– О, Игореха, сколько лет, сколько зим?! Тебя и не узнать: весь такой благополучный, светишься, как олимпийский рубль! Ты, по делам приехал в наш город, или как?! А, кому золотишко собираешься приобрести: насколько я знаю…– ты, ведь, до сих пор не женат?! Или я что-то упустил, из вида? – Игорь посмотрел в сторону незнакомца – в этом помятом, неопрятном мужчине он, с превеликим трудом, признал Павла, мужа своей старшей сестры Софьи…

– Привет, Павел! Не признал тебя сразу…– богатым будешь! Впрочем, ты, ведь и так… сын очень богатого родителя… Как Денис Борисович и вся семья твоя поживает? – из вежливости, поинтересовался Игорь…

Павел смотрел на Игоря с завистливой злостью, но пересилил себя и натянуто улыбнулся ему…

– Денис Борисович, как непотопляемый крейсер, движется к своей цели – и все богатеет… Ты, счастливчик: собрался с духом и не вернулся в отчий дом, после службы в армии…– смотрю, процветаешь…! А меня заела рутинная жизнь с твоей сестрицей Софьей…– вот, ты, наверное, и не знаешь, что от передозировки… умер наш старший сын Роман?! Мне папашка, родный, не сочувствует, а мою дочь-соплячку – Ленку отправил в путешествие по Китаю: деточке необходимо отойти от стресса! Моя Софка, все при папеньке…: она работой стресс снимает, а я мотаюсь, как неприкаянный! – Павел развел свои руки в сторону, правда, он умолчал, что те, немалые деньги, что дает ему отец, дед, жена Софья…, он просаживает в казино…

Игорь ничего не знал, о жизни своих близких родственников: они, по воле Ираиды, вычеркнули его из своей жизни, как слабака… – и он никогда не интересовался их жизнью, исключение – его отец: Михаил часто навещает сына в Софьино. Касательно племянника Романа – Игорь запомнил его трогательным младенцем… – и, сейчас, известие, о его преждевременной смерти, болью отозвалось в его душе… – и он пригласил Павла в ресторан…

Напрасно Игорь надеялся, что после обеда в ресторане, ему удастся распрощаться с Павлом и поехать своей дорогой… Нет, Павел был настойчив – и не собирался отпускать намеченную жертву: это было вопросом его, Павла, выживания…, уж слишком много он задолжал своим кредиторам…

Днем следующим, в Администрацию поселка городского типа Софьино пришло трагическое известие: прошедшей ночью, на трассе, ведущей к городу Д. произошло столкновение двух транспортных средств – бензовоза и внедорожника, принадлежавшего сотруднику вашей Администрации – Игорю Михайловичу Дроздову. От сильного столкновения, произошло возгорание…– две эти машины при пожаре серьезно пострадали…– потребуется генетическая экспертиза останков двух жертв.

Надо ли говорить, что известие, о смерти всеобщего любимца Игоря, привело в шоковое состояние всю общественность поселка городского типа Софьино. Собравшись с духом, Глава Администрации… и близкий друг Игоря – Евгений Силантьев дозвонился до Михаила Ивановича – отца Игоря… Узнав о смерти сына, его отец рухнул, словно подкошенный – коллеги из отдела, где работал Михаил Иванович, вызвали для него неотложку…

Какие чувства испытала Ираида, его мать, узнав о смерти Игоря…– об этом никто, из коллег, не узнал: ни один мускул не дрогнул на лице этой «железной» леди…, но она направилась на второй этаж, в кабинет Генерала, так, за глаза, сотрудники прозвали Генерального директора Холдинга R.

– Борис Дмитриевич, вам уже известно, о случившимся с Игорем?! – спросила своего шефа Ираида – и тот кивнул ей, своей седой головой.

– Напасти посыпались…, словно из рога изобилия: сначала, Роман…– теперь, Игорь и, не дай Бог, еще и сердце Михаила Ивановича не выдержит!!!? – на сей раз, искренне сокрушался несентиментальный Генерал.

– Борис Дмитриевич, посоветуйте…: у меня нет сил…, заниматься генетической экспертизой и похоронами Игоря – я опустошена, до самого донышка – даже не знаю, как мне быть?! – несколько театрально, попросила совета Ираида.

