Там, за краем этого мира

А лет через десять стали появляться странные люди, одетые так, как люди одевались до Лиха, и рассказывающие необычные вещи. Их попадалось много, и все они были из какого-то другого мира, мира, где не было бед, стылых мест, шатунов, погибели и мутантов, и люди жили легко и беззаботно. Их прозвали случайниками, потому, что все они не понимали, как оказались здесь. Кто-то случайно завернул не туда, кто-то случайно споткнулся, а кто-то просто случайно зашёл не вовремя не в то место. В деревнях с местными они как-то не ужились, а стали сбиваться в кучи, селиться обособленно, обустраивая отдельные городки.

Устраивались по разному. Но, как ни странно, дела у случайников пошли неплохо. Местные, например, обустроили свой городок на территории промзоны бывшего города, развернулись и, даже, наладили производство. Попадались, видать, среди них головастые ребята, владеющие технологиями. Наладили производство автоматных и ружейных патронов, снаряжали по новой пустые стреляные гильзы и ремонтировали оружие. Даже, говорят, своё что-то пытаются выпустить. Местные только диву давались. Они-то знания давно растеряли. Столько лет это всё было не нужно. Важнее было научиться на земле работать, скот выращивать, да охотиться, чтобы прокормить себя.

Лет семь назад попавших в этот мир стало всё меньше и, чтобы они не пропали в этих лесах, случайники объявили награду. Те, кто приведёт бедолагу, получает вознаграждение в виде определённого количества патронов. А патроны здесь ценились. Поэтому, узнав обо мне, Иван и проявил должную расторопность и заботу, не только привезя меня из заимки, но ещё и выходив, чтобы не дай Бог я не помер. Не видать тогда общине боеприпасов. Я был дорогой находкой, потому что уже года четыре, как случайники вообще перестали попадаться.

Я сидел, обхватив голову руками, и, раскачиваясь, тихонько подвывал. Такой подлости от судьбы получать мне не приходилось. Старый мир полетел в тартарары и все эти договоры, миллионы, тендеры и транши остались где-то там, куда, похоже, возврата нет. И что теперь делать? Неужели придётся обживаться тут? И чем я буду заниматься? Коров пасти? Ох, попал, так попал!

– Ладно тебе так убиваться! – попытался ободрить меня Иван. – Пристраиваются люди, и неплохо живут. Вот, отвезём тебя к ним завтра, сам увидишь. У них хорошо.

Санный путь, наконец, вывел на довольно наезженную дорогу. С удивлением я рассматривал следы автомобильных шин и масляные пятна в снегу. За сутки я, как-то смирился с тем, что попал в средневековье, а тут, явные признаки цивилизации. Кажется, наконец, появился свет в тоннеле. С надеждой я разглядывал приближающийся бетонный забор и большие металлические ворота, к которым и вела дорога. За забором показалась вышка часового, на которой переминался с ноги на ногу постовой в тулупе.

Ворота открылись и, выехавший из них грузовой автомобильчик, бодро пробежал мимо, пыхтя задранной над кабиной трубой. Я с изумлением разглядывал этот агрегат, переделанный из ГАЗ–53 и восхищался находчивости случайников. Естественно, что бензина, как и солярки, сейчас днём с огнём не найти. Однако, попавшие в этот мир люди не захотели смириться с тем, что придётся отказаться от машин и механизмов и создали газогенераторный двигатель, работающий на дровах. Воистину, у них там есть ребята со светлыми головами!

На въезде, узнав обо мне, дежурный тут же принялся накручивать рукоятку старого полевого телефона. Проорав что-то в тяжёлую бакелитовую трубку, он пропустил нас во внутренний дворик, играющий роль тамбура или отстойника, и указал на стоянку, на которой пара лошадей, запряжённых санные повозки, меланхолично жевали сено.

– Подождите пока здесь, – проговорил он и вернулся на своё место.

Ждали мы недолго. Вскоре открылись ворота со стороны городка, оттуда выехал джип «Тойота» с такой же коптящей трубой, как и у Газона, и из него вышел мужчина средних лет в шапке-малахайке, полушубке и унтах. Упругим шагом подойдя к нам, он протянул мне руку и улыбнулся.

