Азбука спасения. Том 49

Ибо потребна большая добродетель и высшая благодать для того, чтобы погасить внутреннюю похоть плоти, нежели для того, чтобы злых демонов, отвне нападающих на нас, покорить Господним знамением (то есть крестом) и могуществом Вышнего или чтобы изгнать их из тел призыванием Божественного имени».

Авва Нестерой, доселе доведши речь об истинном действии дарований, своим учением сопровождал нас, поспешавших к келье старца Иосифа, которая была почти в шести милях от него.

Преподобный Иоанн Кронштадский

Все силы и чудеса совершает Дух Святый. Тем же Духом подаются иному силы, другому действия сил. Ты только говори с верою, совершение слова не твоя забота, а Духа Святого.

И. К. Сурский

(«Жизнеописание Иоанна Кронштадского»)

Беседы Архиепископа Серафима Богучарского

День 20 декабря 1931 года в 23-ю годовщину смерти о. Иоанна Кронштадтского, был особенно торжественно отпразднован архиерейским служением панихиды в русской церкви гор. Белграда.

Парастас совершал Архиепископ Серафим Богучарский, заведывавший русскими церквами в Болгарии, нарочито прибывший для чествования памяти великого светильника православия о. Иоанна.

Перед панихидой Высокопреосвященный Серафим сказал слово, в котором поведал присутствующим, что в тот же день – 20 декабря 1846 г. преставился и другой великий светоч Церкви Христовой Архиепископ Антоний Воронежский.

Сей святитель Христов был выдающимся среди иерархов Русской Православной Церкви по своей святости. Он был в самом близком духовном общении с преподобным Серафимом Саровским Чудотворцем.

Преподобный Серафим называл Архиепископа Антония великим Архиереем Божиим. Когда последний, во время совершения литургии, говорил на амвоне перед «Трисвятым» «Призри с небесе, Боже, и виждь», то из его уст исходил огненный пламень. Православный народ русский устремлялся к нему, как к чудотворцу и прозорливцу, находя великое для себя утешение в его любвеобильном и ласковом обращении со всеми, кто приходил к сему святителю.

В 1914 году, перед германской войной, с благословения Св. Синода были вскрыты его мощи. Архиепископ Серафим был тогда ректором Воронежской Духовной Семинарии и Архиепископ Тихон Воронежский, бывший очевидцем этого вскрытия говорил ему, что такого поразительного нетления он никогда не видел.

По свидетельству Владыки Тихона, в том же году, в числе других чудесных знамений над гробом Архиепископа Антония, произошло одно, особенно поразительное, в присутствии многочисленных богомольцев, бывших в Митрофаниевском соборе.

В Митрофаниевский собор, где почивали мощи свят. Митрофания, принесли уже взрослую девушку, которая с 3-х лет не ходила, т. к. имела ноги, как плети, которыми не владела.

Когда стали служить молебен Святителю Митрофану, девушку поднесли к раке, и она приложилась к мощам, то в ногах ее послышался треск, она встала, но тотчас опять упала. Затем ее поднесли к плите, под которой почивали мощи Святого Антония, и когда она приложилась к плите, то встала уже на здоровые ноги и начала ходить без посторонней помощи.

Несказанно обрадованная чудесною милостью Божией, девушка тогда же, в соборе, дала обет быть инокиней.

Затем Высокопреосвященный Серафим сказал, что появление из среды русского народа такого великого угодника Божия и чудотворца, как о. Иоанн Кронштадтский, служит незыблемым доказательством того, что Россия не погибла и не погибнет, а оживет и возродится с новою силою. А почему так? Потому, – сказал Владыка, – что о. Иоанн, Преподобный Серафим, святитель Антоний Воронежский, и все просиявшие в России Божии угодники, канонизированные и неканонизированные, суть ветви великого дерева святой Православной Руси.

Если же ветви могучи и славны, то дерево, произрастившее их, не может быть худо, – оно тоже могуче и славно и переборет все зло, извне на него напавшее, и возродится.