– Силы нужны, в этаком-то, скорбном деле – и этим будет заниматься его отец – Денис: мой сын никогда не принимал участие в жизни Игоря…– пусть, хотя бы, похоронит своего мальчика достойно… Ах, как опечалит моего отца… – это известие: мы так любили нашего Игорька! И эта, его ранняя смерть – вопиющая несправедливость! Идите Ираида, на правах друзей вашей семьи, мы поможем вам, в трудную минуту…– было заметно, что Генерал искренне скорбит по ее сыну Игорю – и она осмелилась спросить:

– Борис Дмитриевич, а как давно вы, узнали о том, что мой Игорь приходится вам внуком?! – Генерал посмотрел на нее, как на глупышку, последнюю и ответил: – Всегда знал – и только поэтому вы, и ваши близкие, до сих пор, работают в моем Холдинге R. А, так бы…, зачем я вас держал?!

Секретарь-референт Генерала была очень удивлена, увидев смятение, на лице «железобетонной» Ираиды, когда та вышла из кабинета шефа.

***

Денис Борисович, всего лишь, выполнял волю своего отца, когда взвалил на свои плечи, все хлопоты по погребению Игоря…– но ни, что не шелохнулось в его груди! А, потом, вместе со своим важным отцом и не менее значимым, и грозным стодевятилетним дедом Дмитрием Кузьмичом – Денис Борисович присутствовал на погребении останков сына Игоря: его прах упокоился на уютном кладбище поселка городского типа Софьино…

Первое, что удивило Дениса Борисовича…– как много народа пришло проститься с его «мямлей»-Игорем: непризнанного своим отцом – сына, искренне, оплакивали посторонние…– на кладбище собралось столько людей – не протолкнуться!!! Столы, для поминок, накрыли в просторном помещении зала и на террасе, недавно открытого ресторана: так много пришло людей… помянуть его – и большой портрет улыбающегося Игоря, расположенный на центральном месте, гостеприимно встречал всяк, входящего…

И на поминках, по Игорю, было пролито полным-полно слез, и было сказано много теплых слов, в адрес покойного…– бросалось в глаза, что люди уважали его сына, а многие его и любили…– лично он – Денис Борисович не может похвастаться, таким количеством верных и любящих друзей…

– Да, и сына Павла столько народа не оплакивало бы… – подумалось, некстати, Денису Борисовичу: – По нему, наверное, заплакала бы только Софья – его жена…, а ко мне выстроилась бы очередь, из его кредиторов…! – и Денис Борисович, впервые в своей жизни, пожалел, что резко и вызывающе, тогда, отверг свое отцовство…, едва глянув, на гукающего и пускающего слюни, младенца, нареченного Игорем:

– Ираида, этот слюнявый младенец не может быть моим сыном!!! – не поэтому ли Ираида так… не любила своего сына Игоря, в дальнейшем…

Да, и сама Ираида много нового узнала, о сыне Игоре, на его поминках…

– Почему я была так глупа?! Не признал Денис своего сына, ну и, что с того?! Мой муж Миша обожал моего мальчика, с самой первой минуты, едва увидел его! И, что с того…– Денис любит своего сына Павла: тот уродился быковатого вида, весь в отца…, только мой Игорек вон…, какой вырос…, а его обожаемый Павел превратился в бездельника и неудачника, который не вылезает из казино!? Не стоило отдавать Павлу, в жены, мою дочь Софью: с ним несчастлива она…, а внуки, внуки то какие народились…– беда!!! Вон, у жены Дениса – Римки, от зависти и ненависти…, аж рожу свело, словно кислятины обожралась: ее Павлику не дотянуться до высот, которых сумел достичь мой Игорь! Боже, как жаль, что он – усопший…, ныне…! Если бы не смерть Игоря, я по-прежнему, сохла бы, по недоступному Денису Борисовичу! Но с меня довольно: я, тоже, увольняюсь из Холдинга R и остаюсь в этом милом местечке Софьино…– буду жить в уютной квартире Игоря, вместе со своим мужем Мишей – имею право, ведь и я являюсь наследницей своего сына. Как бы не артачился Михаил, но я пригожусь ему: после его выписки из больницы, он будет еще достаточно слабым… Жаль, Софья уродилась в меня – и до последнего…, будет держаться за своего никчемного мужа Павла!

