Шли мы днем и ночью, впереди идущий зажигал прожектор, освещая путь, сзади его горел фонарь на керосине. Следующие ладьи имели только задний фонарь на керосине для идущих сзади судах. Через двое суток, питаясь только что загруженными продуктами, мы прибыли на стык рек Свияги и Волги. По моим расчетам войско отставало от нас на 100 – 200 километров. Началась разгрузка, крики, мат и т.д. Я попросил выгрузить мотодельтаплан и, выбрав направление на поляне, завел его и сделал взлет. Облетев округу и убедившись, что нет угроз, то есть татар, полетел на восток, осматривая окрестности.
Впереди показался небольшой городок или селение, народ останавливался и подымал голову вверх, глядя на чудо. Так как меня на высоте 500 метров было не видно, только птица с широким крылом, и стрекот мотора, пока не боялись. В бинокль я рассмотрел бревенчатую стену, крепость и две катапульты, пушек я не увидел. Ну значит нам легче будет.
В 4 часа, как немцев, я поднял своих сотников, те подняли десятников и т.д. Десятники на пинках поднимали своих дружинников. Одним словом, в 4-30 моя дружина была готова. Договорившись о времени, когда дружина встанет возле стен крепости, вне зоны ее действия, я взлетел на своем дельтаплане, посадив рядом самого щуплого дружинника, сына погибшего одного из войнов. Покружив над крепостью и рассмотрев в бинокль основные узлы сопротивления, я по указанному времени начал атаку. С бреющего 100-метровой высоты я сбросил 20-литровые кувшины с термитной смесью и шашкой динамита перед центральными воротами, где было особенно много стражи. Ахнув, кувшины на высоте 2-3 метра от земли забрызгали горящими брызгами большую часть округи. Загорелась стена с воротами, брызги попали и подожгли надворную башню. По двору бегали горящие стражники. Я прошелся очередью из пулемета, а напарник опускал вниз 50мм мины в скопления людей. Разгрузившись, я повернул обратно, и пройдя над выстроившейся на окраине леса дружиной, приземлился на привычной поляне. Часа через два от города пришли трое старцев с предложением о капитуляции и возможном откупе.
Ребята, мне, к этому времени, уже организовали шатер не хуже ханского (где только сперли?). Правда, сам и обучал, что ни говори, спецназ получился не хуже, чем в СССР. Старички, кланяясь и извиняясь, протекли в шатер. Здесь начали предлагать мне свои значимости и родословную, лишь бы я убрал «Дракона». Хлопнув по столу кулаком, я заткнул их и предложил безоговорочную капитуляцию, или «дракон» уничтожит весь город. Сошлись на том, что они принимают все христианство, выставляют 500 коней и 100 телег и выделяют 500 воинов на Казань. Ни золота, ни серебра я с них брать не стал, хватит и так с них, что я накуролесил. Следующий город был Сувар. То ли они знали о нас, то ли всегда были готовы, но когда мы вышли на 500 метровое от стен расстояние, в нас ударили первые стрелы. Деревянные стены были высотой 4-6 метров. На стенах густо стояли защитники. Стрелы летели и вгрызались в грунт, чуть не задевая нас. Я отошел на опушку и завел свой дельтаплан, надо проверить этот Сувар. Ребята загрузили вновь боезапас и горючее, стрелок на месте, кстати дал ему ППШ и показал, как стрелять. Взлет, и вот мы над стеной, пролет на бреющем, две очереди – я из пулемета и мой стрелок из автомата по стражникам на стене, и сброс двух кувшинов, которые уничтожили две надворные башни и сами ворота, склонили защитников сдать город. Не стал их злить и дал те же условия, что и ранее – выделить животных на еду (т.к. идет большая армия), принять христианство и выделить 1000 воинов на взятие Казани.
К Казани мы подошли через день. Видно, предупредили хана заранее, так как разведка донесла, что войско, что успел собрать Ядыгей, стоит перед городом в количестве 7000-8000 тыс. В трех километрах от него я начал строить ловушку. В лощине с одного края которой протекала река, а с другого на расстоянии 100-150 м был густой смешанный лес, я расставил полукругом телеги, которые упирались краями в обрыв на реке и в лес. Между ними поставил 20 пушек, что находились до этого на ладьях, а под телегами половину пулеметов. Остальные пулеметы я установил в километре в сторону татар в лесу. Это был мой козырь.
