– Всё хорошо, малыш, – она подошла к нему и взяла на руки.
– Роузи, если бы ты знала… Меня теперь усыпят? Как тех несчастных собак? Или меня спасут уколы? Быть может, уже поздно?! Я уже чувствую, как мои зубы превращаются в острые клыки. А когти?! Именно когти! Посмотри, какими они крепкими стали, – наверное, впервые за долгое время, посмотрев на себя со стороны, Джон сделал такие ужасающие выводы.
Вместе с байками про оборотней и монстров, он так и уснул на руках у Роузи.
***
Пробудил его только резкий запах леса. Небо уже было укрыто плотным черным одеялом, но снег, лежащий на земле, все так же заглядывал в окна дома своей белизной. В гостиной комнате стояла ель. Её ветви раскинулись даже на кресло, стоящее подле неё, а верхушка едва не упиралась в потолок. Джон подошел ближе, как можно глубже вдохнул смолистые ароматы и только тогда вспомнил от чего погрузился в сон среди дня. Этот запах напомнил ему лиса, кровь и тревогу.
«Это все сон» – убедительно проговорил про себя он и направился на звук чужих голосов.
На веранде тяжело втягивая сигарету и легко выпуская дым от нее, стояла высокая мускулистая женщина. Она что-то рассказывала Роузи и с каждой новой затяжкой её щеки впадали внутрь, а глаза закрывались будто от боли.
– Джон, ах ты соня! – неожиданно из-за спины послышался бас Романа.
– Ты здесь! – он бросился к нему на руки и уткнулся носом в теплый шерстяной свитер.
Немного погодя Роман отстранил его и начал щекотать. Джон изворачивался и пытался дать отпор, но сильные руки все никак не удавалось опередить.
– Что тут происходит? – возвращаясь в дом спросила Роузи улыбаясь.
Этот вопрос не требовал ответа. Но даже если бы и пришлось оправдываться за такую радостную встречу после долгого дня, ни один из них этого не сделал бы. Ведь следом за Роузи вошла её знакомая, приглашая своего спутника.
Он неуверенно переступил порог и огляделся вокруг. В комнате все замерло и затихло. Все ждали встречи Джона с гостем. Малыш, увидев его, попятился назад и спрятался за широкими ногами Романа. Однако, любопытство брало свое. То и дело он, то с одной, то с другой стороны выглядывал на женщину и её сопровождение.
Широкая грудь подчеркивалась коричневой меховой жилеткой. Казалось, что у него вот-вот выпрыгнет сердце, но выразительные черные глаза не показывали ни доли беспокойства. Переведя дух он сделал еще несколько шагов. Да такие, что все заметили, как гость прихрамывает на одну сторону. Ноги его значительно отличались от верхней части тела. Они словно ровные сухие веточки уходили в белые башмаки. А этот коричневый костюм, подчеркивающий всю мускулатуру вверху и худощавость внизу, идеально подходил под светлую обувку и такие же белые перчатки.
Сделав еще несколько шагов, гость остановился и поджал левую ногу в судороге. Ему было больно и тяжело переступать с места на место, поэтому Джон, чувствуя жалость и необъяснимое стеснение, сам подошел к нему и попытался поздороваться.
– Добрый вечер… Рады приветствовать вас и эту женщину в наших гостях. Простите, если я, – он замялся и робко взглянул на женщину, – говорю что-то не так. У меня давно не было практики. Я не вижусь с такими же как мы уже больше полугода.
– Здравствуй! Не беспокойся. Думаю, мы хорошо проведем время. Я Майк.
Наверняка, если бы он умел говорить, то его голос напоминал бы окружающим тромбон. Его речь была настолько ровной, твердой и без эмоциональной, что Джон сразу же подумал:
«Он, наверное, очень стар и многое повидал».
– Кажется, они понравились друг другу. Значит, этот Новый год мы встретим в дружной, хорошей компании – выпалила высокая женщина.
– Джон, – обратился Роман, – это наши гости: Лида и Майк. Они останутся с нами на несколько дней.