– Добро пожаловать в новый мир! – чуть насмешливо произнёс он.

– Да я бы уж лучше в старом ещё пожил, – пробурчал я.

– Как я вас понимаю! Но, никуда не деться. Мы все здесь такие же заложники случая. Не зря нас местные случайниками зовут. Позвольте представиться: я – Макаров Георгий Михайлович, представитель администрации городка. Мне поручили встретиться с вами и ввести вас в наши реалии, так сказать.

– Очень приятно. Константин.

– Мне тоже. Константин, не могли бы вы в двух словах рассказать мне, как попали сюда.

– Ехал из Москвы на машине.

– На какой?

– Мерседес C63SAMG.

– Хм. Не слышал о такой модели. Впрочем, вы, наверное, сюда из более позднего времени попали. Я из начала двухтысячных.

– Я из две тысячи девятнадцатого года.

– Тогда понятно. А дальше что? – принял заинтересованный вид Макаров, совершенно не обращая внимания на нетерпеливо перетаптывающегося Ивана.

– А дальше олень на дороге, тормоза, неуправляемый занос и удар об дерево. Машина загорелась, а у меня полный бак. Полчаса назад заправил. Ну, я и в лес.

– Всё! Дальше пока можно не рассказывать. Вы прошли проверку.

– Какую ещё проверку?

– На подлинность. А то попадаются умники из местных. Найдут хорошо сохранившуюся одежду тех лет, книжек начитаются и идут сюда. У нас, ведь, жизнь по любому будет полегче. Для местных, за счастье просто на работу к нам в городок устроиться. А как начинаешь спрашивать такого, сразу видно, что он в том мире и минуты не жил.

– Где же они такую одежду в хорошем состоянии находят? Да и книги…

– А там, откуда стылые места уходят. Всё, как в музее сохраняется. Будто только вчера изготовлено. Консервация.

– Начальник, так как насчёт патронов? – несмело прогудел Иван.

– Всё в порядке. Подтверждаю то, что вы действительно привезли случайника. Пойдём со мной.

Они отошли к Тойоте и Макаров, открыв багажник, вытащил и бросил на землю зелёный ящик.

– Забирай. Тысяча патронов пятёрки. Вопросы есть?

– Какие ещё вопросы? – абсолютно счастливый староста подхватил ящик и потащил его к саням. – Ну, Костя, давай, бывай здоров. Может, ещё и свидимся.

– И ты, бывай здоров, Иван, – чуть не прослезился я. – И, спасибо тебе.

– Да, что там? – отмахнулся мужик и, хлестнув лошадь, поехал на выход.

Одним разговором с Макаровым дело не ограничилось и, к моему неудовольствию, мне пришлось мою историю рассказывать ещё три раза, причём разным людям. Наконец, от меня отстали и поместили в карантин. Это вообще явилось для меня неприятной неожиданностью. И, пусть, карантином была не камера с нарами и парашей в углу, а вполне себе устроенное помещение, бывшая бытовка полуразрушенных мастерских, что отсвечивали своими обломками совсем рядом, это мне совсем не понравилось. Хотя, впрочем, это мало кого волновало. Ну, хоть не тюрьма. Правда, в дополнение к обычной двери была ещё и решетчатая, но наличие тёплого туалета и душа перевешивало.

– Понимаешь, – объяснял мне Сёма, шустрый мужичок в камуфляже и унтах. – Оно по-всякому может быть. Случайник-то ты точно случайник. Это, несомненно. Вот, только в своих блужданиях по лесу мог вполне рядом с погибелью пройти. В саму-то не вляпался, а паров нехороших хватанул.

– И что?

– А то, что тогда колебания твоего магнитного поля не сразу выйдут на межпространственный уровень, а постепенно. Кто знает, может, ты через пару дней мерцать начнёшь. Или, может, ты через радиоактивное пятно прошёл?

– Так, если бы я облучение получил, то у меня уже волосы пучками вылезать бы стали и зубы выпадать. Или не так?

– Слишком поверхностные знания про лучевую болезнь. По-разному бывает даже в наших мирах. А тут, вообще. Это же не просто радиоактивное пятно. Тут гарантированная мутация.

