Окончательно утеряв нить, я обернулась на Личи и тихонько поинтересовалась:
– А какое у тебя полное имя?
– Никакое, – огрызнулся, встряв, Сэф, заставив меня вздрогнуть. – У него нет имени.
– Лиэстер Чиэнстелли-сорх ръер-иль-Ротхес-хши, коли интересно, – тихо и равнодушно ответил Личи.
– Если б тебя еще хоть кто-то так звал… – проговорил Шейр презрительно.
– Имени никто не отменял. Что бы там ни произошло, моим отцом не перестал быть Ротхес Чиэнстелли, и у него не прибавилось детей, орра Шейр… – отрывисто и сухо проговорил он.
– Не глотай слова, – с нажимом проговорил Сэф. – А то твои обращения можно неверно толковать.
Личи взглянул на него таким равнодушно-презрительным взглядом, что не хватало только выразительного жеста пальцами.
Тот, ответив взглядом не менее надменным, снова отошел, возвращаясь к своему разговору, и я решилась продолжить. Говорить при нем было крайне неуютно.
– Так значит, тебя звать орра Чиэнст…
– Нет, – жестко и отрывисто проговорил Личи. Я удивленно на него взглянула. – Не называй меня орра.
– Но почему, ты ведь…
– Не называй! – еще жестче, сквозь зубы процедил он, недобро взглянув на меня.
– Ладно, – спорить я не решилась.
– Вы бы, госпожа тщайг, отошли бы. А то, видно, вас кто не надо разговорами донимает… – цинично бросил Сэфхинри.
Я внутренне содрогнулась, и вместе с тем заметила, как похолодел взгляд Личи. Тут, на самом отшибе, около девочки, от которой все, в основном, старались держаться подальше, и недалеко от Личи, едва ли не единственного из присутствующих, кого я не боялась, я чувствовала себя наиболее комфортно. Потому, внутренне малость нервничая, но внешне совладав с собой, я нахально и холодно ответила:
– Я здесь слежу за ребенком. Чтоб никто из вас и подумать не смел…
Сэфхинри на мое заявление поднял брови и не нашелся, что сказать. Слышали это и те, кто стоял поблизости. Кто-то так же удивленно приподнял брови, кто-то невыразительно хмыкнул.
А Сарэхрэйше Кайхолиш усмехнулся и, качнув головой, проговорил чуть слышно, так что я разобрала только благодаря обостренному слуху мага:
– А хороша девка…
Я внутренне восторжествовала. Значит, я оказалась права. А кто-то меня даже поддержал. Сэф хмыкнул и отвернулся, одарив меня холодным взглядом и бросив "дело ваше". "Очко чайке", – едва слышно, пряча улыбку, в сторону проговорил Личи, так, чтобы услышала только я.
Возникло очередное новое и не слишком дружелюбное лицо – тот самый дракон, которого мы встретили сегодня, только теперь я видела его в человеческой форме. Темноволосый, как и подавляющее большинство присутствующих. Волосы немного отдавали в красноту. С рогами почти прямыми до самого верха, но резко загнутыми назад острым кончиком. Черты лица были довольно тонкие, даже аристократичные. Только нос с горбинкой, пересеченный не слишком выделяющейся полосой шрама. Глаза огненные, почти красные, с бордовым окаймле…
Его резкий колючий взгляд заставил меня тотчас отвести глаза. Ох, не стоило так явно пялиться, рассматривая. Не дай небо, его это разозлит, кто за меня вступится?..
Я испуганно уставилась в землю, но его приближение я ощущала. По счастью, видимо, интересовала его не я, и подходил он к драконам, что были неподалеку.
– Орра Дэррай'Мар Варши'Рэ-сорх ръер-Захрай'Мар, – проговорил кто-то для незнакомца.
Старшие поприветствовали его кивком головы; несовершеннолетние: Алэй и товарищ – поклоном; Личи церемониально поклонился и проговорил установленное приветствие.
– Юхши мх'арре, орра Варши'Рэ-кэр.
Потом выпрямился было, однако тот срезал его, заметив:
– Я не приказывал вставать.
Он скользнул холодным и крайне презрительным взглядом по мне, почти проигнорировав и явно не считая достойной внимания.