***

Сразу после поминок…, удрученный утратой близкого друга, Евгений Силантьев подошел к отставному полковнику полиции Самсону Петровичу Правдину, который тоже присутствовал на поминках по усопшему Игорю:

– Самсон Петрович, я попрошу вас, негласно, заняться расследованием смерти Игоря: у меня нет надежды…, на тамошних оперативников… Вот, деньги на расходы…– берите, берите: мало ли, где вам придется побывать и за нужную информацию потребуется платить…!!! – он протянул Самсону пачку пятитысячных купюр.

***

На другой день, после их тайного общения, Самсон Петрович позвонил и потребовал от секретаря-референта Главы Администрации Софьино…: соединить его с самим Евгением Ильичом Силантьевым, невзирая на важность совещания, проходившего в его кабинете…

– Евгений Ильич, обстоятельства требуют того…– вам необходимо, прервать ваше совещание и подъехать в больницу…– она находиться недалеко, от места аварии…– я скину вам ее адрес. Сейчас, приготовьтесь услышать невероятное: я нашел нашего Игоря живым!!! Только не рассказывайте, пока, никому об этом…! Наш Игорь сильно пострадал…– и будет лучше, если вы, приедете вместе со Всеволодом Игоревичем: Игорь длительное время пролежал, без сознания, в кювете, неприметный, для проезжающих по шоссе…– теперь, только опытный врач, может определить…– подлежит ли пострадавший транспортировке в его платную клинику…

***

В то время, когда Всеволод Игоревич, с врачом из своей клиники, осматривали Игоря: тот по-прежнему, пребывал в бессознательном состоянии – Самсон Петрович повествовал Евгению Ильичу, о своих изысканиях…

– Я попросил знакомого опера…– и он позволил мне ознакомится с протоколом допроса потерпевшего: тот находился в кабине бензовоза, рядом с водителем, вплоть до момента аварии… Так вот: машину Игоря, в темноте, они не заметили по причине того, что у внедорожника не горели фары, но они издали увидели, словно белое пятно, покачивающееся, в разные стороны – человека, пересекающего шоссе… Поскольку, «пьяный» прохожий, уже был не в зоне их досягаемости…– водитель бензовоза и не подумал, сбавить скорость! Когда они заприметили внедорожник, стоящий почти поперек дороги, водитель бензовоза ударил по тормозам, но было поздно…– его попутчик успел, выпрыгнуть из машины, до столкновения – остался жив, но прилично пострадал… И я вернулся к месту аварии: мне пришла в голову мысль, что, при столкновении, бензовоз должен был протащить внедорожник еще какое-то расстояние прежде, чем произошел взрыв… Мои поиски увенчались успехом: в кювете я нашел, запачканный кровью, камень – и рядышком, капли крови, на траве… Поговорил с гаишниками, узнал, что в том месте обнаружили избитого мужчину, средних лет…– они не связали эти два происшествия воедино, а неизвестный был доставлен в ближайшую больницу, в бессознательном состоянии… Захожу я в палату, к пострадавшему, а там, на койке лежит, нами оплаканный, Игорь! Необходимо проводить эксгумацию останков того, кого мы похоронили, приняв за Игоря… Как получилось, что ДНК погибшего в машине совпало с ДНК Игоря?! Друга семьи, что занимался похоронами…, надо бы разыскать! И, как у неизвестного погибшего оказался золотая печатка Игоря, уцелевшая в пожаре?! В, чем у меня нет сомнения, так в том, что кастет принадлежал погибшему, чьи останки нашли в обгоревшей машине Игоря: здешний врач, что осматривал его, при поступлении в больницу, отметил в истории болезни, что Игорь получил сильный удар в височную область правой стороны…, предположительно, кастетом…

Глава Администрации поселка городского типа Софьино… – Евгений Силантьев, с восторгом, взирает на своего собеседника…

– Самсон Петрович, вы…– глыба…, вы – гений сыска: я знал, что вы, не подведете!!! – и он принялся трясти руку Самсона, сильно сжимая его ладонь в своей руке.