– С чего бы это? Насколько я знаю, мутации должны проявляться лишь в последующих поколениях.

– Мы тоже так думали, пока сюда не попали. И, самое главное, действует только на людей. Так выкручивает, что сразу и не определишь, что это человек бывший.

– А животные?

– На животных, как раз, радиация действует вполне академически. Вылезшая шерсть, язвы, замедленная реакция, слепота… В общем, всё, как по учебнику.

– И сколько мне теперь сидеть здесь?

– Две недели, если, конечно, раньше в какую-нибудь гадость не превратишься. Уж, не обессудь. Это правило, считай, кровью написано. Знаешь, сколько мы людей потеряли, пока до карантина не додумались? С этого момента общаться с тобой будут только через решётку, – кивнул Сёма в сторону двери. – Два раза в день анализ крови тоже через неё. Понял?

– Понял.

– Пока подумай, чем заниматься будешь.

– А чем здесь занимаются?

– По-разному. На производстве работают люди. Мы тут электромеханический цех организовали, патронный заводик, автомастерскую, оружейную мастерскую, ну и ещё много всякого.

– Да, я как-то, не мастеровой человек. Не хочется день-деньской у станка стоять. А, кстати, электричество, откуда у вас?

– Тут до Лиха промзона была. Некоторые предприятия дизеля стационарные имели на случай отключения электроэнергии. Вот мы из них электростанцию и соорудили. Правда на дрова переделали, но ток дают.

– Ясно. А ещё чем у вас люди занимаются?

– Тут от специальности прошлой зависит. Есть клиника небольшая. Там и научной работой занимаются. Попала к нам как-то парочка учёных. Один, даже, с мировым именем. Ну и так, головастые ребята попадаются. Есть поисковики. Эти по лесам шастают, по городским развалинам. Отыскивают то, что хорошо сохранилось после Лиха. Нам, ведь, каждое лыко в строку. Мы и оружие переделываем, и машины на газогенератор ставим, и бытовые приборы приспосабливаем. Лёгкую промышленность потихоньку осваиваем. Много чем занимаемся. Это местные всё, что до Лиха было, отринули и своей жизнью живут. А мы пытаемся хоть как-то к тому, что в старом мире было, приблизиться. Да и, всё это когда-то люди придумали, чтобы жизнь облегчить, так, зачем же отказываться? Есть ещё охрана. Сам видел, на вышках часовые стоят. Ну и частное предпринимательство. Кто магазины открывает, кто общепит, кто мастерские различные.

– Слушай, а что вообще здесь происходит? Что это за мир вообще?

– Ну, это лучше бы наши умники рассказали, да кто же с тобой разговаривать-то будет? Короче, с этими Персеидами на Землю прибыло что-то. Не знаю что, и, не уверен, что даже умники до конца поняли сами, что это. Но оно сделало так, что этот мир сдвинулся относительно нашего. Сдвинулся ненамного, может, на несколько микрон. Но сдвиг произошёл. И сейчас в нашем мире всё идёт своим чередом. Кроме того, что нас там нет. И Персеиды прошли там в штатном режиме, без всяких неожиданностей. Как бы тебе объяснить? Вот, представь желоб. Представил?

– Ну.

– По нему потоком воздуха несёт пыль. Это человечество двигается в потоке времени. И, вдруг, в этом желобу появляется трещина. Небольшая, такая, но разветвлённая, как в ширину, так и по протяжённости желоба. Что будет происходить?

– Часть песчинок будет туда забиваться, а остальные пролетать мимо.

– Вот именно! Это то, что с нами произошло. Мы попали в трещину, а остальные проскочили. Мы вошли в резонанс с магнитным полем этой реальности и прочно закрепились здесь. Кстати, шатуны потому и мерцают, что колебание магнитного поля входят в дисбаланс с колебаниями этого мира. И получается, что человек частью в своём мире, а частью – в этом. В таком положении мозг уходит в спящий режим, а человек чувствует бешенный энергетический голод и единственное, что может, это искать, у кого бы выкачать энергию. А энергии ему много требуется, ведь поддерживать организм в таком промежуточном положении очень непросто.

