Я с дрогнувшем сердцем выдохнула, бросив быструю благодарность той силе, что дернула меня обернуться. Шельда перемахнула глыбу, но не успокоилась, а, совсем уж обезумев от ужаса, забрыкалась на месте, то вставая на дыбы, то подбрасывая зад.
– Шельда! – натянутая узда с ней не совладала; на очередном рывке меня выбросило из седла, а подпаленная уздечка, не выдержав такой нагрузки, с треском лопнула с одной из сторон. Я слетела вперед-вправо, но узды не выпустила, хоть и со второй стороны она предательски затрещала. Но, перехватившись, я не выпустила лошадь, одернув, едва она поравнялась со мной своим боком, вскочила в седло и, обеими руками вцепившись в стригущие уши, дернула, надеясь хоть так привести ее в чувства.
Лошадь понесла вперед; я вцепилась в густую гриву. Даже почти не отстала от команды.
Все новые и новые летучие твари обгоняли нас, в панике покидая разлом. В одну я метнула молнию, потом плюнула, решив поберечь силы.
Я вновь обернулась. Разлом изрыгал из себя все больше и больше лавы, пепла и огня. Магмы набралось уже на приличную волну, которая выходила из "берегов" и очень уверенно собиралась начать преследование нас вниз по склону.
Я судорожно попыталась вспомнить, как соотносится скорость течения лавы с крутизной склона, но в голове была полнейшая каша, и я решительно не могла разделить, при небольшом уклоне ли течет она быстро, а при большом медленно, или наоборот. Вроде, до этого можно было дойти логически, но сейчас у меня упорно не получалось.
Поддавая в бока и так несущейся во весь опор Шельде, я обернулась. Эмпирически лава двигалась быстро. Черт.
Небо, что же делать?! Быстрее! Быстрее…
Мы гнали во весь опор. Я обернулась. Поддала Шельде. Обернулась снова. Очень едко укололо осознание, что поток расплавленной магмы двигается быстрее нас.
"Шустрее! Шустрее!" – орал десятник.
…Нам по склону пилить едва ли не с соту.
Что же делать? Что же делать?..
Хвала небу, хоть жилых поселений близ нет… Им бы точно пришел конец.
Оглядка. Снова вперед…
Сколько нам еще? Да столько же! Сота и есть!..
Камни, искры, брызги огня.
Воздух постепенно накалялся. В потоке периодически трескались какие-то камни, взрываясь осколками, искрами, крошками, выстреливаемыми далеко вперед. Подпаливались угодившие в огненную реку деревца; иногда они загорались, даже не дожидаясь потока, незадолго до него. А порой сухое дерево схватывалось от брошенных искр совсем близко к нам. Омертвевший сухостой воспламенялся легко.
Дальнобойным крошевом достало до спины куртки. Я закусила губу. Даже наш план минимум обстоятельства ставили под вопрос…
Нет, ну ведь не может быть, чтобы мы не успели!..
Поток приближался. От волнения, жара и спешки дышать становилось тяжелее. Я поймала лицом и опрометчиво вдохнула клочок дыма от тлеющего дерева, против такого Теневая Сущность тотчас взбунтовалась, спеша выгнать порченый воздух из легких; горло запершило.
Я начала перебирать бредовые варианты от песни до браслета. Ни то, ни другое нам не поможет. Предположим, он даже успеет. Он не сможет спасти всех…
Спину и голую шею расстреляло мелкой раскаленной каменной крошкой. Падлы, волосы не подпалите, только отросли!.. Шельда взметнулась, ржанув – ее круп обожгло тлеющими искрами.
Что-то крутилось в сознании, на самой поверхности. Какая-то идея, которую я никак не могла поймать…
Земля вновь дрогнула и в воздухе с удвоенной силой засвистели камни. Благо, никого не убило. Пока.
Тварей становилось больше с каждой секундой. Но в таких условиях они уже не наша забота. При таком перевесе мы против них – аки взвод разведчиков против полка: лучшее, что мы можем, это убежать и доложить… Я била только тех, кто пытался атаковать людей.
Я в очередной раз соизмерила расстояние от нас до подножья, а от потока до нас. Сравнила с уже пройденным лавой путем… И с ледяным уколом неотвратимого осознала.