Сэф бросил, кивнув на меня, что-то насмешливо-сомнительное, из чего я разобрала только "тщайг" и имя "Конхстамари", но этого было достаточно. Дэррай'Мар хмыкнул, очевидно, вспомнив меня во время нашей сегодняшней встречи. Они обменялись несколькими фразами с Сэфом и другими.
– Орра, позвольте мне подняться, у меня ноги сводит от подобной позы… – проговорил Личи, все еще почти сидящий в установленном поклоне.
– Я дам знать, когда подниматься, – бросил тот зло-холодно и продолжил общаться с другими.
Личи с бесцветным выражением лица опустил на песок колено, упрощая стойку. Однако вскоре он все равно воспользовался тем, что Дэррай'Мар отвлекся, распрямился, потянулся и сел обратно на камень.
Я устроилась на песке недалеко от девочки, стараясь не привлекать лишнего внимания. Я все ждала, когда же…
– Все, орра Дх'Орр вернулся! – замечание Личи заставило меня вздрогнуть и, повертев головой, уставится в небо. – Могу я уйти? – с вызовом поинтересовался он, вскочив.
Но уже подлетевший Конхстамари что-то коротко рыкнул и качнул головой. Личи цокнул языком, пнул песок и с демонстративным недовольством сел обратно.
Я же встала и поспешила навстречу Конхстамари. Он трансформировался, наскоро оделся и спустился по склону.
– Что за девка? – требовательно и нахально осведомился Сэф, кивнув на меня. – Чайка?
Конхстамари кивнул.
– Так значит, придурочный не соврал, – бросил тот презрительно.
– Стал бы он врать, прикрываясь моим именем? – холодно ответил Кондор.
– Он же дурной… Он бы и этим не удивил.
– Орра Конхстамари Дх'Орр-сорх ръер-Ах'Харасши вам, наверное, и так известен, – уловила я тем временем пояснения для того незнакомого товарища.
Я уже была около Конхстамари, но, подойдя, только лишь встала рядом. Он мягко положил руку на мое плечо и чуть склонился.
– Все было в порядке? – уточнил он.
– Наверное. Но страшно… Не оставляй меня одну с ними, – подняв голову, тихо прошептала я по-лиориански.
Он чуть заметно потрепал меня по плечу и одарил успокоительным взглядом. Потом кивнул в сторону Дракоши и ненавязчиво легонько подтолкнул. Я отошла к ней, и принялась высматривать, куда можно присесть. Огляделась и, найдя самым удобным камень-лавочку, где сидел Личи, опустилась рядом.
Личи не видел меня идущую, а едва я села, поспешно вскочил, с легким почтительным поклоном отступив, отошел шагов на десять и только тогда принялся высматривать другой камень.
Я сокрушенно отметила, как неловко получилось… Совсем забыла, что, видимо, сидеть рядом нам нельзя, и он вынужден мне уступить. На камне вполне хватило бы места двоим, а то и всем четверым…
Тем временем, появился еще один дракон, прической похожий на Сэфа, только темно-бурый, с изогнутыми рогами с одним разветвлением.
С ним была девочка, что жалась к нему. Наложница. Негритяночка, тонкая и красивая, словно статуэтка, выточенная из черного дерева. В легкой одежде, вся в золоте и с золотыми нитями в волосах.
Лицо у дракона было спокойное, я бы даже сказала льстиво-дружелюбное. Это вызвало у меня неприятие. Он не нравился мне из-за девочки-наложницы-невольницы. Ходить с лицемерным спокойствием и дружелюбием на лице и таскать за собой человека, как декоративную собачонку… По крайней мере, впечатление создалось именно такое. Он вел себя очень вежливо, в том числе и с ней, но я была почти уверена, что это напоказ.
– Орра Раттен'Хару Бъярк-сорх ръер-Кортэннэрх…
Он обменялся с Конхстамари парой фраз, потом поприветствовал и остальных.
– Еще кого-то ждем? – несколько нетерпеливо осведомился Сэфхинри.
Конхстамари посмотрел на солнце и проговорил:
– Подождем еще полчаса. Я отправил несколько молодых сообщить по возможности старшим, кто недалеко. Хотелось бы, чтобы при обсуждении нас присутствовало как можно больше.
Выразили согласие. Орра Сарэхрэйше обменялся парой фраз с сыном, и Алэйнаарэ с товарищем церемонно попрощались и, трансформировавшись, удалились. Отец же приблизился к Конхстамари и о чем-то с ним заговорил.