Затем, Архиепископ Серафим напомнил присутствовавшим, что в России всегда существовал обычай служить панихиды по святым, еще не канонизированным; народ считал, что за эти молитвы Божьи угодники молятся за них перед престолом Божиим. И ныне, когда мы будем служить панихиду, о. Иоанн и Святитель Антоний будут предстательствовать за Россию и за нас перед престолом Всевышнего.

На другой день в воскресение 21 декабря (3 января) в 6 час. веч. в зале русской гимназии состоялось собрание, посвященное памяти великого праведника и молитвенника земли Русской о. Иоанна, в котором Владыка Серафим рассказал, как он ежегодно ездил к о. Иоанну еще будучи студентом Петроградской Духовной Академии со своими приятелями, другими студентами.

Очень знаменательна для Владыки Серафима была последняя поездка к о. Иоанну Кронштадтскому весной в 1907 г. Он отправился в Кронштадт со своим другом и однокурсником Виктором Раевым. О. Иоанн служил литургию и в конце ее говорил слово о прекращении Господом бури. Народ не давал ему говорить слово и часто прерывал его восклицаниями: «Батюшка, помолись за нас! Солнышко наше! Радость наша! Батюшка родной, спаси нас!»

Отец Иоанн все просил дать сказать слово, но ему так и не дали договорить проповедь до конца.

Особенно запомнились Владыке Серафиму слова отца Иоанна: «И мы находимся в опасности от потопления в волнах житейского моря. Но Господь всегда с нами. Он всегда готов помочь нам. Нужно только молиться Ему, молиться с воздержанием и тогда Господь непременно пошлет нам помощь Свою в скорбях наших. Впрочем, это испытано было в жизни моей тысячу раз».

О. Иоанн служил литургию в правом приделе Андреевского собора. По окончании литургии батюшка сам разоблачился. В алтаре в этот момент, кроме о. Иоанна и еще двоих, почему-то больше никого не было. Мы подошли к нему. Обратившись к Раеву, о. Иоанн спросил: «Зачем вы приехали сюда?» – Чтобы получить ваше благословение, – ответил тот. «У вас в Петербурге – митрополит и три викарных епископа, – сказал батюшка, – архиерейское благословение больше имеет силы, чем благословение священника». Затем о. Иоанн, имея в виду опять моего друга, стал расспрашивать откуда он родом, из какой семинарии и прочее.

Окончив беседу с Раевым, о. Иоанн обратился с таким же вопросом ко мне. Сознавая, что передо мною стоит великий праведник, я оробел и не мог ему ничего отвечать. Тогда за меня стал говорить мой друг. Но отец Иоанн остановил его рукой и сказал: «пусть сам о себе скажет». Собравшись с силами, я стал говорить. Наконец, прощаясь с нами, о. Иоанн вперед благословил Раева, а потом меня. Получив благословение, друг мой вышел из алтаря. Таким образом, он обошел престол и через узкий боковой проход вошел в главный, центральный алтарь собора. Я последовал его примеру, простившись с о. Иоанном. Не сразу мне пришлось выйти из придельного алтаря. Как только я оказался на горнем месте за престолом, о. Иоанн быстро, в одно мгновенье, подбежал ко мне. Я остановился. Он возложил на мою голову крестообразно свои руки, поднял очи к небу и трогательным голосом произнес: «да почиет над вами благословение Божие». Затем он отпустил меня. Я тут же почувствовал, как великая благодатная радость наполнила мою душу. Когда я вошел в главный алтарь, то Раев спросил меня: «что делал с тобою отец Иоанн?» Я, не желая возбуждать в нем чувство зависти, ответил: «ничего». Но весь тот день эта радость не оставляла моего сердца, и я чувствовал себя окрыленным.

Однажды, когда мы приехали к о. Иоанну, его не оказалось в Кронштадте. Он был в Петербурге, и мы долго беседовали со старичком – дьяконом и псаломщиком Андреевского собора Бабенко. Они рассказывали нам много интересного об о. Иоанне. О. Иоанн нередко, говорили они, возвращаясь из Петербурга около 12 ч. ночи, долго, часов до 2-х утра ходил по двору скрестив руки на груди и вперив взор свой в небо; по лицу его текут слезы, потом он идет домой, читает газеты и пишет проповедь, а уже в 5 ч. утра он в соборе и служит утреню. Спрашивается, когда же он спал?