– То есть, нам не повезло.

– Получается, что так.

– И, что? Это навсегда?

– Обычно, да.

– Обычно?

– Иногда случается такое, что кто-то пропадает. Но, непонятно, что с этим человеком происходит. Или назад вернулся, или дальше куда провалился. Тут вопрос: насколько глубока трещина? Если она сквозная, то нас так же несёт потоком, но уже под желобом.

– А если нет?

– Тогда мы остановились в потоке времени. Значит, теоретически есть шанс вернуться назад примерно в ту временную точку, откуда пропал.

– Значит, есть шанс?

– Не знаю. Умники надежду возлагают на погибель. Ведь она как-то поддерживает связь с нашим миром, раз шатуны мерцают. Как-то так. Может, что-то я и исказил в своём рассказе, но, как понял своим скудным умишком, так и рассказал. Я же не учёный какой-то. Простой чиновник. Ладно, пошёл я. Счастливо тебе отсидеть.

Две недели карантина тянулись, словно два года. Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и карантин. Скрипучая решётка на двери распахнулась, и я вышел на свободу. Вот, честно, чувствовал я себя, словно преступник, отсидевший от звонка до звонка. Даже не терпелось выйти на улицу, растереться хрустким снежком и вдохнуть свежий морозный воздух. Но меня провели по коридору в небольшой кабинет, в котором меня встречал, ни кто иной, как Макаров собственной персоной.

– Рад вас видеть, Константин, в полном здравии, – заулыбался чиновник так, словно родню, оставленную в том мире, увидал.

– И я рад, Георгий…

– Михайлович. Вы уж извините за неудобства, но сами должны понимать, безопасность превыше всего.

– Да, мне уже объяснили. Понимаю.

– С этого времени вы полноправный гражданин города Новосельск, нашей колонии. Это мы так свой городок назвали. Конечно, если не захотите переехать ещё куда-нибудь.

– А есть куда?

– К сталинистам, например. В Сталинград.

– К кому?! Какой Сталинград?

– Так, вам не всё рассказали?

– Видимо.

– За всё время с самого Лиха сюда провалилось достаточно много народу. И проваливалось из разных времён. В том числе и из России сталинского периода. В большинстве своём, это идейные коммунисты, не признающие частную собственность, свободу личности и свободу вероисповедания. Не прижились они у нас. Почти все ушли и создали свой городок на севере города, там большой оборонный завод был. Мало кто из них с нами остался. А жаль. Люди, в принципе, хорошие, надёжные. Работать умеют, загляденье. И воевать тоже. Много кто из них через войну прошёл, хребет фашизму ломал. Но, у нас каждый выбирает свой путь. У них – своеобразный коммунизм, а у нас- капитализм. Хотя, принцип у всех один: кто не работает, тот не ест.

– Только две колонии?

– Нет, есть ещё одна, – замялся Макаров. – Сюда разные люди проваливаются. И далеко не по моральным признакам. Разные попадались: и порядочные люди, и полукриминальные, и полностью криминальные элементы. Короче, те, кому законы жмут не хуже тесного ботинка, вполне ожидаемо не смогли жить ни у нас, ни у сталинистов. Они основали свою колонию в частном секторе, которую назвали «Тортуга». Производить, ничего не производят. Живут, официально, с того, что сбагривают местным то, что находят в городе.

– А неофициально?

– Ну, за руку их не ловили, конечно. Но ходят слухи, что на дорогах шалят, и дальние деревни данью обложили.

– А вы, что?

– А, что мы? Мы в мировые жандармы не нанимались. Каждый свою дорогу выбирает. К нам сунутся, тогда и меры принимать будем. А местные пусть сами думают. Кто им мешает объединиться и изничтожить эту погань?

– Наверное.

– Вот-вот. Но разговор сейчас не об этом. О тебе поговорим. Сразу спрошу: к коммунистам подашься, к уркам, или с нами в капитализме поживёшь?

– Поздно мне в ударники коммунистического труда стремиться. Да и в пираты не стремлюсь, чтобы на Тортуге отдыхать. Пока у вас останусь, а там видно будет.

