По просторам жизненных случаев

2022

Утром

Делал мне мастер-профессионал и мой приятель тату. Китайского дракона! Цветную! Уставший приехал я к нему вечером. Планировал поздно уехать от него. Но не уложились по времени. Работа плавно в ночь ушла. Ну поделали татуировку, сколь смог я вытерпел. Больновато. Ночью посидели, поболтали, поели, чай … Изучил расписание электричек, утром до станции отправился я к первой. Усталый, разбитый, шатает, рука, где тату делали, ноет … Скорее домой. Отоспаться, отдохнуть, прийти в себя. Но что-то время не рассчитал. Вижу: первая электричка к платформе несётся. Не успеваю! Бегу. Другую ждать сил нет! Вот, ну вот, почти успеваю, чуть осталось, нет же, нет! И вот я на платформе… И двери шлеп…

– Да что ж это? Каких-то десять секунд! Не поспел! А ведь не все электрички здесь останавливаются. До следующей (я смотрел же!) почти полчаса! – такое отчаяние меня схватило.

А я у первого, головного вагона стою. После бега дыхание восстанавливаю. Открывается дверь кабины машиниста.

– Давай, запрыгивай! Стоит тут, бегун! Вот так-то и опаздывают на работу!

Во времена были! Девяностые. Сейчас разве возможно такое! Заскочил я. Впустил меня помощник, как я увидел уже в кабине. Сразу тронулись. Помощник машиниста открыл дверь в вагон.

– Ох! Спасибо же вам!

– Ладно, что уж! Все мы работаем, – закрывая за мной дверь, сказал помощник.

Я плюхнулся на лавку. Были места в первой электричке. Спать ужас как охота. «А как хорошо! Не надо полчаса терять, мерзнуть на платформе-то!» – думалось мне. – Хороший чел попался! Хорошо, как поступил!

«Чел»-то думал, что мне на работу надо. Разве он мог догадаться откуда, от кого еду, что делал я ночью и что совсем не работать еду…

Вот и в жизни видишь что-то и думаешь, что это «так», а на самом деле может быть все далеко и не «так»!

2022

Первое мая

Как-то получилось, что приехал я в 1992 году на первое мая к бабушке. Мне тогда было 19. Не помню причины: может что-то привезти или забрать. Да и просто повидаться, вкусно посидеть за столом. Семья наша, как, впрочем и другие семьи в СССР обычно отмечали «День трудящихся». Но я пропустил до этого два-три праздника – подросток, другие интересы уже появились. Приехал я на станцию метро Октябрьская-радиальная рано. Выйдя на улицу, я увидел надвигающуюся по Ленинскому проспекту в направлении Красной площади демонстрацию. Пройдя памятник Ленину и оказавшись около гостиницы «Академическая», я увидел не мирную демонстрацию рабочих, а скорее толпу с красными флагами на сильном взводе.

Настроения у народа после Августовского путча 1991 года были разные. В стране присутствовал раскол общества. Агрессивные крики: вернуть «былое», нет развалу СССР, предателей к ответу и прочие, разные горячие лозунги и крепкие словечки сыпались в изобилии. У некоторых участников я заметил в руках палки и камни. Гул, шум, боевой настрой… По отдельности почти все тихие и не опасны, а когда в толпе – это ухх! Сила! Когда толпа поравнялась с «Академической», из нее выскочил швейцар забрать щиток с меню ресторана или кафе на первом этаже. Кто-то из толпы кинул ему:

– Ай да с нами, страну спасать! Хватит прислуживать! Оторвись, ща решающий момент!

– Лучше бы работали так, как орете! Хватит горлопанить! Чернь! – злобно огрызнулся швейцар.

– Ах ты рожа холуйская!

И в швейцара полетела палка. Он закрылся щитком. Несколько человек рванули к нему.

– А мы по-твоему не рабочие что ли?

– Мы плохо работаем?

– Ща я тебе морду то намну, придворник!

– Ты кого чернью назвал, лакей проклятый?

– А, не надо, не трогайте его! Зачем! С ним потом разберемся! – кто-то из женщин заступился, но с угрозой все же и швейцару. С предупреждением. Мол не с нами. Пожалеешь потом.

– А что он? Нам – рабочему классу такое вякать?

– Но у нас же другие цели! Не мельчите!

