Нам спустили шлюпку, дали кормчего и четырех человек матросов гребцов. Вскоре мы въехали в грозовую тучу, которая заволокла всё небо, и разразилась сильной грозой с ливнем. Кругом нас ничего не было видно. Я обратился и кормчему с вопросом: «есть ли у него компас?» и получил отрицательный ответ. Когда же я спросил его каким-же образом он правит рулем? – «А вот по валам. Я держу поперек валов». – «А если ветер переменится?» спросил я. На это коршик посмотрел кругом на небо и с уверенностью ответил: «Нет! Бог милостив, не переменится!»
Я рассказываю об этом случае, чтобы показать как велика беспечность Беломорца и вера его в великое русское авось.
Через час проглянуло солнце, и вскоре мы пристали и Разострову, где матросы поставили крест и обсушились. По приезде в Суму я тотчас же послал телеграммы в Архангельск губернатору и в Соловецкое Подворье – с целью вызвать высылку другого Соловецкого парохода на помощь погибающей «Надежде». и счастью всё обошлось благополучно. Пароход из Архангельска поспел вовремя, машину из «Надежды» вынули и она была отвезена на буксире в Соловки. Через пять дней пароход собрали и он снова был готов в путь.
II. Соловецкая биологическая станция
Когда в первый раз я познакомился с фауной Соловецкого залива, то мне пришла мысль основать на берегу его зоологическую станцию, которая могла бы служить пособием для студентов С.-Петербургского Университета. С этой мыслью я обратился и бывшему настоятелю Соловецкого монастыря Архимандриту Феодосию, с просьбою посвятить одно из монастырских зданий этой научной цели.
Архимандрит Феодосий указал мне на небольшой домик, построенный на берегу Анзерского пролива, на месте, которое называется Ребалда.
В этом домике, в распоряжении будущей станции могли поступить только три небольшие комнаты. Кроме того, самый домик не имеет постоянных жителей и находится в 15-ти верстах от монастыря и в 4-х верстах от Анзерского скита; но эти 4 версты морского пути через пролив, по которому переезд не всегда бывает возможен или безопасен. Исследователь, поместившийся в этих трех комнатках, очутился бы в положении отшельника, совершенно предоставленного собственным силам и средствам. Понятно, что в такое помещение можно было бы рискнуть отправиться почти с такими же удобствами, как в какой-нибудь необитаемый остров. Хотя я представил С.-Петербургскому Обществу Естествоиспытателей эту готовность Архимандрита Феодосия отдать для зоологической станции одинокий домик в Ребалде, но в действительности мне не представлялось возможности учредить в нем станцию. Тогда я обратил свои искания в другую сторону.