– Ну знаешь, науке известны и не такие случаи, когда гении опережали свое время, предсказывая законы, которые открывали спустя десятилетия!
– Законы да, но технологии, технологии! Без необходимой технической базы создать что-либо прорывное невозможно, даже, если тебе известны законы и принципы, на которых это прорывное основано. Вспомни радио, например, которое было изобретено спустя десятилетия после того, как Максвелл сформулировал уравнения электромагнитного поля!
– Да откуда тебе известно, что при создании вируса были использованы неизвестные нам технологии? Возможно и существующие вполне с этим справились, только нам неизвестно, какие именно и как они были использованы?!
Дальнейшая дискуссия, судя по всему, свелась к обмену колкостями, громогласным обвинениям в узости мышления и построении грандиозных эфемерных конструкций при столь же грандиозном отсутствии аргументов. И конечно же, эта битва умов разворачивалась на фоне непрерывной огневой поддержки крепких напитков, что и привело в конце концов к триумфальному падению Николаса с лестницы. «Придется все-таки наведаться к травматологу, вздохнуть-то и впрямь больно!», – болезненно скривился научный обозреватель.
///
Николас задумчиво поставил кружку с недопитым кофе на стол и принялся оценивать текущее положение дел и свои ближайшие перспективы. Уже несколько раз звонили из редакции, требуя предоставить рукопись беседы с Тропардом для срочной публикации статьи во внеплановом номере журнала. Редакция ни за что не хотела упустить столь удачно подвернувшийся шанс заработать на последнем интервью погибшего ученого. Но Николас понимал, что он не сможет написать ни строчки, не упомянув об открытии белков-убийц, а он определенно не готов был сделать это сейчас. Не сможет, по крайней мере, до тех пор, пока не убедится в правильности выводов и предположений вирусолога, а главное – не поймет, кто стоит за созданием вируса.
Последнее время Николаса не оставляла мысль, что, поняв мотивы создателей, он сможет и устранить последствия заражения. Он согласился с доводами Вона, хоть ему и тяжело было признать, что Вон опять победил в их неформальном противостоянии интеллектов. Действительно, теория Равновесной Вселенной (это название неожиданно вытеснило Гомеостатическое Мироздание) слишком вычурна, чтобы претендовать на роль подходящего объяснения происхождения белков-убийц. Кроме того, как правильно заметил Вон, это гипотеза никак не помогла бы им противостоять вирусу и тем, кто стоял за его созданием. Бороться с силой, не имеющей реальных очертаний ни в пространстве, ни во времени, и обладающей фактически неограниченными ресурсами, попросту бессмысленно. Так что, давайте-ка мы найдем более оптимистичное объяснение происходящему, например, что-то вроде вышедших из-под контроля экспериментов по созданию вирусов для лечения каких-нибудь редких заболеваний. Найдем и возьмем к ногтю этих горе-творцов, вытряхнув из них рецепт противоядия. Хотя версия нескладных экспериментаторов вряд ли могла объяснить взрыв в лаборатории, устроенный с целью убийства человека, который понял истинную угрозу вируса. Именно убийства, поскольку Николас ни на минуту не мог допустить, что Сайм погиб в результате несчастного случая.
Однако, если допустить, что Сайм был убит создателями вируса, то такая же участь могла ожидать и тех, кто знает о его выводах, а поскольку об этом теперь знаю я и еще пятеро, то… Николас похолодел, представив череду несчастных случаев: разбившиеся в аварии на хайвее Микаэль с Лолой; Борис, лежащий около обгоревшего в результате короткого замыкания электрощитка; Вон… А как погибнет Вон? Определенно, его ждет изощренно интеллектуальный конец, например… Чёрт! Что за ерунда лезет в голову! Ничего с нами не произойдет, кто поверит автору сенсационной новости, если он не сможет её подтвердить, поскольку источник этой новости погиб в результате собственной халатности. Так что ничего нам не грозит… кроме слабоумия! Да и то вряд ли, Эфджиар уже объявила о создании эффективной вакцины, так что нужно всего-то пару-тройку месяцев перетерпеть, скрываясь под масками и костюмами химзащиты. Пока Эфдиэй вакцину не одобрит и не начнется её массовое производство. И Сара будет первой в очереди на вакцинацию, я костьми лягу, но добьюсь у Эфджиар пары флаконов с вакциной! Да, у нас-то шанс есть, но что станет с теми двумястами миллионами, которые уже инфицированы? Если верить Тропарду насчет фрагментов вируса, навсегда «осевших» в нашем геноме, то этих несчастных уже не спасти – они гарантированно станут слабоумными.