Но Джон уже и позабыл про крупную женщину, стоящую возле Роузи в своем несуразном одеянии, и во всю заваливал вопросами взрослого дядюшку Майка. Он сразу принял решение называть его именно так. Майк показался ему добродушным, понимающим и к тому же, статным.
– Я хочу быть похожим на тебя! – прыгая вокруг дядюшки Майка, говорил Джон.
Тот только смеялся.
***
Сидя за столом во время ужина, без посторонних глаз и ушей, когда Майк с Джоном отправились изучать дом, состоялся интересный разговор.
– Он еще такой крохотный, ребята. Как вы справляетесь? Не тяжело вам?
Роман стиснул губы и взглядом передал слово Розе, понимая, сейчас начнется долгий рассказ о том, как он попал в их семью, что она чувствует и как боится не оправдать его и свои ожидания. А так же надежды работников приюта. Но Роузи поняла эту ухмылку, поэтому ограничилась лишь несколькими словами:
– Я не скажу, что это легко. Нам еще многому нужно научиться и привыкнуть друг к другу. Ты лучше расскажи, как ты познакомилась с Майком. Почему именно он? – она наклонилась поближе к женщине с огромными красными губами и прошептала, – Выбор же так велик…
– Ну, знаешь ли, – Лида отклонилась на спинку стула и достала сигарету, – вы тоже взяли себе ребенка не с лучшими характеристиками. У него же нет ни свидетельства, ни паспорта. Плюс ко всему, вы не знаете кто его родители и какие прививки у него уже сделаны, а какие нет. Но вы же его все равно любите?! – женщина, жмурясь, втянула в себя сигаретный дым.
– Ты права, – тихо произнесла Роузи, беря сильнее за руку Романа.
– Вот и у меня так же.
– Но мне все-таки интересно, где вы впервые встретились? Как прошло знакомство? Где он живет…
– Роза, красивые встречи бывают только в книгах и кино. А я, вроде бы, не один из главных персонажей твоей книги. Поэтому встреча была наша не на новогодней елке, не возле театра. Он не защитил меня от воров или насильников. Мы просто пересеклись в метро. Ты видела его глаза? Они на несколько дней засели в моей голове. Идя на работу, я смотрела по сторонам, по каждому миллиметру перехода, в надежде встретить его снова. Это случилось через месяц. Было слишком поздно. На улице лил дождь. Ты понимаешь, времени долго думать не было. И… я же берусь за все, без доли сомнения, ты знаешь, – она улыбнулась. – Предложила ему пойти со мной. Вся дорога была тихой. Мне казалось, что я оглохла, но нет…
– Вот что не говори, а красиво ведь! Поэтично… – протянула Роузи.
– Не знаю, не знаю…
Желая уйти от всех подробностей и женских переживаний, Роман влез в разговор:
– Как вы друг друга понимаете?
– Никак! – качнулась на стуле Лида. – У меня есть своя волна, у него своя. Но нам спокойно жить вдвоем, понимаешь?
– Хм… слабо, – пожал он плечами. – Можно же найти себе идеального спутника, с которым можно и поговорить, и сходить в кино или парк. Без всех этих опасений и дурных мыслей, знаешь?
– Роман, – крупная женщина в коротком зеленом платье, которое открывало её накачанные ноги, усмехнулась, – ты никогда не думал, что всё идеальное вовсе не является таковым? С возрастом, а мне уже 43 на минуточку, все больше становится видно, что все эти глянцевые обложки с моделями, звездами и психологами только картинки. Ничего больше. Ничего глубже. Блеск. Новогодние хлопушки, направленные в глаза людям, если хочешь. А идеальность…Вообще кто придумал это слово?! Она в каком-то небольшом пороке, в грубости черт, в слабости.
– Пожалуй, налью еще вина! – вскочил Роман с места.
Тем временем Джон ни на шаг не отступал от Майка, который находился в полудреме после утомительного перелета.
– Дядюшка, дядюшка, тебе можно раскрывать тайны?
– Можно, – закрывая глаза ответил Майк.
– А у тебя есть секреты?