***

Поскольку Денис Борисович входил в касту людей неприкасаемых, для разговора «по душам», к нему отправился близкий друг Игоря – Евгений Силантьев…, тоже, человек значительный…

– Денис Борисович, уж простите мою бестактность…, но того требуют сложившиеся обстоятельства: мы обнаружили живым нашего Игоря, правда он сильно пострадал, во время нападения на него…– до сих пор пребывает в бессознательном состоянии…– ему не задашь вопросов…!!! Вас описал мне эксперт…– это ведь вы, проходили процедуру…, для установления личности погибшего, в машине Игоря…, но почему не Михаил Иванович?! Вы, в курсе: кого же мы оплакали и похоронили?! У вас есть догадки, на сей счет?!

Ошеломленный известием, Денис Борисович некоторое время пребывал в прострации, но, к его чести, он быстро овладел собой…

– Похоже, тем роковым днем, рядом с Игорем находился Павел, мой первый сын… Павел и Игорь – мои сыновья…– они, как вы, понимаете, сводные братья – отсюда вышла путаница… Софья, моя сноха, с ног сбилась, разыскивая Павла… Так это правда, что Игорь жив?! Невероятно!!! Надо ту могилу как-то убрать, а останки Павла перезахоронить… Голова идет кругом! Надеюсь на вашу порядочность – и Михаил Иванович останется в неведении, в отношении моего отцовства…– именно, он растил Игоря, с младенческого возраста! Так Игорь жив…: то-то обрадуется мой дед!!! Простите, но у меня больше нет времени, на разговоры!

***

В то время, когда проходило совещание, между Дмитрием Кузьмичом, Борисом Дмитриевичем и Денисом Борисовичем…: как им выйти «сухими», из непростой ситуации – Самсон Петрович раздобыл для следствия новые факты…, уличающие их кровиночку – Павла…

Самсон Петрович проследил путь Игоря от ювелирного магазина до казино…– и на видеозаписи, повсюду, рядом с Игорем присутствовал один и тот же мужчина, быковатого вида. Поговорив с сотрудниками казино, Самсон выяснил: Павел, так звали быковатого, их завсегдатай, но выигрывает редко, больше проигрывает…– весь в долгах, «как в шелках»… А вот Игорь, в тот день, выиграл большую сумму денег…– из казино он вышел вместе с Павлом…

Оперативники, воспользовавшись наводкой Самсона, проделали скрупулезную работу: просмотрели все записи с видеокамер… за последние месяцы, что сохранились в казино… Была обнаружена одна закономерность: с двоими, из выигравших крупные суммы, Павел был знаком – и был последним, кто видел их живыми… Эти два «счастливчика», забрав свой выигрыш, выходили из казино, в компании Павла, а потом, странным образом, погибали в автомобильной аварии…– их смерть списывали на то, что они уснули за рулем… Игоря ожидала та же участь, но что-то у Павла с Игорем пошло не так…

***

Следствие, наконец, выяснило: неизвестный, что сгорел в машине Игоря…– доводился ему сводным братом…– поэтому и случилось такое жуткое недоразумение…, с похоронами! Потом, Дениса Борисовича и его супругу Римму Федоровну… пригласили, для беседы, в вышеозначенное отделение полиции, где и поделились с ними, обнаруженными, в ходе следствия, фактами, касательно их сына Павла…

Супруга Дениса Борисовича – Римма Федоровна пришла в ужас, от услышанного, в кабинете следователя: если неприглядные деяния ее сына Павла обнародуют полицейские…– их семья, вновь, станет посмешищем…!!! Так уже случилось, после смерти внука Романа, умершего от передозировки героином… Сколько косых взглядов, в ту пору, было брошено в ее сторону, сколько было пересудов за ее спиной, осуждающих шепотков!!! Теперь вот, Павлик, единственный и любимый сыночка, подложил такую свинью: мало того, что он умер, так ведь вскрылись, его неприглядные, прижизненные дела!

