Мемуары Создателя. Книга 1. Ошибки

– Ты первым из Владык видел меня в обоих образах. А еще я могу принять облик любого сущего в ваших мирах.

Антар попятился и споткнувшись о кольца Змея, уселся прямо на живой диван, услужливо подставленный ему.

– Я, я …чем я заслужил эту честь! – лишь смог промямлить Антар.

– Ты часть моего замысла и не маловажная. В твоих силах будет помочь мне выиграть. Ты ключевая часть моего замысла, но ты ни чего не будешь знать об этом, покинув меня. Но наша встреча всегда будет руководить твоими поступками. Ты должен был умереть и возродиться позже, таков был замысел Сетема. Но я волен распоряжаться ходом Игры и ты будешь жить. До встречи, сын!

Антар не успел что-либо ответить или спросить, как перед ним открылся портал и его мягко подтолкнули в него. Еще миг и он стоял в знакомой комнате своего замка. Была ночь. Казалось, он увидел страшный сон и ни куда не уходил. Не было ни какой пещеры и сейчас он войдет в спальню, обнимет Лаки и они вместе посмеются над этим кошмаром.

*****

Завидев мужа в конце аллеи, Лаки прибавила шаг. «Как хорошо, что он уже вернулся, а то я начала беспокоиться!» – подумала она.

Как только Антар отправился на встречу с Императором, великолепное утреннее настроение Лаки как ветром сдуло. Липким покрывалом окутало беспокойство, холод сковал мысли. Хотелось куда-то бежать, кричать, звать на помощь. Разболелась голова, ком слез подкатил к горлу. «Наверное, это из-за беременности», – отмахнулась она.– «Пойду – погуляю. Прогулка должна пойти мне на пользу». Она предупредила слуг на случай возвращения хозяина, – они должны немедленно ей доложить. К обеду он не вернулся. «Он осталась в замке Императора на обед, ни чего удивительного», – успокаивала себя Лаки. А тоска заползала в душу. Перекусив на ходу булочкой и соком, она снова убежала к своим цветам. В заботах о них время проходит быстрее и ожидание не столь томительно. Но все вокруг шептало о беде. Тюльпаны склоняли головки, прятались фиалки, дубрава тревожно шелестела листвой. Начало темнеть когда служка из замка, запыхавшись, принес ей долгожданную весть: «Владыка Антар вернулся!» Она велела подавать на стол и бросилась встречать мужа.

*****

Расстояние между ними быстро уменьшалось. Тревога осталась позади, и Лаки нежно прижалась к груди Антара.

– Я так беспокоилась! Что-то тревожно мне было без тебя, родной!

Он крепко обнял ее и поцеловал так, словно не видел вечность. Лаки уже ни о чем не думала. Он рядом и все хорошо. Они обнялись и пошли к дому. Всю дорогу он молчал, крепко обнимая ее за талию, будто боялся, что она вот-вот убежит от него.

Сели за стол.

«Что-то с ним не так», – подумала Лаки. Обычно приветливый и разговорчивый, муж угрюмо молчал, ел и как-то странно поглядывал на нее. Иногда она ловила его взгляд и тут же опускала глаза. Ее щеки краснели от какого-то смущения, будто совершалось что-то недозволенное. Она не могла понять, что происходит. Наконец, в конце ужина, Лаки подсела поближе к мужу, прижалась щекой к его плечу и ласково прошептала:

– Милый, что случилось? Ты будто сам не свой. – Улыбнувшись, она шутливо добавила: – Тебя во Дворце не подменили, случаем?

От этой шутки Антар вздрогнул как от удара тока. Резко обернулся к жене и рявкнул:

– Что ты такое говоришь! – Но увидев испуг в ее глазах, смягчился и поцеловал ее в губы. -Я очень устал, был напряженный день. Прости меня за резкость! – сказал он. – Пошли спать.

Что-то чужое было в интонациях его голоса, не говоря уже о манере поведения, но Лаки вновь списала все эти странности на счет усталости. Они поднялись по лестнице, и у дверей спальни он вдруг подхватил ее на руки, внес в комнату, положил на кровать и внимательно посмотрел в ее глаза.

– Прости еще раз, дорогая! – прошептал он.