Мы. Не. Успеем.
Сознание боролось с принятием этого факта несколько секунд. Прикидывало и соизмеряло скорость лавы и нашу, пройденный путь и оставшийся. Сознание отчаянно хотело подтвердить, что у нас есть шансы, подсчитать, может, спустив несколько с натяжечкой… Но натяжечки не хватало. Чтобы насчитать хотя бы на маленький шанс, "перетягивать" приходилось слишком неправдоподобно…
Наш план минимум был невыполним. Даже по части первого пункта – выжить.
На автомате дала шпор Шельде, хотя в этом не было никакого смысла. От нашей скорости зависело только лишь то, на каком моменте склона нас накроет. Где мы будем похоронены.
– Нам конец… – прошептала я.
Слова мои на удивление расслышал в краткий миг затишья несущийся рядом десятник.
– Да не боись! Прорвемся! – попытался было подбодрить меня он.
Я посмотрела на него. И от моего холодного безнадежного взгляда лицо его переменилось и посерьезнело.
Он понял, что я не паникую. Я знаю.
Кто бы мог подумать, что почти пустячная рядовая экспедиция закончится этим?..
Что-то вновь конвульсивно скользнуло по краешку сознания. Очередная глупая отчаянная мыслишка, что окажется пустой на поверку? Исступленное отрицание сознанием близости собственной смерти?
Мелкая каменная крошка клюнула меня в затылок; этот подлый неожиданный выпад вынудил меня пригнуться к лошади.
Все бы ничего, но в грудину что-то неприятно ткнулось ребром – болтающаяся на шнурке под курткой штука встала в распорку. Я мысленно обругала ее за причиненную боль, а потом… А потом наконец осознала.
Вот она! Вот, что крутилось у меня в голове!
– Я тупая как пробка! – закричала я в голос, принявшись нервными руками рвать застежку куртки. Десятник поглядел на меня взглядом сочувствия к потерявшему на нервной почве рассудок.
– Все ко мне, быстро! – на лицах их отразилось смятение. – Быстро!!! – рявкнула я.
Я поспешно соскочила с лошади; ребята, переглянувшись, последовали моему примеру и, кое-как совладав с перепуганными конями, столпились вокруг.
Небо, как глупо! Я же могла сгубить команду, так и не вспомнив, что все это время у меня был ключ к спасению!
Я выхватила Штуку. Она, несомненно, имела какое-то название, но мой ошалевший разум просто не мог его вспомнить. Да это было и не важно.
Главное, это была Штука Для Телепортации.
Так-с, небо, вспомнить бы, как ты работаешь?.. Так, это отомкнуть, повернуть кольцо относительно другого, разорвать… Затратит энергию… Можно захватить пару "пассажиров"… Значит, и шестерых смогу. Главное, быть в связке…
– Возьмитесь за руки! И не приведи бог кто-нибудь из вас отпустит!.. – прорычала я. Пыталась сказать убедительно. Получилось, скорей, грубо. И, наверное, немного страшно. – И лошадей держите!
Негоже скотину бросать…
Мужчины обступили меня кольцом, похватав друг друга за руки, за плечи и за что пришлось. Мои плечи тоже больно стиснули.
Руками же я орудовала с артефактом на колене неловко поднятой ноги.
Свернутая кольцом трубочка, состоящая из двух частей, зафиксированных надежным стопором-предохранителем. Неловкими руками оттянув его, я поспешно провернула кольца: одно, с наглухо закрытым металлическим кругом проемом, и второе, с хрусталем. Конструкция неловко развалилась в руках, отчего по ним рассыпались ледяные иглы; немеющими руками я рванула составные части в разные стороны. Связывающая их цепочка разорвалась, окропив меня новой порцией ледяных заноз. Она как-то странно распалась золотыми крошками звеньев, медленно поплывших в воздухе, как хлебная взвесь в воде… Или это мое восприятие времени так замедлилось?..
Разведя немеющие все сильнее руки, я вцепилась в тех, кто подвернулся. Хотелось скрестить пальцы на удачу, но уже не хватало…
Голова гудела, словно мозг онемел так же, как и руки. Внимание плыло, как воздух вокруг – уже от жара, или у меня плывет перед глазами?..
