Порождение тьмы

Глава 7
Конец империи зла

С этого времени Вульфа постоянно преследовали страшные ночные видения. Постоянно снились глаза мальчишки, от них по спине струился холодный пот и заходилось сердце. Часто снились кровоточащие руки, ноги, и красные тучи небосвода заливали окрестности не дождевой водой, а кровью. Ночные видения стали настоящим кошмаром. По утрам его мучили сильные головные боли, а с красных рук падали капли крови. Часа через два руки приходили в нормальное состояние, головная боль прекращалась.

Вульф перестал ложиться в постель, но без сна мог протянуть не более четырех суток. Дворцовый ученый-медик не установил диагноз. Гонцы императора разлетелись по всем городам и весям, на главных площадях зачитывали его обращение: «Господа ученые-медики, кто излечит недуг императора, тот получит огромное вознаграждение». Во дворец со всех краев империи прибывали медики, ни один не смог императора не только излечить, но даже установить диагноз…

Квирик и Хари пришли на торговую площадь, когда там зачитывалось обращение к медикам империи.

– Был бы здесь Бартон, – печально прошептал Квирик.

Стоявший поблизости беловолосый мальчишка придвинулся к нему.

– Ты знал Бартона? – спросил он.

Хари взяла руку мальчишки и прошептала:

– Молчи, уйдем отсюда, и расскажешь про него, – после чего все трое покинули торговую площадь.

Когда их разговор никто не мог подслушивать, Хари потребовала:

– Теперь говори, что с ним.

– Облом, – промямлил мальчишка, и из его глаз потекли слезы, – он погиб.

– Ну-ну, не разводи мокроту, ты же мужик, – попытался успокоить Квирик, – как это случилось?

– Мужики разбили пятнистых, но на следующее утро сошли с ума и убили друг друга.

– Гонишь, приятель, как же ты уцелел?

– Меня сбросили в ров.

– Проделки волшебника, не иначе, – грустно промолвила Хари.

– Найду и убью заразу, – выдохнул мальчишка и пытался бежать.

– Остынь, юноша. – Квирик дружески приобнял его. – Кстати, как тебя зовут?

– Клун.

Хари привела его в свое жилище. Квирик весь день молчал и хмурился, как будто ему в мозг заноза воткнулась. Вечером Хари не выдержала:

– Что происходит, друг мой? От тебя ни слова, ни полслова. Ты онемел?

Квирик нахмурился, на лбу кожа собралась в морщинки.

– Не вспомнил я что-то важное, – буркнул он.

– Попробуй вспомни имя, время или событие, с чем связывалось то, что ты забыл, я всегда так делал, порой забытое вспоминалось, – предложил Клун.

Квирик вспоминал:

– Бандиты в пятнистой форме схватили Лину и Аолу, я бросился на помощь, из меня вышибли дух. Фея привела меня в сознание, что-то важное сказала и улетела.

Наступила тишина. Хари и Клун ждали продолжение воспоминаний. Через две-три минуты Квирик потер подбородок и неуверенно сказал:

– Хари, я укладываюсь на землю, склонись надо мной и проводи ладонью над моей головой, чтобы восстановилась картина.

Через какое-то время Квирик на самом деле вспоминал слова, как будто переместился во времени.

– Фея сказала о каком-то небесном камне, сделавшем императора марионеткой, и каком-то экране, без него не победить, – рассказал Квирик воспоминание.

Хари задумчиво потерла лоб рукой:

– Если император Вульф марионетка, значит, нужно не воевать с ним, а спасать его. Для этого нужен некий экран, но что это, как выглядит и где его взять?

Квирик хлопнул себя по лбу:

– Хари, на торговой площади я не двигал ни рукой, ни ногой, а ты свободно поднялась на колени. Помнишь?

– Помню. И что?

Квирик вскочил на ноги:

– Магическая сила Вульфа тебя не бросила наземь. Твоя шапка, Хари, и есть тот экран, о котором говорила фея. Я во дворце представлюсь врачом и надену шапку на голову императора.

