Улыбаясь, хозяин приступил к последнему отверстию. Сверло быстро углублялось в стену, но потом оно во что-то уперлось и дальше не продвигалось. Хозяин выругался и навалился грудью на машинку. Машинка надрывно завыла, из отверстия пошел дым. Хозяин навалился еще сильнее. Машинка забилась в руках хозяина, затем звякнуло, и обломок сверла полетел на пол. Минут пять хозяин беспрерывно ругался. Потом ввернул новое сверло. Опять машинка лихорадочно забилась, опять звякнуло, и второе сверло полетело на пол. В это время на кухне появилась Нюрка.
– Что ты там копаешься! Сколько мне еще ждать?
– Да вот, Нюрк, в арматуру попал, никак просверлить не могу.
– Да какой же ты мужик, если дырку и ту просверлить не можешь! У тебя, что отсохли руки?
Хозяин, молча, спустился с лестницы.
– Нет, нет, не делай этого! – в ужасе закричал я.
Нюрка тоже испугалась и убежала в комнату. Хозяин взял измерительный прибор и долго мерил стену. Потом он снова приставил машинку к стене и стал сверлить углубление левее первого. На этот раз жало машинки легко входило в стену. Углубившись на нужное расстояние, хозяин перетащил стремянку и стал сверлить новое отверстие. И здесь работа была быстро завершена. Хозяин ввернул шурупы и повесил второй шкафчик.
– Принимай работу! – крикнул он жене.
Нюрка появилась на кухне. Вид у нее был недовольный. Она брезгливо посмотрела на бетонную пыль, на полу, потом заявила, что полочки висят косо и сдвинуты в сторону, что ей неудобно. Пришла дочка из школы и все трое сели на кухне обедать.
Вечером хозяин с Нюркой и дочкой идут в гости. Хозяин одевает узкую для него одежду и повязывает на шею пеструю тряпку. Эта тряпка (аборигены называют его ”галстук”) отличительный наряд земных самцов и служит для приманивания самок. Наверно в зависимости от цвета и рисунка самки отдаются или испытывают к самцам презрение. Поэтому в магазинах целые отделы увешаны разнообразными галстуками и самцы их отбирают очень придирчиво. Во всяком случае, мой хозяин провел наверно полчаса перед зеркалом, примеряя то один галстук то другой, завязывая их по-разному, то меняя, то увеличивая длину тряпки и ширину узла. Вообще-то, хозяин собрался в гости к матери Нюрки, и непонятно кого он там будет приманивать галстуком. Может быть это потому, что он должен нюркиной матери пачку денежных бумажек? За это время я смог внимательно рассмотреть лицо хозяина. У него скошенный назад лоб, редеющие волосики неопределенного цвета. Маленькие глазки и щеточка вялой растительности над невзрачными губами. Мне такие лица не нравятся: они принадлежат обычным заурядным субъектам. Что касается растительности, то она присутствует у многих здешних самцов, причем у некоторых она покрывает все лицо. Вероятно, это признак пола.
Они собирались крайне медленно (за этот временной период наш звездолет долетел бы до конца их планетарной системы и вернулся обратно). В финале, Нюрка потребовала, чтобы хозяин побрился. В моем словаре почему-то нет этого слова (опять упущение наших лингвистов!), поэтому я с любопытством стал наблюдать. Хозяин, бормоча однообразные вульгарные слова, потащился в ванную. Там он достал инструмент похожий на земную букву "Т", намазал свою физиономию каким-то пенным составом (отдаленно напоминает жидкий азот, застывший минус 200 градусов) и с остервенением стал водить по своему лицу. В конце этой странной процедуры, хозяин обрызгался зловонной жидкостью, которая вызвала у меня омерзение, а Нюрке понравилась. Наконец они все втроем пошли по улице. Шли долго, а потом спустились под землю по наклонной трубе. По трубе спускались по самодвижущейся лестнице. Она двигалась очень медленно, и спуститься самим было бы быстрее. Так и поступали молодые земляне, которые обгоняя хозяина и его семью. Мы оказались в большом зале, полы которого были отделаны разными породами полированных известняков. Из другой трубы, расположенной горизонтально, с воем вырвался поезд. Он был похож на вчерашнюю электричку, только другого цвета. Зашипел сжатый воздух и двери захлопнулись. Поезд понесся по трубе с таким грохотом, что Нюрка кричала в ухо хозяину, но он все равно половины не слышал. Мелькали большие ярко освещенные залы, и опять воющая труба. Реклама на стене сообщала, что метро самый экологический вид транспорта. Не знаю как для природы, но здесь в тоннелях я чувствую повышенную концентрацию электромагнитных излучений.
