На парковке оставалось немного машин. Почти все разъехались. Семья разделилась на пары, как и приехали на соревнования. Матвей пошел к машине с отцом, а Мира – с мамой.

Пока они шли к машине, никто из них не проронил ни слова, каждый думал о своем. Оказавшись внутри, мама завела автомобиль и стала ждать, пока салон прогреется. Мирослава наблюдала, как машина отца выезжала с парковки.

– Мира, что происходит? – Ирина Валерьевна печально спросила дочку.

– Ты о чем, мам?

– Почему это семейство проявляет к тебе такой интерес?

– Я не знаю. Самой бы узнать.

– Это ненормально, понимаешь? Когда пригласили на выставку – это одно, но когда начинают навязывать непонятного репетитора с бесплатными занятиями – это другое.

Мирославе и самой становилось не по себе от всего происходящего. Она с каждым днем все больше осознавала, что столкнулась в жизни с чем-то необычным. Все хранится в секрете, пока ты с этим не столкнешься, а потом ничего не скрывается, и странные разговоры формируют реальность.

– Пообещай, что не свяжешься ни с чем нехорошим, – Ирина Валерьевна внимательно посмотрела на дочь.

Мирослава опустила глаза, понимая, что она уже связалась с чем-то подобным. Расстраивать маму не хотелось, и она тихо произнесла:

– Обещаю.

– Хорошо, посмотрим, что будет дальше, – Ирина Валерьевна вырулила в сторону выезда.

Отец с Матвеем, конечно, займут столик в кафе, но заказ при этом сделают такого масштаба, что никто его не съест и придется забирать половину с собой, как было не один раз, поэтому надо было успеть их догнать и остановить в нужный момент.

Глава 26. Гагат

Мирослава сидела, жалея о том, что она не может рассказать маме правду.

«И как мне это сделать? Привет, мам, я обладатель эмоции страха, и Дмитрий Иванович меня собирается учить управлять ею, – Мира прокручивала в голове беседу. – Бред! Меня на успокоительные таблетки посадят», – она помотала головой из стороны в сторону.

– О чем задумалась? – её движение не осталось незамеченным.

– Ни о чем, – расстроилась Мира. – Странно всё, – призналась она.

– Не грусти, а то испортим Матвею праздник. Давай лучше музыку включим, – предложила Ирина Валерьевна и протянула руку к магнитоле.

Неожиданно из динамиков вырвался громкий звук. Мирослава так испугалась, что подскочила на месте и схватилась за ручку двери. В следующую секунду все стихло.

Мира смотрела на застывшую в одном положении маму, которая протянула руку, чтобы выключить громкость, и так и осталась с вытянутой рукой в нескольких сантиметрах от магнитолы. Машина не двигалась, впрочем, как и все остальные машины на дороге. Вокруг все замерло и стихло. Внутри Мирославы возрастала паника, она понимала, что этот одиночный громкий звук каким-то образом помог ей сконцентрироваться, и она остановила время, или даже осуществила переход в другое измерение.

«Что же делать? Как вернуться?» – Мира обеспокоенно крутила головой, осматриваясь.

Машины, люди, даже опадающие с деревьев листья замерли на месте в полуметре от земли. Застывшая объемная картинка с каждой секундой все больше пугала.

«Нужен еще один звук, – осознала Мирослава. – Дмитрий Иванович еще раз запускал пластинку, чтобы еще раз осуществить переход».

Конечно, она помнила, что второй переход Дмитрий Иванович осуществил не назад, а в некое нулевое измерение, но другой подходящей идеи у неё не было.

«Карина же повторила хлопок, чтобы вернуть время назад, значит логика верная, надо включить магнитолу», – Мирослава потянулась рукой в сторону магнитолы и ужаснулась.

Руки были разрисованы контурами одновременно всех впитанных страхов. Они находились в застывшем положении и были четко видны. Вот паук, скользящий автобус, огонь, водная воронка, все они соседствовали с собакой и с какими-то непонятными облаками и перьями, создавая на руках неописуемый орнамент. Вид рук Мирославе не нравился. Они были страшными, даже можно сказать ужасными.

Чтобы не упустить момент, Мира решила сделать пару фотографий, а потом внимательно их рассмотреть. Она достала из кармана куртки телефон и сделала пару снимков. В памяти её сотового все чаще стали появляться странные фото, то её глаз с разными цветами, то теперь рук.