Кстати, об Эфджиар, надо бы выяснить у них, не остались ли ещё какие-нибудь записи Тропарда о его последних исследованиях. Не мог же он хранить их только в сгоревшем компьютере. И еще… Известно ли руководству Эфджиар о последствиях заражения, успел ли Тропард сообщить им перед смертью что-либо о результатах своих тестов?
А что мы, собственно, хотим найти в его записях, мысленно осекся Николас, вряд ли Сайм что-то утаил от меня, скорее всего, он выложил мне всё, о чём ему удалось узнать. Похоже на то… Но мне же нужно иметь хоть какое-то подтверждение того, о чем сообщил мне Тропард. Кто поверит экзальтированному журналисту, когда он бросится спасать мир и раструбит о белка́х-убийцах по всему свету? Кроме того, Тропард упомянул, что собирается провести еще одно исследование, связанное… с чем там? А, да! Неиммунным способом защиты организма. Странно, разве есть такое? Надо бы узнать у Вона, что это может быть… В общем, прежде всего надо найти записи Тропарда, тем более что я пока не вижу, с чего начать расследование. Вот как! Расследование? Ну да, а как это еще можно назвать?
В этот момент Николас осознал, что телевизор по-прежнему бубнит, давно переключившись с новости о взрыве в лаборатории на очередное освещение триумфального шествия вируса по планете. Диктор Биэнэн доверительно сообщал об ограничительных (а как же, не разрешительных же!) мерах, которые планируется ввести после одобрения вакцины Эфджиар и запуска её в массовое производство. Среди прочего было объявлено, что с момента начала вакцинации авиаперелеты, а также посещения любых мест массового скопления людей, будут возможны только при наличии подтверждения, что пассажир или посетитель привит. Вот это да! Мысленно представив заполненные самолеты, поезда, стадионы, театры, да и просто супермаркеты в час пик и быстро сделав несложные подсчеты, Николас присвистнул от восхищения – вот это выручка! Выручка, которая светила фармкомпаниям, заявившим о завершении работ по созданию вакцин от нового вируса. И первой в этом ряду стояла Эфджиар.
Все как нельзя более удачно складывалось для этой компании: вирус возник из ниоткуда именно в тот момент, когда у компании появились финансовые проблемы; у компании уже были наработки препаратов против вирусов этого типа и поэтому ей удалось быстро разработать вакцину. Так, что-то здесь… Некоторое время Николас размышлял, пытаясь представить Эфджиар в роли тайного вдохновителя работ по созданию вируса-убийцы интеллекта, но взвесив все доводы за и против, он отказался от столь заманчивой версии. Безусловно, Эфджиар много выигрывала от пандемии и последующей обязательной вакцинации, однако два обстоятельства ее полностью реабилитировали. Во-первых, Тро́пард сообщил с плохо скрываемой завистью, что он даже не представляет, какие технологии были использованы при создании вируса. Вряд ли ведущий ученый компании ничего не знал о технологиях, которыми эта компания располагает… если бы она ими располагала. Во-вторых, зачем синтезировать слабоумие, которое приведет в итоге к мучительной смерти миллиарды людей – потенциальных покупателей продукции компании? В этом не было никакого смысла, поэтому Николас с некоторым сожалением исключил Эфджиар из списка подозреваемых. Впрочем, и списка-то еще никакого не было, возможные кандидаты в него пока даже не просматривались…
В этот момент вновь призывно завибрировал смартфон. Да чтоб тебя! Если это опять из редакции, пошлю их к черту! Но это был, как ни странно, Вон, которого Николас никак не ожидал сейчас услышать.