Рано утром сотня казаков со свистом и визгом атаковала строй татар, забросав их стрелами. Застоявшийся строй татар, оживший при атаке, с азартом двинулся за отступавшей сотней казаков, осыпая ее тучей стрел. Казаки, накинув на спину щиты, уже нахлестывали коней, убегая от тяжелой конницы татар, которая ощетинилась копьями, преследуя легкую добычу. Подымая пыль, мощная орда, не знающая поражений, приближалась к засаде. Вот промелькнули конники казаков через проходы в телегах и на горизонте появилась темная масса татарского войска.
Когда первые ряды появились на расстоянии 100 метров, я подал команду «огонь!». Грянул залп 20 пушек, которые картечью выкосили все в округе. Очереди пулеметов добивали раненых лошадей и всадников, громоздя баррикады из тел. Гранаты рвали на куски все живое, это была бойня. Живые пытались вырваться из этого ада, но напирающие сзади не давали им этого сделать, и тут пушки сделали еще один залп, это был конец. Картечь выкосила оставшихся на конях, так как пришлась выше. По-видимому, пушкари сделали изменение прицела и коней почти не задело, а вот всадникам не повезло. Дальше пошли стрельцы с автоматами, короткие очереди означали, что кто-то из раненых обрел покой. Пленные, ошарашенные таким боем, без разговоров сдавались. Сам хан Ядыгей, слегка опаленный взрывом, сдался без сопротивления.
Казань была наша. Хана, наш священник без разговоров окрестил, опыт у него был, и большой. Я же, отправив письмо воеводе, сел с разговором с ханом:
– Слушай, хан! Власть у тебя, как была, так и есть! Плати 10% и правь как правил. Одно нельзя – трогать русских и русские земли. Вот, чтобы ты не баловал, я забираю твоего старшего сына Вальдемара! Он будет жить и учиться у русского царя, станет умным и будет представлять твое государство – Татарстан. Когда умрешь, он станет его правителем. Ты же, если хочешь, можешь расширять свою территорию туда, где нет власти русского царя! Я все сказал.
– Хоп, я тебя услышал! Согласен с тобой, мои воины в твоем распоряжении, я подчиняюсь русскому царю!
– За причиненный ущерб своим нападением ты обязан дать откуп, или я дам 3 дня на разграбление твоего города, а зная, что за мной идет огромная армия, ты представляешь, что останется от твоего города?
– Хоп, я тебя услышал! Завтра будет стоять у ворот тебе откуп от города! Сколько и чего ты хочешь, князь?
– Во-первых, отпускаешь всех пленных христиан, независимо от пола и возраста. Во-вторых, выплачиваешь золотом 10 бочек и серебра столько же. В-третьих, выделяешь 5000 воинов на конях усмирять сибирского хана. Подчинишь его, а я тебе дам в помощь пушки и казаков, вот и увеличишь и свои земли, и царю подарок.
Вечером, пока не стемнело, я завел дельтаплан и взмыл в небо. Свой путь я направил в лагерь Ивана Михайловича, который, по моим расчетам, находился в 200-300 км. На место стрелка я поставил две канистры с бензином для обратного пути. Ветер был попутный, и я долетел где-то за 3-4 часа. Лагерь я увидел издалека по зареву огней от костров, который разводил каждый десяток для приготовления пищи. Сделав круг над лагерем, я выбрал более свободную площадку и посадил агрегат. Сразу подскакала полусотня, ощетинившись рогатинами.
– Кто такой и откуда? – окружили они меня, с опаской глядя на дельтаплан.
– Князь Федоров! К Ивану Михайловичу с докладом!
Вперед выехал подъехавший сотник и, узнав меня, поклонившись, поздоровался:
– Не обижайся на них, князь Андрей, молодые еще, сечи не видели, вот и кидаются, не подумав! А Иван Михайлович сейчас в своем шатре, собрал бояр, по-видимому, обсуждают, кто как будет наступать на татар!
