Агент 0.01‰

Летун

После службы в воздушной десантуре Вадик Дулепистый приобрел несколько новых привычек. По росту он был первым, а, значит, всегда первым прыгал и с парашютом.

Демобилизовавшись вернулся в семью, в родную квартиру, к жене. И тут началось! Если, к примеру, по телевизору диктор скажет в новости о дипломатическом рауте: «Первый посол…», Вадик тут же бросался к окну и, кувыркаясь в воздухе, летел с девятого этажа. Иногда везло (когда приземлился в ванну с мусором, «предусмотрительно» оставленную дворником-среднеазиатом или, когда попал на раскрытый зонтик пешехода), иногда нет, особенно, когда оседлал торец оконного стекла, которое несли два работяги или когда приземлился на тот же зонтик, но только что закрытый. Спросите, как оставался невредимым? Очень просто: за первые полгода службы в дивизии «дяди Васи» командир отделения так натренировал нижепоясничные органы рядового ежедневными пинками с разбега, что они стали чугунными.

И тогда уже после традиционной утренней процедуры, наоборот, очередной старослужащий, ковылял со сломанной ступней до медсанбата.

Неприятная движуха с Дулепистым происходила также во время поездок в общественном транспорте. При открывании дверей он делал бланш вперед с криком «ура!». Родители жены, узнав сей прискорбный факт, тут же приобрели ему подержанный автомобиль. Легче не стало: Вадик при распахнутой водительской двери с кульбитом вываливался на асфальт. Заварили ее, чтобы Дулепистый выбирался наружу только через кресло пассажира. Кроме того, обменялись жилплощадью с братом – сейчас Вадик с родней живет на втором этаже. Даже, если прыжки, то на газон. Ввели в семье жесткое табу на слова «посол» в любом контексте, а также «пошел», «пшел» и пинка под зад (чем раньше, до армии, сильно грешил тесть, особенно, если Вадик покупал «не его» кефир).

Для справки: тесть пристрастился к напитку во время работы в ресторане «Камские закаты» швейцаром (по нонешним временам «вышибалой»)…

Прыжок в никуда

Кроме первой, основной, существует и вторая легенда о происхождении Батумыча. С первой она совпадает только по местности и фамилии (впрочем, у героя нашего повествования имеется еще ряд автобиографий, но ни одна из них не претендует на достоверность).

По этой версии Всева, простой деревенский паренек с Калужской области, изначально хотел стать сельским учителем русского языка. Но преподаватель по начальной военной подготовке в школе так залихвастски рассказывал о прелестях офицерской армейской службы (бесплатный харч, одёжка, проезд, батраки-новобранцы, загульные командировки по стране, нега в заброшенных Богом лесах: охота, грибы, рыбалка), что Малярчук сначала поступил в пехотное училище, а затем его, как отличника боевой и политической подготовки, по рекомендации начальника направили в трехмесячную разведшколу.

Там он в числе прочих предметов в совершенстве овладел техникой прыжков без парашюта.

На первом же занятии преподаватель заявил:

– Сначала потренируемся с крыши дома, а уж потом…

Стали учить летать с высотных объектов. В качестве полигона выбрали реальный объект – строящееся девятиэтажное новаторское здание общежития авиационного института. Планировалось, что учащиеся этого учебного заведения будут налетывать часы на «У-2», тот, судя по картине «Небесный тихоход», можно было запустить даже с заминированного болота, а уж с плоской крыши тем более. Для этого там оборудовали мини взлетно-посадочную полосу. Но самолетов пока не подвезли…

До этого было два часа теории. Инструктор учил, как нужно управлять собственным весом в интересах государства.

А что? Дело важное. Например, твое настоящее нетто 120 кг, а боксируешь в наилегчайшей категории. Все весы четко показывают 40 кг. Соперник бегает вокруг тебя, наносит комариные укусы, а ты его потом в углу зажал и сдавил туловище легонько. А приятно, когда тебя бетонной плитой приложили?!

– Главное, включайте замедление! – напутствовал инструктор.

Малярчук сделал всё точно по методике. Но замедлить падение не получилось, и он со всего маху угодил в рулон стекловаты и в нем коротал всю ночь, пока тот (через два дня) не размотали для изоляции теплотрассы.