– Ну, тогда, решим так. Жильё мы тебе выделим. У нас с этим проблем нет. Одежду по сезону выдадим. Не обессудь, получишь то, что есть. Потом сам, по своему вкусу, купишь. Подъёмные на первый месяц получишь, конечно. Не много, но ноги с голоду не протянешь. А дальше, уже сам. Определяйся, чем заниматься будешь. У нас даром не кормят. Каждый свой хлеб зарабатывает.

Логично. И не поспоришь. Мне выделили комнату в бывшем административном здании автохозяйства, ныне приспособленном под общежитие. Обычная комната шесть на восемь метров, бывший кабинет, в котором до Лиха сидело несколько клерков. Из обстановки кровать, шкаф, стол, пара стульев и электрическая плитка на табурете с асбестовой подложкой в углу. Жить можно. Осталось решить, чем заняться. И решать нужно быстро, потому, что тех подъёмных, которые я получил от администрации, надолго не хватит. Кстати, к моему удивлению, местная валюта, это те же самые российские рубли, что и в родном мире. Как мне объяснили, их в банках города полно было, да и по магазинам насобирали. Хорошие купюры, с положенной защитой и всякими другими заморочками. Так, зачем что-то ещё изобретать?

Посмотрел я и на городок. Не весь, конечно, но прогулялся, далеко не отходя от общежития. В принципе, неплохо. Широкие бетонированные улицы, ещё раньше проложенные между цехами, и недавно подремонтированные. Сами цеха, приспособленные под мастерские, магазины, производственные и складские помещения. Даже бар есть. Кстати, недалеко от общежития. Редкие, по случаю рабочего дня, прохожие, чувствующие себя уверенно, словно не провалились неведомо куда, а прохаживаются по тротуарам родного мира. Достаточно много машин. Не так, конечно, как там, до пробок им ещё расти и расти, но движение не хиленькое. Светофоров, правда, нет, но знаки присутствуют. Да и не лихачит никто.

В администрацию сходить надо. Необходимо зарегистрироваться и сообщить род занятий. От этого зависит и вид оружия, которое мне выдадут. Если в городке работать буду, то и пистолетом можно обойтись. Всё равно никто за периметр без надобности не ходит. И в городке есть всё необходимое. А, вот, если моя деятельность будет проходить в основном за пределами, то тогда автомат обязателен. Кстати о баре. Надо бы зайти. Говорят, неплохое заведение недалеко есть. Посижу, осмотрюсь, заодно и развеюсь. Может, и пообщаюсь с кем-нибудь, кто введёт меня в курс дела. Всё-таки, администрация одно может говорить, а на самом деле всё совсем по-другому.

Ушан, развалясь, сидел на пластиковом стуле, лениво наблюдая, как на дощатой сцене под музыку извивались две полуголые девицы. Медянка отошла куда-то, и возможность полюбоваться женским телом, можно было реализовать безопасно для нервов и ушей. Уж слишком ревнивой она у него была. С недавнего времени это даже напрягало и стала появляться мысль как-то избавиться от неё. Но, пока, рано. На гоп-стопах она была незаменима. Ну, кто из обозников не остановится, увидев на дороге хрупкую фигурку рыдающей девушки с глубоко несчастным видом. Даже про оружие забывают.

За последнее время ни одного провального дела. Даже авторитет в Тортуге появился. Люди шептались за спиной, мол, самый удачливый. А, раз так, то и потянулись к нему. Всем хотелось не просто так головы под оружие местных подставлять, а и кусочек пожирнее урвать. Группа росла, и Ушан уже подумывал о том, что пора бы уже уйти с большой дороги, да подмять под себя, хотя бы парочку, для начала, деревенек, да и кормиться с них. А что? Дело спокойное, сытное.

Вон, Киря, Зубан, Хром, Балтика давно уже удельными князьями стали. У каждого по нескольку поселений. И живут себе. К ним в группировку даже простой шестёркой не сунешься. Каждый за своё место зубами держится. Да и не пошёл бы Ушан к ним. Не в его характере под кем-то ходить. Он и в том мире сам беспределил. Поэтому и нигде не мог осесть надолго. Не нравилась смотрящим его самостоятельность и инициатива. В паре городов Ушана даже приговорили. Насилу ноги унёс. А тут такие возможности!

