Лялька вспомнила о главной неприятности, и слезы сами потекли по щекам. Пришлось остановиться и достать из рюкзака бумажный платок. Она отвернулась к афише, чтобы какая-нибудь сердобольная тетка не пристала с расспросами: мол, что случилось, девочка, и чем, дескать, детка, тебе помочь? А чем тут поможешь, если вся жизнь вот-вот полетит под откос?
Она вспомнила вчерашний вечер, и опять всхлипнула. Лялька давно не видела отца таким довольным. Пришел с работы, сияя, словно двоечник, случайно получивший трояк. Мама с гордостью поглядывала на него – как репетитор на подтянувшегося ученика.
– Ну, Лялька, – готовься к переменам! – закричал папа. Он схватил дочку в охапку и закружил по комнате. – Сегодня шеф из европейского филиала сделал мне потрясающее предложение. Как только это мерзкий коронавирус поутихнет (говорят, это случится в начале весны), мы всей семьей рванем за границу. Надолго. Может быть, на несколько лет.
Лялька от неожиданности не смогла выговорить ни слова.
– А как же я? – наконец спросила она тихо, чувствуя, что ее тошнит и в животе становится холодно, как будто она одним махом проглотила пачку мороженого.
– А что – ты? – весело отозвался папа. – Куда мы с мамой без тебя? Конечно, поедешь с нами. Будешь учиться в настоящей немецкой школе. Немецкий выучишь быстро, у тебя мозги не забиты разной чепухой как у взрослых.
Лялька мрачно взглянула на отца. Он снова обнял ее.
– Ты чего нос повесила? Прыгать от радости должна! Новую страну узнаешь, между прочим, одну из самых богатых в Европе. Там же, в Германии, потом в университет поступишь. Ни о чем подобном многие дети в России даже мечтать не могут!
– А как же мои друзья, как же наш класс? Как же Катька, Вовка Сидоров, другие ребята…– прошептала Лялька. – Там же все чужое: и страна, и люди, и язык…
– Других друзей заведешь! Какие твои годы! – рассмеялся папа. Лялька заплакала и ушла в свою комнату. Ночью ей приснилось, что она стоит на краю оврага, уходящего в бесконечность. Другой берег оврага находится не слишком далеко, но его закрывает молочный туман. «Прыгай!» – кричит папа с того берега, а она словно приросла к месту. Ноги не слушаются, как свинцовые, невозможно сделать ни шага, не то, что прыгнуть. Лялька проснулась в слезах. Ну почему, почему неприятности свалились на нее перед самым Новым Годом? Даже на любимую куртку «худи» вчера посадила пятно в самом заметном месте. Бирюзовая фуфайка сразу перестала быть крутой и нарядной и превратилась в обычную домашнюю кофту.
Лялька сделала глубокий вдох, вытерла слезы и покатила к входу на станцию метро «Охотный ряд». Как назло, шестиклассникам заблокировали в ноябре проездные карты, но Лялька и ее подружка Катя выпросили у родителей денег на «Тройку» и пополняли ее по мере необходимости. Нет, ну а как иначе выбраться в центр города и покататься на самокатах, а когда открылись катки – и на коньках? Не сидеть же дома в двенадцать лет! Гулять детям надо, или как? Родители скрепя сердце смирились с их «покатушками», даже прибавили карманных денег – на каток, воду и проезд на метро. Вот и сегодня они договорились с Катей встретиться на станции «Чистые пруды», чтобы сходить на каток. Лялька почувствовала тяжесть коньков в рюкзаке за спиной, и внезапно успокоилась. Скольжение под музыку, разноцветные огоньки, горячие пончики и какао в буфете… Красота! Катька, наверное, уже ждет ее возле памятника Грибоедову.
«Боже, сколько они понаписали, эти русские классики! Стихи Грибоедова тоже учить придется, иначе Мурка замучает. ЗамуРчает», – скаламбурила Лялька и невольно улыбнулась.
Шестиклассница Федорова спустилась в метро, открыла стеклянную дверь и вдруг застыла, как под гипнозом. Рядом с дверью стояла старушка, непохожая на обычных московских нищих. Бабушка, улыбаясь, смотрела на Ляльку и что-то крепко сжимала в руке, упакованной в рыжую тюлевую перчатку.