Кому-то повезло меньше – кореш Малярчука вошел головой в котел с кипящим гудроном (потом его отправили в Африку – там все такие), тезка – в незастывший бетон (на следующее утро застывший). Как выжил? – учили как не дышать в горячих точках (см. главу «Тяжело в учении, легко в заточении»). Еще один одногруппник – в поддон с кирпичами (на следующее утро ставшие кирпичной кладкой).

А всё почему? Инструктора отвлекли по рации, и он забыл проконтролировать усвояемость материала.

Госпитализировали всех.

– Такое частенько бывает, – пояснил инструктор, навестив курсантов в больнице.

Кстати, двое так и сгинули. Может, до сих пор маячат где-нибудь в стене или дымовой вентиляции.

Тихая охота короля страха

Интуиция – это основное оружие разведчика.

К примеру, эпизод с «тихой охотой», когда все поддались сиюминутному искушению поехать напластать грибов с соседом из третьего подъезда, Васьком («Деды в индиго, стр. 112»).

– Ну что, братва, махнем за сыроегой? – кинул Люлипупенко клич среди своих, напросившись в компанию к шабру.

– Сейчас опята пошли. Люблю, я их, собак, пожарить! – промокнул слезу умиления Музян.

– А я – замариновать, – Кисельков.

– Буду сушить в духовке на зиму, – важно надул щеки Арнольд.

При этом Всева энергично поддержал коллектив.

– Сушеные грибы – это да! Во цимес! Смачняк отпадный! – подтвердил ветеран закуски Малярчук.

Но к удивлению дружков, сам не поехал: не было у него внутреннего доверия к Ваську – мутный какой-то типок. Пытался с ним как-то наладить профессиональный контакт, не поддался ни на посулы, ни на угрозы, ни на уговоры. Устранить как свидетеля? Ложными опятами? Опасно! Весь на виду. А тогда рассекретят. Пусть лучше аннигилирует в этом мистическом месте, так называемых «Пузятах». Ребят жаль, но это их личный выбор.

Так оно и вышло. Пацаны потом долго не могли отойти от поездки.

– Ты правильно, Батумыч, сделал, что не поехал с нами, – похвалил пенсионера Люлипупенко, – как в воду смотрел. Страху натерпелись за то время. По самое не хочу!

«Не видишь ты людей, паря», – удовлетворенно подумал Малярчук.

«Мы монтажники, не плотники, да!»

А тем временем Всевин мозг внезапно взорвался еще одним событием прошлого, тесно связанного с настоящим.

В дни очередной отсидки (Всева уже сбился с их счета), в этот раз в спецтюрьме американской базы Гуантанамо на Кубе в самом начале семидесятых Малярчук научился мастерски паять транзисторы и микросхемы. Там он бесплатно работал монтажником у «IBM», паял на коленке платы к компьютерам. Ручная работа, зато и качество соответствующее. Сам глава корпорации премией отметил его профессиональную работу. Прислал ящик «Кока Колы» и надкусанных секретаршами яблок (будущий символ «Apple»).

Правда, до Малярчука посылка не дошла, содержимое выпили и им же закусили охранники.

Обозленный на такую непруху, вояк и тропические ураганы Малярчук решил любой ценой бежать. С третьей попытки ему это удалось. Воспользовался природной хитростью: когда в очередной раз начальник гарнизона пригласил его поднастроить антенну, сбитую тропическим штормом, кои регулярно случались в этих местах, Всева прижег его пупок паяльником насквозь, а затем безвольного запоил до усмерти «Фантой» вместе с его женами и наложницами. После чего бросился в атлантические воды с куском поролона, вырванного из матраса того же персонажа. Течение подхватило Малярчука, и неожиданно фортуна улыбнулась ему: он прибился к международной экспедиции Тура Хеейрдала по пересечению Атлантики на папирусной лодке «Ра II». Здесь, на суденышке, он великолепно заменил одного из мореплавателей (тот после небольшой словесной перепалки пошел на дно, к акулам).

Вот и Барбадос, а там уже и до родины рукой подать.