Лаки, любя и понимающе, улыбнулась. Она знала, чьей женой стала и что не только радости их ждут в жизни.

Антар встал, подошел к камину, посмотрел на огонь. Затем стал медленно раздеваться, не отрывая взора от пламени.

В сердце Сетема бушевала огненная буря. Вот сейчас он овладеет своей мечтой, но это и последний шаг в предательство. Ладно, на придворных и родственников плевать! Но есть Змей! А может он сам этого хочет, раз допустил? Антар сейчас скорее всего уже мертв. Воздуха в пещере оставалось максимум на пару часов. С магией он не справиться, не его мир. Так что, спи спокойно, дорогой брат! А я здесь развлекусь с твоей женушкой. Она тебя очень любит, значит- будет пылкой и нежной, и я получу заслуженный приз.

Он не торопился, оттягивая удовольствие и наблюдая за Лаки, словно лев за мирно пасущейся ланью.

Пока Сетем раздевался, готовясь ко сну, Лаки встала и тоже ушла переодеваться в гардеробную. Сняв платье, она умылась, накинула тонкую узорную рубаху и уже собиралась вернуться в постель, как почувствовала на шее его поцелуй. Продолжая целовать ее шею и плечи, Сетем, не дав ей застегнуть бретельку лифа, стал ласкать ее грудь. Потеряв опору, лиф соскользнул с груди, и все ночное одеяние Лаки медленно сползло к ее ногам. В зеркале отразилось божественное тело. Он не торопился, но жар в груди и крови рвался наружу. Спиной она ощущала его жаркое дыхание. От него веяло жаром, как от печи, но это лишь возбуждало желания и притупляло сознание. Она подняла руки и обвила ими его шею. Как горячи его поцелую, как страстно он ласкает ее. Сладостный стон вырвался из ее уст. Он щекотал языком ее розовое ушко, это так возбуждало, было щекотно и приятно. Его руки медленно скользили по телу. Его пальцы ласкали и возбуждали, будили что-то древнее в подсознании. Она окончательно потеряла самообладание. Сетем развернул ее к себе и утопил в жарком поцелуе. Его руки творили волшебство с ее телом, от чего Лаки хотелось кричать от страсти и желания. Она окончательно потеряла контроль над собой. Потом он подхватил ее на руки и опустил на кровать. Поцелуи осыпали ее шею, плечи, грудь. Сетем, словно младенец, припал к ее груди. Их тела покрылись испариной. И в этой жаркой неге она могла лишь постанывая, таять от удовольствия. Лишь в мгновение промелькнуло: «Что-то не так!», – но сомнения вновь утонули в огне страсти. Это повторялось снова и снова. И, наконец, под утро, утомленный и счастливый Сетем, уснул. Когда тело остыло от ласк, полусонная Лаки вдруг осознала – у них не произошло слияния энергий, как это было всегда. Ни разу! Это вновь разбудило в ее душе тревогу. «Что с ним не так?» Но вспомнив его страсть, она лишь улыбнулась, обняла мужа и уснула.

Этот сумасшедший поток страсти и желания продолжался несколько ночей подряд, и каждый раз Лаки не ощущала слияния с мужем. Теперь она всерьез встревожилась и решила поговорить об этом с Антаром. Но, в прошлом домосед и книжный червь, он вдруг превратился в рьяного придворного, и застать его после завтрака дома стало невозможно. Утром он быстро одевался, бежал в кабинет и закрывался там, или сообщал Лаки, что должен быть у Императора. Возвращался лишь поздним вечером, пылая страстью. Его ласки становились все грубее, он уже не старался растягивать удовольствие, а брал ее как только она оказывались одни. Он делал это в кабинете на столе, на кухне, у пруда, в лодке. Он словно помешался. Лаки стала его бояться. Где ее страстный и нежный Антар?! Этому самцу нужна лишь ее плоть. Словно срывая запретный плод, он торопился, боясь ее потерять. Вот выскользнет у него из рук и птичкой упорхнет. Лаки не знала на что можно списать столь странное поведение мужа.

Но однажды она вынудила его поговорить с ней на эту тему. Выслушав ее, Сетем побледнел: «Раскусила!» – была его первая мысль. Но, не видя коварства в глазах женщины, он решил вывернуться.