– Тебе нельзя, ты похож на воина, – сказал Клун. – Я не воин, меня не заподозрили бы в иных умыслах.

– Прежде чем допустить к императору, вас будут проверять. Я же сойду за врача и просто девушку, к коим император питает слабость. Мне проще надеть шапку на его голову. Не пытайтесь отговорить, – возразила Хари…

На улицах было мало прохожих, жители города или вымерли, или выехали искать лучшую долю. Изредка один, другой или третий, опустив голову, спешил по неотложной нужде. Несколько молодых людей никуда не торопились и медленным шагом прохаживались по улицам. Хари добралась до дворца, представилась ученым-медиком, ее без расспросов допустили в покои императора. На губах охранников играла непристойная ухмылка. Император встретил Хари широкой улыбкой:

– Проходи, проходи. Давно такая красавица не навещала меня, доводилось принимать лишь уродливых особ. Ты и впрямь лекарь и как тебя зовут?

– Меня зовут Хари, я лекарь, привела к выздоровлению не один десяток больных сородичей.

– Откуда ты и кто твои сородичи?

– Я из Фасии, прослышала о твоей болезни и поспешила сюда.

Вульф трижды хлопнул в ладони, двери мгновенно открылись, влетели четверо слуг, застыли около двери и вытянулись в струнку.

– Праздничный стол и балдахин!

Его приказы выполнялись мгновенно. Прошло лишь несколько секунд, и стол накрыли. На нем было много различных блюд, стояли бокалы и бутылки с напитками. В центре – большой букет цветов. Множество других цветов украшали балдахин над кроватью.

– Ну что же, Хари, назвалась лекарем, так лечи меня.

Хари села в кресло напротив императора:

– На что жалуешься, мой повелитель?

– Ночью снятся кровавые части тела, по утрам болит голова, а руки красные, словно измазаны кровью.

– Понятно. Знакомые симптомы, болезнь называется «бахнабактериалия».

Император подозрительно взглянул в глаза Хари:

– С одного взгляда и одной фразы установила диагноз? Хм, многие бородатые профессора только ахали и охали.

По спине Хари пробежали мурашки, но она твердо проговорила:

– Болезнь редкая, но я излечила от нее двоих пациентов, не сомневайся, мой повелитель.

– Верю, верю, Хари. Режь меня, коли, царапай, но чтобы утром мои руки были нормального цвета, – сказал император и начал снимать одежду.

– Мой повелитель, не нужно кромсать твое тело, надень эту шапочку на голову, утром твои руки будут здоровыми, – твердо сказала Хари.

Тот набросил шапочку на непокорные волосы.

– О чудо! – тут же воскликнул император, вновь ощутив себя ученым писарем и вспомнив, как был счастлив, если удавалось написать доброе послание и помирить любящую семейную пару, и заспешил в опочивальню, где открыл дверь тайной комнаты. Он всмотрелся в свое отражение в зеркале, не нашел в нем пороков кровавого диктатора.

Вульф увидел на столе произведение гениального ювелира и понял, что им овладела чудовищная магическая сила космического пришельца и проецировала в его голову идеи абсолютного зла. Тогда добропорядочный ученый писарь силой мысли стал способен убить человека, возможно и большую армию, свободно плавать по магическим силовым линиям, ломать горы и опустошать реки и еще многое другое, что простому человеку недоступно. Он понял, что камень сделал его, добропорядочного ученого, своей марионеткой, и руками доброго писаря творил на Земле абсолютное зло. Следовательно, камень нужно было уничтожить.

Вульф вернулся в кабинет. Там с нетерпением его ожидала Хари. Она увидела выражение лица Вульфа и поняла, что выводы ее и Квирика оказались верными, что они свою задачу выполнили.

– Спасибо, Хари, иди домой, продолжения не будет, – буркнул император.

По его приказу в кабинет Вульфа доставили наковальню и кувалду. Один удар не раздробил камень, при повторной попытке могучая сила вырвала кувалду из рук и отбросила Вульфа от наковальни. Кувалда пробила стену королевского дворца и улетела в неизвестном направлении, а Вульф спиной ударился о стену дворца и потерял сознание.