– Денис, что нашему сыну не хватало: он, ведь, уже родился с «золотой ложкой во рту» – ни, в чем не знал отказа – я на него молилась, как на божка?! Надо было его в строгости держать, да у меня не получалось…– вот Ираидка, бессердечная, твоего сынулю Игорька шпыняла за любой, не дозволенный ей, чих…, одно время, в психушке готова была закрыть кровиночку…– а какой мужчина из него получился… – мечта, для любой матери…!!! Да, я давно знала, что Игорь – твой сын: я, невольно, стала свидетельницей той сцены, когда ты, отказывался от слюнявого сынка, а Ираидка плакала… – Римма Федоровна, с усмешкой, посмотрела на ошалевшего мужа Дениса.

Она была дочерью высокопоставленного отца…– и, когда ее папенька узнал от Риммы Федоровны, об уголовном деле, что заведено…– и, где основным фигурантом проходит его внук Павел, ныне покойный…– один его звонок…, в то отделение полиции…, решил все! И, вот, уже сам начальник отделения полиции, в великой спешке, передал высокопоставленному лицу, лично в руки, все материалы уголовного дела, касательно Павла… И все вернулось на прежние места: Павлу не повезло…– и он погиб в машине Игоря, а те двое…, «счастливчиков», как и было, ранее, отмечено в рапорте…, они погибли в автомобильной аварии, вследствие того, что имели неосторожность, заснуть за рулем…– а их крупные выигрыши…, мог прикарманить себе любой, проезжавший…, в ту… пору, по тому шоссе…

Все же справедливость в этой жизни есть…– и сотрудники полиции получили денежное возмещение, каковое, ныне, и не надеялись получить… Денис Борисович, снова, появился в том отделении полиции: со своей благодарностью, в денежном выражении, но… за сына Игоря… Ведь, только, из-за своевременных действий сотрудников данного отделения полиции, его Игорь был вовремя доставлен в больницу, где ему оказали медицинскую помощь! Признательный отец долго жал каждому руку, затем, вручал премию.

***

Останки Павла, после эксгумации и проведения повторной экспертизы, на кладбище не вернули: эти останки были доставлены в крематорий, на кремацию, а урну с прахом Павла забрали…: его мать – Римма Федоровна и вдова Павла – Софья… Потом, две женщины, опечаленные общей потерей, долго «кружили» на машине, по округе, все искали подходящее место… – и нашли: на полянке лесополосы был развеян прах Павла. Отныне, всякую весну любимый Павел будет лицезреть, пробуждение природы: слушать щебет птиц и пение соловья; зазеленеет трава и зашумят, листвой, деревья – и яркое солнышко будет светить на него… Зима укроет их Павла пушистым снегом…

***

Та, злополучная могила недолго пустовала, без останков Павла, в ней нашел свой последний приют пожилой мужчина, скончавшийся от сердечной недостаточности…

***

Вскоре, из путешествия по Азии, привезли, серьезно больной, их единственную надежду: внучку и дочку Лену – та заразилась экзотической инфекцией, пагубно воздействующей на спинной мозг человека…– и их девочка оказалась обездвиженной… Нынче, у Риммы Федоровны и Софьи одна забота…– вылечить и поставить на ноги Лену, с ней связаны все чаяния, на продолжение рода…: бабушке и матери Лены так хотелось заиметь внуков!

А лечение Игоря принесло свои плоды…– и он пришел в сознание: именно, в тот момент, когда в палату вошел, пусть и не биологический, но его подлинный отец – Михаил Иванович, в сопровождении Бориса Дмитриевича и Дениса Борисовича…:

– Папа, так здорово, что я сейчас увиделся со своей бабушкой: она кликала меня любимым внучком, поцеловала в лоб и еще что-то отдала мне, важное, наказывала больше не терять…– даже не знаю, что это могло быть?!!! Папа, а почему ты, никогда не рассказывал, что моя бабушка была такой красавицей?! У нее такое нежное лицо, и глаза такие ясные, лучистые и огромные, а волосы длинные и цвета спелой пшеницы…– она просто бесподобна!! Я, теперь, хотя бы знаю, в кого уродился таким светловолосым…

Счастливый Михаил Иванович нежно улыбнулся своему Игорю, потом и он поцеловал его в лоб – и только, затем, произнес:

– Сынок, моя мама была красивой женщиной, но не блондинкой… В том мире все по-иному, а мама моя всегда была светлым, душой, человеком…– и, возможно, получила в награду светлые волосы…, но, возможно, ты, свиделся с прабабушкой: та была блондинкой… Боже, какое счастье, сын: ты, жив и пошел на поправку…– еще одной, твоей смерти, я бы не пережил!!!