Затем, те же лица рассказывали нам, что однажды, когда о. Иоанн быстро подъехал на пролетке к своему дому, какая-то старушка бросилась под лошадей, лошади перескочили через нее, а пролетка переехала ее. О. Иоанн очень испугался, соскочил с пролетки и подбежал к старушке, а та встала, как ни в чем не бывало, и сказала ему: «я теперь буду здорова, ты меня переехал и теперь ревматизм, который меня мучил, оставит меня». Старушка действительно не потерпела никакого вреда.

Другой раз о. Иоанн вернулся, когда его не ожидали, и бросился в калитку своего дома, в которой был чугунный, очень тяжелый засов, чтобы калитка захлопывалась и никто не мог бы проникнуть не будучи впущен.

Засов этот дворник, не узнав о. Иоанна, опустил на его голову, и о. Иоанн упал, по быстро встав, перекрестился и сказал: «слава Богу остался цел».

О. Иоанн, однажды, не пошел из Собора через двери алтаря, а пошел через церковь, сквозь толпу к выходу. Народ бросился к нему за благословением, свалил его с ног и многие свалились на него, так что образовалась огромная куча. Когда толпа поняла в чем дело и расступилась, то о. Иоанн встал, перекрестился и возблагодарил Бога, что остался жив. Одежда на нем была вся изорвана.

Другой раз к о. Иоанну в собор во время службы 8 человек привели бесноватого, который был так силен, что отметал от себя нескольких здоровых мужиков и разрывал цепи, которыми его связывали, точь-в-точь, как бесноватый в земле Гадаринской. О. Иоанн в облачении направился прямо к нему, бесноватый вырвался и бросился к батюшке; минуту казалось, что бесноватый убьет о. Иоанна, но о. Иоанн спокойно возложил ему руки на голову и стал читать разрешительную молитву. Бесноватый совершенно успокоился, нечистая сила оставила его, и он причастился Святых Тайн из рук о. Иоанна и сделался совершенно здоровым.

Я был на 2-м курсе Академии. Нам была задана очень трудная тема по основному Богословию. Один из друзей моих, написавши сочинение, сошел с ума. Я возил его к доктору-психиатру. Последний сказал, что друг мой заболел неизлечимою формою тихого помешательства. Тогда я повез больного студента к о. Иоанну. О. Иоанн помолился за него и сказал, что болезнь эта пройдет совершенно бесследно, но для этого нужно больному пожить дома и почаще причащаться Св. Тайн.

Я передал все это приехавшей матери моего друга, которая исполнила приказание о. Иоанна, часто его причащала, и болезнь скоро прошла.

О. Иоанн был весьма кроток и смирен сердцем. Так, однажды, когда к нему приехал один студент Петербургской Духовной Академии, чтобы посоветоваться, то о. Иоанн посадил его с собой в пролетку и, катаясь с ним, беседовал и наставлял его. Кто-то из служащих Андреевского собора, коего о. Иоанн был настоятелем, сказал о. Иоанну, что один из псаломщиков Андреевского собора – их было несколько – зарабатывает, как и другие, огромные деньги от посетителей о. Иоанна, платит за образование дочери и за уроки музыки 800 р. и т. п., а между тем, получает 20 рублей в месяц добавочного жалованья, как занимающий вторую должность псаломщика при церкви в Доме Трудолюбия, что лучше бы эти 20 руб. дать нуждающемуся. Эта мысль понравилась о. Иоанну, и он сделал распоряжение, чтобы упомянутые 20 р. получал другой. Тогда псаломщик, лишенный этих 20 р., пришел к отцу Иоанну и начал в грубой форме кричать на него, требуя возвращения этих денег. О. Иоанн тихо уговаривал его, называя своим другом.