Вспомнив про глаза, Мира резко повернула на себя зеркало заднего вида и уставилась в него. Вместо того чтобы изучить оттенок глаз, Мирослава пыталась разглядеть в зеркале еще одну фигуру на заднем сидении автомобиля.

Осознание, что в машине помимо неё и мамы находится посторонний, учащало пульс. Мирослава набралась смелости и повернулась к таинственному силуэту. На заднем сидении притаился маленький темноволосый мальчик. Он был одет в джинсы и утепленную куртку поверх толстовки.

– Привет, – поздоровался он.

– Привет, – чуть ли не заикаясь, ответила Мирослава. – Как ты сюда попал?

– Я почти всегда с тобой, но раньше ты меня не замечала, – ответил мальчик.

– Прости, я всего два раза была в этом измерении и не знаю еще его тонкостей, – собиралась с мыслями Мира.

– Я не обижаюсь, – ответил мальчик.

Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Мирославу. Его глаза и волосы казались идеально черными, вероятнее всего, из-за отсутствия освещения в автомобиле.

– Я – Гагат, – представился мальчик.

– Что?

– Гагат, а тебя как зовут?

– Мирослава, можно просто Мира, – улыбнулась она. – Так ты мой камень?

– Я его дух, – уточнил мальчик. – Такие как я нужны, чтобы камни могли разговаривать со своим хозяином.

– А, – понимающе протянула Мирослава.

– Ты вроде хорошая. Ты ему нравишься.

– Я… хм… спасибо, – Мира засмущалась, не зная, как надо отвечать в таких случаях.

– Он просит тебя не делить его, – сказал Гагат.

– Не делить? Это когда из камня вытаскивают частичку, чтобы уместить в тайник?

– Да. Он пока что просит тебя не делить его, но если ты ослушаешься, он другим способом не позволит это сделать и найдет тебе замену, – мальчик говорил спокойным тоном страшные вещи, чем напугал Мирославу еще больше. Её сердце с каждой секундой учащало пульс, намереваясь выпрыгнуть из груди.

– Я обещаю его не делить, – четко ответила Мира, пока смутно представляя, как это будет выглядеть.

– Он рад, – Гагат не сводил с Мирославы черных глаз.

– Хорошо.

– И еще, Мира, ты не обладатель, и тебе нужны пятеро, – обратился к ней мальчик.

– Что, прости?

– Я передаю его слова, я не знаю смысла, и понятия не имею, о чем он говорит, – пожал плечами Гагат. – Он говорит, что это важно, и повторяет снова и снова: «ты не обладатель, и тебе нужны пятеро».

– Понятно, что ничего не понятно, – созналась Мирослава. – Я постараюсь разобраться. Спасибо тебе.

Мальчик кивнул ей в ответ.

– Ты ему нравишься, – улыбнулся он.

– А можно я его попрошу об одолжении? – уточнила Мира.

– Конечно.

– Он может не впитывать страхи таким странным способом? – она продемонстрировала руки.

Мальчик на заднем сиденье засмеялся.

– Это не он делает.

– Что? А кто?

– Ты, Мира. Это делаешь ты, – он продолжал посмеиваться.

– Я сама впитываю в себя страхи? Как? Он может объяснить?

– Он и сам удивляется твоей способности, – посерьезнел мальчик, а в его черных глазах блеснули искорки. – Почему так происходит, он не знает, но уверен, что ты впитываешь не только страхи. Страх – не твоя эмоция, и ты ею не обладаешь.

– Какая же моя?

– Этого никто не узнает, пока её не узнаешь ты.

– Передай ему, что с его философией он мне тоже нравится, – усмехнулась Мирослава.

Мальчик на заднем сидении залился смехом.

– Если камень и эмоция в человеке совпадают, то дух камня приходит не договариваться, он приходит в подчинение к хозяину и неукоснительно соблюдает все требования обладателя.

– Но это несправедливо, – удивилась Мира. – Почему нельзя учитывать пожелания камня?

– Не все готовы идти на уступки даже камню. Многие из тех, кто подчиняет власть камней себе, заставляют их делать то, что им надо, не думая о последствиях. У плохих людей хорошие камни находятся в подчинении и убивают сами себя, чтобы только не творить зло.

– Камни способны убить сами себя?

– Когда другого выхода нет, то да, способны, но их метод жесток.

Мирослава была тронута рассказом мальчика и старалась запомнить каждое его слово.