– Дорогая, я так долго носил это в своем сердце! Прости, что заставил тебя волноваться, но случилось, или еще случиться, что-то ужасное, что может нас разлучить! – начал он.

– Что нас может разлучить? Мы созданы друг для друга Змеем и Той*ё. Нет такой силы! – воскликнула Лаки.

– Есть и эта сила – Император! Будучи во дворце, я стал свидетелем разговора придворных дам, из которого понял, что наш Император, хочет отобрать тебя у меня. Он полон к тебе страсти и не пожалеет сил на осуществление своего умысла.

– Но я не хочу быть с Сетемом, я люблю тебя! От тебя я жду ребенка! – Горько воскликнула Лаки и заплакала. Она прекрасно понимала всю сложность создавшегося положения: воля Императора-закон. Ему не скажешь «нет». Против него не пойдешь. Это тягчайшее преступление в Хаосе. Но она не хотела становиться наложницей и терять мужа.

Услышав о ребенке, Сетем побледнел. Но решил, что об этом он подумает позже. А сейчас нужно окончательно запугать бедную женщину.

– Я уходил каждый день из дома во Дворец, чтобы быть с Императором, видеть его, знать, что он во Дворце, а не с тобой. Я стал нервным, подозрительным, грубым из-за переживаний о тебе и ребенке. Я каждую минуту боюсь вас потерять! – И, как ни странно, эти последние слова, были истинной правдой. – Что я могу против Императора! Меня казнят или навечно заключат в кристалл, без права перевоплощений, или, в лучшем случае, отошлют в какой-нибудь мирок в образе собаки или хомячка. И мы уже никогда с тобой не встретимся. Я просто не знаю, что мне делать, -закончил свою речь, театрально разведя руками, Сетем.

– Давай сбежим! – плача, предложила Лаки.

– Куда? Он властелин Хаоса и весь мир его. Родственники не примут нас, никто не пойдет против императорской воли! -Он тяжело вздохнул, изображая полное отчаяние.

Лаки горько рыдала у него на плече. Сетем добился своего: теперь и она будет все время бояться, прощать его несхожести с Антаром. А когда правда выйдет наружу он получит ее без труда. Он еще что-нибудь для этого придумает! Лаки рыдала, а он гладил ее золотистые волосы и улыбался.

*****

Я очнулся в своем кабинете. Была ночь. За окном стрекотали цикады, воздух благоухал ароматом роз, ландышей, фиалок. Цветы наполняли сад. Творческая сила Лаки превратила наш мир в вечноцветущий оазис. Она так любила цветы, будучи сама прекраснейшим цветком моей души. Вид моей одежды подсказывал, что прошлое не было сном. Все было сырым, грязным и подранным. Скинув тряпье, я принял душ, переоделся в свежую рубаху из белого батиста с серебряной вышивкой на воротничке и манжетах (кстати, Лаки сама вышивала на моем белье и ее тепло и любовь всегда окружали меня), черные кожаные брюки, перетянутые ремнем с серебряной пряжкой с уже знакомым символом кусающей свой хвост змеи. Черные кожаные сапоги завершали наряд.

Довольный своим видом, и еще больше тем, что вернулся домой, я уже решил отправиться к Лаки, но что-то меня дернуло и я прицепил к поясу кинжал. Находясь дома, я в редких случаях носил при себе оружие, опасаться было нечего, но с того дня, как я очутился в пещере, легкая тяжесть от кинжала на поясе придавала мне больше уверенности.

Какое-то время я еще оставался в кабинете, думая, что лучше не будить жену и обрадовать ее своим возвращением утром. Но тут в коридоре послышался ее возбужденный голос и чей-то мужской, очень знакомый. Я остался у двери, чуть ее приоткрыв, и стал слушать что же происходит.

Все страхи и ярость, что пробудила пещера, вновь проснулись во мне. Тяжело дышал, пытаясь успокоиться, я прислушался.

Лаки никогда так не разговаривала, казалось, что сейчас она разрыдается. Раньше я не замечал в ней такого нервного, истеричного поведения. Её явно что-то угнетало, пугало. Разговор начался в низу в столовой, и теперь они, поднявшись по лестнице, направлялись по коридору в спальню. Приоткрыл дверь, я смог видеть происходящее. Осветительные кристаллы в режиме ночи испускали слабый свет. И в полумраке коридора я увидел сцену, от которой все мое существо перевернулось, сжалось в кулак, и этот кулак был нацелен в мужчину, стоящего рядом с Лаки.