Швейцар понял: зря заговорил. Кинул в подбегающих щиток. Пытался убежать за двери из толстенного стекла. Не успел. Завязалась безобразная драка. Затоптали щиток с меню. Кто поспокойнее из толпы, оттаскивал и разнимал дерущихся. Произошло все быстро, швейцар вырвался. Заскочил за двери. Накинул железку на ручки – закрыл на замок, так сказать. Ему порвали пиджак, ливрею, фуражка валялась около дверей на улице. Седые волосы торчком клоками. Под правым глазом на скуле сияла красная ссадина. Под левым – видно было, наливался синяк. Разбили губу. Тех, кто дрался, еле утащили опять в толпу. Шествие продолжалось. Швейцар рассеянно смотрел то на помятый щиток, то на пыльную фуражку, то на себя ободранного. На лице его было написано сожаление, отчаяние и злоба: что я за дурак, с кем связался, зачем я влез, кто за язык тянул меня старого…

Я благополучно прошёл между гостиницей и народом. Мне никто не крикнул: «Давай с нами!». И думал я: ведь один народ, один язык, одна страна… Как же такое вот происходит?.

2022

Кошелек

Ранняя весна, год, наверное, 1979. Мама получила зарплату. В продуктовом магазине накупили всякого, что только можно было в то время в СССР. Пошли в хозяйственный, недалеко он от продуктового, может, с километр идти. Я с леденцом. Ох и вкусно же! Взяла мама крючки, замочек в ванную, совок для веника, ещё какую-то мелочь бытовую – я уже не вспомню, какую. Стоим у кассы, мама руку в карман, в сумку, шарит везде, меняется в лице:

– Ах, кошелек потеряли! Ой…ой, там вся зарплата! Я может… В магазине могла оставить. Бежим! Извините…

Я не совсем осознал, что произошло, но по испуганному лицу мамы понял, что все плохо. Бросив «хозяйственные товары», мы с мамой: она с сумкой с продуктами, я с леденцом, рванули в продуктовый. Мама бежала впереди, а я семенил за ней по мокрому снегу, крепко держа в маленькой руке палочку с леденцом.

– Быстрее, быстрее, давай сынок! Ох, Коля, какая же я рассеянная!

– Беги, мама, а я за тобой, я же знаю куда. Вон видно магазин-то!

– Ну уж нет! Не хватало мне тебя ещё потерять! Смотри под ноги, может здесь, где выпал. Ох!

Под ногами серый снег – каша после дождя. Бежали и смотрели. Нет кошелька. Запыхавшись, влетели в магазин. Пожилая женщина, можно сказать бабушка, наверное, уборщица, стояла возле стола, где продукты в сумки складывают. Я сжимаю леденец, боялся, когда бежал, что его потеряю…

– Извините, вы кошелька здесь не находили? – чуть не плача, спросила у бабушки в халате мама. – Коричневый такой, кожаный. То-ли на столе оставили… А может, на полу где? Выпасть мог. А?

– А сколько было в нем? – спросила женщина.

– Да почти вся зарплата. Вот продукты только купила. Да пятерку долг отдала на работе. Ой, рублей девяносто где-то. Что же делать?

– Этот? – женщина вынула из кармана халата мамин кошелёк.

– Ой! Вот счастье-то! Он! Да этот! Да мой! Вот спасибо вам! Ну что бы я делала, если бы не вы!

– Ээх! Ребята! На. Деыяносто один рубль с мелочью. На столе тут лежал. А вот утащил бы если кто? Что делала бы месяц с сынишкой? Смотрю кольца-то нет обручального…

– Да, да растяпа. Вот… Можно я отблагодарю? Вот… – мама хотела от души, от радости дать женщине купюру. Полезла в кошелек.

– Ну ты это брось! Не обижай меня. Не надо.

– Простите, простите меня. Извините, пожалуйста. Да я это от радости. Спасибо вам, – благодарила как могла мама.

– Ладно, ладно, идите, не теряйте больше. Мальчонка какой хороший. У меня тоже мальчишка, внук. Во втором классе учится. Озорник! А ты ходишь в школу?

– Уже скоро пойду! – заважничал я.

И пошли мы опять в хозяйственный. А сейчас в наше время, в 21 уже веке вернули бы потерянный кошелек хозяину? Я все-таки думаю и верю, что да!