– Гагат, а что будет, когда он найдет истинного хозяина вместо меня?

– Он попросит тебя отдать его, – ответил Гагат. – Он сделает больно, только если ты откажешься это сделать.

– Понятно, – поникла Мира. Она не хотела ничем обидеть камень и не желала ему зла, поэтому готова сделать то, что он попросит, чтобы при этом еще и не навредить себе. – Меня взяли в ученицы, и будут учить управлять не своей эмоцией, – анализировала Мирослава. – Как мне в этом случае поступить?

– Решать тебе, – покачал головой Гагат, – пока ничего плохого в обучении тебя не ждет, а опыт обладания эмоцией ты получишь. Когда найдешь свою эмоцию, тебе с ней будет проще.

– Но я ведь буду мучить другую эмоцию, а это не правильно, – переживала Мира.

– Ты нравишься камню, поэтому он тебе не отказывает в обучении. Пользуйся его добротой и учись, – темные глаза мальчика казались бездонными.

– Пользоваться добротой, – повторила Мирослава, сомневаясь в правильности этих действий. Вместо того чтобы искать свою эмоцию, она будет учиться управлять какой-то другой. – Спасибо за доверие, но не лучше будет не учиться, а быстрее отдать его другому хозяину?

– Он не разрешает, – строго ответил Гагат, а в его глазах показался красный оттенок. – Он не хочет бродить по рукам, он хочет, чтобы ты училась на его эмоции, пока он не найдет хозяина.

– Понятно, еще одно условие камня, – вздохнула Мира. – Хорошо, я буду учиться, и ждать его хозяина.

Мальчик на заднем сидении улыбнулся и немного заерзал.

– Ты исчерпала лимит сил, слишком масштабный переход, – он внимательно посмотрел на Мирославу. – Тебе пора возвращаться в четвертое измерение, или ты упадешь в обморок.

– Я не знаю, как это сделать, но хотела повторно включить музыку, – Мира озвучила планируемые действия.

– Не обязательно ориентироваться на звук, как все остальные, – рассказал Гагат. – Ты можешь захотеть вернуть все назад, например, для родных, – он кивнул в сторону мамы.

– Просто захотеть? Измерения можно менять силой желания? – не поверила Мира.

– Пространственные измерения нематериальны, в них многого нет, и почему все обладатели привязывают переходы между ними к звукам – не понятно.

– Они делают так, как их учат и не хотят иначе, – Мира пожала плечами и ненадолго задумалась. Мальчик на заднем сиденье ерзал, но ей не мешал. – Я поняла, если надо желание, будет желание. Спасибо тебе, Гагат, – нежно и ласково проговорила Мира.

– До встречи, – подмигнул ей мальчик и исчез, словно его и не было.

– Пока, – успела ответить ему Мира. Она закрыла глаза и представила обычную реальность с движением, со временем и с потоком машин и людей, вечно куда-то спешащих. Ей захотелось вернуть все, как было. Она вслушивалась в тишину, ожидая громкого звука из динамиков, но ничего не происходило.

– Пожалуйста, – прошептала она и тут же подскочила на месте.

Ирина Валерьевна торопилась выключить противный звук, убавляя громкость до нуля.

– Кто так громко делает? – удивлялась мама. – Я обычно вообще музыку не включаю, а здесь так громко. Надо будет в сервис позвонить, явно они что-то накрутили.

– Давай только не сегодня, – Мира обрадовалась возвращению в реальность.

– Да, потом позвоню, – мама отрегулировала нормальную громкость. – С зеркалом что случилось? – она обратила внимание на повернутое в сторону Мирославы зеркало заднего вида.

Мира успела поглядеть в него до того, как мама вернула все в изначальное положение. Единственное, что она заметила, что её глаза оставались нормального карего цвета.

«Почему же они меняли оттенок в прошлые переходы? – задумалась Мира. – Может Карина права. Глаза не должны менять цвет, но не потому, что обладатель управляет не своей эмоцией, а по какой-то другой причине, – решила она. – Интересно, как считает Олег, если он утверждает, что знает правду? Посмотрим, поучимся, – подумала Мира, – тем более, я не обладатель, и мне нужны пятеро», – она повторила странное предложение камня.

Секретов и путаницы становилось все больше, но может оно и к лучшему, так хотя бы есть шанс узнать, как на самом деле должно быть. Где эмоции, где пространственные измерения со своими переходами по желанию, а где она: не обладатель, которому нужны пятеро.

