– Предлагаю отъехать к буфету и разделить ее по-братски.
Они поехали по кругу вчетвером. Хулиганы, гонявшие по льду на хоккейных коньках и толкавшие всех подряд, были им теперь не страшны, потому что эти четверо вдруг почувствовали себя одной командой. Уходящий день перестал казаться Ляльке таким ужасным, и она мысленно записала в левую, «хорошую» колонку встречу с мальчишками на катке.
Дома Ляльку встретила мама. Она выглядела такой довольной, словно получила премию.
– Доченька, я получила премию по итогам года, – подтвердила мама ее догадку и сообщила: – А у меня для тебя сюрприз!
«Ничего себе, я, кажется, и вправду читаю чужие мысли», – подумала Лялька, а мама продолжала:
– Так вот, с премии я купила для тебя, меня и папы билеты… В конце концов, завтра же Новый Год. Угадай, куда билеты?
– В Большой театр, – неожиданно для себя выпалила Лялька.
– Вот это да, – удивилась мама, – откуда ты знаешь? Может, еще скажешь, на что?
– На «Щелкунчик»! – предположила Лялька.
– Ну, ты даешь! – мама посмотрела на дочь с интересом и со все возрастающим изумлением. – Мои мысли читаешь!
– Это же так просто, мама! – рассмеялась Катя. – 31 декабря в Большом всегда дают «Щелкунчик». Все логично! Мысленно ставлю в левую колонку приятных новостей очередной плюсик!
Ляльке показалось, что она в Большом театре впервые, а того, давнего похода на «Щелкунчик» никогда не было. Словно в первый раз она увидела и блеск фойе, и роскошь зала, и музыкантов в оркестровой яме у сцены, и нарядных дам в партере. Ну и что, что в зале все сидели в масках и места были заняты через одно! Ерунда это! На артистах балета никаких масок не было, и они парили над сценой, как будто сила земного притяжения на них не действовала.
Лялька сидела, вжавшись в бархатное кресло, растворялась в прекрасной музыке и во все глаза смотрела на сцену. Декорации, костюмы, меняющийся свет – все завораживало. Балет выглядел волшебной сказкой, которую не хотелось покидать.
«Никакой он не детский балет, этот «Щелкунчик», – подумала Лялька, – в жизни все так и есть: и снег хлопьями, и крысы, и феи… Даже прекрасные принцы на горизонте чуть-чуть замаячили…».
В антракте папа сказал:
– Знаешь, дочка, у меня для тебя новость.
Лялька навострила уши. В последнее время новости не сулили ей ничего хорошего. Она прислушалась к папиным мыслям, но услышала только шум и сумбур.
– Из-за этого мерзкого коронавируса у моего начальства поменялись планы…
Папа выглядел не на шутку расстроенным. Он замолчал на секунду, но потом взял себя в руки и продолжал:
– Я считаю, что у них, в этом немецком филиале, крыша окончательно съехала.
Лялька представила съехавшую на бок крышу на аккуратном немецком доме и хихикнула, но отец строго посмотрел на нее и продолжал:
– Короче, наш главный шеф сказал, что я, дескать, могу все делать удаленно и отсылать работу в Германию по интернету. Тем более, что коронавирус никуда не делся. В общем, должен огорчить тебя, доченька: в ближайшее время за границу мы не едем.
– Ура! – закричала Лялька. – Опять плюсик в левой колонке. Самый жирный!
– Какой еще колонке? – не понял папа.
– В колонке хороших новостей! – пояснила Лялька и заторопила родителей: – Пошли скорее в зал, уже был второй звонок.
В следующем антракте они хотели прогуляться по фойе, но тут у мамы зазвонил телефон.
– Да, Людмила Сергеевна, спасибо, Людмила Сергеевна, вас тоже с наступающим, – зачастила мама, и в ее голосе Лялька услышала все нараставшее удивление и вдруг поняла, что удивление это приятное и касается ее, Ляльки.
– Звонила Людмила Сергеевна Муркина, – пояснила мама, закончив разговор. – Она прочитала твое сочинение по стихам Пушкина и сказала, что приятно удивлена. Оказывается, ты глубоко и тонко чувствуешь поэзию. Просила передать тебе поздравление с Новым Годом и сказала, что сегодняшнюю двойку исправит на четверку. Следовало бы, мол, на пятерку, но это по каким-то правилам невозможно. Людмила Сергеевна заодно и меня поздравила с праздником.