Из описания… Игоря – Борис Дмитриевич понял, что тот повстречался, на границе двух Миров, с его покойной мамой Олесей. Со своей матерью и Борис Дмитриевич был плохо знаком: она умерла, когда ему сравнялось четыре года, но у его отца, до сих пор, хранится ее единственная фотография…

***

– Папа, нашего Игоря оберегает моя покойная мама: он такой занятный сон нам рассказал, нынче! – Борис Дмитриевич далеко не молод, сам давно стал дедом, но ему всегда было приятно поговорить, о своей покойной маме… – и жаль, что его отец Дмитрий Кузьмич не потакал этому желанию сына…

***

Все еще крепкий, в свои сто с лишним лет, властный, седой и хмурый – Дмитрий Кузьмич, на сей раз, поддержал разговор…:

– Я, с самого рождения Игоря, догадывался, что Олеся приглядывает за нашим правнуком: этот хохолок, из «пшеничных» волосиков и лучистые глазки малыша – Игоря поведали мне, о нашем близком родстве! Ты, сын и представить себе не можешь, каким счастливым сделало меня, появление Игоря на свет: этот мальчик всегда смотрел на меня дружелюбно, а твоя мать… Лет мне достаточно…– смерть не за горами, но священнику, исповедоваться в грехах, я не намерен, а перед тобой, моим сыном, покаюсь…– он подошел к столику и налил себе в стакан виски…

– Я и, теперь, не открою нашу родовую фамилию: ни к чему тебе знать…, но родился я в семье потомственных управляющих князей…– не важно! Мои предки в течении четырех поколений, честно служили своим господам: исправно заправляли их хозяйством и, провинившуюся челядь господскую наказывали на совесть, чтобы другим было неповадно… Когда случались крестьянские бунты – чернь, в первую очередь, пыталась свести счеты с управляющими князей…– вот и твоего деда, и моего отца, бунтовщики закололи вилами…– мне, чудом, удалось избежать подобной участи… Я бежал с родной стороны, в дороге разжился другими документами…– и нашел приют у старого дядюшки моей мамы… Потом, все пытался, жить новой жизнью: поскольку я выдал себя за сына крестьянина, меня приняли на рабфак, и я обучился инженерной профессии. Почувствовав к себе нездоровый интерес, со стороны комсомольской организации завода, куда меня распределили, по окончанию института…– я завербовался на стройку пятилетки…– и меня отпустили… Трудностей, в моей жизни хватало, но я избежал участи, быть заколотым вилами…– все остальное не имело значение! Потом, случилась война…– я не собирался умирать, за «святые» идеи марксистов…– вот и, снова, поменялся своими документами с одним убиенным рядовым…– потом, сдался в плен… – Дмитрий Кузьмич смолк, надолго, но Борис Дмитриевич его не торопил…