По возвращении с кратковременного отдыха в подмосковном пансионате Звенигорода руководство Центра поручило Малярчуку организовать контакт с инопланетянами. Впрочем, он сам вызвался, хотел побыстрее забыть позорное пленение. Но в то время попытки такого рода заканчивались безрезультатно – давала знать недостаточная радиоэлементная база для налаживания приемопередатчиков: ионисторы были в сильном дефиците даже у спекулянтов на Одесском Привозе.

Между тем приключилась другая беда: за пресловутым Свирепым началась настоящая охота спецслужб многих стран: слишком большое число известных в узких кругах людей он отправил на чужой свет, а «IBM» потерял лучшего монтажника. И тогда «Старик» (уже другой, не Сидоревич) решил вывести его из игры, отправив на далекий Урал, в Пермь (истинные москвичи всегда путают ее с Пензой). Но Всева заупирался. Всеми рогами – он после подмосковного пансионата уже успешно врастал в очередное задание в Мельбурне, а, главное, практически нащупал длину волны для связи с другими цивилизациями.

Начальству такое поведение, между прочим, шибко не понравилось.

«Старик» и море разливанное

Для расстановок точек над «и» Всеве высшим руководством была назначена встреча со «Стариком» на побережье в пустынном месте: один розоватый песок и океанские волны. Дикий австралийский пляж. Даже серфингистов шаром покати.

Всё предвещало драматический исход событий. Это Всева чувствовал поджелудкой. На всякий случай он закопал парочку гранат в почву, а тросики ведущие от чек намотал на клубок шерсти, который сунул себе в карман.

Ровно в двенадцать дня подъехал джип с генералом, одетым в цветастые шорты и гавайскую рубашку.

Подручные установили пляжный ассортимент: шезлонги, зонт, переносной холодильник с прохладительными и горячительными напитками, стереомагнитолу, а потом тихо исчезли вместе с джипом.

По жесту генерала разведчики синхронно присели на лежаки в тень. Какие-то ангажированные хлопцы из прибрежной «сельвы» поднесли коллегам несколько кружек живого холодного пива. С хитрой экзотической закуской из свежих морских гадов.

– Здесь нас никто не увидит, – сделал губы уточкой, опрокинув две кружки пенного напитка, «Старик».

– Вам виднее, – потупился Всева.

Генерал не стал ходить вокруг да около, а поставил вопрос ребром:

– В общем, Свирепый, одно из двух: либо ты отправляешься на заслуженный отдых, на так называемую «социальную пенсию» в забытый Богом уголок страны, либо мы отправляем тебя разделанным на мелкие кусочки в качестве ужина к аллигаторам на местной ферме. Выбирай!

На пенсию Батумычу совсем не хотелось, считал себя еще в полном расцвете сил, но к аллигаторам не хотелось еще больше. Лучший способ в этой ситуации: уйти по-английски, не прощаясь.

Всева краем глаза осмотрелся вокруг. В радиусе десяти метров он заметил торчащие из прибрежного песка несколько тростинок – дыхательные трубки замаскировавшихся коммандос. Похоже, они залегли тут с вечера.

Жаль ребят: кишечник переполнен, а демаскировать себя нельзя.

С другой стороны, это грозная сила: стоит генералу дважды топнуть ногой, и дюжина спецназовцев выскочит с автоматами наизготовку. Откроет пальбу. Качественное азу из Батумыча обеспечено. Это минус.

– Секунду!

Для проверки гипотезы Малярчук не спеша встал, приблизился к одной соломинке и демонстративно справил в нее мелкую нужду. Тростинка скукожилась тут же и одним спецурой стало меньше.

Вернувшись Малярчук прикинул возможные сценарии ухода с позиции и в результате сделал правильный выбор: внезапно с разбега заехал «Старику» недопитой кружкой в лоб. Тот скопытился на землю. А Всева шагнул в океан. Но предварительно активировал детонаторы гранат. Они создали пылешумовую завесу отходу разведчика. Пока то да се, Всева скрылся в волнах. Напрасно потом водолазы прочесывали дно, а рыболовецкий траулер тралил акваторию нейлоновым неводом. С противолодочного корабля в нейтральных водах для острастки обстреляли океанскую пучину несколькими залпами реактивных глубинных бомб. Никто не всплыл, кроме своих же зазевавшихся аквалангистов – не вовремя увлеклись подводной охотой в коралловых рифах.

Где же Всева?