– Я устала от твоей грубости! – кричала Лаки. – Я потеряла всякий покой, ты превратился в параноика! Да не уже ли нельзя что-нибудь придумать!? Я сама пойду к Императору и все ему скажу. Пусть меня казнят, пусть делают все что угодно, но я не могу так жить! – Она прислонилась к стене спиной и закрыв лицо ладонями, зарыдала. Сквозь слезы вырывались слова:

– Уже месяц ты мучаешь меня и мучаешься сам. Антар, я жду ребенка, и не хочу превратить его жизнь в ад. Он еще не родился, но уже пребывает в атмосфере страха. Что за монстр родиться у нас! Я этого не вынесу! – Рыдания сотрясали ее плечи.

Она медленно соскользнула по стене на пол, поджав к животу ноги. Лаки безнадежно рыдала.

– Почему она назвала незнакомца Антаром? Что здесь происходит? Она сказала, что он мучает ее уже месяц. Неужели меня так долго не было! Кто он и что все это значит? – Мысли бешено плясали в голове. Но я хотел еще хоть что-то понять и решил немного выждать. Но тут произошло нечто, заставившее меня действовать.

Мужчина опустился рядом с Лаки на колени и обхватил руками ее заплаканное лицо. Приподнял и поцеловал. Но это было только начало. Поцелуй длился довольно долго. Наконец она оттолкнула его и, воскликнув: «Не хочу, я больше не хочу!» – Она попыталась встать. Мужчина грубо схватил ее в охапку, бросил на ковер и стал, жадно целуя, рвать ее одежду. Лаки пыталась вырваться. Она плакала и просила его отпустить.

– Я больше не хочу так! Антар, наши сущности больше не объединяются, мне противно и больно. Отпусти меня! – Кричала она.

Не обращая внимания на крики, мужчина продолжал свое грязное дело. Я понимал, что он просто сейчас изнасилует Лаки. Больше ждать было нельзя! Кто бы он ни был, сейчас пришел час расплаты за все его дела.

Мгновенно произведя боевую трансформацию, благо ярость уже сделала большую часть без усилий воли, я одним прыжком горного льва, оказался на спине жертвы. Сильным ударом отшвырнул противника с Лаки. Запрыгнув на грудь оглушённого насильника, с кинжалом в руке, я уже готов был перерезать ему горло, но тут его окровавленное лицо попало в свет кристалла и меня словно парализовало. Я узнал Сетема, своего Императора, которому присягал в верности, кого убить, считалось величайшим преступлением. Издав лишь жуткий рык, я вонзил кинжал рядом с его головой. В этот момент Сетем очнулся и, недолго думая, врезал мне кулаком между глаз. Я потерял сознание.

Очнулся я со связанными руками и ногами и с кляпом во рту. Спекшаяся кровь мешала смотреть. Все тело ныло, словно его избивало десять человек, а уж о голове нечего было и говорить. Лаки забилась в угол, глаза ее покраснели, волосы были растрепаны, рваным краем одежды она пыталась прикрыть грудь. В глазах застыл ужас. Видимо она еще не поняла ситуации, в которой мы все оказались, или же наоборот, все очень хорошо поняла. Сетем ходил по комнате и осторожно прижимал платок со льдом к ушибленному месту. Он был ужасно зол, но видимо, еще не решил, как найти удобный для себя выход из ситуации.

Драка произошла в коридоре, а сейчас все находились не в моем доме, это больше напоминало… Это кабинет Императора в его доме! Дрянь дело! – Подумал я. У дверей и рядом со мной стояло несколько верзил из личной охраны Императора и их лица достаточно красноречиво выражали отношение к пленнику. На лице Лаки я заметил кровавые подтеки, словно от нескольких сильных ударов. Инстинктивно я дернулся и тут же получил пинок в живот, от которого мой желудок чуть не выпрыгнул через горло. Лаки умоляюще посмотрела на меня, в ее глазах я читал: «Милый, родной, не усугубляй и без того дрянную ситуацию!» Закусил губу, я стал ждать. Хотя мое положение ни чего хорошего не предвещало.