Я сумела поймать, оформить и удержать в сознании лишь одну единственную судорожную мысль.
"К Конхстамари".
***
Жар, удушающий все пространство вокруг, никуда не делся, даже, показалось, сдавил сильнее. С окружающей какофонией резких звуков слился клекот гарпи. На миг, показавшийся вечностью, ушла из-под ног земля. Не просто ушла, а словно растворилась, исчезла… А потом – с силой ударила по безрассудно выставленным ногам, заставив подкоситься колени.
Марево душного воздуха тотчас расступилось, вместе с воздухом, казалось, вытянув из меня силы и дух. Зато физически со всех сторон сейчас же сдавило… В глазах потемнело и часть действительности померкла, но главное я все же смогла поймать.
Сработало.
Штука, которой я не помнила имени, спасла наши жизни. Перенесла нас из огненной западни. К Конхстамари.
Прямо туда, где он в этот момент был.
Прямо в ванную комнату.
Все произошло разом: резкая смена света, грохот камней, сдавившая теснота, отток душного прокопченного воздуха вместе с силами, брызнувшая носом кровь… Это все окончательно выбило из меня дух.
В помещении стало невообразимо тесно. На семерых человек и семь лошадей комната была категорически не рассчитана. Нас спрессовало друг к другу, словно селедок в бочке. Случайно зацепленные с собой камни расшвыряло по всем свободным углам; с шипением один нырнул в зеленоватую воду ванны.
Лицо заливало горячей кровью, глаза зашторило мраком, и я бы даже рухнула на пол, но было настолько тесно, что яблоку было негде упасть, куда уж там целому мистику.
Я стояла… нет, даже не стояла – повисла, безнадежно зажатая между двух солдат, фиксируя происходящее самым краешком почти ушедшего в отключку сознания.
Меня и ребят почти вдавило в борт ванной. Одной лошадью распахнуло не запертую дверь, и ее выперло наружу, чем она и воспользовалась. Судя по звукам лошадиного инфаркта из коридора, это была Шельда. Остальные оказались втиснуты не так удачно, и выпереться из комнаты так легко не смогли.
Визг мечущейся над башкой гарпи довершал картину.
– …! – тихо, но прочувствованно выругался Кондор.
После этого воцарилось о-о-очень неловкое молчание. Не будь я в полубессознательном состоянии, умерла бы от стыда на месте.
Немую сцену нарушала лишь мечущаяся по комнате тварища, изводя визжащим клекотом. Рядом свистнул меч – только у стоящего справа от меня Рана оказалась свободная рука. Удар вышел удачным, мертвая тварь шлепнулась о высокий борт ванной, оставив на ней смачное кровавое пятно, и булькнула в зеленоватую мыльную воду. Она, конечно, пыталась упасть снаружи, но места там уже не было.
Лицо дракона, напряженно сидящего в ванне, выражало нечто между крайним удивлением и возмущением.
– Какого… – Кондор сжал зубы, остановив себя. – Черта? – он все-таки нашел пригодное слово, хотя видно, просилось другое.
Солдаты были в шоке и растерянности. Я была единственным человеком, кто мог что-нибудь объяснить.
– Конд… – прохрипела я с трудом, – …орр…
На этом моя речь и закончилась, больше сил говорить не было. Я, наконец, поняла, что со мной. Магической энергии не хватило, и черпанулось из жизненной…
– Не могли бы вы выйти, чтобы я мог хотя бы одеться? – прозвучал голос Кондора.
– Д-да, конечно… – смущенно пробормотал выведенный из оцепенения десятник, после чего неловко дернулся, попытавшись повернуться к двери. Но не все было так просто, не все.
– Госпожа мистик, – вдруг очень робко проговорил один из солдат, кто именно, разобрать я была не в состоянии. – А теперь можно отпускать руки?
Я сначала не поняла, а потом засмеялась-закашлялась. Перепуганные злой мистичкой в боевой форме шестеро мужчин даже теперь стояли, крепко похватав друг друга за руки. Кажется, солдаты больше боялись моего гнева, чем каких-то реальных последствий. Впрочем, главное, технику соблюли, и все живые.