Станет он скоро тоже удельным князем. Этот мир ещё не поделен и много ещё мест, которые можно подмять под себя. Ушан не сильно разбирался в истории, но был уверен, что в древности первые князья так и появились. Вот, когда сядет он на деревнях, тогда и Медянка ему не будет нужна. Что с ней делать потом, он не решил. Там видно будет. Может, Гуне отдаст. Он на неё давно масляными глазками смотрит и слюной исходит. А, может, и грохнет, чтобы за спиной не оставлять. Медянка-то, только с виду хрупкая и беззащитная. А внутри она жёсткая, беспощадная и злопамятная. Любой подлости ожидать можно. А вот и она.

– Ушанчик, опять ты на этих селёдок пялишься? – с ходу стала заводиться подруга.

– Да нет. Так, от скуки смотрю. Больше о своём думаю.

– О чём?

– На дело идти нужно. Трое новичков пришли. Их в деле проверим, а там, посмотрим. Может, после этого и пойдём деревни нагибать.

– Быстрее бы уже. Спокойной жизни хочется.

Ушан покосился на Медянку. Спокойной жизни, как же! Девкам в этих деревнях мало не покажется. Особенно красивым. Уж она устроит им весёлую жизнь. Уж в этом он не сомневался. А новичков проверить в деле действительно надо. Они давно ошиваются в Тортуге, да всё по мелочи. С виду, парни, вроде, неплохие. Вот и посмотрим, чего они стоят. Если хорошо себя покажут, группировка получится уже достаточно сильная. Можно будет и к местным наведаться. Ушан развернул карту и в который раз стал всматриваться в условные обозначения дорог, деревень, лесов и рек.

В последнее время стылые места задвигались. Так никаких карт не хватит. Только красным заштрихуешь, а они уже в других местах. Да и погибель чаще появляться стала. Синим очерчены уже занятые территории. Да уж. Тянуть, смысла нет. Скоро уже незанятых деревень не останется. Надо поторопиться. Харя тоже команду набирает. Как бы не схлестнуться с ним в ближайшем будущем.

Эх! Если бы промзону захватить, там бы он королём сел. Это не сельхозпродукция местных. Производства, блага, максимально приближенные к цивилизации, огромные средства там крутятся. Одно то, что там деньги в ходу, а не натуральный обмен, уже о многом говорит. Но тут всей Тортуги мало будет. Оба городка крепко сидят. Правда, разговор шёл, что князья объединяться хотят, армию из местных создавать. Вот, тогда и попробовать можно.

Только основной куш тому достанется, кто во главе всего этого безобразия встанет. Поэтому и договориться пока не могут. А цивилизация манит. Эти придурки патроны и оружие местным почти за даром продают. Если Тортуга власть перехватит, такого не будет. Там все услуги по новому тарифу пойдут. Вот поэтому каждый и стремиться главным стать. Тут стоит побороться. А, чтобы в этот клуб избранных войти, нужно самому князем стать. И силу набрать.

В баре было достаточно свободно. Мягкая ненавязчивая музыка, тёплый приглушённый свет и официанты, бесшумно скользящие между столиками. Даже, на миг, показалось, что никуда я не проваливался, а сижу сейчас где-нибудь в рязанском или коломенском баре по пути домой. Однако, действительность, в виде кобуры на поясе подошедшего официанта, грубо разрушило наваждение. Заказав кружку местного пива и порцию подсоленной жареной картошки, я откинулся на спинку стула и принялся ждать заказа.

– Костик! – раздалось за спиной. – Тебя уже выпустили?

Я обернулся и увидел через пару столиков от меня Сёму, сидевшего с какими-то парнями. Знакомое лицо в этом, чужом для меня, мире обрадовало. Уж слишком одиноким я себя чувствовал в последнее время.

– Да. Карантин кончился.

– Слушай, чего мы перекрикиваемся через столик. Давай к нам.

А почему бы и нет? Хоть пообщаться. Я махнул официанту, чтобы знал, где я, и пересел к Сёме.

– Познакомьтесь, ребята, это Костя. Совсем недавно сюда попал.