– Почему они улетают? – спросила я, повернувшись к Личи.
– Несовершеннолетние. Не имеют голосов в совете, – бросил он.
Названный Раттен'Хару обменялся с наложницей парой фраз на незнакомом языке, назвав ее, кажется, "Йоля", и присоединился к Кондору и собеседнику. Та же, бренча золотыми цацками, отошла, огляделась и направилась ко мне. Приблизившись, кивнула и присела рядом на камень.
– Йольнэн-Рай, Йоля, – приветливо проговорила она, указав на себя.
– Дзета, – ответно представилась я. И немного помолчав, подбирая слова, попыталась осторожно уточнить. – Ты… У тебя все хорошо? Тебя… не держат силой?
Она растерянно и вопросительно посмотрела на меня, нахмурилась, поглядела на господина. В моей голове, тем временем, мелькнуло, как это трактовать? Боится говорить? Не знает, как признаться?..
Девочка вновь растерянно взглянула на меня и, чуть покачав головой, на неуверенном драконьем проговорила.
– Ак нэй'сайринэ…
"Я не понимаю".
И он говорил с ней на каком-то непонятном… Значит, очевидно, она разговаривает только на своем родном.
Я мысленно попыталась подобрать слова на драконьем; для моих навыков сложновато, но авось что и получится. Может, она разговаривает на нем хотя бы, как я…
Увы, Йоля в драконьем оказалась еще хуже, и наши с ней недонавыки не смогли разрушить языковой барьер. Кто хорошо владел драконьим, меня, да и ее тоже, вероятно бы понял, уловил бы значение. А вот мы друг друга…
Я неловко спросила на драконьем, все ли у нее хорошо. Она, кажется, различив "хорошо", охотно закивала, не уловив более глубокого смысла моих слов. К сожалению, слов "проблема", "сложности" и всех прочих нужных я не знала.
– Хару… – нежно позвала, почти пропела она.
Он обернулся, но лишь, как показалось, пренебрежительно махнул рукой.
С одной стороны, хорошо: я уже собралась махать руками, что не надо его звать. С другой – его пренебрежительный жест, то, как он отмахнулся от нее, ощутимо добавили мне неприятия.
Тогда я попыталась говорить с ней все же на общем, но с использованием жестов. Надеясь, что как-то интуитивно она все ж таки уловит смысл. Да и вдруг хоть что-то знает на общем. Я попыталась выпытать у нее, не страдает ли она в неволе, не мучают ли ее, не держат насильно… Не в рабстве ли ее держат на самом деле, несмотря на внешний блеск.
Йоля вновь меня не поняла, с неловкой улыбкой накручивая на палец густые кучерявые волосы, сверкающие на солнце впряденными местами золотыми нитями, и поглядела на покровителя. Я попыталась жестами показать, что его звать не надо, однако добилась ровно противоположного эффекта, и девочка, просияв, с белозубой улыбкой закивала и вновь певуче позвала:
– Хару! Хару!..
Я сдержанно замахала руками, пытаясь показать, что того не надо спрашивать. Но дракон уже шел к нам. Ладно, не страшно. Когда она попросит меня повторить, я просто не повторю, или скажу что-нибудь другое…
Йоля не попросила меня повторять. Йоля один к одному, разве что с горсткой мелких неточностей скопировала мою фразу.
Я онемела и была готова провалиться сквозь землю. Дракон на секунду замер, осмысливая, ошарашенно глядя на меня, а потом… расхохотался. Весело и беззлобно.
– "Держат в рабстве", Небо, ну вы даете…
Йоля вопросительно смотрела на покровителя; он, усмехнувшись, очевидно, растолковал ей, что я у нее спрашивала. Она сначала удивленно поглядела на Хару, потом очень странно, с колоссальным непониманием в глазах, на меня. Судя по реакции, она явно не страдала и не считала себя пленницей.
– Что такое? – с легкой улыбкой спросил Конхстамари у Хару, подойдя.
Тот, не переставая улыбаться, открыто и по-доброму ответил:
– Госпожа Тщайг интересуется, не плохо ли рэлле Бъярк в плену…
Конхстамари прыснул, потом взглянул на меня с улыбкой и, приблизившись, проговорил:
– Тщайг Янше, ради Небес, не позорьте меня…
Я смущенно опустила глаза.