2022

Покатались

Летним, пригожим, солнечным, жарким деньком в июне, в субботу получилось так, что всегда занятой, наидобрейшей души мужичок был свободен. Отличный работник с золотыми, что называется, руками, маленький бизнесмен, мелкий буржуа что ли, ну как его еще описать? Чуть полненький, средних лет, веселый, по возможности помогающий кому только сможет и чем только сможет…

– Ну не терять же такую удачу! Свободен! Погода – ах, хороша то как! А поедем ка, дети, сегодня на велосипедах! Далеко! На целый день, а? Надо же когда-то и отдыхать! И вообще это ещё и полезно! – придумал мужчина.

– А вкусненького чего-нибудь будет? – оживилась дочка.

– Ну конечно! По пути, – обрадовал ее отец. – Сын, давай собирайся! Едем!

– Ура! Ура! Хорошо! Вкусно закусить, покататься на веле в отличную погоду! Да почти всей семьей! Жаль, мама занята, все работает, такое редко! – язвил подросток сын.

– Ладно, хватит умничать! Быстрее давай, чтоб мы тебя не ждали, – в строгости якобы пресек речь сына мужик.

Катались. Сухо. Чисто. Москва. Яркая листва. Движение, щебетание, шуршание и вообще какие-то дела птиц в этой свежей листве радовали глаз… Поели хот-догов, мороженого, орешков и еще всякого вкусного и вредного. Сытые ехали вокруг большого пруда. В пруд лезут пьяные. А глубокий пруд-то! Вода еще холодная. Мужик с детьми проверил, потрогали. Погода только начала «баловать». Холодно до этого дня было. Не успела водичка прогреться. У мужика сердце екнуло!

– Ну куда? Куда? – вслух размышлял он.

Пьяных было двое – он и она. Пьяному что? Все по колено. Поплыли еле-еле. На поверхности воды водоросли, причем «в количестве», густые. Все путанные, перепутанные. Они – пловцы эти, запутались в них. Обратно «рванули», а силишек нет! Он кое-как продвигался к берегу. Греб из последних сил. Она начала тонуть. Плыть не могла. Не получалось у неё грести. Скорее всего еще и судорога случилась. – нередкое дело у пьяных в воде. Вся в водорослях, отчаянно барахталась, пыталась кричать о помощи, но обессиленный хрип заглушала вода. На берегу заволновался народ, но это были бабушки, дети и женщины. Не было мужиков, которые могли бы спасти тонувшую.

У мужичка разрывалось сердце! Ураган мыслей в секунду: Тонет! Спасать надо! Но к ней сейчас рвани, ведь схватит – вместе на дно пойдём! Погубит нас! У меня дети! Ох как же быть? Нет, не потяну я! А то, как вместе потонем! И это на глазах у своих детей! Кто о них позаботиться? Не то. Не о том думаю! Что делать-то? Нет… не отважусь. Риск ох громадный. А дети ещё маленькие. Уже вон перепугались. Оой нет, не полезу …

Так и уехали… Пруд скрылся позади. Июньский денек продолжал ласкать тёплой погодой. Суббота. Машин мало. Вокруг прелестно. Много гуляющих. Спокойствие. Но уже как-то не было настроения кататься. Может, через минут 50 поехали домой. Путь самый короткий лежал через «тот» пруд. Да и тянуло туда мужичка.

– Может обошлось как-то? – надеялся он.

На берегу сидел спасшийся пьяный. Весь синий, с тупым мутным взглядом. Лицо перекошено от ужаса, рядом труп женщины, машины МЧС, скорой и полиции. Вот и все, – думал мужичок. У него защемило в левом боку. – А может надо было? Эхх…

Сын молчал.

– Папа, папа тете плохо? Ее вылечат? – выспрашивала дочка.

– Да, – соврал папа.

Семья поехала дальше к дому, и папа понял, что всю жизнь, вспоминая этот «свободный день», у него на душе будет не по себе. Спустя лет десять, рассказав это приятелю, он с грустью заметил:

– Вот как-то, вина что-ли какая. Ну кошки по душе когтями что ли! Вот не по себе мне, как вспоминаю про это…

– Ты все сделал правильно! Прости, это цинично звучит, но дети важнее пьяной! Твоей вины там нет. Ты думал о своих детях. И, на мой взгляд, принял верное решение.

– Знаю, но когда вспоминаю, есть душок какой-то. Смешанные, неприятные чувства. Думается: а может надо было все-таки попытаться? Осадок остался!