– Очень приятно. Стас, – протянул руку мужчина возрастом около тридцати лет, с коротко стрижеными волосами и широким обветренным лицом.

– Давненько новичков не было, – улыбнулся второй, помоложе, совершенно лысый. – Меня Васькой зовут. В последний раз четверо года три назад, кажется, появились. И те к сталинистам ушли.

– А почему туда? – удивился я.

– Так они из той эпохи. Их, по-моему, прямо из боя перебросило. Так и попали к нам, закопченные, грязные, с винтовками Мосина наперевес. Вынырнули посреди деревни, и давай палить. Всех жителей тогда перепугали. Хорошо, они сами поняли, что что-то не так. А то кого-то из местных бы точно пристрелили.

Парни засмеялись. Видать, такие истории давно уже стали чем-то вроде местных анекдотов и, хоть как-то, скрашивали монотонность нынешней жизни. Вообще, компания мне понравилась. Простые парни, без задней мысли и камня за пазухой. По крайней мере, на первый взгляд.

– Так ты решил уже, чем заниматься будешь? – поинтересовался Сёма.

– Нет пока.

– А там чем занимался?

– Бизнесом. Крупные поставки спортивного оборудования.

– Интересно. А почему именно этот товар?

– Ну, вообще-то я в своё время серьёзно спортом занимался. А, потом, вовремя полезные знакомства в этой сфере появились.

– Понятно. Здесь тоже бизнесом будешь заниматься?

– Каким? Как говорил известный персонаж из мультфильма: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно купить что-нибудь ненужное». На что я товар буду брать? Или у вас банки есть или банкоматы работают?

– Нет, – засмеялся Стас. – Я и сам сюда провалился с хорошей суммой денег на счету. Знаешь, как обидно было?

– Представляю.

– Слушай, а каким видом спорта ты занимался? – поинтересовался Васька.

– Да я пограничником служил. Там, вдруг, выяснилось, что стреляю хорошо. Стали меня при каждой проверке выставлять. На соревнования от пограничного отряда ездил. Втянулся, понравилось. Ну и, после службы, нашёл тренера хорошего, а там понеслось. Одни соревнования выиграл, другие, на международные стал выезжать.

– А что завязал?

– Молодёжь поджимать стала. Результаты уже не те. Да и, подумалось, что так и буду мотаться, пока глаза не подводят и рука крепкая. А потом что?

– Оно и верно. Правильно, что вовремя ушёл. А то бывает, что уже не тащит, а всё цепляется. Молодым дорогу не даёт. Вон, в большом спорте через одного такие.

– Ну, ты и загнул, через одного, – передразнил Ваську Сёма.

– А что, сразу, загнул? Ну, может, не через одного. Ноя тебе сейчас навскидку десять фамилий назову.

– Ты ещё их помнишь? – удивился Стас. – Я уже всех позабывал. Это всё в прошлой жизни было, а здесь это – ненужная информация.

– Ладно, – прервал спор Сёма. – Вернёмся к теме. Так, чем ты, Костя, заниматься планируешь?

– Даже не знаю. Может, в охрану податься? Всё-таки, бывший пограничник. Охранять могу.

– А в поисковики не хочешь? – вдруг спросил Стас.

– Не знаю.

– Дело, конечно с известной долей риска, но ты – парень, чувствую, не промах. Может и получиться.

– Да я это дело вообще слабо представляю! Что искать? Где искать? Тут знать надо и опыт иметь.

– Стас напарника недавно лишился, – пояснил Васька. – Сейчас один ходит. Сходи с ним, попробуй. Если понравится, дальше ходить будешь. А нет, никогда не поздно отказаться и в охрану махнуть.

– А что с напарником случилось?

– В радиоактивное пятно вляпался, – пояснил Стас. – И скрутило-то так быстро! Раз, и уже ничего человеческого. А пристрелить рука не поднялась. Мы с ним два года работали. Уже, чуть ли не роднёй стали. Сейчас бегает по лесам в ужасном облике.

– А ты говоришь, никогда не поздно. Вот так тоже влечу куда-нибудь, и поминай, как звали.