Я почувствовала невероятное облегчение. Оно наконец-то дошло до отчаянно тормозящего сознания. Не будь я такой убитой, то, наверное, даже словила бы катарсис и разрыдалась, но… Но сейчас меня хватило лишь на нервный смех "умирающей".
От сердца отлегло, на душе стало спокойно… Несмотря на объективную реальность произошедшего, оно уже подернулось прозрачным и едва уловимым маревом ощущения, что это сон. Или что-то нереальное.
Я не верила в нашу смерть. Так и не смогла до конца поверить… Умом – осознавала, а сердцем…
Набившиеся в ванную предприняли какие-то шевеления и вскорости не без труда все-таки смогли кое-как начать выбираться. Об пол грохнул камушек. Оказалось, что ему не нашлось места куда свалиться, и он попросту улегся на крупе одной из лошадей…
– Налево по коридору, до конца, там будет лестница, ведущая в залу, – услужливо подсказал Кондор, хотя голос его отдавал холодом и напряжением.
Кто-то из солдат, кажется, Барл, видя, что на ногах магичка все еще не держится и, видимо, в ближайшее время не планирует, взял меня на руки. Все были в смятении и растерянности. Но, казалось, парни тоже не верили, не осознали в полной мере, насколько реальной была перспектива не вернуться из этого похода…
Не прошли мы и десятка шагов, как на ближайшей лесенке, ведущей, кажется, в одну из башенок, послышалось близкое цоканье туфелек по камню, а через секунду раздался голос:
– Конхстамари! Я слышала шум! Все в порядке?..
Я не разглядела, не успев повернуть голову, но, кажется, девушка успела выскочить нам навстречу, однако тотчас испуганно вскрикнула, и, нырнув обратно в проход, так наивно по-детски спряталась за штору.
Я лишь теперь смогла к ней приглядеться. Ее тонкое лицо, выглядывающее из-за материи, было испуганным, лишь на щеках горел легкий румянец. С ее тонкой шеи опускалась цепочка какого-то хитрого украшения, бросавшего золотые отблески на ее обнаженное, выбившееся из-за шторы плечо. Больше ничего из одежды из-за старательно придерживаемой ткани видно не было. Только замысловатые, едва ли не золотые туфли.
У меня мелькнула смутная догадка, что видимо, кроме туфелек и золота на девице ничего нет, и шторой та закрылась не от страха.
– Кира, оденься! У нас… кхм… гости, – поспешил окликнуть ее Конхстамари.
Солдаты смущенно опустили глаза и постарались поскорее миновать проход. Едва мы чуть отдалились, по ступенькам вновь зацокали каблучки, и звук этот слегка дополнял нежный золотой перезвон цацек.
На очередном этапе солдаты слегка засомневались. Но тут уже я сориентировалась и вяло указала. Уж что-что, а замок Кондора я знала неплохо. Особенно ту самую залу.
Мы достигли залы, и ребята остановились в нерешительности. Барл, выдохнув, поставил меня на пол, закинув мою руку себе на плечо. В глазах потемнело еще сильней, и я на нем повисла недобитым умертвием.
Ребята терялись, куда направиться от входа, а я не могла им подсказать. И, черт побери, мы не знали, куда деть лошадей.
Спустя несколько долгих минут в залу зашел Конхстамари, требовательно забрал меня у Барла, легко, как пушинку, подхватил на руки и направился к небольшому по драконьим меркам диванчику. А солдатам язвительно бросил:
– Ну что ж вы стоите, как неродные? Проходите, садитесь.
Кондор был опрятно одет, даже мокрые волосы аккуратно лежали на плечах. С них душистая травяная вода капала мне на лицо.
– Да коней-то оставьте! – он, поморщившись, обернулся на мнущихся с лошадьми ребят. Лошади в парадной замковой зале смотрелись настолько неуместно, что ужас. Не лучше коровы во дворце или козы в храме. – Сейчас с ними разберусь.
Дракон попытался положить меня на диван головой на подлокотник, но я невразумительно несогласно замычала и изобразила неуверенный жест рукой: перевернуть. Как ни странно, Кондор меня понял и положил, как следует в таких случаях – чтобы ноги были выше, головой на диван, а ногами на подлокотник.
