Квест. Душа барабанщика. Все части

Гедеон не ответил. Какое-то время они шли молча. Но девушка все же проявила очередное любопытство:

– Ты так интересно рассказывал о Боге, правда чуточку мудрёно, но и просто одновременно. Не знаю, вроде русский язык великим и могучим считается, а всё равно не хватает всех слов, чтобы передать смысл в чистом виде. Я примерно поняла, что ты хотел сказать.

Гедеон улыбнулся.

– Кстати о языках, – подхватил он. – Три тысячи лет назад, как и до этого, люди на этой планете говорили на одном языке. Что примечательно, в нём не было ни одного негативного слова, поэтому такого понимания как зло, плохо, нехорошо, неправильно, опасно… и прочее – прочее, никакого проявления невежества – люди попросту не знали, естественно, что этого всего на планете и не было. Это очень почтенный по возрасту и очень продуманный язык. Он возник более двухсот тысяч лет назад. Тогда было всё намного проще и понятней. В первоначальном языке не было слов обозначающих будущее, потому что будущего, как и прошлого не существовало, к слову – нет и поныне. Всё происходит только сейчас. Поэтому не было никаких проблем, например, с материализацией. Ждать проявления чего-то в будущем не было необходимости, ведь будущего нет, всё происходит сейчас. И люди не забывали тогда проявлять благодарность за творение. Изрекли, материализовали, поблагодарили… Всё просто, всё честно, всё естественно прекрасно.

После этих слов Гедеон посмотрел на автомобильную трассу, которая показалась невдалеке, потом перевёл взгляд на попутчицу, оценил её скептический взгляд и как-то отстранённо, совершенно непривычно уху сказал:

– Красное вечернее платье, сорок второго размера, туфли вечерние на шпильке пятнадцать сантиметров, набор косметики коллекции Милан Рив Гош второе поколение.

Виктория посмотрела на своего попутчика, пытаясь понять, что он говорит и к чему. И увидела в него в руке прекрасное платье красного цвета, шикарные туфельки и очень притягательный чемоданчик.

Гедеон стоял с закрытыми глазами, он источал чувство благодарности такой силы, что не почувствовать этого было невозможно, как и описать словами это изобилие не познанных прежде ощущений.

Виктория неосознанно приоткрыла рот.

– Это тебе мой подарок, – протянул парень дары девушке. – Теперь идти до села в поисках вещей никакой необходимости нет. Надень это. На трассе тебя в таком виде не пропустит ни одна машина. Подвезёт до города первый же водитель, притом бесплатно. Будь уверенна.

– Кто ты? – слегка отойдя от шока, вымолвила девушка.

– Я твой брат, Виктория, человек.

– Зачем ты меня спас? Ведь ты знал мои намерения?

– Твой срок ещё не пришёл, я сделал то, что должен был сделать. За вещи свои прости. Пришлось ими пожертвовать.

– Странно всё это… мы в один миг оказались в какой-то глуши, но на тебе вещи сохранились, а на мне нет. Почему так?

– Я применил технику комбинированной телепортации.

– Это как?

– Это когда сам перемещаешься, и вместе с тем кого-то перетаскиваешь. Поэтому на мне вещи остались, а на тебе нет.

– Можно я примерю? – не вытерпела Виктория, глазки которой не могли отцепиться от нарядов в руке Гедеона.

– Конечно – это твоё.

Девушка приняла дары, не стесняясь, сняла рубаху, тут же отдала её хозяину и надела платье, потом туфельки. Наряд пришёлся впору.

– Шикарно выглядишь, – отметил Гедеон.

– Эх, зеркало бы ещё…

– Дома оценишь, материализация не должна быть праздной.

Виктория смущённо улыбнулась. Трасса была совсем рядом. Она понимала, что момент расставания практически настал. Провести так мало времени с чужим человеком, но получить от него так много… в том числе жизнь – не частое явление. Хотелось что-то дать в ответ. Осознавая поступок своего спасителя, девушка решила рассказать всю правду:

– Варфоломей попросил соблазнить тебя. Сказал, что для него это очень важно, что до сих пор это было никому не под силу, а я легко смогу. Не обязательно было спать с тобой, главное – обеспечить компромат. Я, правда, не знаю для чего. Всё записывалось через маячок и снималось на камеры из условленных точек, поэтому я сразу и расположилась на диване в зоне видимости. Согласилась на это, потому что люблю риск, интригу, состязание. Варфоломей на этом и сыграл. Прости…

До сих пор не могу поверить, что он – это столетний старик, обладающий эзотерическим знанием.