– А почем мне знать… Вдруг бы…
Кондор чуть покачал головой, усмехнувшись, потом заговорил.
– Не помешало бы вас представить… Раттен'Хару, это моя поверенная, Дзета Янше, мистик; Дзета, это орра Бъярк, мой хороший товарищ.
– Можете звать по имени, – вежливо кивнув, добавил представленный.
– Очень приятно… – смущенно проговорила я.
Йоля задорно и с любовью поглядела на покровителя.
Значит, я неслабо так ошиблась с оценкой. Коли Конхстамари назвал его другом… Да и полный преданности и доверия Йолин взгляд говорил о многом. Она вовсе не выглядела запуганной или замученной… И теперь мне было неловко, что, обманувшись своим предвзятым взглядом, я поторопилась с выводами.
Конхстамари отошел, вернувшись к разговору с орра Кайхолишем. Йоля о чем-то заговорила с покровителем на своем. Я, подумав, поднялась и пошла к Конхстамари греть уши. Ну, если нельзя, отправит назад…
– …Что же в итоге по конфликту? – Конхстамари коротко взглянул на меня, но ничего не сказал, отнесся совершенно спокойно. Я села поодаль, рассматривая и собирая ракушки в песке и не проявляя интереса к разговору.
– Да все, оставили как есть. Советую ему бросить эту затею, только он угомониться никак не хочет.
Они говорили негромко, но и не скрываясь.
– А что за конфликт был осенью? – тактично поинтересовался Раттен'Хару, подойдя к Конхстамари и Сарэхрэйше. – Конечно, если сочтете, что меня касается…
– Обсуждаем с Конхстамари моего сына-придурка. Присоединяйся, – отвязно и иронично бросил Сарэхрэйше. – Алэйнаарэ подрался с Личи за непотонувшие осколки Шесс, а тот оттяпал ему часть хвоста…
Хару кивнул, демонстрируя понимание.
– И как?
– Алэй сам виноват. Он напал на Личи, вынуждая драться, притом они даже оставили его без секунданта. С Личи была лишь девчонка-чайка из местных. Его приперли к стенке, вот он и оскалился… Алэй вообще планировал захватить остров без объявления, Личи случайно оказался там.
Темно-бурый хмыкнул и покачал головой, потом задумчиво проговорил:
– Не подумал бы, что он так вцепится в Шесс, видно, и Алэй тоже этого не ждал…
– Как раз, ожидаемо. Это его родовая земля, – нейтрально проговорил Конхстамари.
– Алэй поступил бесчестно, так как выбрал соперника, как он считал, заведомо слабее, которого точно победит, – холодно пояснил Сарэхрэйше. – Хотел спровоцировать бой в воздухе, но Личи вынудил спуститься и драться на земле. Как говорил Фарай'Лархэ, он бы и на земле проиграл, Алэй просто вымотал бы его… Но Личи, загнанный в угол, решил стоять насмерть и показал зубы, отхватив Алэйнаарэ часть хвостового закрылка.
– Хреново, – как-то совсем по-человечески сказал Хару. – Так вот почему шум он поднял, и так быстро затихло…
– Да. Сначала кричал о бесчестии соперника, что нарушил негласное правило не наносить в боях увечий. А потом ему сказали, что сам дурак, и он замолк. А можно было бы вообще замять.
– Хорошо хоть, Фарай не вступился. Это было бы фатальным нарушением, – заметил Кондор.
– А доказали бы, без секунданта? – взглянул на него темно-бурый.
– Чайка бы показала… А я узнал бы, что вырастил я'шри… – недоброжелательно бросил Сарэхрэйше.
Хару усмехнулся последним словам Сарэхрэйше, потом проговорил:
– Кстати, зря Алэй считает Личи слабым соперником. У Ротхеса была очень мощная школа. Не понаслышке знаю.
Сарэхрэйше вопросительно взглянул на него.
– Когда Кортэннэрху надо было ставить меня на крыло, он получил травму, что почти на полтора года вывела его из строя, – пояснил Раттен'Хару. – Кое-как в воздухе отец держаться мог, но вот как следует выучить летать меня… Чтобы не терять времени, он просил Ротхеса меня вылетать. Так что, по сути, на крыло меня ставил тот. И, скажу вам, готовит он сильно.
– А условия? Как обычно? – тоном, словно уточнял очевидное, спросил Сарэхрэйше.