Дракон пододвинул к диванчику стол, добавил несколько стульев, сделал короткий приглашающий жест ребятам, а сам вышел, забрав лошадей. Солдаты неуверенно помялись у стола, но кое-как разместились.
Мы остались в одиночестве и неловком молчании. Спустя некоторое время послышалось хлопанье драконьих крыльев. Я походя подумала, что, вероятно, Кондору понадобится несколько ходок, чтобы спустить лошадей со скалы…
Мне неловко было лежать на таком чистом и опрятном диванчике. Носом все еще сочилась кровь, и я старательно держалась лицом вверх, втягивая ее, пытаясь не дать накапать на красивое покрывало. Однако вскоре осознала, что, один черт, я вся в грязи и копоти, и все равно уже перепачкала собой все, что можно и нельзя.
Перед глазами все еще было темно с краев. Лучше, чем сначала, но я не обманывалась – попытайся я подняться – кровь от башки опять отольет. Потолок качался, голова кружилась.
Да уж, не думала, что с меня так сильно снимет энергии…
Магическая и жизненная энергии соотносятся довольно интересным образом. В основе лежит жизненная – ЖЭн. Она генерируется постоянно и расходуется на жизненные процессы тела. Ее количество может периодически изменяться: что-то со здоровьем – она снижается, если все идеально – она на максимуме. А у магов дополнительно к жизненной, есть еще магическая энергия. Это, с одной стороны, разные энергетические резервуары, но с другой – ЖЭн лежит в основе и питает магическую энергию. Можно сказать, это как сосуд, наполненный снизу, в большем объеме, жизненной, а поверх – магической энергией, которые не смешиваются.
На жизненные процессы расходуется ЖЭн, а на магические действия – магическая энергия. Независимо друг от друга.
Но чем ближе к максимуму ЖЭн, тем ближе к нему и магическая. Если жизненная энергия человека по какой-то причине снижена, то и другая будет снижена пропорционально. Так и восстанавливаться магическая будет тем лучше, чем выше ЖЭн.
Магическая энергия может быть истрачена до дна без вреда для ЖЭн и, следовательно, здоровью. Однако, если и этого будет мало, если на что-то требуется больше энергии, чем есть магической в распоряжении мага, то пойдет сниматься жизненная. А там насколько хватит…
ЖЭн можно и специально переводить в магическую особыми манипуляциями. Магическую же перевести в счет жизненной не получится.
В общем, теперь я валялась полуживая: перенос требовал больше магической энергии, чем у меня было, и потому то, чего не хватило, было снято из ЖЭн. Ну, ничего. Оклемаюсь.
Времени прошло, наверное, порядочно, я его сейчас воспринимала плохо. Вернулся Кондор, хозяйским шагом пересек залу и, пододвинув стул, сел за стол, требовательно взирая на сидящих.
– Итак, господа, – спокойно, но прохладно проговорил он, – а теперь извольте объясниться.
Десятник Алар смущенно кашлянул. Но не успел он открыть рта, от входа раздался голос девушки.
– Господин Дх'Орр?
– Заходи, Кирочка, – вздохнув, спокойно проговорил Кондор и окинул взглядом залу, нет ли еще одного стула. Его, увы, не было, но парни услужливо вскочили с дивана, уступая место и пропуская. Вошедшая, немного поколебавшись, после кивка Конхстамари, прошла и осторожно присела недалеко от моей головы. Лицо ее несло выражение флегматичного офигевания.
Девушка была одета в красивое длинное бордовое платье с драпировкой. Длинные темные волосы аккуратно убраны за уши и прихвачены необычной формы заколкой. На ушах качаются золотые серьги. Она взглянула на меня со смесью легкого недоумения и сочувствия. Лицо ее было аристократично тонким и очень красивым.
Кондор, вздохнув, посмотрел на меня и, видимо, мне же проговорил:
– Кира, моя любовница, – затем, кивнув на меня, сказал той. – Дзета, моя… подруга – лишь на миг замявшись перед последним словом. – И… – дракон, подняв брови, обвел рукой шестерых сидящих парней, – понятия не имею, кто…
Солдаты потупились.
– Итак, господа, – повторил дракон, – Я все-таки жду объяснений.