*****

Сетем и Лаки сели ужинать, было уже поздно. Сетем всегда возвращался из Дворца поздно и ужинать вовсе не хотел, а Лаки, привыкшая к совместной трапезе с мужем, все равно продолжала его ждать. Уже месяц, как она живет словно на вулкане. Мужа видит редко. Он груб и похотлив. Лаки стала замечать за собой нервозность и плаксивость, которые списывала на беременность, все же понимая, что основной их причиной является поведение мужа. Она ощущала подавленность. Страх навис над домом, семьей. Будущее становилось неопределенным. Тревоги за малыша не давали спать, женщина потеряла аппетит, вечно вздрагивала от любого шума и очень много плакала. От слез и бессонницы у нее появились синие круги под прекрасными глазами, а сами глаза излучали уже не радость, а глубокую печать и боль. Будучи истинной дочерью Змея, Лаки терпела и много думала, как изменить ситуацию. Наконец, она решилась на крайнее. «Раз побег невозможен, я сама отправлюсь к Императору и все выложу ему на чистоту! И будь, что будет!» – решила она. Но как хорошая жена она не могла действовать, не уведомить мужа о своих намерениях.

В этот вечер Лаки решила обо всем этот поговорить с Антаром, разрешить проблему, хотя бы между ними.

Сетем нехотя ковырял вилкой в тарелке, он плотно поужинал во Дворце. Теперь ему приходилось вести двойную жизнь. В начале, это забавляло его, отвлекало от дворцовой скуки, но потом стало раздражать. И без того вспыльчивый Император, стал просто невыносим. Ему приходилось вставать очень рано и переноситься во Дворец, сказав Лаки, что он идет к Императору. Там, он через потайной ход пробирался в спальню и выходил от туда, будто бы проспал всю ночь во Дворце. Затем дворцовая жизнь, интриги, договора, совещания, выходы, балы – вся дворцовая суета сует. Нельзя забывать и о семье. Сетем заходил на часок к жене и дочери. Обмен поцелуями и любезностями, ужин в кругу семьи и придворных, уход в свою спальню и переход в замок Антара. Там, придумываешь разные истории для Лаки, да и придумывать не надо много, просто расскажи о своем дне, но с точки зрения стороннего наблюдателя. Красавица Лаки в последнее время стала сдавать: синяки под глазами, нервозность, истерики. Все вздыхает. Это так напрягало. Ирма туже психует. «Он забыл ее. Променял на своих дворцовых девок!» В общем, тоже истерика. Её, конечно можно понять. Хотя Сетем и любил жену, но его чувства к ней отличались от отношений между Антаром и Лаки. Оба осознавали необходимость союза и подчинялись воле Змея. Он любил Ирму, по-своему, но с появлением Лаки в тот злосчастный день, на балу, он хотел лишь ее и возможно, любил. Но вечный страх ее потерять и чувство вины, отравляло его душу. Сетем заметил, что стал чрезмерно груб, эгоистичен и раздражителен, не терпел пререканий. Стал деспотом. Придворные продолжали исполнять свой долг, выражать ему свое уважение, но все больше сторонились личного общения с Императором. Страх и недоверие поселилось в их сердцах.

– Надо решиться и все рассказать Лаки. Пусть она проклянет меня, но все равно останется со мной, даже вопреки своей воли. Я переселю ее во Дворец в качестве наложницы и все встанет на свои места. Встанет ли?! Будет ли все как прежде? – Сетем понимал: теперь уже нет.

– Дорогой, я вижу, ты не голоден!? – Заботливый тон голоса Лаки последнее время стал его раздражать. Сетем нервно дернул бровью и оторвал взгляд от тарелки.

– Дорогой, давай немножко прогуляемся. Свежий воздух полезен нам всем, особенно малышу, – произнесла Лаки.

Этот «малыш» стал просто каким-то раздражителем для слуха Сетема. Каждое упоминание о нем, вызывало волну гнева в его душе. – Это часть Антара. Он будет вечно напоминать о нем.

Сетем стал подумывать, что неплохо было бы от него избавиться. Но предпринять какие-либо крайние меры пока не решался, боясь потерять Лаки.