4
Николас не сразу ответил на вызов, подумав, что из всей мужской части их компании, это и мог быть только Вон, который вряд ли сейчас находится в столь же плачевном состоянии, что и он. Вон единственный в их компании, кто всегда оставался на ногах, невзирая на количество выпитого алкоголя, особенно в студенческие годы. Никто, никогда, не видел Вона с похмелья, что, само по себе, было довольно странным. Похоже, самые тошнотворные последствия чрезмерного употребления горячительных Вон испытывал на следующее утро или ночь, в зависимости от времени суток возлияния. Ну что ж, в очередной раз попытаемся вывести его на чистую воду… точнее на мутное признание.
– Привет, Вон! Надеюсь, у тебя похмелье не выше пятого уровня? – преувеличенно вежливо поинтересовался Николас.
Но Вон и здесь оказался на высоте, никоим образом не показав, что испытывает хоть малейший дискомфорт от выпитого накануне. Свежим, ровным баритоном, с обычной снисходительной полуулыбкой на гладко выбритом лице (перед глазами Николаса прямо-таки стояла эта картина и он даже мистически ощутил слабый запах лосьона после бритья, которым тот всегда пользовался), Вон, не спеша, принялся разочаровывать Николаса.
– Вряд ли даже на первый потянет, хотя, должен признать, некоторая тяжесть в затылке присутствует, что я отношу к явно лишней паре рюмок абсента в конце вечеринки. Здравствуй, Николас! Надеюсь, не разбудил тебя. Как твоя спина и рёбра? Очень уж ты резво вчера скатился с лестницы. Так стремительно, что никто не успел тебя подхватить, что, впрочем, и не удивительно, поскольку к этому времени все старались сохранять свое собственное равновесие. Я подумал о твоих рёбрах, поскольку и сам когда-то так же навернулся с лестницы, заработав при этом пару трещин.
– Приятно удивлен, что ты первым делом подумал обо мне, спасибо, что побеспокоился, – саркастически усмехнулся Николас. – Но Ева тебя опередила и даже готова была отвезти меня к травмато́логу. Похоже, наведаться к нему придется, поскольку глубоко вздыхать и делать акробатические упражнения в ванной и впрямь больно. Хотя теперь даже и не знаю когда. Ты видел сегодняшние выпуски новостей?
– Ты имеешь в виду взрыв в лаборатории Тропарда? Конечно, видел, и первым делом подумал о тебе, в том смысле, что ты, скорее всего, уже принялся придумывать конспирологические версии на этот счёт. Надеюсь, все-таки, что мои аргументы вчера были убедительны и ты хотя бы не пытался и здесь притянуть за уши Гомеостатическое Мироздание.
– Убеждать ты умеешь, признаю́, – скривился Николас. – Поэтому эту версию я не рассматривал. Кстати, теперь ее рабочее название Равновесная Вселенная (ЭрВэ), а не Гомеостатическое Мироздание, которое, на мой взгляд, слишком уж громоздкое. Впрочем, сейчас дело не в названии. У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу возможных причин взрыва?
– Знаешь, а новое имя, действительно лучше отражает суть твоей теории, ты точно подметил, что дело именно в равновесии, которое любой разум неизбежно нарушает в результате своей деятельности… Что касается причин взрыва… Я думаю, да даже уверен, что взрыв в лаборатории произошел не из-за чьей-то халатности – дефектных газовых баллонов, неисправной электропроводки и тому подобного. Почему? Да прежде всего потому, что лаборатория сгорела сразу же после того, как Тро́пард поделился своим открытием с тобой. Я не верю в случайные совпадения, так что известная поговорка реаниматологов «после того, не значит, вследствие того» здесь вряд ли применима. Поэтому приходится признать, что взрыв был кем-то устроен; тем, кто не хотел, чтобы о его открытии стало известно всему миру. Однако, если допустить, что нынешний вирус был кем-то синтезирован, то тот, кто устроил взрыв, необязательно должен быть и изобретателем вируса, надеюсь ты это понимаешь.