Хару кивнул:
– Услуга за услугу, разумеется.
– Слышал, бывало, его и просто так, без травм, просили отпрыска поучить…
– Неудивительно. У того действительно была очень мощная школа полета и боя, – проговорил Конхстамари.
– Что же в услугу требовал? – осведомился отец Алея.
– Понятно, что, – ответил Хару, чуть понизив голос. – Это было в те годы, когда силы уже начали постепенно покидать его. Уступку. Точнее… Чтобы чуть-чуть уступили в бою за женщину, не добивали до конца на максимум. Дали возможность быть выбранным ею.
Сарэхрэйше кивнул, вроде понимающе, но немного прохладно.
– Так что, – подытожил темно-бурый, – у Лиэстера должна быть очень серьезная подготовка. Надо полагать, при обучении единственного наследника, Ротхес выложился на полную. Возможно, если б не сложилось так, юноша бы уже сейчас или в ближайшем столетии нам сопоставимым соперником был… Пусть не по силе, но хоть по мастерству.
Сарэхрэйше пожал плечами. А Хару уточнил:
– У Алэйнаарэ совсем нет земли, где обосноваться?
– Есть на примете островок Фрай-Шиманн, но слишком, по его словам, далеко от континента, да и вообще от цивилизации. Потому и захотел осколки Шесс отбить.
Хару с пониманием кивнул.
– Почти так же далеко, как моя земля…
– Потому-то и все важные вести узнаешь в числе последних, – с беззлобной иронией бросил отец Алэя.
Тот усмехнулся.
– И что теперь?
– Личи таскается с хвостом, как с трофеем. Алэй хотел выкупить, но тот заломил цену до неба, в пол моей сокровищницы. С Личи пытался говорить я, а после и Конхстамари по моей просьбе. Но все без толку. Да и пусть. Будет моему дураку урок… Его дело.
Конхстамари кивнул.
– Чженэ.
Сарэхрэйше, тем не менее, немного ворчливо проговорил:
– Я могу понять их, – он кивнул головой на остальных, – презрение к Личи… Это сложно оспорить. Но опасность в том, что щенки, видя такое отношение старших, думают, что им по умолчанию дозволено так же, и лезут к нему, забывая, что у того тоже есть клыки…
Конхстамари вздохнул.
– Золотые слова, Сарэх… Чую, скоро будем пожинать плоды огрехов в воспитании…
– Скоро? А не уже? – отец Алэя с прищуром и невеселой усмешкой посмотрел на молодого главу рода Схайр'Шерр.
– Эти не в счет, – отмахнулся Конхстамари. – Они ему почти ровесники.
– А что за история с Храйзэром? Это, очевидно, тоже прошло мимо меня, – проговорил орра Бъярк, качнув головой. – Краем уха что-то слышал, но очень смутно. Позволено ли знать? – взглянул он на Конхстамари.
Кондор кивнул. А Сарэхрэйше иронично посоветовал отселиться еще дальше от континента.
– Едва не упустил Личи свою Золотую печать, – сказал Конхстамари тихо.
Раттен'Хару, приподняв брови, покачал головой.
– Небо, это ж как вообще?..
– Вот примерно воссозданная вероятная цепочка событий. Предположительно, Храйзэр был на Грязном Маскараде, – проговорил Кондор, понизив голос, практически выплюнув последние два слова, – где, очевидно, пересекался с Личи. А после, видимо, обнаружил пропажу Печати…
– Это тогда же его не было на совете? – хмыкнул Сарэхрэйше.
Кондор кивнул.
– Храйзэр запаниковал и не придумал ничего лучше, чем позвать дружков, и силой с мордобоем в переулке отобрать Печать.
– Ему бы миром решить… – равнодушно проговорил Хару.
– Ему бы не соваться в эту грязь, – хмыкнул отец Алэйнаарэ. – Ну уж коли влез, тогда да, миром.
– Да. Буквально через пару дней на них напали и жестко ограбили под Долмиром какие-то человеческие разбойники. Они взбеленились, пошли к старшим, чтобы требовать ответа от людей… Выплыл факт их терок с Личи, тотчас возник вопрос, а чего они поцапались, а там и вся цепочка потянулась… Увидев, что старшие зрят в корень, Храйзэр ужаснулся, спохватился, и попытался отозвать все претензии и одернуть лютующих товарищей. Но было уже поздно, внимание он привлек, и тень на его репутацию уже упала, притом задела и товарищей.