– Веди меня к нему! Я привез радостные вести, мы взяли Казань! Пусть воевода отправляет гонца к государю!
Сотник взял коня у одного из своих воинов и подвел его ко мне. Помог мне влезть на него и, поставив двоих охранять летательный аппарат, мы поскакали к шатру воеводы.
Два воина загородили мне вход в шатер, откуда слышалась перебранка бояр, которые делили, кто где встанет со своим войском. Кто главнее по родословной, кто ближе к царю и прочее.
Рявкнул на охранников, которые, увидев за моей спиной сотника с отрядом, отошли в сторону, пропуская меня в шатер. Зашел, не замеченный увлеченными руганью боярами. Иван Михайлович нервно покусывал ус, не зная, как остановить этот базар.
– Господа бояре, и многоуважаемый Иван Михайлович! Довожу до всех, что мною взята Казань и все близлежащие города, так что поберегите свои силы по установлению вашей родословности, ибо я имею полномочия Ивана Васильевича, государя нашего, арестовать саботажников и возмутителей, хлестать оных кнутом прилюдно и отправить с позором в Москву! Итак, кто желает такой участи? Вижу, что желающих нет, что очень приятно. Я теперь я скажу, что будем делать. Первое – часть войска идет на Казань, где остановится гарнизоном. Хан Ядыгей принял крещение, его сын у нас в заложниках. Город завтра выставляет откуп. Войско от казанского хана, объединившись с воинами из других городов, идет на Сибирь против сибирского хана. Мы выделяем им 20 пушек и триста вооруженных казаков, и они должны дойти до Тобольска, устанавливая заставы и города в удобных для обороны местах. Подчинив Сибирь, мы не будем бояться неожиданного нападения с тыла. Ихние стойбища не трогать, но если обнаружили русских рабов, вырезайте всех мужчин, а женщин на продажу! Я все сказал!
Бояре начали перешептываться между собой. Угроза кнута и отправка в Москву пугала их, да и я был темной лошадкой. То, что царь ко мне относился очень благосклонно, одаривая землей и деревнями, они восприняли спокойно, царь поиграется и ему надоест. Но то, что я вместе с Иваном Михайловичем возглавил войско, даже просто в виде советника, но уполномоченного самим царем и с грозной грамотой – это было что-то…
– И третье, – перекрывая шум от обеспокоенных бояр, я повысил голос. – остальное войско поворачивает на Хаджи-Тархан (Астрахань).Я же отправляюсь, как только дождусь от вас гарнизона для Казани, на захват Астраханского ханства. От вас же, многоуважаемый Иван Михайлович, жду отряд для сопровождения откупа и заложника в Москву, с обстоятельным докладом государю нашему. И вам, уважаемые бояре: всех пришлых православных, кои захотят встать на защиту государства русского, повелеваю принимать, вооружать и ставить на пропитание, как служивых людей. Кои из них захотят исследовать дальние земли, пускай собирают ватаги и идут завоевывать будущие земли русские, а вы им помогайте, чем можете, тем Русь и будет прирастать. Узнаю только, кто из вас будет притеснять таких людишек, али обижать по-разному, буду с вами строг, полномочия дадены мне царем большие, войско, которое во мне души не чает, тоже большое, да и оружие у меня не чета вашему! – усмехнулся я.
– Господа! – взял голос Иван Михайлович. – Завтра боярин Голицын со своим войском, а у него значится 1600 воинов, отправляется в Казань, где будет стоять до декабря, после чего его сменят. Остальные будьте готовы выступить на Астрахань. Князь Андрей недаром сказал, что все крамольные речи будут пресекаться на корню! Расходимся!
Бояре, что-то бурча, стали расходиться, ну а мы обнялись с воеводой, и я стал рассказывать ему про бои с татарами. Узнав, что у нас всего девять раненых стрелами и один убит, он искренне удивился: взять несколько городов и разбить армию – это было невероятно.