– Пожалуй, хотя допущение, что существует не один, а несколько заинтересованных в апокалипсисе лиц, усложняет наши поиски.
– Необязательно. Можно, например, предположить, что кто-то финансировал работы по созданию вирусов для лечения генетических заболеваний (назовем его инвестор), а тот, кто эти вирусы синтезировал (назовем его изобретатель), в какой-то момент решил использовать разработанные технологии в собственных интересах. Потом изобретатель выпустил своего Франкенштейна на волю… А Тро́пард обнаружил, что всему миру грозит тотальное слабоумие и, в конечном итоге, смерть в мучениях. Инвестор, узнав об открытии Тропарда и понимая, что он причастен к этому кошмару, поспешил уничтожить доказательства истинной угрозы вируса. Вот лаборатория и взлетела на воздух.
Николас помолчал, размышляя над версией Вона, которая пришла тому на ум, судя по всему, только что или незадолго до звонка.
– Ну, не знаю… А как инвестор узнал об открытии Тропарда? Сайм же никому о нем, кроме меня, не рассказывал, а с вами я поделился только вчера вечером, так что даже теоретически времени на подготовку и на сам взрыв у инвестора не было.
– Согласен, но если предположить, что инвестор был в курсе работ Тропарда и следил за ним, то из этого следует, что Сайм работал у инвестора, а поскольку он работал в Эфджиар, то выходит, что… – Вон не закончил мысль, предоставив Николасу возможность самому сделать вывод.
Ошеломленный Николас некоторое время передвигал по столу чашку с остатками остывающего кофе, лихорадочно пытаясь встроить предположение Вона в услышанное и осознанное им за последние несколько часов. Да, Эфджиар не было смысла разрабатывать вирус, который привел бы к слабоумию и последующей смерти бо́льшую часть населения планеты. Но компания действительно могла невольно способствовать созданию нынешнего монстра, потеряв контроль над разработками невинных «коммерческих» вирусов. В этом случае у Эфджиар, несомненно, были все основания скрывать источник происхождения вируса, а главное – его истинную угрозу. Однако, одно дело стремиться избавиться от улик и совсем другое – убить ведущего ученого с мировым именем. Кроме того, это убийство не решило бы проблем компании, рано или поздно кто-нибудь пришел бы к тем же выводам, что и Тропард относительно белков-убийц интеллекта.
Николас уже открыл было рот, чтобы привести Вону эти аргументы, однако тот, словно прочитав его мысли, продолжил.
– Конечно, эта версия маловероятна, я далек от мысли, что Эфджиар, заметая следы, зашла настолько далеко, что уничтожила своего ведущего специалиста. Я всего лишь хотел продемонстрировать, что предположение о существовании нескольких заинтересованных лиц, так или иначе причастных к апокалипсису, вполне правдоподобно.
«И тебе почти удалось убедить меня, что Эфджиар подорвала Тропарда в его лаборатории, опять меня разыграл», – в который раз мысленно скривился Николас.
– Однако, есть одно обстоятельство, которое может говорить о возможном косвенном участии Эфджиар в разработке неких вирусов. Это новость пятилетней давности, которую я нашел в одном из их старых пресс-релизов, – продолжал Вон. – Размышляя об открытии Тропарда и о его словах, что вирус никак не мог появиться естественным путем, я вспомнил об одной разработке, о которой читал лет пять назад на одном из биологических форумов. Речь шла о принципиально новом генно-инженерном оборудовании – синтезаторе вирусов, бактерий и других простейших, – сходным по принципу действия с 3D принтером. Только создавать на нем предполагалось не объемные тела, а вирусы с заданными свойствами. Я попытался восстановить ту информацию, однако обсуждение на форуме не сохранилось и последующие поиски в интернете каких-либо сведений об этой разработке ничего не дали. Мне удалось найти только имя возможного автора изобретения – Ого́т Каво́н. Никакой информации ни о нем, ни о его контактах, ни о том, получили ли его идеи развитие, я не нашел. Единственное, что мне удалось раскопать – это упоминание в одном из старых пресс-релизов Эфджиар о неудачных испытаниях некоего оборудования для конструирования вирусов с заданными свойствами. Причем на сайте Эфджиар этого пресс-релиза сейчас нет, я нашел его перепечатку в каких-то онлайновых архивах.