Оглядываю вагон. Все стены и двери состоят из окон. Это совершенно лишнее, ведь большую часть времени поезд едет в трубе и ничего не видно. Если же случится авария, все эти окна разобьются и осколки поранят пассажиров. Седалищ немного и они расположены вдоль стен, и в вагоне много свободного места. Для чего это сделано непонятно. Под потолком висят блестящие изогнутые трубы. За них держатся стоящие пассажиры. Эти трубы необходимы, потому что вагон швыряет из стороны в сторону. Никаких антигравитационных систем не наблюдается, что довольно странно для их уровня машинной цивилизации. Ламп в вагоне много, но освещение тусклое. Неудивительно, что многие в вагоне читают только с помощью усилительных линз (они их называют очки). Эти линзы делают землян похожими на роботов. Принудительная фокусировка изображений, оборачивается дальнейшим ухудшением зрения и приводит к слепоте, которую они пока лечить не умеют. Рассматриваю окружающую публику. Старые субъекты попадаются редко, в основном это земляне того же возраста что и хозяин. Также много молодых землян. У них в ушах проводки, которые соединяются с аппаратами, воспроизводящими звук. Молодые одеты в яркие, обычно безвкусные одежды. Молодые самки, чтобы подчеркнуть формы своих невзрачных фигур, примеряют такие узкие штаны, что они буквально лопаются. Впрочем, надо отдать должное земной одежде – она очень прочная и, в отличие от эфирных накидок планеты ЛКТР хорошо защищает тело от влаги и холода. Лучше всего, когда одежда состоит из шкур убитых животных, но чаще всего это искусственные материалы, подражающие хищникам. Молодые в основном едут парами с молодыми самками. Они проявляют друг к другу сексуальный интерес: обнимаются, тискаются, и прижимаются ртом к щекам и губам. Еще они беспрерывно жуют, из чего я делаю вывод, что дома их не кормят. Более зрелые особи едут обычно с самками и детьми, как и мой хозяин. Сексуального интереса у них не заметно, друг на друга они даже и не смотрят, а в основном поучают маленьких землян правилам поведения. Детеныши одеты в яркие, кричащие одежды (особенно девочки). По сравнению с дочкой хозяина они сильно разболтаны: носятся по вагону, кричат, плачут, устраивают истерики. Похоже, эти детеныши очень нервозны и балованы. Думаю, из них получатся истероидные нюрки и злобные степанычи. Старики у землян имеют белые волосы, сильно искривленный позвоночник, и передвигаются, опираясь на палку. Они почти все с линзами.
Многие сидевшие в вагоне держали в руках большие листы бумаги или маленькие брошюрки. На этих страницах была закодирована знаками информация, которую пассажиры внимательно считывали. В основном это были поля с квадратиками, в которые пассажиры вписывали буквы. Любопытный хозяин заглянул в такое поле (оно называется кроссворд). Это оказалась игра на угадывание слов. Она соответствует очень низкому уровню земного интеллекта. Немного выше по интеллекту были брошюрки с художественным текстом. В основном их содержание сводилось к бытовым или сексуальным драмам. Почти все самки среднего и младшего возраста были углублены в чтение таких брошюрок.
Выходим на улицу и едем в транспорте, называемом троллейбус. Он тоже работает от электричества, но ток передается не через рельсы, как в метро, а по проводам. С проводами троллейбусы соединяются длинными захватами. В троллейбусе пассажиров также швыряет в разные стороны, однако здесь нет оглушительного грохота метро. Через несколько остановок выходим и поднимаемся по лестнице на высоту десяти метров (в этом доме подъемные механизмы почему-то не предусмотрены). Открывается дверь. Дочь хозяина с визгом "бабушка!" кидается целоваться с толстой старухой. Потом с ней целуется Нюрка, а хозяин почему-то не целуется. Чувствую, хозяин напряжен, ожидая вопроса о денежных бумажках, но он не последовал и хозяин веселеет. Дальше мы входим в комнату, которую всю занимает большой стол, уставленный разнообразной едой и бутылками. Там уже сидит много людей. Они встречают семью хозяина репликами, что их “заждались”. Хозяин оглядывает присутствующих. Вместе с ним я провожу быстрый анализ. Он неутешителен: у всех интеллект ниже среднего уровня, а способности – еще меньше. Только в дальнем углу стола сидит старик, у которого я отмечаю некоторые способности к предвидению будущего. К сожалению, хозяин на него внимания не обращает, а все остальные относятся с презрением: он находится в высокой степени алкогольной интоксикации. Жалко, я бы с ним с удовольствием поделился опытом!
Всем налили водки, вина и еще какой-то темно-желтой жидкости. Пили за здоровье матери Нюрки. Я посоветовал хозяину много не пить. К моему удивлению, хозяин послушался и отпил только половину граненого стаканчика. Хозяин и дальше пил довольно умеренно, что вызвало удивление Нюрки. Свое удивление она выразила неожиданно:
– Что, так, нажрался за неделю, что больше ничего не лезет?
Я зажмурился, потому что в мозгу хозяина замелькали кровавые картинки с разбиванием нюркиной головы о стену, выбиванием зубов, пинанием ногами в пах, ломанием рук и тому подобное. Вслух хозяин только сказал сквозь зубы :
– Отвяжись!
Дальше застолье продолжалось своим чередом. Гости один за другим вставали и говорили нюркиной матери какая она красивая, умная, добрая, хозяйственная. Теща слушала, опустив голову и слащаво говоря :
– Ну что вы, я совершенно не заслуживаю вашей похвалы.
После каждой речи выпивали, а потом все ели так, будто голодали целый месяц. Весь стол был заполнен едой в сосудах разной формы. Это было мясо разных животных, овощи, рыба, смеси из овощей, мяса, молочных продуктов, консервированные продукты. Я с удивлением смотрел, как каждый гость съел в три раза больше, чем позволяло здоровье, и при этом никто не умер, но даже не заболел. Дошла очередь и до хозяина. Он тоже встал и сказал, что он счастлив, что узнал тещу, что она добрая и щедрая.