Алар смущенно начал.
– Ну, мы были направлены в экспедицию в Датар…
Кондор внимательно выслушал рассказ десятника и вздохнул, покачав головой.
– Извините, – проговорил тот, опустив взгляд, – что поставили вас в неловкое положение.
– Что вы, – прохладно бросил Кондор. – Я вовсе не чувствую себя неловко. Я за собой неловкости не вижу. В конце концов, ведь это вы ворвались ко мне в ванную, а не я к вам вышел… кхм… без одежды.
Я вздохнула. Недовольство в его голосе все-таки чувствуется.
– Госпожа мистик, – со вздохом и подчеркнуто вежливо проговорил дракон, – как вы формулировали пункт назначения? Каков был мысленный посыл?
Я слабо нервно посмеялась.
– Я… я загадывала "к Конхстамари", – честно призналась я.
Кондор закрыл глаза и выдохнул.
– Дзета, ты же маг! – с чувством проговорил он. – Ты должна знать Силу мысли и ее смертельную опасность! Ты должна четко контролировать посыл, когда колдуешь. В магии ведь одна неосторожная мысль, и ты тыква! "К Конхстамари", небо… Можно ли было выдать координаты более неточные? Разве что "куда-нибудь"…
Я молчала, нервно усмехнувшись. Знаю, Кондор, знаю…
– А если бы я оказался в этот момент в небе? – он посмотрел на меня не то осуждающе, не то снисходительно. – Мне вас ловить, кого успею? Или, еще хуже, в кладовке на пять квадратных шен… Хвала небу, что никого на стену не намазало.
Я нервно посмеялась. В гудящей голове это действие отозвалось не очень хорошо.
– И как ты додумалась использовать артефакт, чтобы перенести целый отряд?
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер! – нервно отшутилась я.
– Это рассчитано на безболезненный перенос одного, – проговорил Кондор, сжав переносицу. – Ну допустим, всадника с лошадью. Или человека и двух пассажиров. Край – пару всадников. Чем больше переносимых – тем большие энергозатраты! Что, если бы тебе энергии не хватило?!
– А мне и не хватило, – слабо улыбнувшись, отозвалась я.
– Совсем не хватило! – поправился Кондор. Голос его был встревоженным. – Дзета, о чем ты думала?
– Но ведь хватило. Это главное… – я вздохнула. – Думаешь, у меня был выбор?
Ну, точнее, он был. Между попыткой и смертью. Я выбрала первое.
Кондор тоже вздохнул. Видимо, он и сам это понимал.
– Ну и что с вами делать? – спросил он риторически, окинув взглядом солдат.
– А ты прям не знаешь, как гостей принимают! – не удержалась я. – Накормить, напоить, спать уложить… Все-то тебе объяснять надо!
Девушка рядом зафыркала, Кондор смерил меня холодным взглядом.
– Достаточно оправилась, чтобы хохмить, это радует, – фыркнул он в ответ. – Ты-то понятно, ты тут останешься… А вот вы, господа… – Кондор покачал головой, – увольте.
– Да мы ничего! – поспешил бодро отозваться Ран. – Мы пойдем, и так засиделись, – голос его прозвучал неловко.
– Спасибо за гостеприимство и терпение, извините за беспокойство! – добавил Алар. – Мы пойдем.
– Куда?
Ребята от такого вопроса немного растерялись.
– Ладно. Я спущу вас вниз и доставлю к дороге, что идет мимо Долмира до вашего Дарпа, а дальше уж, извиняйте, сами, как хотите.
– Да не стоит, – вежливо поклонился десятник. – Мы и так доставили беспокойства, мы сами уж спустимся…
Кондор, прикрыв лицо, сдержанно посмеялся. Потом встал, подошел к широкому окну и, демонстративно оглядев скалу, уточнил:
– Вы уверены? У замка нет обустроенных человеческих спусков. Если вы не собираетесь умереть, то я бы не советовал пытаться.
Ребята неуверенно переглянулись и спорить не стали.
– Госпожа Янше, а как поступим с отчетом?
– Ах-х, отчет, мать его… – простонала я. – Давайте, я вам нацарапаю что-нибудь…
Пока мы с Аларом решали вопрос, Кондор у входа в залу о чем-то переговорил с Кирой. Та покивала и куда-то ушла.