– Идея действительно необычная, но ты ведь понимаешь, что для её реализации потребовались бы огромные средства… которые как раз и могла предоставить Эфджиар, – неожиданно для себя закончил Николас. – Но если испытания, как ты говоришь, были неудачными, то заманчивую версию распечатки вирусов на 3D принтерах придется похоронить. А жаль, действительно красивая идея.
– Не торопись её хоронить, Николас. Якобы неудачная демонстрация может говорить о том, что изобретатель решил действовать в своих интересах после изготовления необходимого оборудования. А скорее всего, отдавать инвестору действующий прототип он и вовсе не собирался.
Как всегда, умение последовательно выстроить и логически безупречно обосновать любую, даже парадоксальную идею или версию, не подвело Вона и в этот раз. Странно, в который раз подумал Николас – молодой, подающий большие надежды биолог, лауреат нескольких престижных премий, вдруг, неожиданно для всех, отказался от заманчивого предложения возглавить новое направление в биофизике и ушел в аналитику прогнозов развития в различных областях. Впрочем, и на новом поприще, Вон быстро достиг заметных результатов, определив пару многообещающих трендов и убедительно обосновав высокую вероятность предсказанного им развития событий. Николас знал нескольких успешных бизнесменов, которые своими нынешними, весьма внушительными состояниями, были обязаны прогнозам Вона, которому заслуженно перепала значительная часть их прибыли. Однако Вона мало интересовала коммерческая сторона его прогнозов, подлинной его страстью был сам процесс интуитивно-ненадежного, но такого захватывающего предсказания пусть и недалекого, и весьма ограниченного, но будущего человечества.
– Получается, Эфджиар вложила средства в разработку синтезатора вирусов, автор идеи принтера вирусов создал работающее оборудование, однако сознательно провалил его испытания. Так? После этого он синтезировал нынешний вирус и выпустил его на волю. Ладно. Потом Тропард обнаружил свойство вируса разрушать интеллект и кто-то, предположительно Эфджиар, узнал об этом. Ну, допустим. Однако Эфджиар убить его вряд ли бы решилась, так? Тогда кто-то еще, узнав об открытии Тропарда, устранил его, устроив взрыв в лаборатории. И тогда единственный, кто мог быть заинтересован в сокрытии информации об истинной угрозе вируса – это изобретатель 3D принтера. Но каким образом он узнал об открытии Тропарда: следил за Тропардом, за Эфджиар? Этого я представить не могу, откуда у изобретателя такие возможности? – подытожил свои, скорее вопросы, нежели выводы Николас.
– Не знаю, но, если допустить, что он смог собрать подобное устройство, то уж найти способ отслеживать происходящее в Эфджиар ему было вполне по силам, по сравнению с его изобретением это вовсе не бином Ньютона, – улыбнулся на том конце Вон.
– А следил он именно за Эфджиар потому, что она тоже, пусть и косвенно, была причастна к его работам… Да, это понятно. Но какова была вероятность того, что именно сотрудник Эфджиар обнаружит белки́-убийцы?
– Знаешь, довольно высокая. Изобретатель имел все основания предвидеть, что именно Тро́пард наткнется на эти белки́. Видишь ли… м-м… как бы это сформулировать… логика неизбежности последовательности событий говорит о том, что все значимые для изобретателя события с высокой вероятностью должны были происходить внутри и вокруг этой компании.