– А ты за весь день не нагулялась? – Грубо ответил он.

Грубость стала его вторым я. Он боялся отдаться своим чувствам, потерять голову, подчиниться женщине. Грубость – с тала формой его защиты.

– Да, конечно, – смиренно ответила Лаки.

Его грубость раздражала и пугала ее. Но зная о переживаниях мужа, Лаки пыталась не обращать на это внимание, но, смягчая его гнев своей любовью и заботой, каждый раз натыкалась на шипы и каменную стену. Это заставляло ее безмерно страдать.

– Антар, дорогой, ты только не гневайся и дай мне все высказать, что скопилось на сердце. Я очень, очень тебя люблю! Но, так жить больше нет сил! Я перестала быть собой, я не чувствую нашей прежней близости. Я совершенно запуталась в происходящем. Порой мне кажется, что тебя подменили и со мной совершенно чужой человек, а от этих мыслей я просто схожу с ума!

Сетем сложил руки на груди, нахмурил брови. Начало разговора ему явно не понравилось.

Видя реакцию мужа, Лаки, переборов в себе страх и тревогу, продолжала:

– Я решила обо всем рассказать Сетему. Я пойду к Императору и поговорю с ним. Он же не враг, а брат нам! Откровенный разговор и мои чувства к тебе, очистят его разум и он, возможно, отбросит мысли обо мне. А может, это лишь домыслы придворных завистников, и ни чего страшного вовсе и нет, и нам нечего бояться.

Сетем подошел к окну, чтобы Лаки не видела его лица. Саркастическая усмешка перекосила его губы.

«Наивная дурочка! Ну как же она его любит! Она способна пожертвовать собою, ради него! Что ж, возможно, я смогу еще на этом сыграть в свое время.»

Она подошла к нему сзади и положила руку на плечо. Прислонив голову к его спине, тихо добавила:

– Родной, даже если все, что ты говорил, правда, пусть умру я. Мы еще встретимся и будем счастливы! Поверь мне!

– Пошли спать, у меня нет сил выслушивать весь этот бред истеричной женщины. Прекрати этот вздор и марш в постель! Я устал и у меня нет сил на подобное, – фыркнул Сетем, грубо отбросил с плеча ее руку и пошел по лестнице наверх.

– Послушай, но все же может получиться, мы спасем свою любовь, мы будем жить вновь счастливо, – не унималась Лаки, торопясь за ним.

Поднявшись, она схватила его за руку и перейдя на высокие тона, вновь стала умолять его о поддержке.

Свидетелем этой сцены и стал Антар.

*****

– Взять прямо здесь, грубо. Да, это унизит ее, она возненавидит Антара. Этого я и хочу, – были его мысли в тот момент.

Почти придушив женщины поцелуем, Сетем рвал ее одежду, грубо сжимал грудь, кусал и царапал ее.

И в этот самый миг его что-то оглушило. Очнувшись, Сетем обнаружил у себя на груди Антара с кинжалом в руках и таким лицом, от которого в кошмарах сходят с ума.

Император воспользовался тем, что Антар, словно пораженный молнией, безумно смотрел на него, замерев с занесенным над ним оружием. Удар был на поражение. Обмякшее тело противника упало на бок. Сетем выскользнул из-под него и, для верности, нанес несколько жестких, оглушающих удара в голову и еще немного попинал уже бесчувственное тело соперника. Затем он оглянулся в поисках чего-то, чем можно было связать Антара.

– А уж потом так повернем это дело, что хуже некуда! Сам нарвался, придурок! Чего тебе не сиделось в пещере! А, кстати, как он от – туда выбрался? Ладно, это потом! Соображай быстро, Сетем! Сейчас время работает на тебя.

Тут он заметил Лаки. Первый испуг прошел. Хотя она еще плохо понимала, что произошло. Уже готовая к насилию, мысленно прося все Силы помочь душевному исцелению мужа, она увидела как тот падает, сраженный ударом, какого-то мужчины. В начале, Лаки подумала, что это слуга решил за нее заступиться, но такая сила удара и быстрота реакции не была свойственна созданиям мира Антара. В ужасе, она отползла к стене. Вид двух разъяренных мужчин, схватившихся в смертельной схватке, сводил с ума, но не сам фактом боя, а то, что она видела… Два Антара стараются убить друг друга. Ей показалось, что она уже сошла с ума. Когда второй Антар на секунду замер, вглядываясь в лицо ее мужа, он ударил его и отшвырнул к стене, а затем стал жестоко избивать.