Я собралась с силами и надиктовала Алару текст отчета, добавив приписку "написано под диктовку", по диагонали прочла болящими глазами и черканула свое фирменное “Я.Д.” в месте подписи мага-исследователя. А в качестве "схемы очертаний" нарисовала дугу холма, две ломаные линии, соединенные концами, символизирующие трещину, а между ними подписала "дыра".
Ну, увольте, господа гильдийцы, как смогли осмотреть, так и зарисовали. Скажите спасибо и на этом. Вы вообще были в шаге от того, чтобы остаться без сведений и посылать иную экспедицию взамен погибшей…
Я отдала товарищу десятнику бумаги. Пусть передадут и доложат, а госпожа мистик позже явится. Мы кой-как попрощались с солдатами, и Кондор увел их прочь. Я осталась в зале одна. Какое-то время я лежала в тишине, прикрыв глаза. Но потом услышала легкие, несмелые шаги. Они были совсем близко, но вдруг затихли, будто бы в нерешительности. Я открыла глаза. У стола стояла Кира в простой одежде горожанки, но с украшениями.
– Извини, не хотела побеспокоить, – негромко проговорила она. – Не будешь против, я присяду рядом?
– Конечно, – ответила я, усмехнувшись.
Любовница Кира улыбнулась и присела на диван. На миг девушка даже показалась мне смутно знакомой. Но я, подумав логически, отмела наваждение. Максимум, я видела ее когда-нибудь в городе…
Странно, но я не испытывала к ней и тени неприятия, зная кто она. Она была какой-то… иной. Не "любовницей". По крайней мере, такой, какими я их себе представляла…
Я вновь подумала, как она красива. Высокая, изящная, с тонкими аристократичными чертами лица. Почему-то обычно мне такое не нравилось, это словно отдавало высокомерием и холодностью, на драной козе к такой не подъедешь… Но ее красота не была такой… колко холодной, напротив, взгляд девушки казался теплым, а лицо приветливым.
Я, наконец, поняла, почему Кира сразу показалась мне столь симпатичной – как раз из-за этого. Выражение ее лица было очень спокойным, открытым и дружелюбным, без тени спеси, либо подхалимства, что, почему-то мне казалось, должно было быть свойственно картонной чьей-либо "любовнице" из моей головы. Ее глаза были ясными и чистыми, взгляд и улыбка искренними и открытыми.
– Так, значит, это ты, Дзета-хозяйка-замка, – взглянула на меня девушка, выводя из размышлений.
– Что? – я опомнилась и взглянула на нее. Несмотря на спокойное выражение лица, глаза ее казались веселыми. – Ха-ха, нет, – посмеялась я, – какая ж я хозяйка?
Девушка с усмешкой пожала плечами.
– Я шучу, конечно… Отчасти, – она вновь взглянула на меня: как-то по-доброму с хитринкой. – Но видно, что ты значишь здесь гораздо больше. Орра Дх'Орр не позволяет себе пригласить меня, стоит появиться поблизости некой особе, все его планы подстраиваются под нее… Конечно, я прежде не знала, кто это.
– Вздор, – смутившись, неосмысленно бросила я.
– Но вот появилась ты, и Конхстамари тактично просит меня не держать обиды, что наша встреча закончится довременно, и сегодня он вернет меня в Долмир, ведь теперь здесь останешься ты… И… ты носишь драконий браслет.
– Я… послушай, я… – смущаясь, я терялась, пытаясь подобрать слова. – Это… не совсем так. И…извини, что так неловко…
– Что ты, все в порядке, – поспешила отозваться девушка. В голосе ее не слышалось претензий, а говорила Кира с той же спокойной улыбкой. Она просто констатировала факты. – Не переживай, я и не думала претендовать на главную роль. Я не против быть второй.
Я вновь смутилась. Лихорадочно пыталась обдумать, как сказать, что я не наложница, чтобы это прозвучало правдиво, а не жалким оправданием… Но пока я колебалась, вместо этого с языка необдуманно сорвалось:
– А разве не обидно быть не первой?