– Сто тридцать семь – это не такая большая цифра, но я понимаю, что тебе это не слишком приятно знать.

– Расскажи мне о тех, кто живёт в одном теле тысячу лет?

– Да ничего сильно интересного в этом нет. Ну, люди, живут чуть дольше, чем все остальные…

– Чуть дольше? Это не семьдесят лет, ни девяносто! Тысяча, извини меня…

– Бывает и больше, но это не суть. Важно не то, сколько ты живёшь, а то, как живёшь и во имя чего.

– Да уж…

– Люди, живущие столетия и тысячелетия в одном теле – это, как правило, представители глав семей, их совсем не много. Те, до кого не могут дотянуться простые смертные. Намного более правильно в этом ключе поступают те, кто практикует осознанные перевоплощения. Меняется тело, место обитания, родители, родственники, друзья… вся история человека… Все концы вводу, как говорится. Человек умирает, новый человек рождается. Его никто не знает, но он знает всех.

– Круто… Ты знаешь таких?

– Знаю… – задумчиво ответил Гедеон…

Они подошли к трассе.

– Здесь и расстанемся, – спокойно и очень уважительно прозвучал голос парня.

– Мы больше не встретимся?

– Пути Господние неисповедимы, так что…, кто знает…

– Ты знаешь! Теперь я в этом даже не сомневаюсь.

Гедеон лишь улыбнулся и кивнул по направлению трассы, откуда приближался автомобиль. Девушка посмотрела в указанную сторону, кивком согласилась с печалью неизбежного расставания в глазах, но когда повернулась обратно, то обнаружила, что стоит на трассе одна. Вокруг никого не было в зоне видимости простирающейся на многие километры, вдали лишь мчался ярко жёлтый автомобиль, который по мере приближения к фигуристому силуэту девушки в ярком красном платье стал постепенно сбавлять ход.

***

– Что сейчас творится в туманности Киля, такие процессы выдаёт «Голубой Карлик», светит как никогда.

– Да, – согласился с Исаем Тихон, разливая по второй чашки чая, – я часто вижу его на южном небосклоне. Светит действительно запредельно.

Исай внимательно посмотрел на собеседника восхищённым взглядом, сделал глоток, потом сказал, откинувшись на диване.

– Не перестаю восхищаться твоим выбором, Тихон. И место ты подобрал очень удачное. Нигде так явно не проявляется в настоящий момент развилка жизни и чести, как на Земле.

– Да, с выбором места я не прогадал.

– Я несколько раз наблюдал за тем, как ты делал выбор. Легко рассуждать вне системы, и очень занятно смотреть, но только вне системы. Когда ты внутри неё, «жизнь» очень часто перевешивает на чаше весов всё то, что мы есть на самом деле. Я очень хорошо осознал это будучи в человеческой форме. Это наблюдается не только на Земле.

– Я помню это ещё с Фаэтона.

– Прекрасная была планета. Но она в этой же солнечной системе находилась, а я говорю о других, о тех, что в других галактиках. Там где три – четыре солнца дают жизнь своим планетам, там, где солнца вообще нет.

– Слышал о таких местах, может, ещё навещу.

– При твоём сегодняшнем уровне сознания, ты можешь сделать это прямо сейчас.

– Могу, но не сделаю.

– Я знал, что ты так ответишь. Возьму ещё одну баранку?

– Да хоть две!

Исай угостился. Какое-то время молчали.

– Удары судьбы… как точно тебе удалось переложить их в музыку. Люди тебя слышат…, – вновь дружелюбно произнёс Исай.

– Барабанщики – это особенные творцы. Очень не многие из людей знают, что на самом деле стоит за каждым ударом палочками мастера.

– Ты прав, из людей это единицы. По крайней мере, так было раньше, до тебя.

– Я несу в этот мир не только определённые вибрации, но и чувства.

– Тебя слышно далеко пределами Земли, уж поверь мне.

– Верю.

– Или знаю?

– Одно другому не мешает.

– Пожалуй… Твои ритмы будоражат не только людей, я часто слышу обсуждения среди «своих» на твой счёт.

– Ну, я надеюсь, это положительные обсуждения? Хотя бы в большинстве своём?

– А что для тебя положительное?

– Я порой забываю, с кем общаюсь…, ты прав. То, что мои ритмы заслуживают внимания «братьев» – это уже великое дело.

– То, что ты делаешь – это само по себе великое дело, а то, как ты это делаешь – достойно восхищения. Признаюсь, я один из твоих поклонников.