2022

За клубникой

Пацанчики, лет по 13 нам. Договорились за клубникой ночью залезть к одному деревенскому ― Василь Егоров его звали. Строгий, высокий, морщинистый с выцветшими от времени радужными оболочками глаз, почти беззубый дед лет 70, а может и 80. Ну так он мне запомнился. Уж больно крупна, хороша, дивна, ярко-красна на солнце она была у него – мы днём разведали. В деревне разрешали нам «молодым» гулять аж до утра. Встретились вечером, на лугу посидели, на срубленном тополе. На мотанье побыли – так это у нас называлось. И человек семь смельчаков (Василь Егоров был суров), как стемнело, и все остальные «непросвещенные» разошлись, двинулись «лакомиться». Вообще, у всех у нас, кто полез за клубникой, в огородах своих бабушек, мам да дедушек была клубника-то! Но… запретный плод слаще!

– И че ты напялил белую рубашку-то? – возмущался Сергей, глядя на Женьку.

– Да ну ладно тебе! Ну што ты придрался? Время-то гляди! За двенадцать перевалило! Спит он! – оправдывался Жека.

– Да, да, да! Как мишень белая! – подхватил, подзуживая Васек.

– А если не спит? А вдруг по нужде встанет? И тут ты в виде белого пятна! – злился Сергей.

– Ну все хорошо, ладно, тихо уже! Молчите, идём дело делать! Хватит кудахтать как девки! – прервал всех Михан.

Через «зады» залезли на грядки. От Луны холодного, белого света было вполне достаточно, чтобы видеть огромные, спелые, сочные, ароматные, душистые ягоды. Рассыпались по грядкам. Ели. Смаковали. Чавкали. Какое же наслаждение! Таящие во рту, водянистые, крепкие, сладкие, прохладные, какого-то прям небесного вкуса ягодки. Ну райское наслаждение! Вокруг тихо. Огромное количество ярких звёзд на чистом, черном небе глядит на нас. А вкусно! Азарт! Чуть забылись. Сначала шепотом, а потом и в полный голос заговорили. И…вот она кара! – Василь Егоров:

– Ах вы бестии! Все! Всем ща конец будет! Убью! Ща пса своего! Харитон, ату их! Ща я его с цепи! Ух подлецы какие! Ща, ща! – задыхался он от гнева.

Грозно взвыл, залаял здоровый пёс-дворняга. От внезапного ужаса мы такого «стрекача» дали – ох! Я несся словно летел! Только видел под ногами, как мелькнули грядки с клубникой, потом замелькали грядки с картошкой. Еще через мгновение черные, колючие кусты, разделяющие огороды. И опять картошка. А сзади быстро удалялся бас Василя Егорова и хриплый лай его пса Харитона. Ободранные, все в черноземе и пятнах от клубники, грязные, испуганные, но и с приятным чувством сытости от ягод, а еще от того, что вроде все позади, что никто из нас не покалечился, не попался, и что пса своего не спустил Василь Егоров, встретились мы на лугу.

– Ну и скорость!

– Я летел!

– У меня что-то ноги трясутся! Да и руки!

– Никогда так быстро не перемещался!

– Твоя рубаха все спалила!

– Да нет же, это мы громко говорить стали!

– Такая скорость! Это рекорд!

– Ты в своей белой рубахе небось первый рванул!

– Не, он сзади бежал.

– Ладно, давай по домам.

– Если что, ни в коем случае не раскалываться! Всем почиститься и молчок!

– Я туда больше ни ногой!

– А я чуть не помер от страха!

Василь Егоров ничего не предъявил. Мы к нему больше не совались. Все отделались царапинами. Только Жека, когда, наверное, через кусты пробивался порвал рукав своей белой рубахи, за что получил от «предков». У меня только про грязные вещи бабушка спросила:

– Где носило только тебя?

Да, а скорость была ого-го! Вот бы зафиксировать! Вот где настоящие рекорды!

2022

Чудо

Катался я на велосипеде. Мальчишка, учился тогда во втором классе. Вокруг дома, где жил. Погода! Май! Велик «Орленок». Туда, сюда, да вокруг. Приустал. Педали еле кручу. Рассматриваю ребятню, знакомых. Много ребят во дворе. Кто чем занимается. Разные игры были. Колечко. В банки – это когда по железной банке палкой. Девчонки – в резиночку. Классики… уже и сам некоторые не вспомню. Сейчас уж вообще в такие не играют…

Едет по дороге, что перед подъездами, машина. Все рассыпаются, освобождают проезд. Я встал на велике около бортика тротуара. Но маленький ещё. Велосипед недавно мне купили, дед, баба, да мама. Сижу на седле, еле держу его. И вот как машина, а точнее микроавтобус марки «РАФ» поравнялась со мной, начало меня в сторону этого «РАФа» клонить. И сделать ничего не могу! Силенок не хватает. Растерялся. В детской голове все быстро так несётся:

«Ну давай же скорее проезжай. Упаду ведь сейчас. Ну хоть бы на асфальт! Только не под машину! О! Ну все!»