– Но рано или поздно, кто-то еще открыл бы эти белки́, вряд ли Тропард был единственный, кто мог их обнаружить, – все ещё сомневался Николас.
– Ключевая фраза в твоем предложении – «рано или поздно», Николас. Очевидно, изобретатель понимает, что его белки́ рано или поздно обнаружат, но ему важно, чтобы это произошло как можно позже. Тогда, когда процесс распространения слабоумия уже нельзя будет остановить и это открытие уже ничего не изменит. Кстати, получается, что у нас еще есть время, чтобы остановить распространение вируса, иначе Тропард сейчас был бы жив и вполне себе здоров.
Это неожиданное соображение несколько приободрило Николаса, позволив ему увидеть хоть и призрачную, но все-таки надежду в уныло-безрадостной перспективе, накрывшей его несколько дней назад. Действительно, время у них еще есть, пусть даже этот вывод сделан на основе наспех придуманной версии. Вот уж воистину, за что только утопающий не ухватится, пуская пузыри!
– Согласен, время есть! Думаю, начать надо с Эфджиар – попытаться у них выяснить, что им известно о работах Тропарда и о выводах, к которым он пришел. Кроме того, я хочу у них узнать, не осталось ли еще где-то его записей, не могло же все храниться только в его сгоревшем компьютере. Видишь ли, я не всё рассказал вам о вчера о моем интервью с Тропардом. Дело в том, что в конце нашего разговора Сайм упомянул еще об одном исследовании, которое он собирался провести после встречи со мной. Он как-то странно сказал об этом, вроде как у некоторых людей может существовать врожденная защита от вируса, которая никак не связана с деятельностью иммунной системы. Это его дословная фраза, я ее почему-то хорошо запомнил. Я еще подумал, что надо бы у тебя спросить, что бы это могло быть… Ты не знаешь, что он имел в виду?
– Чёрт, Николас, что же ты о самом главном-то не сказал?! Это же может быть решением всех наших проблем!
– Да забыл я совершенно об этом, настолько был ошарашен его рассказом о белках-убийцах, думать ни о чем больше не мог, все представлял свои немощные потуги в луже нечистот. Вспомнил только сегодня, когда увидел новости о взрыве в лаборатории. Так ты понимаешь, о чем он говорил?
– Нет, совершенно не понимаю, что он имел в виду, иные способы защиты организма от вирусов, кроме иммунных, мне неизвестны. Николас, я буду тебе очень признателен, если ты свяжешься со мной после встречи в Эфджиар и расскажешь, что тебе удалось узнать.
– Конечно, но сначала туда надо как-то попасть, сейчас буду искать выходы на их руководство. Я сразу же тебе позвоню, если что-то узнаю. Пока!
Николас дал отбой и положив смартфон рядом с безнадежно остывшей чашкой кофе, встал, потягиваясь. Бродя кругами по комнате, залитой потоками послеполуденного солнца, он подытожил результаты беседы с Воном. Да, его версия вполне могла бы объяснить появление загадочного вируса. Наверное, можно было бы придумать еще несколько правдоподобных версий, однако, размышляя над версией Вона, Николас ощущал то самое восхитительное опустошение, которое всегда предшествовало подтверждению его самых смелых предположений. И первая догадка Николаса о возможном инициаторе создания вируса и виновнике нынешней пандемии тоже относилась к Эфджиар, хотя и была впоследствии отвергнута им же. Но Николасу почему-то хотелось думать, что Эфджиар имеет непосредственное отношение к катастрофе, поэтому версия Вона так импонировала ему.