– Новым хозяевам я исправно служил, в жандармерии одного города… Периодически участвовал в облавах на партизан, в расстрелах мирных жителей… И знаешь сын, я не испытывал к этому быдлу никакой жалости: каждый, из нас, боролся за свое… – вот, эти герои отстаивали свое право, чтобы, вновь, не оказаться в стаде бесправной челяди, а я боролся за право, быть во главе этого стада черни… – и я знал, случись что…– и они, не раздумывая, воткнут в меня вилы! Вот, во время одной облавы я и встретился с твоей матерью: в их доме мы нашли раненых партизан, а по закону военного времени, семья, давшая кров партизанам, подлежала уничтожению… Но юная Олеся сразу приглянулась мне – я и попросил у старшего офицера, отдать мне, на потеху, ее…– и уж совсем странно, но тот не стал возражать… Вот, судьба-насмешница…! Старшая сестра Олеси, зная наперед, что их всех ожидает, в последний момент, всучила младшей сестренке своего младенца, а я не перечил: знал, из-за младенца, Олеся сговорчивее будет! В общем, запалили мы дом Олеси – и сгорели в нем и ее родственники, и раненые партизаны… Твоя мать так и стояла, словно окаменевшая, а на ее глазах погибали родные…– с этого дня, она слегка умом тронулась… Я спас Олесю от лютой смерти, для своей забавы, а, потом, прикипел к ней… Родит же земля такую красоту: кожа бела и шелковистая, что и сама Белоснежка ей позавидовать могла; глаза такие огромные и лучистые…– ослепнуть можно, а какая фигурка, а какие роскошные волосы…– распустит их, и, словно, колосья пшеницы струятся по ее спине…!!! Все было у меня хорошо, но до времени…: советские войска стали наступать на пятки немцам…– в то время, я дома почти не появлялся: готовил архивы, ценности к эвакуации…– и документы новые готовил себе… Вот не было бы счастья, да несчастье помогло: при задержании одного партизана, тот оказал нам сопротивление – и, когда у него закончились патроны, он метнул в меня топором…– оставил меня хромым на всю жизнь, но ничего, я, потом, на нем отыгрался…!!!! – Дмитрий Кузьмич так плотоядно улыбнулся, у Бориса Дмитриевича, его сына, мороз пробежался по коже…

– Немцы отступили, а я за ними не последовал: прихватив с собой Олесю и ее малыша-племянника, мы вместе ушли в лес, пробирались к месту жительства моей тети… Шли мы долго, вымотались…, а тут ребенок этот орет блажью, а в лесу всякого лиходея повстречать можно…– незачем привлекать внимание к себе… – вот я и треснул, от души, этого горлопана по башке, тот сразу и сник… Час молчит, второй, третий…– я осмотрел его, а он уже холодный: не рассчитал я силу своего удара…– еле выдрал этого мертвяка из Олесиных рук…, и прикопал его по деревом, слегка… Олеся, после смерти племяша, совсем заговариваться стала…, но это оказалось к счастью, для меня: вышли мы на тыловую часть…, а там особисты…– он снова смолк, и сыну виделось, что его отец полностью погрузился в свое прошлое…

– На молодых чекистов большое впечатление произвела невменяемая красавица Олеся… Я стал рассказывать, об участи, постигшей ее семью, а мать твоя возьми и спроси у особистов: знают ли они, как пахнет горелая плоть, а потом, еще стала кликать умершего племяша…, а в ее восхитительных глазах так и плескалось безумие, прямо перехлестывало через край… Пожалели ее… – отпустили с ней и меня… Судьба была мне жить, а тебе родится…Добрались мы до сестры моей матери, у нее и осели…– я стал Олесе капать в воду капли, которыми меня снабдил немецкий врач, ранее…– от этих капель у Олеси случались провалы в памяти…– и она становилась такой смирной, и ее не мучили кошмары. Перед концом войны, на производстве, я столкнулся с одним ветераном-орденоносцем, с которым, много ранее, участвовал в карательных акциях…– и этот молодец не последовал за немцами, а примкнул к советской армии – и… доблестно воевал, был ранен…: ведь, главное…– чтобы твоя жизнь была в порядке, а воевать-то можно за кого угодно, лишь бы выгода была… Тем «молодцом» был отец Риммы, твоей снохи…: он всегда был бесстрашным…– не боялся, что раскроется его служба на немцев! Его, по партийной линии, переводили на работу в столицу… Тогда, я подошел к нему и попросил взять с собой, а в награду, я обязался отблагодарить его: схоронил я один немецкий ящик, с награбленным золотом и драгоценностями…-этот клад очень выручит меня, в будущем… – поделился я…, и обзавелся дружбой с нужными людьми…– до сих пор наша семья процветает! В этот столичный городок, потом, пристроили и меня…, а тетя умерла, к тому времени… Даже не стану спрашивать у тебя: не осуждаешь ли ты, меня…– ведь, каждый проживает свою жизнь…, как ему сердце велит!!! – он снова смолк…