А водитель еле едет. Двор. Дети. И я в бок ручкой велосипеда ударяюсь и черчу царапину, пока «РАФ» едет. И сам падаю! Глухой скрежет. Нога моя под колесо заднее попадает. И проехало это колесо по малой берцовой, кубовидной, пятой плюсневой костям и фалангам пальцев левой ноги! Я упал. Больно! «Орленок» упал на меня. «РАФ» остановился. От боли я вскочил и вприпрыжку, неосознанно, что делаю, поскакал на газон. Водитель весь бледный, выскакивая из машины, боясь думать о самом плохом, метнулся «оценить» трагедию. Приятели тут же окружили меня. Глазели, спрашивали, что произошло. Жалели. Волновались. На «РАФе» была еле заметная царапина. У «Орлёнка» ручка на руле пластмассовая была. Велосипед был цел. Водитель был грубый (может, от испуга выбрал тактику нападения):

– Ты что творишь? Совсем обалдел? Ща уши оборву! Это машина! Она едет! Она не гладит! Она давит! – и все остальное в таком же духе.

– Дяденька! Ну вы что не видите? Я не специально ведь! Нога болит! Случайно вышло. Я же не бросался под машину! И не баловался. Я не справился. Велосипед тяжелый.

– Ладно, давай смотреть, что тут у тебя…

А у меня… Ни вывиха, ни перелома, ни трещин, ни ссадин! Как мне помнится, синячок после был у меня. И все! Посидел на траве. Отошла нога. Минут через 15 все успокоилось. Я смог ходить. Водитель какой-то тряпкой потер царапину, уехал. Велосипед я занес домой да и пошел гулять. Маме ничего не рассказал. Да и о чем? Все цело! Как так вышло? «Раф» по ноге проехал девятилетнему мальчишке! И все цело! А говорят и думают, что чудес не бывает! Бывают! Это разве не чудо, что ногу не переломало? Мог вообще инвалидом остаться! А ведь вся жизнь еще впереди была! Раздробило бы кости и все!

Чудо! Другого объяснения у меня нет! Задумайтесь только, наверняка каждый может из своей жизни вспомнить какой-то «чудесный» случай! Я уверен, у каждого было в жизни чудо!

2022

Однажды ночью

Едем на автомобиле Паука – лидера группы «Коррозия металла» Сергея Евгеньевича Троицкого, после концерта. Ночь. Я за рулем, единственный трезвый в компании. Рядом на переднем сидении Паук. Выпивает. А сзади… Шесть человек. Четыре девчонки и два «нужных» парня. Как все эти «пассажиры» уместились на заднем сиденье? Вот же немецкая машина! Концерт удался! У всех настроение – огонь! Ночной чад кутежа! Из машины нашей вопли счастья:

– Не хочу работать! Хочу только веселиться!

– Дайте молочного шоколада!

– Шампанского и иного бухла!

– Хочу грешить!

– Не жизнь, а спелый персик!

– Эх какой крутой концерт и угар! Какой сладкий кутеж! А до него жил, будто не жил!

– Это вам шутки што ли? Мы кутим с Пауком!

– Лихие дела!

– Жир!

– Остановите у магазина! Я хочу рахат-лукума!

– Дайте манго! Куда делся коньяк?

– Мед!

– Коньяку и веселья до утра!

Грохочет музыка. Какой-то дед переходит Ленинский проспект. Паук убрал музыку и деду:

– Эй плешивая рухлядь! Тебе что жить надоело?

Кто-то сзади:

– В сторону, сосуд неудачи! Мы кутим!

А деду…Он как шел через Ленинский, так и шел…

Возле дома №3 по Ленинскому с магазином «Подарки», где я провел свои первые два года жизни, влетели в ямку. Пробили колесо! О Москва! Столица! 21 век! Дороги в центре! Припарковались запаску поставить. Открываю я огромный немецкий багажник, а там… комбоусилитель для гитары, бас-гитара в кофре, пустые и полные пластиковые и стеклянные бутылки, одеяло, книги, просроченные билеты, афиши, соления, сковорода, корзина с яблоками, кофты, свитера, скотч, гора какого-то трикотажа, баулы мусора (забыли выкинуть), пакеты с разными деталями и сценическими костюмами, маска Дракулы и т. д. и т. п.!