Итак, что мы имеем? Будем исходить из того, что Эфджиар принимала участие в событиях, которые привели к синтезу нового вируса, профинансировав эти работы. А значит ей известен изобретатель, и, не исключено, что это Огот Кавон. Далее, Эфджиар, несомненно, узнала о результатах работ Тропарда, а значит и Огот Кавон тоже узнал о них, поскольку каким-то образом следил за Эфджиар. Значит, во время встречи с кем-то из руководства Эфджиар, а в идеале, с кем-то из о-очень большого руководства, нужно будет узнать, что им известно о результатах последних работ Тропарда. А также удостовериться, что они знают человека по имени Огот Кавон. Это уж как минимум. А как максимум – получить подтверждение того, что Кавон им не просто известен, а является для них огромной головной болью!
А начнем мы с записной книжки, посмотрим, кто может меня вывести на пятьдесят пятый этаж, подумал Николас, представив офисный небоскреб Эфджиар на пересечении Тринити плэйс и Парк плэйс.
Он взял смартфон в руки и начал пролистывать список контактов, задумчиво останавливаясь на некоторых именах. Смартфон вдруг завибрировал в его руке, резковатая мелодия разлилась по притихшей комнате – номер звонящего был неизвестен Николасу.
– Алло, мистер Саймс? – услышал Николас мягкий, и в то же время настойчивый голос, явно принадлежащей женщине в годах. – Вас беспокоит Нина Белл – секретарь мистера Са́лливана, СЕО Эфджиар Фармасьютикалс. Я приношу извинения за звонок на ваш частный номер – мне его дали в вашей редакции, – но вопрос весьма срочный. Могу я соединить вас с мистером Салливаном?
Николас, ошарашенный неожиданно стремительным развитием событий в нужном ему направлении, промямлил нечто в ответ, что при желании можно было расценить как его согласие.
– Благодарю вас, мистер Саймс, соединяю, – одобрительно прошелестела мисс Белл и в динамике тотчас возник твердый властный баритон:
– Здравствуйте, мистер Саймс! Весьма признателен, что вы согласились выслушать меня. С вашего позволения, я сразу перейду к делу. Думаю, вы уже в курсе катастрофы, которая произошла сегодня утром в лаборатории нашей компании, и которая унесла жизнь нашего ведущего специалиста – Сайма Тропарда.
– Да, конечно, я видел репортаж об этом на Биэнэн.
– Мы сразу же начали проводить внутреннее расследование, параллельно с полицией и страховыми компаниями. Я буду вам весьма обязан, если вы сможете приехать в наш офис как можно скорее. Мне, конечно же, известно о вашем интервью с Тропардом неделю назад и возможно то, что он сообщил вам, поможет нам разобраться в причинах этой, без преувеличения сказать, чудовищной катастрофы.
Все ещё не пришедший в себя от столь удачно складывающихся обстоятельств, Николас, тем не менее, не спешил дать утвердительный ответ на просьбу управляющего. Он понимал, что поспешное проявление явной заинтересованности с его стороны, может вызвать подозрения Салливана.
– М-м… видите ли, я не вполне понимаю как то, о чем рассказал мне Тропард, может помочь вам в расследовании обстоятельств взрыва. Он говорил в основном о вирусах, принципах их жизнедеятельности, РНК-ДНК, что-то об обратной транскрипции, белка́х, которые могут вызывать… м-м… в общем-то ничего такого, что помогло бы вам в расследовании, – чуть было не проговорился Николас.
– В сложившейся ситуации важна каждая мелочь, каждая деталь, поэтому я был бы вам крайне признателен, если бы вы все-таки смогли немного скорректировать ваш безусловно очень плотный график и подъехать к нам. Я пришлю за вами машину в любое удобное для вас время.
Да, график невообразимо плотный, учитывая вечерние возлияния и покорение лестниц у Цукербергов, саркастически усмехнулся Николас.
– Хорошо, я подъеду к вам, скажем… через два часа. Вам удобно это время? Машину за мной присылать не надо, я все равно собирался сегодня в редакцию.
– Отлично! Жду вас в три в моем офисе. Мисс Белл встретит вас в холле компании и проводит в мой кабинет.
Николас положил на стол смартфон и задумчиво уставился в солнечное пятно на стене комнаты, размышляя о предстоящей встрече с Салливаном.