Оставшуюся часть дороги они проехали под звуки классической музыки, которая гармонично сочеталась с настроением и состоянием Мирославы. Звуки скрипки успокаивали и радовали, наполняя изнутри приятным и нежным чувством. На руках не было абсолютно никаких силуэтов, что радовало еще больше.

Ирина Валерьевна подъехала к кафе. На удивление было место рядом с машиной отца, куда она благополучно припарковалась. В момент их появления Матвей расспрашивал официантку о свежести всех десертов. Миру и маму были рады видеть все, особенно все та же официантка, которая с надеждой смотрела на пришедших, как на её спасительниц.

– Так, мальчики, хватит приставать к девушке, – строго сказала Ирина Валерьевна. – Вы выбрали?

– Да, – засмеялся Матвей. – Мне вот это и вот это, – он показывал в меню необходимые ему десерты.

– Мне шоколадный фондан, – Мира заказала любимое пирожное.

– Мне пару эклеров, – дополнил отец.

– Мне кусочек вашего фирменного торта, и на всех жасминового чая большой чайник, – закончила заказ мама.

Официантка зачитала заказ и скрылась на кухне. Вся семья продолжала поздравлять Матвея, который до сих пор не снял полученную им медаль. Этот момент был частью их традиции. Матвей не снимал медаль до тех пор, пока вечером не оказывался дома. Все остальное время он носил награду с гордостью и достоинством. Он её заслужил, он победил, а значит, он может себе позволить похвастаться ею перед окружающими. Ведь любая медаль – это результат упорного труда, выдержки, терпения и трудолюбия.

Глава 27. Ужин

Через десять минут на столе перед семьей стояли все ими заказанные десерты. Мирослава с удивлением смотрела на два десерта Матвея. Один из них включал в себя французские вафли с разными начинками внутри. Все вместе они напоминали торт, который был разделен на четыре части и состоял из разных вкусов. Одна часть была полностью с шоколадной начинкой, где-то лежали шарики мороженого, политые ягодным сиропом, из еще одной части виднелись дольки банана, а оставшийся кусок содержал в себе творожный пудинг. В отдельном стаканчике официантка принесла второй десерт, заказанный Матвеем, и это была целая гора из мороженого, вафель, зефира и шоколада.

– Ты лопнешь, – Мира оценила десерты и лицо довольного брата.

– Нет, не лопну, – Матвей посмотрел в сторону сестры. – Если что, тебе отдам, а то больно у тебя пирожное маленькое.

– Зато вкусное и сытное, – Мирослава защищала свой десерт.

В сравнении с порциями Матвея её десерт отличался скромностью и размером. Небольшой шоколадный кекс красовался на тарелке. Внутри этого кекса был растопленный шоколад, а подавался шоколадный фондан всегда с шариком сливочного мороженого.

За беседой детей мама успела разлить всем чай.

– За твои оцененные по достоинству усердия, – она гордо сказала небольшой тост, поздравляя сына.

– Ты молодец! – похвалил Евгений Викторович.

– Так держать! – дополнила Мира.

– Спасибо, – Матвей с нежностью и любовью смотрел на всю семью. Ему было приятно, и он этого не скрывал.

Символически чокнувшись бокалами чая, все принялись за десерты. Первым делом Матвей взялся за десерт в отдельном стаканчике. Ближе к середине десерта он тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана, на котором сидел.

– Я же говорила, что не съешь, – пошутила над братом Мирослава.

– Да я вафли на всех заказал, вообще-то, – оправдался Матвей. – Их как раз четыре разных вкуса.

– А… – протянула Мира. – Спасибо.

– Да, приятно, что ты о нас всех позаботился, – улыбнулся отец.

– Как обычно, чтобы мы дома поели вместо ужина, – засмеялась мама.

Вся семья залилась смехом, прекрасно понимая, что традиция забирать часть заказа с собой у них не меняется. Видимо, и это является обязательной частью их небольшого праздника. Ирина Валерьевна подозвала официантку и попросила упаковать вафельный десерт с собой, чтобы потом не ждать.

Пока семья сидела в кафе, Матвей делился эмоциями от соревнований. Самой большой неожиданностью для всей семьи стало судейство Антона.

– Он, конечно, крут! – охарактеризовал его Матвей одной фразой. – Интересно посмотреть, как он участвует в соревнованиях.