Малярчук при погружении в бездну сориентировался на местности: есть решение! Он засунул руку – «живца» в нору мурены и с помощью нее выманил хозяйку владения, затем окучил подводным спецприемом (зубами в морду), после чего сам занял место хищницы в подземной пещерке. А разлагать воду на кислород он умел еще с разведшколы. Для этого противно скрежетал передними резцами, высекая искры и вырабатывая электрический ток.

«Старика» же унесли на носилках, погрузили в вертолет вместе с останками аквалангистов и выбросили в районе извержения действующего вулкана.

«Старика»-то за что?» – спросите вы.

Отвечу:

– Провалил операцию. Тоже без выбора.

После прекращения поисков, на следующий день, Малярчук выбрался на водную поверхность и тут же присоединился к «дальнобойщикам» по плаванию, решившим пересечь Тихий океан для увековечивания своих имен в «Книге рекордов Гинесса».

Постепенно Всева подтянулся к сопровождающему катеру, попросился на борт якобы из-за приступа морской болезни, а там последовательно истребил всю команду судей и матросни. Каково же было удивление спортсменов, когда катер внезапно повернул назад, а ведь там еда, алкоголь и каюта для полноценного сна!

В прессе сообщили о бесследной пропаже участников заплыва, списав все на девятибальный шторм. Рекорд же до сих пор не установлен и ждет своих победителей!

Всева же затихарился и надолго.

* * *

Следующий «Старик» понял, что разговаривать с Малярчуком с позиции силы опасно и бессмысленно, поэтому после безрезультатных поисков строптивого сотрудника в злачных местах и, лишь по чистой случайности вызнав у молдавских цыганок местонахождение Всевы, пригласил его на встречу в дорогой ресторан.

После обильного возлияния началась задушевная беседа опытных разведчиков.

Генерал зашел издалека: справился о здоровье, прокомментировал виды на урожай кукурузы в Якутии, показал свой кляссер с раритетными марками. Потом неожиданно, в упор, выпалил:

– Поступила жесткая директива о срочном выводе тебя из игры, дружище!

– Почему?! – набычился Батумыч.

– Слишком много проколов, Свирри, шина может лопнуть, – замысловато-иносказательно вымолвил Старик. – И не терпящим возражения тоном добавил, – Надо, Всева, надо! Вот тебе «Жиллет Слалом» перспективная зарубежная военная разработка для идеального бритья – появится в свободной продаже только лет через десять. Превращает мужчин в женщин, но не в том смысле, о котором ты подумал: всего лишь удаляет лишние волосы. Далее натянешь парик и экипируешься в женскую одежду.

– Теперь я что, «сбитый летчик»?! – негодовал Всева.

– Важно вовремя уйти. Но с почетом. Не жди, пока тебя уйдут другие. – металлическим голосом посоветовал Старик. – Больше таких ошибок, как на австралийском пляже, мы не допустим… Иди в туалетную комнату, перевоплотись…

– Вылитый Керенский! – хохотнул генерал, когда Малярчук появился в облике женщины. – Смотрю, ты мастер косплея.

– Вам смешно, а мне с этим жить, – опечалился Батумыч.

«Понятно, – решил про себя Всева, – звезд на всех не хватает, тем более я не из шпионской династии… Попробую освоить быт обычного человека».

Но не так-то просто выйти из любимой профессии, особенно, когда ей отдано столько лет. Про себя Малярчук решил, что будет продолжать свою подвижническую деятельность, но самостоятельно, без господдержки, уйдет, так сказать, в «свободное плавание». Главное – завершить то задание, задание всей жизни – выманить инопланетян на Землю, Мельбурн, черт с ним, перебьется!

* * *

Малярчук прибыл в Пермь в 1975 году. Можно сказать, на этом и закончилась его боевая биография. Ни тебе скоростных погонь, громких заказных убийств, изощренных пыток подозреваемых и лично себя, тяжелых проникающих ранений. Но скучать и в данном случае не довелось. Бывших разведчиков не бывает.

В ссылке

Первоначально Всеве сильно претило его заточение в уральском городе. Нет, против архитектуры, климата и гражданского населения он ничего не имел (это ж не Гуантанамо). Но бездействие и томительное ожидание приглашения продолжить блистательную карьеру (сомнительную деятельность), а в душе он на это надеялся, сильно расшатывали стальные нервы.

