, это просто подождать. А времени на ожидание у него было предостаточно. В отличие от его отца, которому было уже 125 лет, и который неизвестно каким чудом ещё был жив и в своём уме. Поэтому Марк и решил поехать за ним лично, он глубоко сомневался, что старик протянет ещё хотя бы месяц.

На его удивление, когда они добрались до дома Фарда, дверь им открыл хоть и старый, но бодрый мужчина. Достаточно жестко поприветствовав своих гостей, он был явно недоволен их количеством, а увидев Марка и вовсе потерял дар речи. Эмпат чувствовал удивление отца от его приезда, но не это смущало его. Смущала тревога. Фард будто боялся смотреть на Марка, думать о нём и даже находится в одной комнате. Бросая каждый раз косые взгляды на старшего сына, он проворачивал в голове новую мысль, которую эмпат не мог понять, но остро ощущал, как старик беспокоится при этом. Отец определенно испытывал отвращение и чувство вины, глядя на Марка. Но эмпат знал, что долго Фард с этими чувствами не проживёт и выльет свои переживания одному из сыновей, тогда-то всё и станет понятно. Подумав, что давить ему на нервы нет смысла, Марк решил, что сделает то, что умеет лучше всего – подождёт подходящего момента.