– Да, интересно, – согласился отец.

Мира и мама кивали им в подтверждение.

– Мира, может, узнаешь, когда у Антона будут следующие соревнования? – предложила Ирина Валерьевна. – Мы поболеть приедем, и не будем показываться ему на глаза, – она поспешила оправдаться, заметив изумленный взгляд дочки.

– Я… хм… я… – замямлила Мирослава, не зная, как лучше ответить.

– Да ладно тебе, Мир, в ходе разговора, если узнаешь, расскажешь нам, – подбодрил её брат. – Специально можешь не спрашивать.

– Хорошо, но я не обещаю, – засмущалась Мира.

Матвея забавляла реакция сестры, он не переставал загадочно улыбаться, поглядывая на неё. Родители старались относиться к ситуации нейтрально, чтобы случайно не обидеть дочку. Мирославе нравился излюбленный подход родителей в любой ситуации – «пусть все идет своим чередом, а потом разберемся». Чаще всего эту фразу можно было услышать от отца, но мама его полностью в этом поддерживала.

Рассчитавшись за десерты, получив упакованные вафли и подарок от шеф-повара лично для Матвея в виде необычного пирожного в форме медали, вся семья направилась на прогулку. Очередная часть необычной семейной традиции. Кафе, в котором они отмечали победы, находилось в историческом центре города на главной улице, являющейся пешеходной зоной, что было очень кстати, особенно после вкусных десертов.

Прогулявшись от начала до конца улицы пару раз, семья отправилась назад к машинам. Насыщенный день стоило спокойно завершить дома, тем более что на завтра планировалась поездка к бабушкам и дедушкам. Надо же порадовать всех и похвастаться успехами Матвея.

До дома все добрались без приключений, чему больше всех радовалась Мирослава. Внутри она чувствовала счастье и любовь. И это были не просто эмоции, а самые настоящие чувства, которые переполняли её.

Дома было уютно, чисто и свежо. Это мама, пока ждала Мирославу с уроков, прибралась в квартире, приготовила еду на ужин и оставила приоткрытым окно на кухне, чтобы свежий морозный воздух заполнил всё пространство.

Евгений Викторович разрешил Матвею сегодня не делать уроки в честь победы на соревнованиях, но завтра, после всех поездок ему придется сделать их все разом.

– Сделаю, – согласился Матвей и сел за компьютер, включая любимую игру.

Мирослава оценила объем домашнего задания и решила устроить себе выходной. Она тоже успеет сделать все завтра, а сегодня можно позволить себе отдохнуть.

Конечно, можно почитать что-нибудь про эмоции и пространственные измерения, но Мирославе не хотелось. Она услышала много непонятной информации от Гагата, поэтому дополнительно забивать себе голову не стала. Все равно правды в интернете она точно не найдет, никто не будет выставлять на всеобщее обозрение идеи, учения и доводы о каких-то обладателях. Хотя, может об обладателях рассказывать не будут, а вот о реальных учителях, почему бы и не написать.

От зародившейся идеи у Мирославы участился пульс. Она достала сотовый телефон и в поисковике нашла официальный сайт третьего лицея. Ничего необычного на сайте не наблюдалось. Стандартные разделы про историю и новости лицея, описания образовательных программ, доска почета и педагогический состав.

Мирослава поспешила ознакомиться с преподавателями, чтобы иметь представление о том, с кем, если что, придется видеться чаще. В алфавитном порядке были поименно представлены все педагоги. Обозначалась их категория, стаж преподавательской деятельности и особые заслуги, в виде благодарностей и почетных грамот. Мирослава пробежалась глазами по всему списку, но никакого Дмитрия Ивановича в нем не значилось. Может быть, она проглядела, но и повторный просмотр не дал результата. Преподавателя Дмитрия Ивановича в третьем лицее нет, как и нет другого лицея в городе с номером три.

С кем же тогда поменялась местами Татьяна Ивановна? И где проходит предполагаемый обмен опытом?

Судя по ощущениям, в Мирославе зарождалась паника. Антон и Алина должны знать, откуда взялся их учитель.

«Может, и они не имеют никакого отношения к этому лицею?» – подумала Мира, чем еще больше запугала себя. Она пыталась успокоиться, но осознание того, что она общается с кем-то неизвестным, ей мешало сосредоточиться. В этот момент зазвонил сотовый телефон, а на дисплее высветилась фотография Вадима.