Я успела уже испугаться, однако Кира, философски пожав плечами, с улыбкой проговорила, глядя вдаль:
– У кого-то лучше быть десятой, чем у иных первой…
Я все еще продолжала смущаться, подбирая слова.
– Мы… Мы не любовники, мы просто друзья…
– Не переживай, я вовсе не собираюсь лезть в ваши отношения, – с улыбкой отозвалась Кира.
Я мысленно застонала, но что еще сказать, я не знала. Все звучало жалко.
И я решительно не знала, как относиться к тому, что Кира говорит о таких вещах, как нечего делать… Да и Кондор, так просто сказал о том, что она любовница… Нет, мы все тут люди взрослые, и все и так было понятно… Но мне все равно это было дико.
Кондор все не возвращался, а я не знала, на что бы переключить разговор. Кира считает меня первой женой, и это ужасно…
А впрочем… – я прикрыла глаза и вздохнула – какая уж разница?..
Я вновь поглядела на сидящую рядом. Она же в десять раз красивее меня… Мелькнула шальная мысль: она могла бы быть "первой женой" если б я не спутала карты…
Она сидела в свете закатного солнца напротив высокого стола.
И тут меня осенило. Картина! Это она! Ее лицо я видела на картине.
Пораженная узнаванием, я уже открыла рот, чтобы озвучить свое открытие, но вовремя прикусила язык. Признаться, что лазала, куда не велено и смотрела картины, которые не следует, было тотально глупо… И вряд ли бы ей это понравилось, а портить с ней отношения не хотелось, она милая… Хотя, кто знает, может, ее и не смутило бы это.
Я прикусила язык и отвернулась.
– У тебя не проколоты уши? – вдруг спросила Кира, слегка скучающе.
– У меня одно.
– Ухо?
– Проколото.
Я не выдержала и рассмеялась в голос.
Кира еще и хохмачка! Прелесть!
Наконец с улицы едва уловимо послышалось хлопанье крыльев. Вернулся Конхстамари. Вскоре он появился в зале и позвал Киру. Та поднялась, улыбнулась мне и вышла. Я осталась одна.
Когда Конхстамари вернулся, я уже перелегла головой на подлокотник и почти дремала. Он вошел, одетый в красивый халат (или как должно называться такое одеяние?), поцокал языком, глядя на меня, потом поинтересовался:
– Отнести тебя в твою комнату?
– А там?.. – неловко начала я.
– Никто не жил, кроме тебя, – я кивнула. – Так что?
– Да я сама дойду… – с напускной уверенностью отмахнулась я и попыталась подняться; в глазах ненавязчиво начало темнеть.
– Сама она, как же, – фыркнул Кондор, легко и безаппеляционно подхватывая меня на руки. – Не хватало еще, чтобы в обморок дорогой хлопнулась…
Я неловко посмеялась.
Его руки держали меня очень осторожно и бережно. Но я все равно чувствовала себя слегка неуютно. Если идти по Долмиру с его рукой на плече мне уже стало привычно, кататься на руках у мужчины, даже раненой, все равно казалось несколько неприличным…
Хотя, что скрывать, в мое прошлое ранение ему тоже довелось потаскать меня на руках.
Кондор отнес меня в комнату, аккуратно уложил на кровать и, уточнив, не надо ли мне еще чего, ушел. А я провалилась в сон.
***
Мне потребовалось всего несколько дней, чтобы отойти. Мистики восстанавливаются быстрее обычных людей.
Пару дней я почти целиком проспала, но зато за это время жизненная энергия восстановилась до приемлемого уровня. Не до максимума, конечно, но это дело наживное. На четвертый день, не считая вечера моего эпичного прибытия, Конхстамари собрался в Долмир. Опять с какими-то травами.
– Кондор, а возьми меня с собой! – начала я уговаривать, пока он собирался.
– А ты пять дней назад не наскакалась, да? – скептически уточнил он.
– Ну-у это другое! – протянула я. – А я по Побережью соскучилась, и, между прочим, я еще никогда не была там золотой осенью! Мне хочется посмотреть! Как тут у вас на югах в начале даррсильфа16!..
Кондор закатил глаза.
– Сама еще по стеночке ходит, а туда же – "в Долмир гулять хочу"…