– Разве наблюдатель не должен соблюдать нейтралитет?

– Я ведь сейчас в теле человека, спишем мою симпатию на издержки производства.

– Тебе можно списать многое.

Исай улыбнулся. Тихон улыбнулся в ответ, потом тоже откинулся на спинку дивана и спросил:

– Ты ведь пришёл не только для того, чтобы петь мне дифирамбы?

– Разумеется. Ты делаешь свою работу, я делаю свою.

– Что же наблюдатель усмотрел такого в моих действиях, требующего корректировки?

– Я бы не называл это так принципиально…

– И тем не менее?

– Я бы не рекомендовал тебе именно сейчас покидать город.

– Мой проект в чём-то несовершенен?

– Схема очень точно выверена, к ней никаких вопросов нет, дело в другом.

– Варфоломей?

– Да.

– Он уже давно обосновался на этом месте, стоит ли из-за него вносить коррективы?

– На этот раз да.

– Он что активизировался?

Исай развёл руками.

– Да неужели?

Исай затейливо кивнул.

Ну, наконец-то. Сигнал получен. Спасибо тебе Исай. Всегда рад видеть. Хорошо, значит, сыграем в развилку ещё разок.

– А может и не разок, – поправил Исай.

– А может и не разок… – согласился Тихон с явным блеском в глазах, огонёк которых Исай для себя отметил новшеством.

Ещё бы, ведь такое свечение в глазах он у Землян прежде не видел, а цивилизации, для которых подобный огонёк является нормой, находятся в десятках тысяч световых лет от Земли…

***

– Здравствуйте, Учитель, – с этими словами к Варфоломею вошёл один из его приближённых, Тао.

– Как всё прошло?

– Сначала всё шло по плану, девочка довольно просто проникла в дом и принялась за дело. Выбрала удачное место расположения, камеры всё фиксировали. Но в определённый момент что-то произошло. Когда стало очевидно, что Гедеон разгадал наш пазл, я дал отмашку автоматчикам.

Варфоломей внимательно слушал, пристально глядя в глаза Тао.

– Бойцы ОМОНА знают своё дело, именно поэтому я подключил к этому вопросу полковника. Они изрешетили дом, не оставляя шансов на спасение.

– Я знаю, что Гедеон всё ещё жив, чувствую, и он где-то рядом. Хватит уже ходить вокруг да около, почему задание не выполнено? – сурово, но сдержанно произнёс Настоятель.

Тао положил на стол кейс, который до этого момента держал в руках, открыл его и достал из него вещи девушки.

– Это всё что осталось от Татьяны. Гедеона как будто и вовсе не было. Вот записи с маячка и видеосъёмка.

– К чёрту это баловство, ты же знаешь, что так называемый компромат, это был всего лишь предлог, чтобы заставить девчонку действовать и отвлечь на себя мишень.

– Всё так, – согласился Тао, – но выяснилась любопытная вещь. На видео записи нет, ни одного кадра, в который бы попал Гедеон. А запись с маячка при прослушивании показала только голос девчонки, хотя мы отчётливо слышали и его голос на момент записи и понимали всё, что там происходило до обстрела.

– Хорошо, оставь материал здесь, сам можешь идти.

– Будут ли новые указания, Учитель?

– А смысл тебе их давать, если они не выполняются…

Тао виновато опустил голову.

– Иди пока, позже позову. Стой!

Помощник остановился в дверях.

– Ваге где пропадает? Он ведь встречался с Тихоном?

– Встречался. Теперь решает последствия встречи.

Настоятель усмехнулся:

– Что, навалял ему наш первенец?

– Машину ему на две части расплавил. Совсем новый был авто. Ну вот, поехал выбирать новый.

– Ясно. Набери ему, пусть заглянет завтра, есть разговор.

– Хорошо, Учитель.

Приближённый вышел, а Варфоломей подошёл к кейсу и, взяв кофточку девицы, поднёс её к носу. Он долго что-то нюхал, потом положил вещь обратно и произнёс:

– Значит, он тебя перетащил… Выходит что и девчонка жива, и теперь она всё обо мне знает… Обидно…

Настоятель включил запись с прослушивающего устройства. Никаких помех в момент реплик Гедеона не было, стало быть, заглушающие устройства не применялись.

– Ты многому научился, парень… Очень многому, – досадливо прошептал Варфоломей, – но и я не дремал.

Он сделал пару шагов от кейса с вещами и записями, щёлкнул пальцами и в миг всё, что принёс Тао, рассыпалось по столу кучкой праха.