Очнувшись, Вульф активировал волшебную силу зеркала. Оно отображало картины огромного материка. Вслед за движением пальца по поверхности зеркала в нем появлялись разные картины: снежные равнины северной территории плавно переходили в степное разнотравье, его сменяли огромные залежи желтых песков малонаселенной горячей пустыни и так далее. Одна картина в зеркале особенно привлекла внимание Вульфа.

Он увидел вулкан и увеличил изображение во весь размер зеркала. Из жерла вулкана вылетали в небо черный дым, газы, град камней, песка, глины, текла раскаленная жидкая лава, сжигающая все на своем пути.

– Это то, что нужно, – радостно вскричал Вульф, – не разбил, расплавлю в магме.

Он переоделся в простенькую одежду, какую носят беднейшие слои населения Средиземья, и забрался на крышу здания, сделав себя невидимым. Там он материализовал удобное кресло, забрался в него и придал максимальную скорость скольжения по магическим линиям. Вскоре он был над кратером действующего вулкана. Из него в это время вытекала только жидкая раскаленная лава.

– Прощай, абсолютное зло, сгори и никогда не возвращайся! – прокричал Вульф.

Он высоко над головой поднял зловещий камень и со всей силы бросил его в жерло вулкана. А затем удалился на необитаемые северные территории, обосновался там в одиночестве и писал книгу «Откровение».

А зловещий дар черной дыры не расплавился в магме, а вылетел из жерла вулкана и устремился в космическое пространство. Вселенная не приняла его и швырнула обратно на Землю. От удара о каменную скалу зловещий камень разбился на семь осколков, они разлетелись на огромной территории в разные стороны. Центральный осколок в виде полупрозрачного диска упал под ноги высокого человека лет пятидесяти, одетого в желтый хитон. Тот поднял его, почувствовал прилив непонятной, могучей энергии, а в его голове возникла никем не произнесенная фраза.

Человек будто услышал своими ушами, как камень сказал: «Отнеси меня домой».

В жилище в его голове вновь возникли слова: «Найди шесть маленьких прозрачных шариков, принеси их сюда, и станешь непобедимым и бессмертным».

На этом камень перестал посылать слова в мозг, то есть «замолчал», как ему и положено природой. Человек надежно спрятал неожиданное приобретение.

Глава 8
Распад империи зла

Без тирана империя распалась на отдельные самостоятельные государственные образования. Первой о суверенитете заявила Ангория, обладающая самой крупной территорией. Затем от бывшей империи Вульфа, как льдинки при жарком солнце, стали отваливаться другие завоеванные страны. С развалом империи исчезла и вертикаль власти, выстроенная тираном.

В Средиземье осколки космического пришельца породили магическую энергию, наградившую всех жителей волшебной силой. Не все одинаково адаптировались к ней, самые одаренные получили большой заряд магии и стали могучими волшебниками. Города Ангории с прилегавшими к ним территориями получили самостоятельность и стали называться кланами. Они сами избирали из своих рядов руководителя клана.

Для общего руководства Ангорией Большой Совет магистров образовал Магистрат из двенадцати главных магистров. Общее руководство Магистратом осуществлял Генеральный магистр, избираемый Советом Магистрата. Первым Генеральным магистром избран Нагон, обладающий большой магической силой и авторитетом.

Десять лет прошли в довольстве и добре. Раз в десять дней после тяжелых трудовых будней в кланах устраивались праздники с пением, танцами и хмельными напитками. Везде видны были следы довольства и труда. Квирик и Хари восприняли большой заряд магической силы и вошли в состав Совета Магистрата Ангории в качестве главных магистров…

Клун лежал на мягкой траве и любовался голубизной неба, на котором плавали редкие, маленькие кучевые облака, похожие на клочки нерастаявшего снега. Солнце изливало на землю горячие лучи. Клун отвел глаза и увидел одинокий валун размером около полутора метров высотой. «Какой богатырь смог принести его сюда?» – мелькнула мысль. В этот момент он услышал звон мечей и грозные, яростные крики, вырывающиеся из сотен глоток обезумевших людей. Из-за холма на открытое пространство степи вырвались сотни две разъяренных полуодетых мужчин, словно бойня оторвала их от полуденного отдыха.