– Вот, Иван Михайлович, пока враг не приспособился к нашим манерам воевать, надо их и разбить, поэтому мы и идем на Астрахань, я буду их беспокоить и с воздуха, и с воды, ну а вы давите их со степей!
– Андрей, а это не страшно летать на этом чуде? – воеводу волновал летательный аппарат больше, чем военная операция.
– Оставляй за себя командира, и полетели в Казань!
– А что, можно попробовать! – начал хорохориться воевода. – Санька! Пригласи-ка ко мне вновь князя Голицына! – позвал он своего слугу.
Когда князь прибыл, слегка возмущенный, он отдел ему полномочия главнокомандующего, сказав, что будет его ждать в Казани. Мы взмыли, когда ночь уже села на землю плотным одеялом. Освещая фарой (благо я поставил галогеновые лампы) впереди путь, мы взлетели и понеслись по компасу в сторону Казани. Время от времени я направлял луч от прожектора вниз, ориентируясь, насколько я далек от земли, внизу мелькали огни от костров пастухов, али путников, которые сменяла чернота русских просторов. Изредка отблескивали просторы озер и рек, а так только встречный ветер, рокот мотора и редкие возгласы воеводы, который, сидя за спиной, то вскрикивал от попадания в воздушную яму, то восторженно кричал, что видит впереди огонек и это, наверное, Казань! Где-то за полночь, я увидел свою полосу посадки, то есть разожженные костры в виде полосы. Просто я перед полетом договорился, что мои ребята разожгут костры и будут их поддерживать, а я научу позднее их летать.
Наутро Иван Михайлович провел разговор с ханом Ядыгеем, принял его откуп, а в дальнейшем в присутствии духовного лица и двух бояр был подписан договор о признании Казанского ханства в царстве Российской империи под властью государя царя всея Руси Ивана Васильевича IV, и о том, что хан, оставляя за собой все привилегии, подписывается подчиняться и не чинить всея препятствия слугам государя в делах оных и выделять ежегодно долю государеву, помогать войском в случае угрозы государства от внутренних и внешних врагов. Ну, а тут я постарался и добавил в договор: «Выделять юношей и дев, которые имеют склонность к наукам, для обучения оных в школах Москвы!», так как знал, что умные люди быстрее двинут историю в нужную сторону, чем мы имели.
Утром перед крепостью стояли огромные толпы пленников, тут были и молодые женщины с детьми, и пожилые бородатые мужчины, не было только стариков и старух, их просто было невыгодно держать, поэтому их убивали. Вдруг, когда я проезжал мимо рядов пленников, голос «Хранителя» мне дал сигнал: «Возьми вот этого пленника к себе, он приведет тебя к браслету». Я остановился возле бородатого русского мужика в отрепьях.
– Как зовут тебя, пленник? Откуда ты? – обратился я к нему.
– Назвали Тихоном! Сам с Мурома, там занимался лекарским делом, мало-мало волховал. Захочешь если казнить, за то что волховал, тогда тебе не найти без меня, то что ищешь!
– Откуда ты знаешь, что я ищу и что не найду? Вот велю тебя отдать работникам ножа и топора, романтикам с большой дороги, все расскажешь!
– А зачем? Чтобы потом умереть? Ведь я вижу все наперед, что будет, поэтому и с тобой заговорил, зная, что ты меня заберешь с собой.
– Освободи его! – обратился я к охраннику, который и снял с него кандалы.
– Так кто пойдет из вас ко мне в «закуп» – обратился я к освобожденным пленникам, – вначале будете жить в амбаре все вместе, затем построим вам всем дома. Все это не даром, отработаете. Работы много, пропитание в первую зиму получите от меня, затем заработаете сами. Дети ваши бесплатно будут ходить в школу, питание там тоже для них бесплатно. Земли для вас достаточно, кто имеет специальность, вообще цены нет. Ну все понятно?
Вся колонна шагнула вперед, только те, кому было куда вернуться, остались на месте. Отправив всю колонную при охране и в сопровождении телег с провиантом и откупом для царя, я стал готовиться к походу на Астрахань.
