А вечером всё повторялось снова, когда на улице горели фонари, а в комнате уже давно погасли, он слышал, как приходят привидения, ложатся рядом, начинают говорить, шептать и напевать давно исчезнувшие песни. Он спрашивал их, что они хотят, а те лишь отворачивались и устало говорили: «Прости»… Он закрывал глаза, едва удерживая недоверчивые слёзы. И снова раздавались в тишине слова, ломались реквизиты, ставились спектакли, прокручивалась кинолента, рвалась плёнка. Он слушал правдивые истории и думал, что ему всё это снится, он разговаривал с тенями, когда рассказчики ходили покурить, он изредка записывал в зелёную тетрадку мысли и зарисовывал особо странные истории. А привидения тактично ждали, когда он завершит рисунок, смотрели на картины и смахивали призрачные слёзы, а иногда смущённо улыбались, но непременно аккуратно складывали всё на место и медленно, беззвучно, уходили. А когда он вдруг оставался один, он всё равно не мог заснуть, вокруг роились мысли и вопросы, вокруг летали фразы и стояли пред закрытыми глазами образы ушедших привидений. Тогда он бормотал слова, порой бессвязные, порой со смыслом, или чертил на стене круги и линии, он царапал фигуры и звёзды, он рисовал планеты и дороги, он ломал о стену ногти, а иногда, под утро, он рисовал уже с закрытыми глазами, красивые рисунки, кровью, с тенями и объёмом. Тогда, под утро, с первыми лучами, входила женщина в халате белоснежном, чистом, нежно брала его кровавые пальцы в руки и аккуратно обрабатывала раны, затем бинтовала разодранные пальцы, укрывала его одеялом и задумчиво смотрела на свежие ещё рисунки. Она знала, что в ближайшие дни их не станет, она видела в них горе и боль, она читала в них страх и надежду, а в некоторых вечность и любовь. Она наливала в стаканчик воду и смотрела в окно, там падали жёлтые листья, или тихонько кружился снежок, а иногда на стёкла падали капли дождя, и тогда было совсем непонятно, была ли это весна или лето. Он тихо спал, лишь изредка выкрикивая фразы на каком-то непонятном языке, она смотрела на рисунки, на замысловатые фигуры и видела в них целые истории, истории из непонятного, странного мира, похоже, он безнадёжен, похоже, истории с призраками совсем расщепили его бедный мозг, он ещё больше замкнулся в себе, он углубил эти корни, и они его погубили. Она положила на тумбу пилюли, заглянула в зелёную тетрадь, увидела там три новых рисунка, и решила забрать себе всю тетрадь, не делать ксерокопии, остался всего один листик, она принесёт ему новую, толще, чем эта, а лучше альбом, и возможно, если найдёт, она принесёт ему цветные карандаши. Ночью цвета не разглядеть, но она знает, что он выберет нужный, он выберет нужный цвет карандаша, даже если будет слепым.