***

После того как Тихон передал свой привет Варфоломею, Ваге посетил несколько автосалонов, присмотрел новый авто и пока менеджеры готовили документы для сделки, он решил вспомнить молодость.

– Сколько времени понадобится, чтобы оформить документы? – спросил он у девушки с бейджиком.

– Минут двадцать. Мы всё сделаем, а вы пока можете попить кофе в буфете на втором этаже. Как всё будет готово, я к вам подойду.

– Спасибо, я тогда минут на тридцать отлучусь, не теряйте. Оплатить сейчас можно?

– Нет-нет, после того как будут подписаны все формальности.

– Хорошо.

Ваге вышел из автосалона и направился прямиком на автобусную остановку. В дорогом костюме, часах за несколько тысяч долларов, ароматом шикарного парфюма из ограниченной серии известного в узких кругах бренда, он сразу привлек внимание попутчиков, ожидающих транспорт. Завистливые и непонимающие взгляды окружили Ваге, но это его ничуть не смутило.

На повороте показался небольшой коммерческий автобус.

– Семьдесят шестой, – про себя отметил он номер маршрута знаковым, поскольку именно в 1976 году попал под влияние Варфоломея, получил знания, необходимый опыт и далее – возможности.

Свободного места в автобусе было не слишком много, но Ваге в него протиснулся и даже пролез в середину.

– За проезд передаём, кто входили! – усталым прокуренным голосом дала о себе знать кондукторша.

Автобус тронулся. Вновь вошедшие пассажиры с трудом добрались до своих карманов, чтобы отсчитать за проезд.

– Ещё входили! – противным настойчивым голосом произнесла кондуктор, упершись насмешливым злорадствующим взглядом в глаза Ваге.

– А можно две остановки проехать бесплатно? Я деньги не взял, – ответил на взгляд кондуктора Ваге, неловко держась за поручень, совершенно забыв о том, как ездить в общественном транспорте.

– Нет нельзя! Забыл деньги – иди пешком, – смакуя выгоду положения отчеканила дама, и, обратившись к водителю, попросила, – Дим, останови, высадить надо одного.

Водитель прижался у обочины и открыл дверь.

– Ну, быстрей, не задерживаем! – грубила кондукторша.

Ваге не пошевелился и даже не глянул в её сторону.

– Мужчина, к вам обращаюсь! Пропустите «зайца» в костюме! – не унималась дама.

Пассажиры заулыбались. Губы Ваге тоже растянулись в улыбке, но улыбка эта была не доброй.

– Что прямо выходить? Даже и остановку не провезёте? – хитро спросил он.

– Нет, не провезём. Правила писаны для всех. Быстрее, не задерживайте, – ответила дама, приподнявшись, встав со своего продавленного сидения.

Народ расступился, Ваге проследовал к выходу, но остановившись напротив кондуктора, как-то особенно пристально глянул ей в глаза.

Лицо женщины переменилось, оно утратило боевой настрой. Кондукторша села обратно на своё место, собрала все разменные деньги из лотка, скинула поясную сумку с наличностью и безмолвно отдала всё это Ваге. Он принял щедрый дар как должное, и вышел из автобуса. Водитель краем глаза наблюдавший за ситуацией не оценил сей благотворительный жест.

– Э…, – закричал он, – и, оставив водительское место, кинулся догонять Ваге, который пошёл в обратную сторону маршрута по направлению к остановке, где сел в транспорт. На удивление пассажиров он не слишком спешил, как поступил бы любой на его месте. Водитель нагнал Ваге через несколько секунд, схватил его за плечо, но когда тот повернулся и встретился с ним взглядом, то водитель повёл себя не менее странно чем, кондукторша. Вместо того чтобы забрать деньги, он достал из кармана ещё свои личные и тоже их отдал незнакомцу, после чего извинился за инцидент, пожелал счастливого пути, вернувшись на своё место, продолжил маршрут.

Пассажиры, молча, переглянулись, не понимая, что вообще произошло, но комментировать ситуацию никто не стал.

– Ещё могу! – довольно потянувшись, сказал в голос Ваге, распихав деньги по карманам, после чего вернулся в автосалон и покинул его на новом блестящем седане.

***

Андрей и Лёша подготовили фургон в дорогу. Обновили запас продуктов, обслужили на станции автомобиль. Тихон дал отмашку на утро, это означало, что в пять утра нужно было оставить город.

– Ну как идут дела? – поинтересовался Тихон у ребят, зайдя в гараж съёмных апартаментов.