Хару внимательно и безмолвно слушал рассказ Кондора.
– Они чуть не рассорились тогда. Но нет. Хотя, видно, что им немного осталось. Странно, что они до сих пор поддерживают контакт…
– И кто в ответе за нападение? – со скептической усмешкой уточнил Сарэхрэйше.
– По официальной версии – никто, – развел руками Кондор. – Просто случайные и очень отчаянные разбойники напали на случайных драконов. По неофициальной – эрстхенский глава организованной преступности, этакий "теневой повелитель" Джарранд Бремм, что давно под кое-чьим каблуком. Но доказательств, кроме красиво распутавшегося "клубочка", этому нет. А руки Личи так и вовсе чисты, он лишь "несчастная жертва"…
– "Несчастная жертва", – скептически не то вопросительно, не то с презрением бросил Сарэхрэйше.
– Его торжествующий взгляд не записать в доказательства. К тому же, по официальной версии, его торжество – быстрому обороту Кабу Торхши… И, надеюсь, тщайг Янше понимает, что эта информация не для пересказывания ее где-то, да и, ввиду специфичности, мало кому будет интересна?
Я аж рассыпала ракушки от неожиданности. И испуганно обернулась на драконов. Все трое смотрели на меня. Но лица их не были, вопреки ожиданиям, суровы. Спокойно-безэмоциональное, но с чуть насмешливым взглядом лицо Конхстамари, легкая беззлобная улыбка Раттен'Хару и почти безразличное и чуть снисходительное лицо Сарэхрэйше.
– Не беспокойтесь, орра'ах. Я не слышала ни слова из вашего разговора… – нахально соврала я, собирая рассыпанные ракушки.
– Еще кого-то ждем? – нетерпеливо бросил Сэфхинри. – Может, начнем совет? Не дотемна же тут сидеть.
– Думаю, ждать больше некого, – кивнул Конхстамари.
К этому моменту прибыло еще несколько драконов, в том числе молодых, но все поодиночке. Компания выходила уже очень немаленькая, человек… то есть, драконов под полсотни. Конхстамари и Хару вновь отправили нас с Йолей в стороночку. Где-то поодаль поодиночке сидели мальчики, чьи-то сыновья.
– Орра Дх'Орр-кэр, – максимально отчетливо, чтобы все услышали, бросил Личи. – Орра Шейр трогал девчонку…
Конхстамари посмотрел на Сэфа, но взгляд его был просто вопросительным. Другие тоже заинтересовались.
– Да, я осмотрел ее, – спокойно и не скрываясь, ответил тот.
– И что скажешь? – спросил Кондор.
– Мелкая. Слаба, истощена. Не разговаривает. Вероятно, охотиться не умеет. Крылья слабые, нетренированные, плохо приспособлены к полету. Чешуя в плохом состоянии. Самостоятельно выжить, скорее всего, не способна… Мой вердикт – добить, чтобы не мучилась и не загрязняла кровь. Все одно помрет.
Я не поверила своим ушам. Не всерьез же он это? Ему за такую шутку не выговорят? Но, как ни странно для меня, резких возмущений не последовало. Я всмотрелась в лица остальных, но они оставались в основном спокойными, кто-то неодобрительно качал головой, кто-то смотрел абсолютно равнодушно… А некоторые, напротив, выражали одобрение. Да не может так быть!
Конхстамари покачал головой.
– Я против убийства. Девочке надо помочь, у нее есть шанс.
– Ну кто бы сомневался! – протянул Сэф, закатив глаза.
– Ты как всегда чересчур категоричен, – мрачно сказал Кондор. – Не спеши с такими решениями. Твои суждения могут быть ошибочными.
– Ошибочными в чем? – недовольно и с вызовом осведомился Сэф. – В том, что слабые должны умирать? Что ущербные и прочий мусор должен отсеиваться из популяции? Какой она станет матерью, если доживет до нужного возраста?
– Мы не знаем этого о ней доподлинно. Возможно все это – лишь результат неблагополучных условий…
– Но мы видим, что она слаба, больна и сама не выживет. И, в принципе, этого уже достаточно, чтобы отказать в помощи!
– Но это девочка. И взгляни на возраст!.. Ее не должно быть здесь, явно что-то случилось!