Следует напомнить, что для конспирации в Перми, чтобы там его случайно никто не узнал, Малярчуку приказали транформироваться в женщину.

Всева выполнил приказ, причем, как всегда, на «отлично». Достаточно указать, что в женском облике Малярчука не узнала даже его бывшая учительница, к которой Всева однажды, будучи в отпуске, наведался(лась) под видом социального(ой) работника(цы).

Профессиональная маскировка – это фирменный конек Батумыча!

…По приезду в областной центр на казенные деньги Малярчук снял частный одноэтажный дом на Висиме с приусадебным участком, прикупил барахлишка и занялся последним любимым хобби – пайкой полупроводниковых устройств. Но это вечером и в выходные. А для прикрытия Батумыч пристроился на работу в качестве преподавателя вышивки крестиком в швейное училище № 94 на Обвинской.

Выбору гражданской профессии – повар, врач или швея – предшествовало несколько бессонных ночей, за которые Всева уверенно освоил правила работы на швейной машинке. В совершенстве овладел оверлоком. Попутно научился вязанию и штопанию носков на электролампочке (бюджет списанного на берег разведчика не предполагал постоянного обновления экипировки). Для пополнения гардероба он сам по лекалам из журнала «Работница и Крестьянка» сшил себе и нижнее белье, и юбки, и блузки, связал теплую кофту с потайными карманами для разнообразного оружия.

…Училище, в которое поступил Малярчук под псевдонимом Малярина Батумовна, было весьма специфическое: основной контингент – девицы легкого поведения, которых поэтому и готовили для легкой промышленности. Все они были членами различных неформальных молодежных группировок с городских окраин.

Кроме того, среди учащихся попадалось и немножко деревенских. В такой среде Всева чувствовал себя как рыба в воде.

Малярчук сразу отказался от обязательного присутствия двух милиционеров на занятиях. И это вызвало к нему общее уважение.

Но и тем не менее: сначала сестерва хотела устроить в отношении новенькой училки банальный буллинг: попробовать, так сказать, на зуб. Не тут-то было!

Батумыч рьяно взялся, подобно профессору Хиггинсу в пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», за воспитание девиц-оторв хорошим манерам.

Богатый жизненный опыт и учеба в разведшколе дали свои результаты. Всева устраивал непокорным жесткие разборки в женском туалете. Подальше от начальственных очей. Особо задиристых особей он быстро переформатировал физическими замечаниями. Не помогли и их связи с криминальными авторитетами на районе. После нескольких применений тактики восточных единоборств они (шишкари на районе) ходили вокруг училища ежедневно десять кругов строем с пионерским барабаном и горном, горланя речевку: «Я, ты, он, она, вместе – целая страна»^[2].

С подачи Малярчука в училище (позже лицей) потянулась и золотая молодежь, в том числе и мужского пола: будущие Зайцевы, Юдашкины, Алены Ахмадуллины и Киры Пластинины.

А сколько прекрасных юных личиков и фигурок лицезрел Всева, будущих звезд мирового подиума.

…Жаль только, что общение с женским полом для Батумыча свелось лишь к перемигиванию и кружке бочкового пива во время работы.

Директором учебного заведения являлась Матильда Амвроисевна Печка. С виду интеллигентная женщина, но не дай бог попасть ей под горячую руку, оттаскала бы за волосы любого. В порыве откровения мадам показывала воспитуемым татуировку на плече в виде лилии (взяла образец из «Трех мушкетеров» у миледи). И все понимали: пощады не будет.

Товарищ Печка передвигалась по коридорам с двумя охранниками-мордоворотами. Ходили слухи, что этих быков ей предоставил местный вор в законе.

Весь преподавательский состав до ужаса боялся конфликтов с руководительницей, беспрекословно выполнял все ее приказания. Однако с Малярчуком «тетушке Мати» было не совладать. Авторитет новой преподавательницы рос не по дням а по часам. Сколько было сломано копьев, реализовано интриг, подстав, «темных» и всё… мимо!

Так шли дни, месяцы, годы.