ПОХОД НА АСТРАХАНЬ
Войско было в восторге от легкой добычи, все ж захватили много добра, не считая пушек, которые стояли на крепостных стенах. Части рабов, которых я отпустил, уже не было, они постарались быстрее покинуть эти проклятые земли, их ждала русская земля, свои семьи. По моим меркам пленных было около 60 тысяч, не считая детей, из них около двух тысяч пошли ко мне. Надо было предупредить моего старосту о таком «счастье». Войско гуляло, гуляли и пленники, которые знали о заначках хозяев, и показывало их воинам. Я предупредил сотников об ответственности за мародерство и пьянство и, убедившись, что караулы везде выставлены, оставив Ивана Михайловича с молодой бывшей пленницей в шатре, повернув кольцо, оказался в своей деревне, возле строящегося поместья. Двухэтажный особняк уже украшал холм, остались только не вставленные окна и двери. Вокруг стояла крепостная стена из двойного сруба с засыпанным между бревнами грунтом, в данном случае глиной, которую выбирали перед стеной, делая ров, а также из подвала дома. Все это меня порадовало, и я направился к старосте. Возле его дома стояли крестьяне и что-то возмущенно кричали. Подойдя незамеченным, я встал сзади их и прислушался. Оказывается, дело к осени, а у них со стройкой совсем, нету запаса продуктов на зиму, так как на полях нынче неурожай, и поэтому им вновь предстоит голодать, а барина нет, пожаловаться некуда, и поэтому решать теперь ему.
Видя затруднения старосты, я выступил вперед и встал на крыльце рядом с ним:
– Добрый вечер, мужики! Чего кричим и что требуем? – начал я, зная уже, конечно, о чем речь.
– Дак, барин, жить-то на чо? А вскоре тебе плату нести! – начал один из бойких мужиков.
– Знаю вашу проблему! Сколько надо на человека ржи на зиму? – обратился я к старосте.
– Пудов десять будет на зиму! – ответил он.
– Значит пуд у нас 5 копеек – итого 50 копеек на человека, включая детей и стариков. Сколько людей ты сосчитал? – обратился я к старосте.
– Во всех трех деревнях будет 1062 человека!
– Значит при подсчете будет 54 рубля! Вот тебе, при всех я выделяю 60 рублей, купи зерна на всех. Выделяй по мере того, как работают, и кто особенно нуждается. Лентяям и пьяницам не вздумай давать, детей у их корми вместе с рабочими отдельно. Да, и главное, зачем я приехал. Срочно строй четыре барака на 500 мест каждый, с нарами в два яруса, а лучше шесть бараков, народу будет у тебя, куча! К тебе идут бывшие пленные от татар. Готовь к их приходу одежду, баню,столовую и жилье. Все тебе они отработают. Будут в закупе. Главное, еда, жилье и одежда. Деньги возьмешь у Лады, да не жмись, чтобы все были одеты и сыты, потом дашь отчет мне.
Мне надо было выиграть еще сутки, так как необходимо было привезти стекло и генератор на водяное колесо у плотины, которая была уже возведена, и колесо уже весело вертелось, правда, пока без дела. Прижав кольцо ко лбу, спросил совета у «Хранителя». Ответ был обескураживающе простой: «Переместись на день раньше!» Значит, допустим, не второго, а первого числа, то есть у меня будут целые сутки на все про все. Пока крестьяне, радостные, что решили все свои проблемы с предстоящей зимой, гуляли на свои последние крохи, я переместился в Тюмень, где у меня стоял на даче мой «Запорожец». С собой у меня были только золотые монеты, надо было их конвертировать в «деревянные» рубли, ибо трясти «баксами» было в это время опасно.
Утром, часов в девять, я подъехал к центральному рынку, где находились напротив него аж два ювелирных магазина, возле которых толклись мрачные личности, желающие купить золото чуть дороже государственной цены. Быстро сторговавшись, я заимел на руках сумму, превышающую годовой оклад хорошего руководителя – аж целых четыре тысячи двести восемьдесят рублей. Счастливый торгаш тут же испарился, не желая, чтобы его грабанули, те же конкуренты, смотревшие на него со злостью.