– У кого же их нет, малыш?! – усмехнулся он и притопнул левой ногой.
– И у меня вот есть, – нерешительно начал Джон. – Ты ведь никому не скажешь, правда?
Седоголовый гость молча уставился на него, ожидая раскрытия детской тайны, которая вряд ли смогла бы удивить.
– Майк, я повстречался с лисом. Настоящим, представляешь?! Мне удалось подойти к нему так близко! – Джон увлекся своим же рассказом. – Расстояние было меньше, чем сейчас между мной и тобой! Я видел его выразительные сияющие глаза, слышал его рычание и он, он дотронулся до меня, веришь?!
Майк от неожиданности уставился на малыша, чьи глаза и белоснежная улыбка освещали сейчас пол комнаты своим блеском. Он почесал за ухом, немного помялся и прошептал:
– Это интересно. Но почему ты боишься дать знать о такой встрече еще кому-то?
– Понимаешь, дядюшка Майк, он меня укусил. Да-да, своими острыми клыками! А потом…
– Что? – изнуренный таинственным медленным рассказом Джона, перебил Майк.
– Я – оборотень.
Майк засмеялся. Да так, что упал на бок и начал кататься по полу, дергая здоровой ногой.
Джон молчал. Ему вдруг стало обидно.
«Я ведь доверил ему то, чем не поделился даже с Роузи и Романом. А он, он смеется…».
Но тут же он собрался с мыслями, постарался унять своё разочарование и рассказал все как есть.
– Послушай, – сказал наконец Майк, когда Джон остановился, – ты совсем не монстр. И не станешь им. Как ты себя чувствуешь? – подошел он ближе.
– Как всегда.
– Значит, даже бешенство тебе не грозит. Сильный малый! – засмеялся старик.
– Правда? Честно-честно? Значит всё, что показывают в кино – ложь?
– Выдумка! Шутка, Джон, – мягко улыбнулся Майк. – Я вот однажды встретил целую стаю волков! Интересно как я с ними справился?
Джон устроился поудобнее в кресле, а утомленный гость начал свой рассказ.
***
Праздник подкрался незаметно. И так же неожиданно прошел. Проснувшись на утро после Рождества, Джон пошел вниз:
«Вдруг они еще не уехали? А вдруг, вдруг…» – он перескакивая через одну ступень бежал вниз.
На кухне сидела Лида и все так же затягивала сигарету за сигаретой. Она не выглядела взволнованной перед отъездом. Держа в левой руке табак, завернутый в белую тянущуюся бумагу с мягким фильтром на конце, правой она пересматривала контракт, привезенный для Роузи.
– Всё подписано. Дела пойдут, лучше, чем у самых именитых агентов Голливуда! – словно в американском кино, сказала Лида.
– Надеюсь, – пожала плечами Роузи. – Но запомни, раньше апреля я не готова куда-либо ехать. Нам с Джоном предстоит пройти не малое количество занятий с тренерами и учителями. Только потом я смогу оставаться спокойной вдали от малыша. Да, Джон?
Но внимание Джона было сосредоточено на Майке, который не спеша переступая со здоровой ноги на когда-то поврежденную в схватке с волками, направлялся в кухню. Сегодня он казался особенно задумчивым и грустным.
– Дядюшка Майк, тебе нужно поесть! Совсем сил не останется на поездку, – подбежал к нему Джон.
– Хорошо, Джон, хорошо.
– Что с тобой? Неужели ты так не хочешь уезжать отсюда?
– Джон, я не расстроен, и уж тем более не буду скучать по тебе! – засмеялся тот. – Погода нынче такая, что моя травма все сильнее и сильнее начинает болеть. Морозы не дадут забыть о ней никогда…
– Сядь в мое кресло! Оно очень теплое! – подпихнул Майка Джон. – Садись, садись. И не забудь закончить свой рассказ. Мне нужно с ним подружиться, так же как ты сделал это с волками!