Случайно вошел псаломщик Киселев, человек образованный (который это и сообщил нам) и сказал буянившему: «Как ты смеешь так оскорблять своего настоятеля!». Тогда только вспомнил о. Иоанн, что он настоятель и повторил слова доброго псаломщика: «Да, в самом деле, как ты смеешь оскорблять своего настоятеля?!» Кончилось все это тем, что о. Иоанн распорядился оставить обиженному псаломщику добавочное жалованье.

Владыка Серафим, будучи еще семинаристом Рязанской духовной семинарии, спросил однажды 2-х знакомых крестьян села Шатравина Рязанского уезда, слыхали ли они об о. Иоанне Кронштадтском. Мужички ответили: «как не слыхать, – слыхали, да мы и портрет его держим с образами во всех хатах и молимся ему».

Отсюда видно, что в крестьянстве о. Иоанна давно почитали святым.

Крестьянская семья Ивановых в 1905 г. рассказала Владыке, что близкий родственник их долго болел глазами, лечился, но все-таки ослеп. Один доктор посоветовал ему носить повязку на глазах. Больной стал носить повязку, но никакого улучшения не получил. Наконец, вспомнили про о. Иоанна Кронштадтского и решили везти слепого к нему. Послали телеграмму в Кронштадт с запросом, там ли о. Иоанн и можно ли приехать? Получили ответ, что о. Иоанн в Киеве. Тогда они телеграфировали в Киев с тем же вопросом. Ответ из Киева получили, чтобы ехали на станцию Голутвино, близ Москвы, где поезд с о. Иоанном будет иметь остановку.

Получив такую телеграмму, семейство повезло слепого на указанную станцию. Но каков был их ужас, когда, подъезжая к этой станции, они увидели густую, многотысячную толпу народа и поняли полную невозможность добраться до о. Иоанна. Между тем, какой-то железнодорожный служащий, проходивший мимо, увидев слепого и узнав в чем дело, сказал им по секрету, что вагон отца Иоанна остановится на одну версту не доезжая станции, чтобы они отправлялись туда. Ивановы с радостью отправились, и действительно, поезд подошел и остановился.

Вышел псаломщик о. Иоанна и спросил: «где тут Ивановы, о. Иоанн зовет их».

О. Иоанн только что кончил свою утреннюю молитву и, выйдя к слепому, спросил: «что это у тебя за повязка на глазах?» Слепой объяснил. Отец Иоанн сказал: «все это ни к чему, брось ее, она тебе пользы не принесет». Больной исполнил приказание о. Иоанна. Тогда о. Иоанн стал служить водосвятный молебен и когда освятил воду, взял полотенце, сложил его, обмакнул в святую воду и промыл глаза слепому, сделав это трижды. После третьего раза слепой вдруг закричал: «вижу, вижу». Слепой прозрел совершенно, бросился в ноги к о. Иоанну и стал целовать их. То же делали и обезумевшие от радости другие члены семьи Ивановых. Все они так крепко вцепились в ноги о. Иоанна и не хотели оторваться от своего исцелителя, что пришлось оттащить их при помощи жандармов.

Поведал Владыка Серафим и о следующем чудесном исцелении, которое произошло с Владыкой Митрополитом Антонием от о. Иоанна, когда Митрополит был ещё Архимандритом и ректором Московской духовной Семинарии в Троице-Сергиевой Лавре *.

*Тоже публично рассказывал сам Владыка Митрополит в беседе своей в Белграде.

О. Иоанн приехал в Московскую духовную Семинарию вечером, после всенощной, накануне храмового праздника и весьма обрадовал всех. Очень усердно просил о. Архимандрит Антоний о. Иоанна служить литургию за главного. Но по своему великому смирению о. Иоанн не мог исполнить этой просьбы и стал за литургией сбоку, около престола. В конце литургии была получена телеграмма о смерти Московского Митрополита.

О. Ректор Антоний вместе с о. Иоанном решили после обеда ехать в Москву для служения панихиды по скончавшемся Митрополите.