– Всё готово, можем двигать хоть сейчас.

– Молодцы, парни. Держите премию за оперативность.

Тихон достал из кармана две толстые пачки купюр и отдал их молодым людям.

Андрей затейливо переглянулся с напарником.

– Что-то не так? – добро и приветливо спросил барабанщик.

– Да нет, всё супер, – ответил Алексей, – с деньгами полный порядок, только вот тратить негде. Все же время в дороге, в пути.

– Добро, парни. Отменяем поездку. Город, в котором мы сейчас находимся довольно крупный, здесь есть практически все благости цивилизации. Развлекайтесь.

– Вы серьёзно?

– Абсолютно.

– Из-за нас Вы готовы отложить поездку?

– Почему нет, я прекрасно понимаю Ваши желания, ребята. Снимите или купите жильё поближе к центру, познакомьтесь с классными девчонками и начинайте жить полной жизнью.

– Мы что, уволены? – с тревогой на лице вопросил Андрей.

– Парни, всё в порядке. К Вам никаких претензий нет. Пространство расчистило мне плацдарм деятельности в этом городе на достаточно длительный период. Поэтому планы изменились. Машину можете забрать себе, оборудование и инструменты тоже. Сегодня мы с Вами видимся в последний раз.

Ребята переглянулись.

– Тихон, точно всё в порядке? – тревожно уточнил Алексей, – если какие-то проблемы, то мы всегда готовы помочь и прийти на выручку в любую минуту.

– Я это знаю. Спасибо Вам ребята, Вы служили верой и правдой и за это получали щедрое вознаграждение. Но сейчас настало время расстаться. Звуков барабана из-под палочек в моих руках мир больше не услышит.

Помощники опустили глаза, они слабо представляли, кем на самом деле являлся их работодатель, просто прикипели к нему всем сердцем и этот момент расставания стал для них одним из самых тяжёлый моментов в жизни.

Тихон почувствовал нахлынувшую на парней горечь и даже частички злобы на себя по поводу того, что не могут помочь ему в том деле, до которого их не допустили из явных побуждений безопасности и заботы. Он корректно пояснил:

Не зли других и сам не злись.

Мы гости в этом бренном мире,

А что не так, то ты смирись.

Холодной думай головой.

Ведь в мире всё закономерно:

Зло, излученное тобой,

К тебе вернется непременно!

Парни закивали головами.

– Уже поздно, ложитесь спать, а утром возьмите всё, что сочтёте нужным и в добрый путь вертлявых судеб. Я всё оставил, мне пора.

– Как? Уже сейчас? Даже по бокальчику не разопьём? – огорчился Алексей.

Барабанщик подошёл к ребятам, обнял их так, как может обнимать очень чувствующий и любящий человек, после этого отступил назад, кивнул и вышел.

***

Варфоломей в раздумьях прохаживался из стороны в сторону по большому залу в своих апартаментах. Он подошёл к зеркалу в полный рост, внимательно посмотрел на себя, и спросил у отражения:

– Мы ведь победим, верно? Всегда побеждали и сейчас победим.

После этих слов Варфоломей отошёл от зеркала и присел в рядом стоящее кресло, но отражение в зеркале осталось, оно ответило:

– Побеждали, но наши соперники не были так сильны. Гедеон пришёл за тобой, и он не отступится.

– Он пришёл за нами! Или ты себя отделяешь от меня и всего нашего братства?

Отражение не подало ни малейшего вида смятения.

– Гедеона обучался по моей программе, я знаю лазейки в этих лабиринтах силы, что он так блестяще освоил, – величественно произнёс Варфоломей из кресла.

Образ из зеркала ответствовал:

– Он давно уже практикуется вне этих стен, и сегодняшняя его сила составляет тебе серьёзную конкуренцию.

– Тем лучше, давно у меня не было серьёзного противника. Мне есть, чем его утихомирить.

– Мне нравится бодрый настрой… узнаю в тебе воина, – отвечало из зеркала отражение, – что же, тогда держи ещё для азарта бонус. Тихон никуда не уехал.

– Что? После встречи с Ваге, он должен был как можно быстрее оставить этот город, дабы не натворить дел и не светиться лишний раз. Он что поступился своей миссией?

– Его миссия была скорректирована. Теперь и его цель – ты. Готовься к бою, да готовься серьёзно… воин.

Отражение в зеркале растворилось.

На лбу Варфоломея выступил пот. Он стёр его салфеткой, после чего провёл рукой по шраму на щеке и тихо сквозь зубы прошептал:

– Барабанщик…

***