Я поехал вновь на базу, где купил пять ящиков стекла, упакованного в стружку, весом каждый по 40 кг, двадцать чугунных батарей из 10 секций каждая, и два унитаза. Больше уже не входило у меня для переноса. Нужен был водяной котел и еще дополнительно батареи с трубами. Сделал еще заход, прикупил вновь батареи и стеклорезов 3 шт. Нужны были еще двухметровые трубы с нарезкой резьбы, плюс к ним сгоны для соединения, Поехал на «Блошинку», где нашел у мужика водяной котел на 300 кв.м. обогрева жилья. Когда с ним рассчитался, он на радостях отдал даром расширительный бак. Чувствую, все равно надул, то-то рожа у него была довольная после сделки.
Вновь переместился в свою деревню с грузом. По времени должен увидеться со старостой вечером, когда буду давать ему деньги на хлеб для крестьян, значит тогда и отдам ему стекло и батареи с котлом, главное, объяснить, как это устанавливать. Так, опять загвоздка!
Нужен сварной, и не просто сварной, а хороший сварщик, который может варить трубы! И где я его найду в 16 веке? Выручай вновь, «Хранитель»! «Ты можешь переносить все, что находится в твоей досягаемости!» – прозвучал в голове ответ «Хранителя». Это что же, значит я могу перенести человека? «Себя же переносишь!» – лаконично ответил он. Так, а что, если обратиться к тому мужику, у которого я покупал котел? Наверняка, он сам и варил, так как откуда же он мог знать про то, что котел сварен из толстостенной буровой трубы? Ну что же, это логично! И снова поворот кольца, и снова Тюмень.
Мужика я увидел на том же месте толкучки, он явно скучал, лузная семечки, так как в этом крае «блошинки» покупателей сегодня не наблюдалось.
– Привет! – поздоровался я с ним.
Он сразу оживился, все ж как-никак покупатель, прищурился, ну чисто – Владимир Ильич, правда без бородки и лысины:
– Здорово, коль не шутишь! – подал мне руку.
– Слушай, мне нужен твой совет, как большого специалиста! – начал я подготавливать его.
– Ну, слушаю тебя, – переставая щелкать семечки, ответил мужик.
– «Сварной» мне нужен хороший, месяца на два, вахтой, чтобы умел варить трубы. Питание, проживание за мой счет, – начал я озвучивать предложение.
– Чо варить надо?
– Отопление в домах, я тебе нарисую план, ты посчитай, сколько надо двухметровых труб с «бочонками», сколько сгонов и т.д. – ответил я.
– Рисуй, а я пока обдумаю твое предложение! – пытаясь не прогадать, начал считать в уме мой мужик.
Когда я закончил рисовать план своего дома, он уточнил, где будет стоять печь с водяным котлом, достал из кармана калькулятор и быстро сосчитал количество труб и других железяк, выписывая все на бумаге:
– Трубы с резьбой будут завтра, остальное есть все здесь, у меня в контейнере. Электроды твои или мне выставить их в счет? – поинтересовался он.
– Записывай в счет! – махнул рукой я.
– Ну, тогда 180 рублей за материалы и пятьсот за работу! Мне будет нужен помощник, где-то подержать или принести, ты оплачиваешь его отдельно. – тут же, стараясь выгадать, произнес он.
– Я тебе заплачу полторы тысячи, если ты за это время научишь еще троих моих парней варить трубы. – закинул ему «удочку» я.
– Две тысячи, и я готов хоть черта научить сварке!
– По рукам! – крепко сжал я ему руку.
– Ну, тогда давай задаток. – сразу ухватился он.
– Приедем на место с трубами и другим железом, сразу получишь половину и за учебу, и за работу! А перед этим еще и обмоем договор наш, хорошим коньяком. – успокоил его я.
Мужик долго тряс мне руку и несколько раз уточнял, когда меня ждать, так как трубы по размеру и с нарезанной резьбой будут уже к 10 утра подвезены.
– Ну, значит, я с коньяком тоже буду к 10 часам.