– Ну, знаешь, если об этом думать, то и жить не стоит. Ну, как?

– Идёт. Давай, попробуем.

– Тогда, завтра оформляйся в администрации, как поисковик, сделай заявку на полноценное вооружение. Автомат, пистолет, охотничий нож. Счётчик Гейгера не забудь. Что у тебя с одеждой?

– Получил тулуп, валенки, свитер и ватные штаны.

– Не пойдёт. Дам я тебе на время кое-что из своего. Полушубок у меня есть, унты дам. К ним ещё лыжи охотничьи. Всё не новое, конечно, но ещё послужит. А потом сам себе купишь. Через два дня у нас выход.

– В лес пойдём?

– Нет. В этот раз по городу. У нас задание от руководства.

Утренний морозец покусывал щёки и хватал за нос. Низкие тучи тяжело тащились по небу, изредка роняя на землю снежинки. Автомат привычно оттягивал плечо, словно я всё так же, как и много лет назад, иду вдоль нейтральной полосы, осматривая вспашку. Мы шли по улице, лавируя между сугробами и вглядываясь в окна домов. С непривычки меня не покидало ощущение, что город следит за нами и ни на минуту не ослабляет своего внимания.

– Что, давит? – обернулся Стас.

– Давит.

– Это поначалу. Мёртвый город. Ничего. Привыкнешь.

Легко сказать, привыкнешь. Город реально подавлял. Пустынные улицы, по которым ветер гоняет мусор, мёртвые окна, словно пустые глазницы черепа, уставившиеся на облепленные воронами деревья.

– В автопарк пойдём, который за старой водокачкой, – говорил Стас, когда мы собирались на выход в город. – Стылое оттуда уйти должно. Проверим. С самого Лиха там сидело. Это хорошо. В стылом месте всё идеально сохраняется. Если ушло, осмотрим машины, выявим в хорошей сохранности, промаркируем, чтобы сталинисты лапу не наложили.

– А что, могут?

– Тут закон один: кто первый встал, того и тапки.

– А на нашу маркировку посмотрят?

– Да. Обязательно. По этому поводу договор есть. Ещё ни разу никто из нас его не нарушил.

Вот и идём. Машины очень нужны. Тут и по общим делам, и в личное пользование многие хотят получить. Поисковики, конечно, с города собирают. Много их стоит, вот, как эти, у обочины. Но, тут, в основном, гниль. Столько лет под открытым небом. Ни одно железо такого издевательства над собой не выдержит. Поэтому и интерес такой к автопарку. Стас, неожиданно, стал резко забирать вправо, потом вообще остановился и, немного постояв, повернул назад.

– Ты чего? – не понял я. – Что за фуэтэ?

– Стылое место впереди. Хорошо, что вовремя заметил. А то пришлось бы от гнуси отбиваться.

– И, что, настолько гнусная эта гнусь?

– Да, приятного мало. Мерзкие твари. Хорошо, что далеко от стылого места не отходят.

– А как ты заметил?

– Видишь, везде снег неровно лежит? Где волнами, где холмиками. А вон там, у стены, полукруг ровный. Увидел?

– Ага, – я действительно увидел совершенно ровную поверхность, словно сделанную искусственно.

– Здание под стылым местом. А недавно его не было. С гастронома, видать, притащилось.

– Почему с гастронома?

– А откуда? Вон там гастроном под стылым местом был. Они по часовой стрелке ходят. Раньше по сантиметру в год, а сейчас, словно сбесились.

Мы сдали немного назад и свернули в переулок. Снегу там оказалось гораздо больше, и идти стало труднее. Никогда не понимал, почему мусор или снег выбирают именно такие, узкие переулки. Ладно, в моём мире. Там, чем улица шире, тем больше народу ходят. А тут? Что проспект, что переулок, одинаково безлюдные. И всё равно снега больше намело. Где-то рядом оглушительно каркнула ворона, заставив меня вздрогнуть и вскинуть автомат.

– Что, нервишки шалят? – усмехнулся Стас.

– Есть немного, – смутился я.

– Да не тушуйся ты. У всех так поначалу. Ты же пустых городов и не видел до этого.

– А ты, можно сказать, видел.