ЛЮБА: А тебя, ты хочешь сказать, не беспокоит совсем?
ГОША: Конечно, я хотел бы видеть рядом с собой шикарную девушку, чтобы парни и девчонки оборачивались нам в след и откровенно завидовали, но я думаю, что принял бы тебя любой. Ты необыкновенная. И что самое главное – ты настоящая, достойная!
Люба подходит ближе к Гоше, обнимает его.
ЛЮБА: Ты знаешь, мне никто никогда таких слов не говорил, и даже если ты сейчас делаешь это не по-настоящему, с каким-то тайным умыслом, то всё равно огромное спасибо тебе за это.
ГОША: А если по-настоящему?
ЛЮБА: А если по-настоящему – то я просто не верю своим ушам. Неужели в мире ещё существуют красивые сказки, Гоша?
ГОША: Сказки и чудеса существуют, и если ты мне позволишь, я их тебе покажу.
На сцену выходит водитель Степан в нарядной рубахе, ухожен заботливой женской рукой. Залазит в водительскую дверь автобуса, открывает пассажирскую.
Люди на остановке заходят в автобус, затаскивая вещи..
Гоша протягивает руку Любе.
Люба любезно протягивает в ответ свою.
ЛЮБА: Автобус, побежали!
Люба и Гоша заскакивают в автобус последними.
За ними закрывается дверь.
ТРАССА
Звук мотора автобуса, слабый визг шин. Трасса.
Пассажиры располагаются на местах.
Гоша и люба садятся вместе, рядом.
С водительского сиденья звучит знакомый голос.
СТЕПАН: Привет, молодёжь. Сегодня, вижу, небо над вами развеялось!
ГОША (весело): А, это вы? Здравствуйте. Ну что, не пожалели о своём решении отказаться от куша?
СТЕПАН: Я не пожалел о своём решении, более того, уже успел порадоваться реализованному совету, вижу, ты им воспользовался, и воспользовался с головой!
Люба игриво хмурится, пробегает взглядом от водителя к Гоше.
СТЕПАН: Шикарно выглядишь, Люба!
ЛЮБА (смущённо): Спасибо большое, а вы тоже преобразились. Вы сегодня какой-то особенный, что произошло?
СТЕПАН (довольно подмигнув): Ну, ещё бы, ведь меня впервые за долгие годы… дома… кто-то… ждёт…
Звучит равномерное гудение мотора.
Пассажиры молчат.
Кто-то читает книгу, кто-то листает интернет страницы в своём телефоне.
Люба дремлет, склонив голову на плечо Гоше, нежно улыбается.
Гоша достаёт из внутреннего кармана куртки сложенное вчетверо письмо от отца. Разворачивает его.
Мужской немолодой уже голос вне сцены зачитывает письмо для зрителя от имени отца парня.
«Вот и встретились, сынок…
Знаю, едешь сейчас ко мне, да видно, не успеть уже…
Ждал… признаюсь, ждал тебя очень.
Ждал тебя и ждал дочку. Сам не посмел врываться в ваши начинающие собственный рейс жизни.
Ты знаешь, сын, мне каждый звонок вам давался не просто. Когда-то и я легко приходил в гости к кому пожелаю, и звонил в любое время ещё с телефонных автоматов, кому вздумается. Относился к этому легко. С годами приходит мудрость, понимаешь, что один твой звонок может оказаться очень некстати. Сам был молод, внимания со стороны родителей в те годы мне требовалось в жизни меньше всего. Поэтому я не докучал ни тебе, ни твоей сестре. Не думайте, родные, что я не люблю вас, если не приезжаю и не звоню. Я не провёл ни дня, чтобы не думать о вас.
Дети… вы знаете, что у нас с матерью не задалось. Всю жизнь как кошка с собакой. Виноваты в том были сами. Я клюнул на её внешность, а она на мои капиталы. В итоге, вас воспитывали два не слишком счастливых человека ищущих тепла на стороне. Простите, нас, дети за это. Не хватило мне мудрости тогда обращать внимание ни на внешнее, а на внутреннее. Не было никого рядом, кто мог бы этому научить. Но не предпринял бы я тогда этих слепых действий, не было бы вас, а значит… всё не зря…
Виню себя за то, что не уделял вам должного внимания. О скольком ещё хотел бы сказать, да чувствую, что удары в груди затихают… Остальное передаст юрист, успел с ним связаться.
Сын, дочь… Люблю вас крепко… всегда любил…
Деньгами не обидел, примите же последний совет от старика…
Смотрите вглубь, дети… всегда… во всём…
Храни Вас Господь!