Но после обеда случилась с о. Ректором великая беда. Время было холерное. Он внезапно, очень тяжело заболел страшными болями желудка.

О. Иоанн не знал об этом. Собравшись в дорогу, он спросил: «Где же ректор о. Архимандрит Антоний?» Ему сообщили, что он тяжко заболел и лежит в постели в своей спальне. О. Иоанн немедленно вошел к тяжело больному и спросил: «что с вами? Вы очень страдаете?»

– Я умираю, – сказал Архимандрит Антоний о. Иоанну.

«Пустяки, – ответил о. Иоанн, возложив руку свою на голову Архимандрита Антония, – вставайте и поедемте».

Последний почувствовал, что болезнь его мгновенно оставила…

Илья Васильевич Гумилевский, протоиерей Храма Христа Спасителя в Москве и профессор Московской Академии, в бытность свою семинаристом Духовной Семинарии в Москве, в год выпуска из последней, получил приказание от инспектора классов подготовиться к произнесению проповеди на предложенную тему.

Место, где семинарист Гумилевский должен был произносить проповедь, не было указано, что его немало волновало, помимо присущих волнений, связанных с произнесением первой проповеди.

Он был в числе лучших выпускаемых из семинарий учеников, из которых только двое могли быть отправлены в Духовную Академию казеннокошными.

Под один из Богородичных праздников семинарист Гумилевский получил приказание явиться к настоятелю Успенского собора, и когда явился, то от последнего узнал, что пробная проповедь должна быть произнесена в середине всенощного бдения, во время полиелея.

Смутившийся от такой неожиданности семинарист Гумилевский был еще более взволнован, когда в алтаре собора появился о. Иоанн Кронштадтский и стал готовиться к начатию всенощной.

Пишущий эти строки его родной брат, с которым он впоследствии поделился пережитым им своим настроением, вернее, состоянием духа, по тому моменту. Необъяснимый страх, а вместе с ним и какой-то благоговейный трепет стрелой пронизали его. И чем ближе становился момент появления в стихаре на амвоне, тем сильнее росло желание уйти совсем или как-нибудь отложить выступление хотя бы путем симуляции болезни. В борьбе с самим собою незаметно подкралось и время, когда от брата потребовали приготовиться к выходу из алтаря. Раздумывать уже было поздно. И брат, перекрестясь троекратно на Святой Престол, решительно подошел к о. Иоанну за благословением. – «Чувствую и знаю твои переживания, юноша, – сказал батюшка о. Иоанн. – Да укрепит тебя Бог Святым Духом Своим и да не смущаешься ты впредь никогда в своих дерзаниях служить Ему».

С необыкновенным подъемом и неподражаемой дикцией произнес тогда брат свою первую в его жизни проповедь, и что удивительнее всего, так это то, что даже не воспользовался своим рукописным материалом. Не отступая от темы, как от стержня, он далеко отступил в вариантах одухотворенной мысли, образно, нравоучительно и убедительно излагая молящимся воспоминаемое Святой Церковью событие из Нового Завета.

Слова о. Иоанна оправдались на дальнейшей жизни и деятельности семинариста Гумилевского.

По окончании Духовной Академии он был оставлен при ней для защиты диссертации в звании профессорского стипендиата. Затем, по принятии сана священника, был назначен в Храм Христа Спасителя с оставлением при Академии профессором. Часто назначался говорить проповеди в присутствии лиц Императорской фамилии. Был короткое время придворным протоиереем в Царском Селе, куда был переведен настоянием профессуры и В. Кн. Елизаветы Феодоровны. Позже – настоятелем Храма Христа Спасителя. Во время большевизма громил сатанинскую власть большевиков с амвона Храма Христа Спасителя. Власть долгое время не могла ликвидировать этого, из-за добровольной охраны молящимися. И только, когда заточен был Патриарх Тихон, протоиерей Илья Гумилевский был арестован и сослан в Вологду, где и ослеплен. Все его проповеди с преподанием, как к ним нужно готовиться и как произносить, собраны в книгу под названием «Семя веры». В «преподании» summа summarum говорится о том, что предварительно произнесения проповеди необходимо три дня усиленного поста и молитвы, творимой тайно, мысленно, дабы освободить дух от тела, окрылить его.