– Ага, сбой в наследственности.
– Это неизвестно доподлинно!
– Хочется выяснить это опытным путем? Когда станет матерью и начнет плодить уродцев?! Мало нам одного выродка? – бросил Сэф, взглянув на Личи.
Конхстамари закатил глаза.
– Не бросайся словами понапрасну.
– А уверен, что понапрасну?
Конхстамари лишь вздохнул. И видно хотел что-то сказать, но не успел. Сэф заговорил вновь.
– Род Чиэнстелли стоит считать оборвавшемся на Ротхесе, ради его же доброго имени. По-хорошему, в том его возрасте уже не стоило пытаться зачать ребенка, уж если раньше не сложилось. Но он все же пытался. И таки сумел. Последним выстрелом. Только вот толку от этого, если выстрел в молоко?.. Ротхесу бы сразу просечь… Звоночки-то были… Да только он видеть и верить не хотел. Признать боялся и смириться не мог, что единственный "наследник"…
– Не говори чушь, – прохладно осадил его Кондор. – Не было там никаких "звоночков". Ничего выходящего за границы нормы.
– Ну да, ну да. Зато теперь – пожалуйста!
– Сеф! Закончили, мы сейчас обсуждаем не его. Закрыли тему.
– Мм, ну а то, что он порочит честь всего народа, никого не тревожит? – возмущенно и злобно проговорил Сэф. – Хотя кто-то, как видно, находит это для себя интересным… – едко добавил он.
– Ой, не ревнуй! – встряв, вызывающе бросил Личи. – Мне и на тебя времени хватит!
– ЧТ.. – Сэфхинри сделал страшные глаза и лишь шаг в сторону нахала, как тот, вспылив песок, уже мчался прочь по берегу.
– Сэфхинри! – рыкнул Кондор. – Прекрати! У нас сейчас есть дела поважней.
В строю раздались смешки и какие-то скабрезные шуточки. Почти одновременно прозвучало:
– Смотрите-ка, как подорвался!
– Какой неудержимый порыв!..
– Решил не тянуть с таким предложением!..
Сэф обернулся на мигом притихших молодых, одаривая их пугающим взглядом. В строю повисла напряженная тишина. Больше хихикнуть никто не посмел.
– Кто-то что-то сказал? – грозно прорычал он.
– Я сказал! – громко и с нажимом проговорил Кондор. – И слово это было "Молчать!" – он строго глянул на притихшую молодежь. – Вернись к обсуждению, у нас есть более важные вопросы! – обратился он уже к Сэфхинри.
– Тут нечего обсуждать, – рыкнул тот в ответ. – Добить и забыть! Идеально!
В строю послышался легкий гомон. Потом один из незнакомых мне драконов проговорил:
– Сэф, это крайне радикальные меры. Все здесь понимают, что ситуация сложна и неоднозначна, и мы не знаем, какое решение лучше. Но так однозначно твое не может быть принято.
– Ну и какие тогда будут предложения? – грубовато спросил Сэф. – Кроме неконкретного "не убивать"?
– Временно взять ее на попечение в порядке, в котором берется под опеку молодая девушка. И связаться с женщинами. Выяснить, чей это ребенок и по какой причине здесь, – чеканя слова, проговорил Кондор.
– Надеюсь, переговоры ты возьмешь на себя, – едко бросил Сэф. – Если так хочется попробовать себя в роли смертника…
– Не добивать, – ледяным тоном проговорил Дэррай'Мар. – Но и не помогать. Не вмешиваться.
– Это равносильно убийству, – заметил Хару.
– Значит, такова ее судьба, – все так же холодно бросил багряноволосый.
– Это смешанная территория. Здесь живут люди, – веско заметил Кондор. – Мы в любом случае не можем просто оставить ее тут.
– Оставить ее в каком-то другом месте? – спросил еще кто-то.
– Заморочиться с тем, чтобы куда-то ее доставить, а после – бросить на произвол судьбы? – холодно уточнил Конхстамари.
– Я же говорю, добить проще…
Прозвучали еще несколько высказываний. К согласию пока не пришли. Я раздраженно фыркнула, по-лиориански бросив в сторону: "Идиотизм". Только что подошедший обратно Личи взглянул на меня.
– Серьёзно! Это какой-то бред! – прошептала я.
