– Рассмотрим его поближе. Вань, дай увеличение, – сказал Валентин.
– Ага, – сказал Иван с удовлетворением, – все же глаз я ему вышиб!
– Да, вышиб на мою голову, – уныло сказал Дмитрий. – Откуда знать, как этот выбитый глаз отразится на самочувствии моей пра-пра-пра-пра-пра-бабушки?
– А я еще в институте заметил, что ты косишь. Теперь понятно, почему! – ехидно сказал Иван.
– Шутки шутками, а вдруг это действительно отразится на генной памяти? – встревожился Дмитрий.
– Ерунда! – уверенно сказал Валентин. – Они ведь в драках из-за самок выбивали друг другу глаза и кости ломали, но это на потомстве никак не сказывалось.
– На здоровье нет, – Дмитрий веско поднял палец вверх, – а вот в памяти через пять поколений могло и всплыть в виде сновидений.
– А ты уверен, что они могли видеть сны? – усомнился Валентин. – Они же примитивнее наших собак и кошек.
В это время в дверь властно постучали.
– Пал Палыч! – панически сказал Дмитрий, глянув на экран наружной видеокамеры. – Что сейчас будет!
– Ну, начальство я беру на себя, – сказал Иван, – а вы дайте картинку покрупнее.
Он приглушил свет и побежал открывать дверь.
– Что, опять прорвалось пси-пространство? – грозно пророкотал начальник. – Еще раз повторится, всех уволю!
– Нет, Пал Палыч, есть кое-что получше,– лебезил вокруг него Иван. – Это потрясающе! Посмотрите сами на компьютере.
Близоруко щурясь, начальник пробирался к компьютеру. Иван предусмотрительно шел впереди, торопливо убирая с пути начальника все крупные предметы. Все же он дважды споткнулся и пробормотал что-то о «перманентном бардаке», который всегда был в этой лаборатории. Иван дипломатично сделал вид, что не расслышал.
– Почему здесь темно? Немедленно включите свет!
Валентин нехотя щелкнул тумблером. Иван прислонился к стене, чтобы заслонить дыру своими широкими плечами.
– Да, славно вы отделали лабораторию. А вы, Иван Михайлович, что там застыли у стены? Думаете, я не вижу, что вы что-то скрываете? Ну-ка, отойдите в сторону.
Иван нехотя сдвинулся с места.
– Ё….!!! – вырвалось из уст известного академика и лауреата трех престижных международных премий. – Такой разгром я видел только раз в жизни, когда взорвался…
Он испуганно осекся. Потрясенные ребята переглянулись. Они работали в институте семь лет, но ни разу не слышали, чтобы начальник даже чертыхнулся. Чугуев быстро оглядел комнату, потом посмотрел на ребят.
– Мда, – сказал начальник задумчиво, – чисто теоретически можно, конечно, разгромить лабораторию, но проломить стену! Как вам это удалось?
Добравшись до компьютера, начальник сел в кресло, которое торопливо освободил для него Дмитрий, и буквально прилип к экрану. Он долго молчал, потом его руки забегали по клавиатуре. Дмитрий с изумлением отметил, что начальник на ходу переналадил программу, что даже для опытного программиста было нелегким делом. Но еще большее изумление охватило всех, когда Пал Палыч наконец заговорил:
–Да это экстра-класс, просто клево! Обалдеть, до чего здорово!
Однако обалдели ребята. Ведь им и в голову не приходило, что сухой и мелочный начальник, справедливо заслуживший кличку «квазизануда», у них на глазах превратится в студента-третьекурсника, дерзко указывающего на ошибки заслуженному профессору. Поневоле вспомнились туманные слухи, что на заре юности Павла Павловича (или Пашки Чугуева, как его тогда звали) был отчислен со второго курса за систематическое пьянство и скандальные амурные похождения.