Из этого повествования ясно, что о. Иоанн, благословляя юношу, подал ему благодать Святого Духа, сделавшего его великим проповедником, непреоборимым воином Христовым в борьбе с антихристом и наконец мучеником зa веру Христову.

Привожу рассказ друга моего протоиерея, имевшего твердую и непоколебимую веру во Христа и отказавшегося присоединиться к так называемой «Живой церкви», т. е. к красному духовенству, перешедшему на службу антихриста, за что он и был посажен в тюрьму.

Но окончании семинарии, рассказывает Протоиерей, он любил танцевать, петь светские песни и веселиться и отнюдь не помышлял о духовном сане.

Неожиданно «меня требует Тверской Архиерей и говорит мне: «Тогда-то поедешь в Осташковский монастырь и там тебя посвятят во священника и будет присутствовать на твоем посвящении о. Иоанн Кронштадтский».

Уйдя от Архиерея и пораздумавшись, я решил идти к нему отказываться, главным образом меня пугало присутствие о. Иоанна: – еще что-нибудь скажет мне по своей прозорливости неприятное.

Придя к Архиерею с целью отказаться, я просил келейника доложить обо мне. Келейник спросил, по какому делу я пришел, я ответил ему, что хочу отказаться от посвящения. На это келейник сказал: «не ходи, осерчает владыка». Я испугался гнева владыки и не пошел.

Меня утешала мысль, что обводить меня вокруг престола при посвящении будет не о. Иоанн, а одни из 3-x Архимандритов монастыря, которые при службе считаются выше митрофорного протоирея.

Приезжаю в монастырь и спрашиваю: «здесь ли Архимаидрит такой-то?» – Нет, говорят, уехал в Новгород. «А такой-то здесь?» – Нет, говорят, уехал и Петербург. «Ну, а такой-то?» Отвечают, – болен.

В день посвящения пришел я в алтарь рано. Вскоре в соборном храме послышались голоса. Оказалось, что вошел о. Иоанн Кронштадтский. Войдя в алтарь, он подошел ко мне с ангельской улыбкой на лице и сказал: «священного сана желаешь – доброго дела желаешь» и благословил меня.

У духовенства существует поверье, что все, что будет просить у Бога вновь посвящаемый во время троекратного хождения вокруг престола, исполнится.

Когда о. Иоанн стал водить меня вокруг престола, я совершенно неожиданно для самого себя, стал молиться Богу, чтобы Господь дал мне сделаться достойным пастырем стада Христова и вести праведную жизнь.

Сделавшись священником, я немедленно усердно занялся изучением толкований Св. Иоанна Златоустого на послания Апостольские и творений других Святых отцов.

Усовершенствовавшись в знаниях, я сделался миссионером. Теперь я состою настоятелем церкви и уже приготовил сухари на случай, если меня посадят в тюрьму.

К счастью, в то время глава Английского правительства лорд Керзон написал советскому правительству грозную ноту, требуя немедленного освобождения Патриарха и духовенства. И все были выпущены. Дальнейшая судьба этого благочестивого, крепко верующего и непоколебимого Протоиерея мне неизвестна.

Очевидно благодать Божья, которая снизошла на него через благословение о. Иоанна и через участие его в посвящении, совершенно переродила в нравственном отношении легкомысленного молодого человека и сделала из него истинного пастыря стада Христова и непоколебимого подвижника.