«Нужные» люди под громкий смех вывалили все это прям на Ленинском у бордюрного камня. Пока ставили запаску меня охватили странные ощущения. Я здесь жил маленьким! И вот, лет тридцать пролетело! И стою я под окнами дома, где делал первые шаги, а рядом со мной немецкая машина, Паук, вино, музыка, пиво, девушки танцуют, шампанское, шум, смех, крики радости, коньяк и куча хлама… Да, хорошо!

Поставили запаску. Вокруг машины пляс! Музыка на всю! Я ржу. Аж воздуха не хватает от этого ржача! Шквал веселья! Колоритное зрелище, особенно, куча хлама! Пробитое колесо кинули в багажник. Много чего не лезет обратно. Под хохот и крик запихнули только самое нужное и необходимое. Хлам так и оставили валяться на Ленинском. Уезжали, задыхаясь от хохота, смотрели на кучу мусора с одеялом!

– Во! Машину разгрузили! Так-то!

– Ну…Теперь люкс!

– Бизнес-класс!

– Тащем та та, эта, например м, та, та, атлична, там это… Едем в огни бальшова города, например. Коль, гони! – заявил довольный Паук и врубил музыку.

Мы опять хохотали, и у нас с Пауком от этого угарного смеха, атмосферы, веселянки, музыки и кутежа в глазах темнело! Уф! И куча барахла еще эта! Поехали дальше в омут счастья…

Кутить, конечно, надо, если есть время, возможности и настрой. А вот барахло и хлам так оставлять не надо! Есть помойка! Тем более в городе. Не повторяйте! Не делайте так! Особенно за городом!

2022

Приключение

Лет восемь мне было. Из деревни бабушка с дедом привезли много провизии. Надо перевозить. Ну, восьмилетний с мамой много-то не перевезут «своим ходом» из центра Москвы на окраину. Куда даже метро еще не «дотянули».

– На такси поедем все вместе. Вещи и еду в багажник. Там разгрузим, в квартиру занесем, переночуем. Завтра скромно доберемся с тобой, мать, на автобусе, да на метро, – принял решение дед, сказав бабушке, да и вообще всем.

– Ураааа, – обрадовался я.

Ведь вначале 80-х 20 века это же целое приключение! Проехаться на «Волге», на такси.

– Ну что ж, давайте так. Ща соберёмся. Когда соберёмся, ты пойдешь поймаешь машину. И в путь, – ответила бабушка.

Собрались сами, собрали вещи, дед поймал такси, погрузили все, расселись. Едем. Я смотрю в окошко, жадно впиваясь в каждую деталь, боюсь что-нибудь пропустить «важного», не заметить. Еще и ощущение скорости надо запомнить! Верчу головой по сторонам. Гляжу на стрелку делений скорости. Центр! Москва!

– О какая красивая машинка! Какой цвет красивый! – заметила мама.

– Да, яркий, оранжевый! Выделяется! Куда-то едут. Тоже, наверное, всей семьей. Народу-то в ней, смотри! Что за марка-то машины? Знают наши мужчины? А? – спросила бабуля.

– Ну это же «Москвич», – опередил я деда с ответом.

Мчим, поглядываем на этот «Москвич», обсуждаем это «чудо техники». «Москвич» едет и едет впереди нас. Люди в нем что-то тоже обсуждают, жестикулируют руками, вертятся… Выезжаем на большой Каменный мост. Забыли про «Москвич», все внимание на Кремль.

– Да, красота! Звёзды то! А! – дивилась бабушка.

– Ну! Рубиновые! —добавил дед.

– Купола на солнышке золотом-то как горят! Слепят прям аж! – восторгалась мама.

Я тоже хотел и глотал такую красоту! И вот, как только съехали с моста, и все еще мы разглядывали башни Московского Кремля, сразу же на Боровицкой площади… Удар, скрежет, лязг, грохот! Головы наши тут же в одну сторону шума, оп! А там этот красивый «Москвич» с грузовиком столкнулись. Как случилось, мы проглядели. Видим: «Москвич» перевернуло, и лежит он на крыше. Через окошки салона видно, как люди там копошатся. Паника. Но вроде живы все. К ним бежит патрульный милиционер. И шофер из грузовика тоже к ним выскочил. Бок у «Москвича» весь мятый, ободранный. Стекла все высыпались…

– Ой, ой батюшки свет! Свят, свят, спаси, сохрани! Кошмар! Ай, спаси, сохрани! – причитала бабушка.