– Убью, гаденыш! – послышался обезумевший голос.

– Умри, несчастный! – перекрыл шум боя другой грозный рев.

Пожалуй, десяток воинов корчились на земле в смертельной агонии, и столько же лежали неподвижно. Красные пятна выделялись на зеленом полотне, как мазки неумелого художника.

Клун вскочил на камень, собрал всю силу легких в кулак и крикнул:

– Мужики!

Крик, возможно, долетел до моря, каждый воин услышал его. Из-за громкого крика или по иной причине пелена ненависти слетела с глаз воинов. Они опустили оружие и виновато посмотрели на бывших противников…

В это время Генеральный магистр Нагон собрал Большой Совет:

– Друзья мои, магистры, к нам нагрянуло лихо, появился чародей и наслал чары на кланы, отчего они пришли в неистовство и начали междоусобную войну.

– Кто он, этот чародей? – прозвучал вопрос из зала.

Огромного роста магистр вскочил на ноги.

– Нагон, ты Генеральный магистр, покончи с чародеем! Или ослабел? – От его мощного голоса муха свалилась с потолка.

Нагон погладил бороду:

– Большой Совет прямо сейчас избрал бы тебя, Бранч, Генеральным магистром, если нужно обществу, – спокойно парировал он.

В зале поднялся шум, магистры вскочили на ноги, некоторые начали топать.

Магистр Тимыч встал с кресла и поднял руку вверх:

– Остыли, магистры, не время для свары, из-за Чародея погибли тысяча шестьсот пятьдесят три человека. Вам этого мало? Сейчас не до замены Генерального магистра. Продолжай, Нагон, что предлагаешь?

Нагон приосанился, потрогал длинную бороду:

– Нужно найти шесть камешков, они указали бы логово Чародея и помогли бы обезвредить его. – Нагон достал из кармана лист бумаги с рисунком камня и его описанием. Бумага долгое время ходила по рядам, магистры изучали ее и передавали другому, как эстафетную палочку.

Главный магистр Квинт поднялся с кресла.

– Кто принес известие о камнях? – спросил он.

– О шести камнях и их способности указать логово Чародея написано в книге, она называется «Священная книга», – ответил Нагон, – и давно утеряна, я читал ее, когда был маленьким.

– Где они находятся, эти камешки? – прозвучал вопрос из зала.

Нагон развел руки в стороны:

– Мне это не известно, иначе я не просил бы вашей помощи.

– Ты предлагаешь обшарить всю территорию Антарии? – прозвучал ехидный голос.

– А что делать? – вопросом на вопрос ответил Нагон и добавил: – Группа Квинта создала невидимую защиту от чар и монстров, но чародей изобрел демионов, способных взламывать ее. Вот так-то.

На следующий день тысячи человек разных возрастов, от малых сорванцов до белобородых старцев, ринулись к россыпям камней по берегам рек и иных водоемов. Но нулевой результат показал бессмысленность дальнейшего поиска. Чтобы перебрать миллиарды камней, могла потребоваться сотня лет. В надежде на случайную удачу поиск прекратили…

В это время на восточной окраине Ангории, в доме на лесной поляне, Брант изображал лошадь, на руках и коленях бегал по полу, держа на загривке двухлетнюю девочку. Та заливалась от смеха, когда лошадка скакала по полу и подпрыгивала, сбрасывая наездника. За ними со счастливой улыбкой наблюдала молодая темноволосая женщина. Стукнув дверью, в дом ворвался растрепанный мальчишка лет восьми.

– Па! Там огромные волки, их много, – громкий визгливый голос нарушил семейную идиллию.

Брант снял девочку со спины.

– Возьми дочку, Гия, пойду проверю, что за звери бегают. – Он взял мальчишку за руку и вышел из дома.