– Неужели этот зверь, мой Антар! – От ужаса происходящего в полумраке коридора, ее зрачки расширились, а сердце бешено колотилось. Не в силах смотреть на это бессмысленное избиение, она бросилась к мужу, стараясь его унять, ведь противник уже не подавал признаков жизни и истекал кровью.

Но стоило ей дотронуться до Антара, как она сама получила такой удар в лицо, что полетела к противоположной стене и потеряла сознание.

Очнулась Лаки лишь в кабинете Императора, увидела связанного двойника и бешено мечущегося Сетема. Комнату наполнили стражники и, для порядка, еще наподдали лежащему пленнику. Тот лишь стонал и оплевывался кровью, проклиная все и всех.

И тут она все поняла…

Сейчас там, связанный и избитый, лежит ее любимый, милый, добрый Антар, а все это время над ней измывался Сетем. В одно мгновение ее сознание переполнили ужас, отвращение, боль, страх, ее трясло от беззвучного рыдания.

– О, Великий Змей! Все это время мой муж был неведомо где, а я отдавалась этому мерзкому существу, предателю, зверю.

Ярость, презрение и стыд стали с этого мгновения править ее сердцем. Жажда мести поселилась в душе на долгие дни страданий.

***

Убедившись, что противник полностью нейтрализован, Сетем стал искать чем – бы его связать. «Ремень отлично подойдет,» -решил он и, стянув с Антара ремень, связал его руки и ноги. А чтобы шума было меньше, вставил кляп из куска портьеры. Управившись, довольный собой Сетем, огляделся в поисках Лаки. Она лежала без чувств у стены. Немного отдышавшись, Сетем схватил ее на руки и втащил в кабинет Антара. Затем заволок туда же самого хозяина дома. Активизировал портал и перенес всех в свой Дворец. Женщину он уложил у стены, словно она именно здесь и лишилась чувств, а тело брата бросил в центр широкого ковра, разбросал по комнате вещи, мебель и начал кричать на разные голоса. Вбежала охрана. Оказавшиеся в комнате гренадеры были несколько удивлены такой сценой, но они славились не умом, а силой, и без лишних рассуждений приняли версию о случившемся, предложенную Императором.

А с его слов все выглядело так…

– Уже месяц мы тайно встречались с женой Антара. Повстречав меня на балу, данном в честь дня рождения моей дочери, женщина лишилась рассудка от страсти, которой она воспылала ко мне. Я убеждал ее, что она совершает опрометчивую ошибку, что у нее прекрасный и любящий муж, что она должна остаться с ним и быть ему верной и доброй женой, как завещал своим детям Змей. Но Лаки не унималась. Она вновь и вновь искала со мною встреч. И наконец, я сдался. Да, я сдался, согрешил, но она была так страстна и доступна, и навязчива. Не один мужчина не устоит! – Сетем кокетливо улыбнулся.– Сегодня вечером она опять попросила встречи со мной. Я чувствовал тревогу в ее голосе. Пройдя через портал, она стала плакать и умолять оставить ее во Дворце, так как муж что-то заподозрил, стал с нею груб, и она его боится. К тому же, призналась она, что ждет от меня ребенка. А так как ее муж не способен был все это время подарить миру наследника, то она опасается его догадок на этот счет. Я обнял бедную, прекрасную женщину и мы слились в поцелуе. Но тут портал активизировался: Лаки, торопясь, не закрыла его, и в комнату влетел взбешенный Антар, размахивая кинжалом. Он бросился на жену и разорвал ее одежду, крича, что она продажная девка, а затем ударил ее. Не выдержав такого, я бросился защищать бедняжку. Мы подрались! Но сила правды была на моей стороне! И вот перед вами результат баталии. -Сетем наигранно развел руки и взвел глаза к потолку, тяжело вздохнул и закончил свой рассказ. -Я очень сожалею о случившемся и буду как можно более мягок к преступнику, посягнувшему на жизнь Императора. Но Закон есть Закон. Лаки я повелеваю остаться во Дворце и быть моей официальной наложницей.