– Ужас какой! Вот ведь жалко как людей, машину! Надо ж такому случиться-то! – смотрела мама на аварию.

– Ну заголосили! Главное – живы! Вон копошатся внутри. А остальное. А железо, – дед вставил.

– Скока стоит железо-то это! Небось лет шесть копили! – с сожалением добавила бабушка.

– Как вышло-то так? – мысли вслух у мамы.

– Да водила в «Москвиче» виноват! Сам задел «Зилок». Засмотрелся небось на стены Кремля. Его вертануло в сторону, колесо аж лопнуло и перевернуло по ходу, – без эмоций как бы, ответил шофер, и повернул на Моховую улицу.

Авария пропала из поля зрения. Вот и приключение. И для нас, и для «Москвича». Я не забыл. Те, кто был в «Москвиче», захотят не забудут! Надеюсь, что все остались живы. Очень, очень аккуратным, внимательным надо быть за рулём! Чуть отвлекся – все! Дорога этого не прощает!

2022

В метро с голубцами

В метро чего только не увидишь! Чего только не бывает! Ехал я с друзьями: не помню куда и зачем, не помню сколько нас было, да и не важно это… Заходим в вагон: сидит мужик, пьян в стельку. На нем костюм, рубашка, пара пуговиц оторваны, галстук вывернут из-под пиджака, ботинки грязнющие, в глине (где-то его носило). Вся вообще одежда на нем недорогая, но не драная, не засаленная. Ботинки и пуговицы пострадали видно от этой пьянки. Чиновник низкого ранга скорее всего. Ну или мне так показалось. Но видно: работа есть. Семья (кольцо обручальное). Сидит. На коленях дипломат в пыли, грязи, а на нем открытая банка с голубцами и чекушка водки. Выпьет из горла: «Фу…ааа…оха…кря»…

Закусывает из банки. Достаёт голубцы ложкой, которая торчит из складного ножика. Которым он, судя по ситуации, и открыл голубцы. Волосы с одного бока лежат аж на плече. Понятно, что по-трезвому он следил за прической и тщательно прятал свою лысину. Но сейчас ему не до этих «мелочей», ему все равно! Рядом с мужчиной никого. Сидящие напротив смеются, удивляются! Вот ведь что может пьяный. Да и весь вагон таращится на него. Почти у всех повернуты головы в его сторону. Ну правда, зрелище оригинальное!

Внизу между сиденьями и ногами пьяницы катается пустая чекушка (давно, значит, едет мужичок-то). Лысина блестит каким-то лилово-пурпурным цветом. На дипломате разлита водка, ошмётки от голубцов. Фу… Гадость! Рыгает. Смотрит взглядом животного. Да и животные осмысленнее, пожалуй, глядят! Подремлет, махнет, закусит, очнется: «Ох бл»… – опять подремлет.

Может, горе какое случилось у мужчины, а может, просто русская распущенность. А если горе, водкой проблему не решишь! Только еще усугубишь! И как можно настолько не уважать себя, не уважать общество, чтобы вот так вот… В общественном месте! В таком виде! Ведь не бомж. Какая-то социальная прослойка ведь! Есть же статус какой-никакой! Какая бестактность! Какая невоспитанность! Какое наплевательское отношение к окружающим! Каково его семье! Какой эгоизм с его стороны! Мне так надо, мне так комфортно и плевать на всех и все!

Нет и нет у нас уважения ни к себе, ни к окружающим, как только попадаем под «чары зелёного змея». Ну как вбить в русскую душу, что без водки-то лучше жить! Думать нам надо прежде, чем употреблять.

2022

В пятницу вечером в СССР

Пятница, вечер, 80-е годы, СССР. Гулял я с Вовкой – моим дружком около дома, в котором мы жили. Панельный, энергоэффективности А, 12-этажный, восьмиподъездный, обычная новостройка того времени. И вот на эту громадину во дворе всего одна стоянка для автомобилей! Мест десять, не больше, и хватало! Вот времена-то были!

Из соседнего подъезда вышла наша подружка:

– Ну и что вы здесь? Чем заняты? – спросила Маша.

– Да ничем. Ты же видишь: ножичек кидаем. Думаем, что бы сегодня поделать. Может, вот с Коляном на пустырь сейчас пойдем, тритонов ловить в пруду, – ответил Вовка.