В молчании прошагали часа полтора. Парнишка, как взрослый, предпочитал зря не колыхать воздух, раскрыл рот только по просьбе отца.

– Я видел с вершины дерева, большие волки мчались в сторону города.

– Что значит большие?

– Раза в два больше тех, которых я раньше видел.

– Беги-ка домой, Грин, побереги женщин, мне нужно побывать в городе.

Мальчишке хотелось пойти с отцом, это желание отражалось на его лице, но он благоразумно, не открыв рта, побежал в сторону дома. Брант обнаружил небольшой городок, две-три улицы которого были усеяны трупами перекушенных людей. В одном из домов увидел женщину с двумя малышами. Они сидели с опухшими глазами, дольше плакать уже не было сил.

Брант подумал, что тиран Вульф вернулся во дворец, и опасался, что император вновь призвал бы его на службу. Он вспомнил о камешке, оставшемся в опочивальне Вульфа после его бегства. Тогда Брант прибрал его и хранил дома.

– Мне нужно отлучиться на два-три дня, не покидайте дом, – сказал он, обнял жену, потрепал детей по голове и вышел.

Хари и ее друга в прежней хижине не было, она выглядела давно брошенной, на полу были разбросаны охапки разных трав, валялись недошитые шапки. На торговой площади Рокана первый встречный охотно рассказал Бранту, что Хари и Квирик стали важными фигурами, служили в правительстве Ангории, и проводил Бранта к их теперешнему дому.

Поздним вечером Хари и Квирик подплыли к дому на транспортной платформе, они сидели на ней рядом и о чем-то мило беседовали. Как тыква, накрытая тканью, выглядел живот Хари. Брант вспомнил, что у Гии за несколько дней до рождения дочери живот имел такой же вид. Хари почувствовала присутствие чужого человека, обернулась, увидела Бранта, и улыбка на ее лице погасла. Квирик вскочил на ноги и встал между Хари и незваным гостем.

– Не опасайтесь, – мирно сказал Брант, – сегодня я свободный человек, как и вы.

– Выжил, значит, – выдавил из себя Квирик, – зачем явился?

– Не гневайтесь, друзья, – миролюбиво промолвил Брант. – Я принес подарок.

Он протянул Квирику маленький молочного цвета плоский камешек.

– Что это?

– Император часто устраивал ночные оргии с девочками, где рекой лилось вино. Утром не всегда помнил, где потерян камень, дающий ему магическую силу. Я видел много раз, что в таких случаях он доставал из сейфа этот камешек и с его помощью находил пропажу, – спокойно ответил Брант.

– Интересно, – заинтересовалась Хари, – как камешек указывал на потерю?

– Он вибрировал вблизи искомого предмета.

– Спасибо, приятель, – в унисон прозвучали два голоса.

Брант ушел. Квирик стал рассматривать камень со всех сторон, но не находил в нем ничего особенного, камень как камень, таких множество в руслах рек.

– Чем он был бы нам полезен? – вслух размышлял Квирик.

– Может, с его помощью мы обнаружили бы камни, о которых говорил Нагон?

– Если бы так… – покачал головой Квирик.

Часть вторая
Попытка возрождения империи

Глава 1
Приглашение в страну магии

Илона закрыла глаза и в объятиях Морфея перенеслась на луг, где от цветка к цветку порхали маленькие светлячки, единственные источники света, поскольку сквозь черные тучи не видно было луны и звезд. Из центра темного небосвода выплыла фигура старика, с белыми усами и длинной белой бородой. Он опустился на землю и сел рядом с Илоной. Его седые волосы свисали ниже плеч и на уровне лба были перевязаны черной лентой. Взгляд старика выражал печаль и тревогу, губы шевелились, но Илона не слышала голоса, а каким-то иным, не понятным ей способом понимала его речь.

– Здравствуй, Илона, меня зовут Нагон, – сказал белобородый и сел напротив нее.

Илона терялась в догадках.

– Кто ты и откуда узнал мое имя? – недоуменно спросила она.

– В священной книге записано, что ты, Илона Шлеф, назначена высшим разумом спасительницей магического мира от могущественного чародея. Я приглашаю тебя к нам, чтобы ты выполнила свою миссию и спасла наш мир от гибели.