На шум сбежались придворные, пригласили Ирму. Выслушав эту историю, она лишь фыркнула и удалилась в свои покои. Лаки от такой бессовестной лжи, потеряла дар речи, да и говорить ей не дали. Взяв ее под руки, две служанки заботливо повели новую наложницу в выделенные ей покои. Антара развязали и, подталкивая пиками, повели в тюрьму. Слуги навели порядок в комнате. И на этом инцидент был исчерпан. А рассказанная Императором история, еще долго обсуждалась в мирах Хаоса, обрастая множеством невероятных фактов и подробностей, подчеркивающих благородство и доблесть Сетема, низость и грубость Антара, а женщины любили ту ее часть, что описывала любовные переживания Лаки и их близость с Императором.

На следующий же день состоялся суд над Антаром и его, по закону Хаоса, приговорили к смерти, а его сущность должна была быть замурована в кристалл.

*****

Избитый, униженный, оболганный я заканчивал свой недолгий жизненный путь в каземате императорского Дворца.

– И ради этого Змей вытащил меня из пещеры?! Да лучше б я сгнил там, чем пройти через все это. Ни физические страдания, ни даже ложь брата – Императора не заставили меня так страдать и жаждать скорейшей смерти, как унижение Лаки, потеря ее. Вот это была настоящая боль, которую не пожелаешь и врагу! Ни факт бесконечного пребывания в небытие кристалла, а невозможность видеть ее глаза, гладить золото волос, целовать нежные губы. Я не увижу рождение сына, не возьму его на руки! Я больше не буду с ними НИКОГДА! Чем я заслужил эту боль?

Мог ли я все это предвидеть и предотвратить? Нет. Где я сделал ошибку? Тысячи раз прокручивал я в голове события последних дней и часов. Почему Змей вернул меня именно в этот момент?

Каких действий он ждал от меня? Врят ли он желал меня подставить! Я мог и не выходить из кабинета. Но я же слышал ее голос, плачь. Я не мог не выйти.

Тысячи раз в своем воображении я перерезал горло ненавистному Сетему. Почему я не сделал этого сразу? Хуже не было бы! Кто бы стал его искать у меня? Но это проклятая программа, внедренная в наше подсознание – «Император неприкасаем». Но, совершая мысленное убийство его Величества, я с каждым разом испытывал радость и свободу, нарушая программу, выходя из-под власти Законов Хаоса. Но что даст мне эта свобода в каземате? Я умру, Лаки останется рабыней Сетема. Сын будет расти при Дворе и воспитываться в поклонении братоубийце и прелюбодею. Он будет презирать меня и любить то, что я сейчас так ненавижу.

Я чувствовал что ненависть и кипучая душевная боль, изменяют меня, делают ДРУГИМ.

А если бы я не бросился на него и выдал себя за Сетема, чем бы он доказал, что Сетем он, а не я. Но тогда бы история повторилась, и на моем месте сидел бы он, а я правил Хаосом. Нет, я не смог бы жить в этой лжи! Чего хочет от меня Змей? Ответь мне, Владыка!

Физическая боль постепенно утихала, раны регенерировались, а душа обретала стойкость булата: во взгляде появился лед, и… мне стало тесно в этом мире. Я был готов умереть!

****

Произошедшее ввело сознание Лаки в оцепенение. Она перестала реагировать на окружающее. Лаки забилась в угол самый темной, самый дальний и превратилась в точку, крошечную, незаметную. Ужас происходящего, осознание ситуации и предстоящих событий, вызвали полное оцепенение воли. Ее отвели в богато убранные комнаты, помыли, причесали, отработали рану на лице от удара Сетема. Вокруг нее сновала прислуга, желая во всем угодить новой госпоже. На нее одели роскошное платье, она стала подобна кукле. Наконец новую наложницу Императора оставили в покое. Так посоветовал придворный лекарь. Он же дал ей выпить успокоительной настойки. Так как, верно решил, -это последствия перенесенного стресса. Под действием лекарства Лаки уснула на широкой, созданной для плотских утех Императора кровати, в прекрасной, но чужой комнате, убитая горем, сгораемая от стыда и унижения.