В 1877 году Мурманско-Архангельские пароходы еще не делали правильных рейсов. Беломорская экспедиция принуждена была нанять за 70 рублей ботик, принадлежащий Сумскому посаду и подаренный обществу Вел. Княз. Алексеем Александровичем для того, чтобы переехать в Соловки. Более четырех суток экспедиция должна была прожить в Сумском посаде, так как всё это время дул сильный противный ветер. Наконец ветер как бы немного утих, и мы выехали в устье, где на берегу стоит часовня и таможенная караушка; но тщетно прождав здесь возможности двинуться в путь, принуждены были вернуться обратно в Сумский посад. Только на другой день и вечеру ми рискнули пуститься на ботике в море; проплыли целую ночь и поутру, сделав только 10 верст, должны были пристать и небольшому островку – Разострову. Островок этот хорошо известен всём, кто плавал по этому пути в Соловки. Он занимает в длину не более двух верст, и почти весь покрыть лесом, только южная оконечность его голая и высится над водой в виде живописной гранитной скалы и камней. Множество крестов на вершине скалы свидетельствуют, что островок служил спасительным убежищем для многих спасшихся от бури, крушения или смерти.
Вечером ветер стих, и мы оставили этот спасительный островок. Ночью ветер переменился, сделался попутным, и мы, мимо Жужмуйских островов, на одном из которых высится маяк (Большой Жужмуй), мимо острова Сенухи – совершенно голой скалы, опрокинутой в море точно каравай – и утру благополучно прибыли в Соловки.
В 1880 году, мне, вместе с профессором Ценковским, опять привелось побывать на Разострове. Тогда мы отправились из Соловков в конце Июля, благодаря любезности настоятеля монастыря Архимандрита Мелетия, который дал нам, двум членам Беломорской экспедиции – один из Соловецких пароходов «Надежду», для того, чтобы довести нас в Суму. Полный штиль и ясная погода обещали нам благополучно и с полным комфортом доплыть до Сумского Посада, до которого оставалось уже всего 25 или 20 верст. Пароход плыл на всех парах и на полном ходу попал на подводный камень или стамик, как называют его Беломорцы.
Катастрофа произошла по вине молодого штурмана, ученика Кемской штурманской школы, который пренебрег указаниями старых лоцманов, стоявших на руле, и доверился карте Рейнеке, на которой камень не означен. Всё усилия стащить пароход с камня оказались напрасными. Он сел на камень самой серединой килевой части, тогда как корма и нос его висели в воде. Мы напрасно ждали какого-нибудь счастливого случая, ждали, что прилив снимет нас с камня. Таким образом, мы простояли с 6 ч. вечера до 4 утра, когда молодой штурман, исполнявший в то же время и роль капитана, предупредил нас, что он не ручается за целость парохода и что он советует нам уехать на шлюпке.