– У твоей матери стали случатся прояснения памяти, но эти воспоминания толкали ее к тому…, что она причиняла себе вред…– и твоя няня, в таких случаях, вызывала ей неотложку – из психиатрической клиники, она возвращалась такой тихой и подавленной… После последнего лечения, она вернулась спокойной, но не усмиренной…, а я не придал этому значение… Я любил зарывать свое лицо в волосы твоей матери, и однажды признался, что ее волосы меня возбуждают больше всего…– глупец! Вечером, возвращаюсь с работы, а в нашей квартире дышать нечем: Олеся обкорнала, почти под корень, свои роскошные волосы…– и пока, няня гуляла с тобой, твоя мама решила сжечь в кастрюле, свои отрезанные волосы… Когда ушла няня, между нами произошло объяснение…– и Олеся заявила, что я пахну разлагающимися трупами тех, кого убил, а ее горящие волосы напомнили ей о родных…!!! Я убил столько людей…– от меня тошнотворно разит их кровью…– и она хотела бы умереть, но сначала сдаст меня, душегуба, в милицию…!!! Я напомнил ей о тебе, и она заплакала, и изрекла, если я не хочу предстать перед судом, мне придется убить ее, но молчать она больше не в силах: ее сны и воспоминания молят, о правосудии над убийцей! Один раз Олеся уже выбрала жизнь, вместо смерти – и стала жить со мной…– вот я и был уверен, что перед дыханием смерти, она, вновь, выберет жизнь, поскольку в ту пору ей было слегка за двадцать…– в таком возрасте умирать никому неохота… Я принес из ванной комнаты свою безопасную бритву, со злостью, взял ее руку и сделал небольшой надрез, на вене …– не критично, но кровь пошла… – она зажала кровоточащую рану другой рукой… Я промолвил, что настало время ее выбора…, но она в любой момент может перевязать рану и вызвать скорую…, а сам отправился спать, в твою комнату… В пять утра, твою маму нашла няня, она в это время всегда приходила… Короче: твоя мама не стала делать себе перевязку, а набрала полную ванну сравнительно горячей воды и легла в эту воду, и лежала, и наблюдала, как из нее, медленно, вытекает кровь, а с ней и уходит жизнь… Когда приехала скорая, твоя мама еще была жива, она даже пришла в сознание, но лишь для того, чтобы свысока и с презрением посмотреть на меня! Спасти ее не сумели, кровопотеря была критической! С тех пор меня преследует ее предсмертный взгляд, брошенный на меня… Прости, сынок: я лишил тебя матери…, а себя, единственно, любимой женщины!!! Да, и еще она, пророчески, сказала, тогда…: ее кровь, текущая по твоим жилам, пересилит мою, душегубскую…!!! Так и вышло: ты, даже кошек не мучил, в детстве! А, Игорек – это мое искупление, перед мамой твоей…– береги его и сыну своему накажи…! Я, возможно, и душегуб, но вас, с мамой, я всегда любил!! – обессиленный горестным признанием, Дмитрий Кузьмич поплелся в свою спальню.

Половину ночи, Борис Дмитриевич обдумывал исповедь, поведанную его отцом: известие о том, что Дмитрий Кузьмич участвовал в карательных акциях – и, лично, убил не одного своего соотечественника…– это не нашло должного отклика в душе его сына… – чему, конечно, и удивился Борис Дмитриевич…– ведь, он, как честный человек, должен был, хотя бы, возмутиться, осудить, содеянное отцом…, но ничего такого…, он не испытывал?! Решив, что в нем заговорила кровь его предков-управляющих, совесть Бориса Дмитриевича совсем успокоилась – и он, моментально, уснул…

По утру, Борис Дмитриевич нашел своего отца в критическом состоянии – было похоже, что вчерашние воспоминания… доконали его отца – пришлось вызывать ему скорую помощь… Борис Дмитриевич, даже, готовил себя к известию, о смерти Дмитрия Кузьмича, но старик, словно птица Феникс, снова восстал…– и пошел на поправку…