На том мы и расстались. Я поехал на своем «Запоре» к своей дачке, которую снял на все лето еще в первый раз перемещения, и где ставил свою машину. По дороге заехал вновь в книжный магазин и в букинистическом отделе увидел «книгу о вкусной и здоровой пище», все ж моя бывшая еда мне была более привычной. Научу свою челядь готовить пельмени и другие блюда, Лада, поди, уже бегло читает, вот и будет им давать рецепты.
Приехал, достал из заначки две бутылки армянского коньяка из запасов Берии, шприцем через пробку ввел двойную дозу «Люминала», так как момент перемещения не должен быть замечен. Ни к чему мне лишние головные боли, как я ему смогу объяснить, что он попал в 16 век? Лучше будет, если он в нем проснется, ну а там как-нибудь разрулим.
Утром я подъехал к 10 часам к «блошинке». Радостный мужик уже стоял рядом с ГАЗ-53, в котором были загружены трубы, сварочный аппарат с кабелями и электродами, сгоны и прочее.
– Ну что, поехали к тебе? – поздоровавшись, он взял быка за рога.
– Если взял все, то погнали! – ответил я, прикинув взглядом груду металла.
Выгрузил я все это на даче, как всегда аккуратно и стопкой, правда пришлось пожертвовать частью аванса, дав пятьсот рублей, и работа пошла веселей. Отпустив машину, (за нее тоже пришлось платить мне, вот ведь еврей!). Я пригласил Георгия ,так звали мужика, в домишко, где расставил стаканы (больше, увы, ничего не было) и нарезал молочной колбасы.. Распив первую бутылку коньяка, и выслушав Гришу о том, какой он хороший сварщик, и как его ценят, я достал «заряженную» бутылку коньяка. Налив ему щедрой рукой полстакана, я сделал вид, что наливаю себе, где у меня в стакане оставалось еще на «палец» коньяка от первой бутылки. Провозгласив тост: «За дружбу и знакомство!» – я махнул в себя оставшийся коньяк, пока Гриша не сообразил, что его просто дурят. Второй «За то, чтоб у нас все было, а нам за это ничего не было!» я просто пропустил, слегка приподняв стакан, после чего мы сходили с ним «по-маленькому», а потом он внезапно «выпал в осадок», как у нас в Сибири снег. Пришлось тащить на себе до кучи железа. Погрузив его в обнимку со сварочником и захватив пару бутылок коньяка (от чего болеешь, тем и лечись!), я повернул кольцо, представив, что я возвращаюсь на сутки обратно в свою деревню.
И вновь я на своей земле. Гриша тихо посапывает на куче металла в обнимку со своим сварочным аппаратом. Я вышел и позвал старосту:
– Мужика беречь как зеницу ока, пыль сдувать, что захочет, то и исполняйте, как будто это я приказал! Дай ему пять смышленых парней, будет учить профессии? Понял?
– Мастер, чо ли? – как всегда староста косил под придурковатого, меньше спроса.
– Очень хороший мастер! Железо его снесите в дом, вместе с батареями, что в конюшне. Да, начинайте ложить печь, внутри которой вставьте котел, мастер Григорий вам покажет, как ставить! Там, лежат ящики со стеклом, пойдем покажу как его разрезать.– прошли мы в конюшню, где я достал один лист, и уложив его на ровную поверхность ящика показал как режут стекло. – Поставь человека, и покажи как пользоваться стеклорезом. А я, отдохну.
Тут заворочался Гриша, просыпаясь от дурмана:
– Андрюха, где я? – пьяным голосом завопил он.
– Гриша, дак мы приехали с тобой на объект, вот хозяин, – показал я на старосту. – вот дом, вот железо! Правда электричество придется брать от генератора, но это для тебя мелочь! Вот тебе еще остаток аванса, вот коньяк, обед тебе принесут, работников хозяин выделит!
– Не так ли? – обратился я к старосте. Тот, как заведенный, только кивал. – Иди и приведи ему парней на учебу и помощь! И скажи им, кто научится первым, так же варить, как мастер, получит новую избу. Второй, кто сдаст экзамен на отлично, получит золотой. Третий – серебряный рубль. Иди, веди парней! Да объясни им, что они могут получить, если будут хорошо учиться у мастера
Староста, облизнув губы от таких денег, рысью побежал по своей родне, хотя ребята у него и в самом деле, были хорошие и трудолюбивые.