– Подсидит, стерва! – часто задумывалась о своей незавидной участи директор, в сотый раз прикладываясь к бутылке «Старопермской»…

Законный отпуск

Напрасным было бы думать, что Малярчук просто прохлаждался во время законного отпуска в училище (а он был почти два месяца), увлекался какой-нибудь заурядной рыбной ловлей и т. п., нет! он в порядке личной инициативы инкогнито участвовал в секретных операциях (но не приведи Господь, чтобы разведначальство узнало об этом!). Так в 76-м он тайно полетел на Каилуа-Кона на Гавайский архипелаг, где готовят лучший в мире кофе. Вдоволь побаловаться напитком. А заодно и разведать тамошнюю обстановку. Но случилось непредвиденное: самолет по погодным условиям круто изменил курс.

«Что делать, что делать? – лихорадочно размышлял Малярчук. – Взять заложников? Но это засветка и международный скандал!»

Ходу его мысли сильно мешали окружающие плотным кольцом пассажиры: сзади выставлялись из-под сиденья чьи-то длинные ноги; два качка рядом зажали туловище Всевы накаченными локтями; спереди тоже не лучше – какое-то мурло разложило кресло, и потная лысина уперлась прямо Батумычу в нос. Всева, не будь дураком, слегка засандалил по ней молоточком…

Торчащие ноги – еще проще – отпилил кухонной пилкой – всё равно хозяин спал. Но и на этом Малярчук не успокоился, а по привычке снял носки для релакса.

Первыми отключились два амбала рядом. Потом стюардессы. Потом остальные пассажиры. Наконец, запах проник в кабину управления. Пилоты вошли в ступор, а самолет в штопор; авиасудно начало выделывать немыслимые пилотажные трюки. Тогда Всеву озарило: «Есть выход!» Он пробрался в кабину, сел за штурвал и посадил-таки самолет на нужном аэродроме. И это в условиях лютого шторма!

Спустя пару дней Малярчук лежал под развесистым зонтиком в шезлонге на океанском пляже и, попивая через трубочку-зонтик сильно охлажденный коктейль «Двойной тропикано», лениво перелистывая блокнот.

«Так, на сегодня восемь свиданий с крошками. Ооо! Через двадцать минут первое. Часа для встречи, пожалуй, будет маловато. Ничего, если бегом, километров тридцать-тридцать пять в час, успею», – размышлял Малярчук. При этом он инстинктивно достал из плавок рулон долларов – средства для покупки подарков (стекляруса, бижутерии, бутылки дешевого мартини местной бодяжной фабрики). На всякий случай пощупал также зашитую в тесемке бикини ампулу с ядом. Цела. Берёг не для себя: вдруг придется убрать беби, если начнет качать права. Не обещать же на ней жениться!

Сверток с валютой не вызывал должного благоговения: за два дня он заметно уменьшился в диаметре. Всем кралям на цветы и подарки не хватит.

Всева осмотрелся. Его внимание привлекла пожилая сильно напудренная мадам в шляпе и черных очках. Из всего тела выделялся ярко-красный купальник. Она томно лежала на боку. Вокруг нее пританцовывая тусил местный жиголо лет восемнадцати. Туземец. На полном пансионе, так сказать. «Работничек из чашки ложкой», – завистливо подумал Всева.

Краем уха до Малярчука донеслось: мадам послала туземца за виски с содовой в лавку. Со стодолларовой купюрой.

Есть идея! Всева быстро сориентировался на местности. Дорожка от пляжа пролегала через заросли тропических растений. А это шанс. Малярчук живенько снялся с места и дунул параллельным курсом. В зарослях он одним прыжком догнал местного мачо и отправил его в глубокий нокаут. «Теперь с финансами получше, – залыбился Малярчук, пересчитывая добычу. – Завалю еще парочку аналогичных аборигенов, вообще будет чудненько».

Предаваясь подсчетам выручки, Всева краем глаза обратил внимание на стройного загорелого мужчину. «Ба! Да это же Джеймс! Джеймс Бонд. Агент 007. Собственной персоной. Старый приятель». В компании дюжины фигуристых блондинок прославленный британец отрывался после удачной операции.

– Разрешение на его нейтрализацию будет? – задал вопрос Малярчук крабу-отшельнику, на клешню которого был прикреплен миниатюрный браслет-микрофон.

Краб активно зашевелил усами-антеннами:

– Нет, есть межправительственное соглашение. К тому же он подрабатывает на монгольскую разведку.

