Аиша была, прижатая в плечо порожним вагоном, без каких либо признаков жизни. Я сразу подумал что она просто задохнулась под тяжестью вагона. Позвонил в несколько секунд диспетчеру, рассказал обстановку и сказал, что попробую делать искусственное дыхание и массаж сердца, если смогу оттолкнуть вагон. Она сказала что вызовет горноспасателей и скорую помощь.
Вагон я оттолкнул ногами, распершись в борт спиной. Поставил подпорку. Аиша как мешок свалилась на землю. Положив её на спину, подложив под шею валик, запрокинув голову, открыл её рот с сине-черными до ужаса губами и языком, кожей лица бледно желто голубоватой. Язык вытянул и прижал ладонью к подбородку. Вдохнул, вдохнул и затем нажатия на грудную клетку, резкие и энергичные, примерно на глубину спичичного коробка, двумя ладонями, всем корпусом тридцать раз, опять вдох, вдох. Несколько минут задыхающийся, переутомленный, шалея от гудящих ударов сердца в голове. Вдох, вдох, тридцать нажатий. Щупаю удары сердца на сонной артерии – тишина. Иногда мне казалось, что я сам вот вот умру от перенапряжения. Темп реанимации может и был занижен, но все что было в моих силах. Как мне хотелось чуда! Как упорно в голове стучало ожидание того, что она начнёт дышать сама. Время терялось. Я существовал в пространстве где не было кислорода и времени. Меня остановили горноспасатели, почти оттащили от мертвого тела Аиши.
– Нет ни малейших признаков. Она мертва безвозвратно!
Я не мог говорить, я дышал, хватая шахтный, бедный кислородом воздух. Не было сил двигаться. Сидел и хватал воздух и казалось никогда мне уже не надышаться. И отсюда же я понимал как умирала бедная, несчастная девушка. Как потом выяснилось, вагон просто сдавил её и не дал дышать. Никаких повреждений. Аиша не застопорила вагон на платформе, торопясь подать его к стволу шахты, стояла к нему спиной и не увидела как тот скатился. И такое роковое совпадение, что когда платформа поравнялась с Аишой, вагон скатился те несколько сантиметров и прижал девушку в плечо. Она оказалась между вагоном и бортом штольни. И одно плечо в борт вагона, другое в борт штольни. Какая глупая и трагичная смерть!