Илона хотела прикоснуться к старику, но ее рука свободно прошла сквозь его тело, не встречая сопротивления.

– Как я попаду в ваш мир, ты бесплотный, не унесешь меня с собой? – рассмеялась Илона.

– Завтра открывается портал между мирами. Переход трудный, но тебе он не доставит больших проблем, этот камешек в портале передаст тебе большую магическую силу.

Нагон взмахнул рукой, и в воздухе появился небольшой, серый, шершавый, плоский, неправильной округлой формы камешек, он медленно опускался, как с ветки березы в безветренную погоду падает пожелтевший лист. Илона подставила руку, камень опустился на нее и засветился слабым голубым сиянием. Если бы не свечение и непонятные знаки на нем, как будто выгравированные отличным мастером, он не отличался бы от тех, множество которых разбросано около русла реки.

– Возьми его и запомни дорогу к порталу.

Нагон еще раз взмахнул рукой, часть неба посветлела, и Илона увидела рисунок местности и стрелки, показывающие путь от ее дома к порталу.

– Прощай, Илона. Дольше мне оставаться нельзя.

Белобородый растаял, и темная пелена упала с небосвода. На безлунном небе появились звезды. Погасли светлячки, сидевшие на цветах, пока шла беседа с ночным гостем.

Илону вновь захватил Морфей в свои объятия и унес в страну грез, где ее ждала радость встречи с принцем на белом коне. Завтра ей исполнялось шестнадцать лет, она грезила о прекрасном принце, стыдилась ночных видений и никому о них не рассказывала, даже маме…

Утром Илона открыла глаза и зажмурилась от ярких лучей солнца, льющихся в окно, услышала папин басовитый, мамин высокий и два писклявых голоса маленьких братьев, слившиеся в один голос, который поздравлял ее с днем рождения.

Остатки сна улетучились, Илона вскочила с постели, провела ежедневные гигиенические процедуры. Не выходил из головы ночной разговор с белобородым старцем, непонятно, что это было, просто сон, или же Нагон на самом деле посещал ее и просил о помощи? Она сунула руку в карман, где обнаружила маленький камешек, но она его нигде и никогда не подбирала, значит, камень остался от ночного гостя. Тогда получалось, что это был не просто сон.

– О чем задумалась, Илонушка?

– Да так, ни о чем, привиделся глупый сон.

– Так ложись, еще поспи, времени до праздничного обеда еще вагон и маленькая тележка. Я со всеми делами справлюсь сама. Вдвоем мы мешали бы друг другу. Коли не хочешь спать, лучше пойди с братиками погуляй. Они давно мечтали убежать из-под моей опеки.

Малыши гонялись за бабочками, соревновались в кидании камней, громко спорили, кто дальше бросает. Вдоволь набегавшись, они собирали цветы, самые красивые, по их разумению, и, как истинные джентльмены, преподносили Илоне.

Близнецам шел шестой год, они сами себя признавали вполне самостоятельными, стремились ухаживать за собой, что не всегда получалось. Братья дружили, но порой ссорились из-за игрушки, дело иногда доходило до тумаков. Потом они шумно мирились и долго ходили обнявшись.

– Лонка, ты подаришь нам в день рождения собачку? С нею нам было бы весело, мы бы учили ее разным фокусам, – просили в голос малыши.

– Конечно, подарю, но не одну собачку, а две, чтобы у каждого была своя и вы не ссорились, тем более не дрались.

– Мы деремся редко, мы же братья, – дуэтом прозвенели их голоса.

Они обнялись и, наполненные достоинством, пошли по своим, им одним известным делам. Илона отпустила их в самостоятельное плавание. Небольшой российский городок Торин в двадцать первом столетии представлял собой тихую гавань, далекую от огромных бурлящих городов.

Дома у Илоны исходили паром кастрюли с варевом, шкворчала сковорода с жарящимся мясом. Сваренный компот отдыхал на столе, доходя до нужной кондиции. Кухня была наполнена ароматами, которые свели бы с ума голодного человека, заставили бы его забыть правила приличия. Мамиными стараниями праздничный обед готов, осталось лишь украсить торт.