Вообще говоря, Всева с Бондом многократно пересекались по работе, причем не всегда играли на одной стороне поля.

– Хелло, май фрейнд! – сделал фальшивую улыбку до ушей Малярчук и помахал ладонью Бонду.

– О, май гарбл, Всеуворлд Бэдумыч!

Завистливо глядя на окружение знакомого, Малярчук ожидаемо произнес:

– Джеймс, давай перекинемся партейкой в бридж.

– Лучше в классики, – откликнулся Бонд, понимая, что неминуемо проиграет в карты всё свое годовое жалование. – Распишем «пульку», вон там на покрытии теннисного корта. Малярчук понял, что Бонд откуда-то узнал о его травме колена, полученной во время чемпионата мира по футболу, когда Всева играл в качестве форварда в составе сборной Бразилии (это двумя неделями ранее).

– Фейково, – скуксился Всева.

– Тогда в лапту?

– Уговорил, – тут же согласился Батумыч, выросший на лапте и на лапше (естественно, домашней) в деревне.

– ОK.

– У тебя в Англии первенец? – показал осведомленность в вопросах личной жизни Всевы Бонд, жонглируя битой.

– В старушке? Да… пока один. Назову его в честь друга: Гарри.

– Каспарова?

– Нет.

– Бальди?

– Н-н-н.

– Купера?

– Мимо.

– Трумэна?

– «Холодно».

– Принца, который в проекте??

– Теплее… Другого. Ты его не знаешь (ага, сдал я тебе своего агента!).

– А фамилию свою оставишь?

– Вряд ли, скорее, матери, не стоит себя засвечивать.

– Поздравляю! А всё же?

Не ответить на вопрос друга было бы бестактно, не комильфо. Батумыч пожал протянутую потную руку Джеймса (нервный гипергидроз), вытер свою ладонь о леопардовый купальник одной из жгучих красоток, и тут же на ум пришла выдуманная фамилия «Потникс», «Поттсон», «Потс»… После секундного замешательства Малярчук выдал: «Гарри Поттер». «По-моему, звучит неплохо!» – беззвучно воскликнул Батумыч.

…Кроме жалования агента-семерки Всева выиграл и его плавки.

Джеймс стоял, стыдливо прикрывая свое имущество обеими руками.

– Девчонки теперь мои? – утвердительно спросил Малярчук.

– Мы же еще на них не играли! – обиженно всплакнул Джеймс.

– Теперь это уже лишнее… Ему теперь не до вас, – пояснил он моделям на чистом английском. – Прошу в мои апартаменты.

Но для начала Всева провел ревизию всем своим средствам. Неплохо. Примеряя тут же на виду у всех плавки «приятеля», Всева обнаружил припрятанное в них кольцо с бриллиантом. Приятный довесок!

…Что касается Джеймса, то ему ничего не оставалось как месяц в порту разгружать контейнеры, чтобы насобирать денег на «звонок другу».

…Малярчук же широким взмахом рук сграбастал девчонок в охапку и двинулся в сторону бунгало.

Но его любовному триумфу не суждено было сбыться, так как из двух невесть откуда взявшихся джипов в направлении Всевы, расстегивая на ходу кобуры, бежали местные полицейские.

«Донесла пляжная кошелка!» – пронеслось в голове у Батумыча, и он лихорадочно огляделся по сторонам.

Отступать было некуда, поэтому для начала Всева прикрылся торсом Джеймса и бедрами пары девиц. Затем, во время перезарядки «Магнумов» полицейских, Малярчук сделал дерзкую вылазку, в результате чего четверо копов навсегда остались лежать ничком на розовом вулканическом песке. Остальные, чтобы их не постигла печальная участь товарищей, бросились врассыпную, спрятались в глубине кустов и там стали дождаться вертолетов с подмогой.

Всева, однако, задерживаться на месте в предвкушении славной бойни не стал. Он направился к океану.

– Доиграем позже, в другое время и в другой стране, – бросил на прощание Малярчук Бонду и исчез в прибрежных волнах.

– Ихтиандр! – восхитился другом раненный в трех местах английский разведчик – он, к тому же был неистовым фанатом русского фантаста Александра Беляева.

…Да, подобных отпускных приключений у Малярчука было слишком много.