Рассказы Епископа Иоанна Печерского об о. Иоанне в торжественных собраниях в г. Белграде

Известный профессор Казанского Университета, Александр Иванович Александров, проживавший в Казани, получил от знакомой семьи письмо с приглашением придти на молебен, который будет отслужен отцом Иоанном Кронштадтским, совершенно неожиданно приехавшим в Казань. Это приглашение профессору не понравилось. Ему даже казалось как-то обидно придти смотреть на какого-то священника, и он решил не идти. Когда же настал назначенный час, мысли его приняли другой оборот и его потянуло туда. Дойдя до дома своих знакомых, он нашел парадные двери наглухо затворенными и ему пришлось идти на черный ход. Там двери были настежь отворены и никого в комнатах не было. Он понял, что служба уже началась и пошел вперед. Дойдя до той комнаты, где собралась вся семья и многие знакомые, он не вошел, а остановился у полуоткрытой двери, никем не замеченный.

О. Иоанн уже служил молебен и все были углублены в молитву. Скоро кончилась служба и о. Иоанн стал давать всем целовать крест. Все подходили по очереди и прикладывались ко кресту. Когда все приложились, о. Иоанн обратившись лицом в ту сторону, где за дверью стоял профессор, которого не было видно, громко сказал: «Ну, а профессор, что же профессор не идет?»

Хозяева бросились в ту сторону, куда смотрел отец Иоанн и увидели профессора, который, покраснев, вышел.

О. Иоанн ему сказал: «Что же вы, профессор, боитесь креста? Ведь вам самому скоро придется давать всем крест целовать». Сконфуженный ученый под всеми направленными в его сторону взглядами приложился ко кресту. О. Иоанн Духом Святым прозрел, что за дверью стоит человек, что человек этот профессор и относится к нему отрицательно. Кроме того, о. Иоанн оказался провидцем будущего. Через некоторое время этот профессор развелся с женою, бросившей его, с горя принял пострижение. После был ректором Казанской духовной Академии и Епископом. С тех пор он крепко уверовал в о. Иоанна и когда, будучи епископом, сильно и опасно заболел, написал о. Иоанну письмо, прося его помолиться о выздоровлении.

Через несколько дней он получил ответ, что его просьба исполнена. И с этого дня началось выздоровление. Он остался жив и совсем излечился от своей тяжкой и безнадежной болезни.

Отец мой Александр Максимович Булин был каменщиком в имении Рапин Верросского уезда Лифляндской губернии, где была писчебумажная фабрика, основанная еще при Екатерине II, а при фабрике была и церковь.

Александр Максимович очень заботился о воспитании своих сыновей. Старший его сын Николай, ныне Епископ Иоанн, учился на казенный счет в Рижском Духовном Училище. Туда же он определил и младшего сына. По уставу школы не полагалось двум братьям учиться в том же училище на казенный счет, а потому начальство потребовало за второго сына плату в размере 110 руб. в год. Огорченный этим требованием отец поделился своим горем с местным учителем школы, который исполнял при церкви должность псаломщика. Тот, зная, что Булин зарабатывает поденно только по 80 копеек в день, решился ему помочь, и написал от себя открытку о. Иоанну Кронштадтскому, прося его помочь бедному отцу.

Через три недели получился ответ в виде 10 рублей, присланных о. Иоанном на имя старшего сына Николая, о чем ему и сообщило начальство. Мальчик был крайне удивлен и ровно ничего не понимал, пока псаломщик не объяснил этого школьному начальству, на которое этот случай произвел сильное впечатление. И это решило судьбу второго брата. Вопреки всяким правилам, благодаря вмешательсту отца Иоанна Кронштадтского мальчик был принят, как и старший, на казенный счет. Вот каково было обаяние на всех великого чудотворца. Случай, описанный мною, имел место в 1907 году.

Покойный Ректор Рижской Духовной Семинарии протоиерей Алексей Константинович Лебедев, родившийся в селе Плоское, Вологодской губернии, рассказал Епископу приблизительно в 1910 или 1912 году о своем знакомстве с о. Иоанном Кронштадтским следующий случай:

Окончив Вологодскую Семинарию и Духовную Академию, он однажды проезжал по железной дороге какую-то большую станцию, на которой ему пришлось долго ждать пересадки в другой поезд. Там случайно он узнал, что в этом поезде едет о. Иоанн Кронштадтский. Ему страшно захотелось с ним познакомиться и получить от него благословение. Вошел он в указанный ему салон-вагон и остановился, пораженный роскошным убранством салона, разукрашенного пальмами, лавровыми деревьями и множеством цветов. Стол ломился от самых редких закусок и гастрономических яств, и уставлен был самыми дорогими винами. Пораженный всем этим он подумал: какой же это служитель церкви и праведник? Его представление об о. Иоанне Кронштадтском совсем не вязались с тем, что он видел, и мысленно он осудил его. Но о. Иоанн, прозрев его мысль, сказал: «Не соблазняйся, все это дар почитателей служителю престола Божьего. Мне же этого ничего не надо».