– А, зачем они вам? – удивилась Маша.

– В аквариум пустим, – ответил я.

– Это ведь такие маленькие ящерки? В воде живут? – уточнила Маша.

– Вот видишь, дружишь с нами и поэтому разбираешься! – немного важно заявил Вовка.

– А… ну а я с папой и мамой на дачу, поедем. Мне неохота что-то. Вот меня на чуть-чуть отпустили погулять, пока они вещи собирают…

Играли, говорили, что-то придумывали. Детям всегда есть чем заняться. Начали игру в слова. Машиным мелом на асфальте писали первую и последнюю буквы слова. Тот, кто писал, говорил значение слова, остальные отгадывали.

– Машенька, беги сюда, поехали, пора, – раздался голос мамы.

– Ну пока! Ехать надо, после доиграем! – и Маша прихватив мелки побежала к машине.

Ей не хотелось уезжать, чтобы «скучать» на этой даче, как она говорила… Но послушная девочка прыгнула на заднее сиденье. Мама захлопнула дверь за дочкой, села сама впереди, и «Москвич-2140» зеленого цвета тронулся в путь. А мы стояли и смотрели, как удаляется от нас чистенькая машина с Машей, которая махала нам рукой.

– Да! Везет же! Своя машина! – сказал я.

– О, еще как везет! Слишком! Очень везёт! – ответил Вовка.

Игра рассыпалась, мы пошли за тритонами.

Такие вот тогда были ценности! Как же все поменялось! Ну кому сейчас нужен «Москвич». А у кого он есть, разве про него скажут: О! Везет! Да! Слишком даже!

Хороша ложка к обеду! Жить надо в ногу со временем! Тратить. Иметь то, что ценно сегодня, пользоваться этим! А то ведь завтра это уже может быть никому не нужно! А люди, которые застали СССР, отлично это помнят и понимают.

2022

Аллергия?

Делали я и мой приятель пересадку в метро. Зашли в вагон. Глядим: валяется между сидениями пьяный мужик. Двери закрылись. Мы пока оценили, пока сообразили, что к чему, мужик этот, хорошо одетый, лет пятидесяти на вид, полысевший уже, начал чихать. Бойко, громко, звонко, брызги, сопли, раз, два…раз уже десять, наверное, чихнул… Лежал он на спине, при каждом чихе голова его приподнималась и после Апчхи билась лысиной о железную рейку, которая скрепляла шов линолеума.

– Надо поднять его. Аллергия что ли какая у него? – сказал мне приятель.

– Да, давай. Уж и лысина покраснела! Сколько он еще о железку биться то будет? – ответил я, и мы пошли поднимать.

Взяли с одной стороны мы, с другой еще мужчина помог. Очень толстый и на ногах не стоял. Еле посадили это тело. Рядом сидящие разошлись.

Сидит мужик, глаза мутные, остатки волос по бокам головы дыбом, в каких-то крошках, каком-то соре, лысина красная от железки, о которую он бился, когда чихал, валяясь на полу. Лицо мятое, багровое. Сам весь в пыли, вытер все в проходе. а из носа две длинные, густые, зеленые соплины висят! Гадость!

– Аа-чхи-чхи – еще раз! Сопли еще гуще нависли.

Кто-то ржет, кто-то брезгливо отворачивается, кто-то морщится, кто-то сквозь зубы:

– Тьфу…Пьянь! Мерзость какая! – всем противно.

А мужик заплетающимся языком:

– Ну што? Весе-ллоо штоль? Да-а?

Положили мы ему на колени, на пыльные брюки его кожаную сумочку.

– На, держи крепко! Не потеряй! Твоя, – попытался я донести до него.

Мужик мутно смотрел на меня. Вроде понял что-то. Вцепился в сумку. Отер рукавом пыльной куртки сопли… Мы вышли, наша станция.

Ну зачем? Зачем так напиваться?

2022

По пути на работу у кого-то не заладилось, а кому-то весело

Окончил школу. В институт не захотел. Обычный парень из обычной рабочей семьи. Из рабочего района на окраине Москвы. Устроился сразу после школы, после лета работать. Сам стал рабочим на крупном книжном складе. Разгрузить, погрузить, подать, принести, отнести… А что ещё? Без образования, без опыта… График: неделя в «первую», неделя во «вторую». Когда во «вторую» – высыпаешься! Но вот в «первую» смену вставать! Ух как рано! Караул! Да ещё ехать час с четвертью до этого склада.