– Доченька, сделай надпись на торте, какая тебе показалась бы подходящей для сегодняшнего события.

Илоне ничего иного в голову не пришло, кроме банальной надписи: «С днем рождения!»

Она расстроилась и плаксивым голосом проговорила:

– Вот так. Выросла дубина дубиной. Не умею даже фантазировать.

– Ну-ну, – ласково погладила ее по голове мама, – самая правильная нейтральная надпись, никто не увидел бы в ней тайного смысла, не воспринял бы на свой счет и не обиделся.

Совсем близко начало праздничного торжества. Уже подошла и ожидала на улице старенькая, добрая и говорливая тетушка Атона, жившая в соседнем маленьком домишке, знавшая все местные новости. Злые языки называли ее сплетницей. Вскоре подошли к празднеству Сол, Атон и Лом, с ними Илона с четырнадцати лет связала себя клятвой на вечную дружбу и постоянную помощь друг другу…

За столом, во время праздничного обеда, Илона краснела от удовольствия, когда слышала теплые и ласковые слова в свой адрес.

Приветственное слово сказал Сол:

– Лонка, от лица всех мушкетеров прими поздравление с днем рождения, мы всегда рядом и все за тебя.

Маленькие братишки прокричали писклявыми голосами:

– Привет, Лонка. Смейся от души!

Затем лакомились превосходным тортом, слушали музыку, танцевали, пели песни… После праздничного обеда Илона проводила тетушку Атону, с ней она дружила, порой забегала проведать старушку, помочь по хозяйству. Она была уверена, что тетушку зря называли сплетницей, та строго, как в банковском сейфе, хранила доверенные ей некоторые тайны Илоны.

Тетушка Атона рассказала все городские происшествия. Она не часто выходила из дома, но каким-то чудесным образом знала обо всех событиях, будто на нее работала армия никому не известных информаторов.

Около дома стояла скамейка, на ней тетушка сидела в солнечные летние дни, наслаждалась теплыми лучами. Илона задала ей важный для себя вопрос:

– Тетушка Атона, расскажи, пожалуйста, как я появилась на свет?

– Ну, милая, – улыбаясь, сказала та, – ты уже большая, должна хорошо знать, как дети появляются на свет божий. Вот ты скажи мне, милая, что за имена у твоих друзей – Сол, Атон и Лом, какие-то они не нашенские.

– У моих друзей не имена, а псевдонимы. А ты, тетушка, не уходи от ответа. Я знаю, как появляются дети. Расскажи мне, что происходило в то время, когда я родилась? Было ли что-нибудь странное, необычное, загадочное?

– Зачем тебе ворошить прошлое?

Илона обеими руками ухватила руку тетушки, погладила ее, заглядывая в глаза:

– Тетушка, расскажи, пожалуйста, мне очень нужно знать.

– Куда от тебя денешься…

Тетушка Атона несколько минут помолчала, вспоминая давние годы и собираясь с мыслями, затем произнесла длинную тираду:

– До самого твоего рождения у твоей мамы не видно было живота. Никто, и я в том числе, понятия не имел, что она носила ребенка. Перед твоим рождением что-то странное творилось с природой. На небе не было туч, но луны и звезд тоже не было видно. Черно и тихо, как в могиле. Не трепыхался ни один листочек на деревьях. По черному небу изредка проносились стрелы молний, но не слышно было громовых раскатов. Я сидела на этой самой скамейке, завороженная небывалым зрелищем.

Тогда ты и родилась, и была такой крошечной, ну прямо как Дюймовочка, но взгляд был ясный, почти осмысленный, словно ты все понимала, что происходило на белом свете. Это все. Больше мне рассказать нечего, могу только добавить, что ты быстро набрала нормальный вес, соответствующий возрасту.

– Спасибо, тетушка, побегу домой, – сказала Илона, вскочила со скамейки и умчалась.