После произнесенных слов он дал ему свое благословение и повелел принять священный сан, чем сразу выяснил ему его призвание. Алексей Константинович в точности исполнил приказание о. Иоанна и был до смерти Ректором Духовной Семинарии и скончался в сане протоиерея в 1913 году.

Провидение о. Иоанном будущего и чудесная помощь его уже после смерти

14 апреля 1935 г. Епископ Иоанн Печерский рассказал об удивительном провиденнии отцом Иоанном будущего, о чудесной помощи его уже после смерти и о правильной оценке значения его личности Рижским епархиальным начальством.

В эстляндской губернии в одном источнике была найдена икона Божией Матери (Успения).

Благочестивые люди, при щедрой материальной помощи о. Иоанна, образовали женскую обитель в честь Успения Божией Матери, названную «Пюхтицкой», что по-эстонски означает указанное событие.

Эстляндский Губернатор князь Шаховской купил участок земли с недостроенной лютеранской кирхой, подведенной под крышу, и подарил монастырю.

Иждивением сестер обители кирха была покрыта крышею и в ней устроен православный храм для монастыря.

Вслед за этим в обитель приехал о. Иоанн, который постоянно и щедро помогал монастырю.

Увидев кирху, обращенную в православный храм, о. Иоанн сказал игумении крайне решительно: «Снести немедленно до основания и бут вынуть», т. с. камни фундамента.

Игумения пробовала возражать, объясняя, что переделка кирхи в православный храм стоила больших денег, что обитель останется без церкви, ибо на постройку новой негде взять денег.

Но о. Иоанн стоял на своем и решительно сказал, что «если вы меня не послушаете, и не снесете кирху до основания, то я перестану вам помогать и прекращу всякое общение с вами».

Игумения, однако, не решилась сама исполнить волю о. Иоанна и написала запрос епархиальному начальству, – как ей поступить.

Оттуда ответили совершенно определенно и решительно, что «надо исполнить в точности приказание о. Иоанна».

Очевидно, Рижский Архиерей ясно понимал, что отец Иоанн есть посланник Божий на грешную землю, ибо отец Иоанн учил народ со властью и Бог подкреплял пророческое слово его последующими знамениями.

Получив такое распоряжение Епархиального Архиерея, игумения исполнила волю о. Иоанна полностью.

В это время одна из сестер обители ходила по Москве со сбором на построение Успенского храма и встретила горничную, которая сказала ей: «Зайди к нашему барину, он тебе что-нибудь даст».

Барин оказался Генерал Терещенко, который дал сборщице 3 рубля, подробно ее расспросил о монастыре и храме, на который собираются деньги и, узнав, что храм в честь Успения Божией Матери, сказал, что он сам думал о постройке Успенского храма и что он напишет игумении.

Приблизительно через неделю после этого игумения получила бумагу от Епархиального начальства с приказанием немедленно организовать строительную комиссию для постройки в Пюхтицкой обители Успенского собора ввиду того, что г. Терещенко уже перевел по телеграфу на имя епархиального Начальства для этой постройки 90 тысяч руб.

Таким образом, Господь, по молитвам, о. Иоанна, чудесным образом послал монастырю сумму на постройку православного собора в обители.

Очевидно также и то, что о. Иоанн пророческим взором своим провидел, что обитель окажется в протестантской Эстонии и что местные власти неминуемо отобрали бы от обители кирху, переделанную в православную церковь, и обитель осталась бы без храма.