Опохмелив Гришу, я прикинул по часам, что возвращаться мне пока рано, должно стемнеть, чтобы я вернулся в то же время, когда исчез. Григорий уже освоился и с интересом смотрел вокруг, на крепостную стену, на челядь и т.д. Объяснил ему, что стараемся возродить древний город для музея, и все люди – это статисты, которые вживаются в эту роль. И что ему тоже придется снять эту одежду и одеть чистую, но старинную, чтобы вписаться в эту жизнь:
– Жить будешь в недостроенном доме, найдешь комнату поменьше и живи! Курить при людях не смей! У меня все некурящие и тебя не поймут! Так как все верующие, могут и побить!
– Двоедане (Староверы)что ли? – удивился сварной.
– Не двоедане, а староверы! Я специально их набирал для достоверности, так что кури втихушку, как в детстве, в туалете что ли! В общем, все вопросы к старосте! Бабу захочешь – тоже к нему! Но без сильных запросов, не то буду высчитывать при конечном расчете. А я буду недели через две, все, пока, ну я к старосте!
Сварной уже под « шофе», освоился и уединился с какой-то крестьянкой , ученики, приставленные к нему, стояли и охраняли его имущество. Плата была высока, и они не хотели ее потерять. Подождав, когда охи и ахи закончатся, я выгнал девицу и напомнил сварному о его договоре. В противном случае , его ученики, заставят его вспомнить, только мне стоит им сказать об этом. С утра работа закипела. Столяра измерив окна, вставили стекла в рамы, а Григорий установив котел в печь, которая была сложена в подвале, начал разводку отопления по всему дому. Через пять дней отопление в доме было готово и Григорий закачав воду в систему, растопил печь. Часа через два все батареи в доме были горячие. Нигде не подкапывало, ни по сварке швов, не из батарей, сразу видно руку мастера. Закончив с отоплением, он взялся за обучение сварному делу учеников. На ребят, он не мог нарадоваться, схватывали с полуслова, и поэтому через полмесяца, сказал он, они будут варить также хорошо, и смогут его заменить. Ну, а я занялся, в этот период, установкой, генератора и пилорамы от вала водяного колеса. Генератор был небольшой мощности, но гарантировано выдавал пять киловатт, что в прочем на первое время мне хватало. Установив, купленные мною продольные пилы в пакет, с нужным расстоянием, для распиловки бревна на доски. Мы опустили заготовленное бревно в направляющий желоб и он плавно заскользил по каткам к работающим пилам. Регулируя наклон желоба, мы добились, что бы бревно опускалось плавно и не зажимало пилы. Вскоре первые доски, работники подняли наверх и работа закипела. Увидев, с какой легкостью можно получать доски, староста организовал круглосуточную распиловку, благо подсветку я пообещал сделать, все ж генератор стоял рядом. Староста же побежал организовывать подвоз бревен и вывоз досок. Теперь их хватит и на покрытие крыш, и на полы и даже на продажу. Так день за дне и пролетело время. Однажды утром, ко мне подошел Григорий, который сообщил, что обучение закончено и я могу принимать экзамен. Все трое заварили трубу ровным швом, придраться было не к чему и я вздохнув выдал им всем по золотому рублю. Сказав, им на последок, что изба будет впереди, как только отстроимся. Радостные они с благодарностью поклонились мне и мастеру и побежали к родным, хвастаться , ну а я предложил на дорогу Григорию выпить со мной, вручив ему оговоренный гонорар. Выпив с ним коньяка, и добавив как и в первый раз люминала, я отправил его без оборудования обратно. Но , не подумайте, что я его ограбил, очнувшись он обнаружил в кармане, вместе с ранее врученными деньгами, еще тысячу долларов за оборудование. Ну, а я удовлетворившись, что все прошло нормально, подготовился к переносу обратно в тоже время когда и улетал от туда