– Эх, Джон, лисы они ведь другие, я тебе говорил уже. Волки – наша родня. Лисы – враги. Они коварные. Ученные, конечно, говорят, мол лиса близка к собаке, – вздохнул Майк. – Но они одиночки, совсем непохожи на дружных псов. К тому же твой пушистый товарищ – дикий. Ты ведь в лесу его встретил?
– Однажды…
– Тебе его больше не найти, Джон. Я видел во время запуска фейерверка в поле, как ты глядел в лес. Настолько ты хотел увидеть его, что даже не дрогнул от взрыва салюта. Ни разу. Даже я – старик, несколько раз хорошенько испугался, – Майк замолчал, а потом резко повернулся к Джону. – Так вот я к чему веду – ты бесстрашный, пускай и еще совсем маленький. Если вдруг увидишь его, не делай резких движений, не шуми. И захвати с собой гостинец, – дядюшка облизался, расправившись со своим завтраком.
– Гостинец… Это как? – не понял малыш.
– Подарок. Лучше, конечно, еду. Пускай это будет косточка или твой завтрак. Лису это должно понравится. Положи его так, чтобы тот увидел и отойди. Он услышит запах. И ни в коем случае не подходи к нему во время трапезы. Не шуми, помнишь?
– Помню, помню.
– Если он еще совсем маленький, ему захочется играть. Попробуй сыграть с ним в прятки или салки.
Джон уже представил, как вприпрыжку несет желтоглазому зверю увесистую широкую кость. Ему захотелось, чтобы Лида и Майк поскорее отправились в путь, а они всей семьей пошли гулять по зимнему лесу.
***
Встреча Джона с тем самым лисом произошла в начале февраля. До этого, уже хорошо подросший малыш, каждый день брал с собой то маленькую, то большую кость и оставлял её в лесу, не увидев даже мельком дикого зверя.
Но именно этим утром, отправляясь с Романом за дровами, Джон забыл взять лакомство, а увидев вдали что-то рыжее, сразу понял, что вновь упустил свой шанс.
«Кость! Забыть именно в этот день и больше никогда не подойти к нему так близко…».
В это время лис не моргая следил за коренастым человеком и совсем не заметил, насколько близко подкрался к нему его новый знакомый. Джон пытался держать ровное дыхание, переступать все сучки, которые уже начали показываться из-под тающего снега. Но как только лис обернулся в его сторону, Джон ринулся с места наутек.
«Бегите, бегите же ноги! Не останавливайтесь!» – Джон направлялся к месту, где целых полтора месяца исправно зарывал приманку для лиса.
Эта идея пришла ему в голову, когда он осознал, что может выкопать одну из костей и принести к зверю. Но тогда же он подумал:
«Он может испугаться Романа и скрыться, как тогда. Мне нужно привлечь его внимание. А с виду он чуть больше меня, значит, захочет играть виляя хвостом, как любая собака!».
Затея Джона сработала. Увидев убегающее невысокое создание, лис отправился вдогонку, сравнявшись с Джоном заглянул в его глаза и побежал дальше, да еще быстрее.
«Сворачивай! Играй с ним, будто убегаешь или прячешься» – он вспомнил рассказ Майка и тут же забежал за дерево.
Когда лис увидел, что за ним уже никто не бежит, остановился и принялся вынюхивать свежие следы Джона. И тут он выбежал из-за широкого дерева, направляясь к оставленным гостинцам. Лис отправился за ним.
***
На дворе стояла теплая весна, когда в загородный дом к Роману и Роузи приехала Юлия со своим мужем. Еще не было настолько жарко, чтобы выходить в поле, где гуляет свежий ветер, в одном только сарафане, но видимо, беременных женщин греет два сердцебиения. Пышный розовый сарафан Юлии гулял вместе с ветром то в сторону юга, то возвращался на запад. Роман же с Петром, стоя у мангала и разгоняя жар костра, стояли в спортивных штанах и одних футболках. Даже Джон чувствовал приближающееся тепло и резво бегал по полю, забыв о стуже. Только Роузи, укутавшись в плед и натянув длинный шерстяной свитер, всё еще мерзла и прятала покрасневшие руки в вязаные карманы.