– Это точно… Ее не должно было быть здесь… – проговорил Личи, бросив косой взгляд на Дракошу.
– Я не о том! Просто, какого демона здесь происходит? Почему все создают такую проблему и дилемму из пустячной ситуации, так шарахаются от ребенка?..
– И… что именно тебя смущает? – непонимающе и недовольно уточнил Личи.
– Да я в толк не могу взять, что такого сложного решить? Это всего лишь ребенок!
– Конечно! В том-то и проблема! Это маленький ребенок! – проговорил он мне таким тоном, словно объяснял очевидное.
Я уже поняла, какие у них заморочки насчет малышей. Но меня злило все это. Напряжение все нарастало, я переживала о решаемой судьбе девочки…
– В этом нет проблемы! – я развернулась и пошла к Конхстамари.
– В этом есть проблема! Это маленькое омерзительное недоразвитое существо!
– Да ты сам таким же был! – закатив глаза, отвязно бросила я. Пожалуй, вышло чересчур громко; отвернувшись, заметила, сколько взглядов в этот миг обратились на меня.
– Да как ты… – я даже не успела обернуться; Личи буквально сбил меня с ног и толкнул на землю, уперевшись в плечи. – …Смеешь?! – крик его сорвался в такую громкость, что едва не оглушал.
Я, упав, тотчас приготовилась отбиваться, напрягла ноги для броска соперника через себя, однако ударить не успела – тяжесть его рук с моих плеч исчезла столь же неожиданно, как и навалилась.
Конхстамари буквально тотчас же обернулся на крики, и, жестко подхватив Личи под локоть, поставил на ноги и удержал на расстоянии от меня. Тем же временем, другой рукой он подхватил и поставил на ноги меня, и чуть отвел себе за спину.
Личи сделал было рывок, но Кондор, железной хваткой сжимая его плечо, тряхнул и жестким голосом осадил:
– Рамайш!
– Да вы слышали?! – истерически воскликнул он. – Что она себе позволяет?!
– Не сметь!
– Я ей счас!..
– Не трожь ее! Девочка брякнула, не думая… Конфликта не будет, – Кондор отпустил его руку, при том слегка оттолкнув назад, и тот, шатнувшись, отступил. – Дай мне сказать…
– Ты пользуешься тем, что я не вызову тебя на дуэль!.. – закричал Личи совсем отчаянно.
– Я приношу извинения, – жестко, подняв голос, чеканя слова, проговорил Конхстамари, приложив к груди руку и чуть склонившись, – за неосторожные слова моей поверенной.
Личи притих, хмурясь, тяжело дыша, явно с трудом умеряя гнев.
– Хорошо, – наконец, проговорил он, сокрушенно опустив взгляд, – извинения приняты… – и совсем-совсем тихо, едва ли не одними губами, прошептал. – Спасибо…
– Как великодушно! – чуть иронично бросил Сэф. – А можно было и не извиняться, перед этим-то недомерком… Я б еще и поддал за нарушение субординации. Ты слишком великодушен, Конхстамари.
Кондор распрямился и вновь повернулся к обсуждающим, не удостоив его ответом.
– А чайка сильна. И где только нашел такую несведущую?..
– Тебя не касается, – бросил Кондор холодно и равнодушно. А мне же, наклонившись, строго прошептал. – Тщайг Янше, если вы не знаете, что говорить можно, а что нельзя, извольте держать рот на замке…
Я смущенно притихла, стоя рядом и ковыряя ногой песок.
– Я… право… мне жаль, – неловко промямлила я. Однако Кондор не удостоил меня сейчас вниманием.
Я сокрушенно взглянула на Личи. Правда не думала, что говорю что-то оскорбительное…
Собрание продолжилось. Обсуждение никак не могло привести драконов к какому-то единому решению, мнения слишком различались. Не понятно было не только что конкретно делать, но и фундаментально – помогать ли ей в принципе, или нет. Многие высказывались за, но немало было голосов и против. Но голосов "за" было больше. Больше ведь?..
Впрочем, не по всем было понятно. Кто-то высказывал сомнения и в том, и в другом… Много говорили на драконьем, и я попросту не понимала. А интонация была плохим подсказчиком – об убиении и о помощи говорили едва ли не одним тоном…
– Давайте в первую очередь решим, помогаем ли мы ей, либо нет, так или иначе. А потом уже разберемся с частностями… – предложил кто-то.