Она долго не могла заснуть, рассказ тетушки Атоны о таинственных небесных сполохах и молниях без громовых раскатов соответствовал легенде ночного гостя о ее рождении в другом мире. Сейчас тот мир, где живут миллионы человек, погибал.

Илона вскочила с постели и принялась ходить по спальне взад-вперед: «Что, если меня высший разум на самом деле избрал для спасения большого мира? Если ночью был не глупый сон, а настоящая просьба о спасении?»

После долгих раздумий Илона приняла решение, легла в постель и закрыла глаза. Сон унес ее в страну грез и видений. Весь следующий день она не отходила от мамы, прижималась к ней, обнимала и говорила добрые слова.

– Что произошло, Илонушка? Ты сегодня какая-то не такая, как всегда, – не выдержала мама необычного поведения дочери, – спрашивай обо всем, я отвечу на любые вопросы. Не появился ли у тебя тот близкий друг, которого можно назвать принцем на белом коне?

– Мама, я хотела узнать у тебя, как ты меня родила? – покраснела Илона. – Я слышала, что до самого моего рождения ты была стройная, как балерина. Это правда?

– Что тебе наболтала старая сплетница? – рассердилась мама.

– Мама, Агона не сплетница. Она не наболтала, а кое-что рассказала. Я прошу, расскажи сама, что произошло на самом деле. Ты ведь действительно скрывала ото всех беременность, пока я не появилась на свет?

– Да. Я скрывала свою беременность, на то была объективная причина. Ты была очень маленькая, живот мой не выдавал беременности, я опасалась, что нормально не смогу родить, поэтому и скрывала. Разве можно меня за это судить?

– Мама, я не сужу тебя. – Илона обняла и прижалась к ней всем телом. – Я тебя очень-очень люблю. И буду всегда любить.

– Я рада, доченька. Пойдем спать, милая.

Вместо сна Илона тайно от мамы, когда та уже спала, намаявшись за день, отправилась к Солу. Его имя было Сергей по паспорту, но друзья сначала называли его Соломоном, затем укоротили имя и звали Солом. Он был Илоне ближе остальных членов компании, называемой мушкетерами.

Нижний край солнечного диска перешел линию горизонта. Друзья шагали по дороге, головы их слишком длинных теней находились далеко, вне поля зрения. Сол держался с достоинством в любых ситуациях, он походил на взрослого парня. В неразлучной четверке у него была роль сдерживающего начала, оберегающего компанию от перехода через ту грань, где шалости имели другое название.

Илона долго шла молча, наконец решилась и рассказала о своем решении.

– Вчера мне приснился седобородый старец, мы долго беседовали… – тихим голосом начала она рассказ.

– И что? Мне снилась рыжая собака.

– Не перебивай.

– Ну-ну, не дуйся, продолжай.

– Старик сказал, что пришел за мной, я якобы избранная для спасения их погибающего мира.

– И как бы ты спасала его?

– Не знаю. Он сказал, что я кем-то избранная и только я могу спасти.

– Он прилетит за тобой на самолете, вертолете или ракете? Или пришлет волшебного коня?

– Очень смешно. Завтра открывается портал перехода, и я ухожу.

– Ты гонишь, это же просто сон.

– Я вначале восприняла так же, но у меня камень, который мне дал ночной гость.

– Какой-то особый камень, не с русла реки, случайно?

– Ты меня признал дурочкой? Вот он.

Илона вынула камень из кармана и показала Солу. Как и ночью, от камня исходило слабое голубоватое свечение, а на его поверхности виднелись таинственные знаки. Сол взял камень в руки и принялся внимательно его рассматривать.

– Не думаешь, что это чья-то мистификация? – после долгого разглядывания камешка спросил он.

– Ага, мистификация, – рассмеялась Илона, – думай, о чем говоришь, сначала кто-то изготовил фальшивый камень, затем отправил старика в мой сон. Ты в такое поверил?

– Не очень, – скривился Сол.

– Седобородый старец из моего сна говорил правду, сейчас я в этом абсолютно уверена. Утром увижу, что портал открылся, и уйду.