– Привет, Вадь, – друг как никогда был нужен, чтобы отвлечься от мыслей.

– Привет, – послышался довольный голос Вадима. – Как успехи у Матвея? – поинтересовался он.

– Первое место, – гордо сказала Мира.

– Молодец, – обрадовался друг. – Передай ему обязательно мои поздравления.

– Хорошо.

– Сама как? Что-то голос серьезный.

– Знаешь, кто судил соревнования Матвея? – деловито спросила Мира.

– Нет, конечно. Кто?

– Антон, – четко проговорила Мирослава.

Ответом послужила тишина.

– Что, правда? – уточнил Вадим, после нескольких секунд раздумий.

– Да. Это было так неожиданно. Ты бы видел, как он судит, – восхищалась Мира.

– Вот почему они с уроков ушли, – догадался Вадим.

– Ага.

– Молодец он, конечно, – задумчиво проговорил друг, – но, что-то слишком подозрительный тип.

– И в этом я с тобой согласна, – грустно ответила Мира. – Вадь, представляешь, я зашла на сайт третьего лицея, в котором они учатся, и не нашла там никакого Дмитрия Ивановича.

В трубке в очередной раз нависла тишина. Она была даже продолжительнее, чем в первый раз.

– Я даже не знаю, что и ответить, – в итоге признался Вадим. – Конечно, есть шанс, что он может быть внештатным учителем, и его не отражают на сайте, но что-то я в этом сомневаюсь.

– И я сомневаюсь, – задумалась Мира.

– Откуда же голубоглазики взялись?

– Не знаю.

– Может они инопланетяне, – оживился Вадим. – Поэтому и глаза у них нереального оттенка, что у ребят, что у учителя.

– И зачем эти инопланетяне, по-твоему, к нам в школу пришли? – Мирослава засмеялась.

– За тобой, наверное, – предположил друг, и Мирослава вмиг замолчала.

Она понимала, что Вадим прав в том, что Голубевы вместе со своим учителем появились в школе из-за неё и её эмоции страха. Они не догадываются, что она не является обладателем этой эмоции, и что страх ей не принадлежит, но пытаются всеми силами стать к ней ближе, например, взять в ученицы или стать лучшим другом.

– Мира, я вроде как пошутил, – послышался голос Вадима. – Ты всерьез-то не воспринимай.

– Я задумалась, вдруг ты прав, – ответила Мира.

– Тогда тебе стоит научиться у Матвея нескольким боевым приемам.

– Я его уже просила об этом, – улыбнулась Мирослава. – Он пообещал попробовать.

В трубке раздался смех Вадима. Он прекрасно знал, что все попытки Миры научиться приемам самообороны заканчивались травмами, поэтому даже представить себе не мог, что она успела договориться с братом об обучении.

– Ничего смешного, – весело ответила Мира, – подстраховалась заранее.

– Ой, да, – продолжал смеяться Вадим, – подстраховалась она.

Мирослава смеялась вместе с другом. Каким-то чудом Вадиму удалось успокоить её и поднять настроение. Именно для таких случаев и нужны друзья, готовые прийти на помощь в трудную минуту, особенно, когда для этого достаточно просто поговорить.

– Спасибо, Вадь, поддержал.

– Обращайся.

– Как у тебя занятие прошло? – поинтересовалась Мирослава. Она прекрасно знала, что после школы у Вадима было занятие в театральной студии.

– Было классно, – воодушевился друг, – скоро концерт.

– На концерт всем можно будет прийти?

– Нет. Только родителям, – расстроенным тоном ответил Вадим. – Все хотели друзей позвать, но нельзя.

– Придется тебе нам с Ольгой отдельный спектакль показывать, – подбодрила Мира.

– У нас с вами каждый день сплошной спектакль. Зачем вам еще отдельный? – Вадим в очередной раз был прав.

Особенно с появлением новеньких в школе каждый день был насыщен событиями.

– Точно, лучше не стоит, – согласилась Мира.

– Ладно, я пошел ужинать, давай, на связи.

– Приятного аппетита, – Мирослава отложила подальше телефон, чтобы в очередной раз не расстраиваться. Она итак узнала достаточно, чтобы попытать Антона. Возможно, это и будет её тайным вопросом к нему. Например, откуда они взялись, или кто же на самом деле такой Дмитрий Иванович, и почему его нет на сайте третьего лицея?

– Мира, ужинать будешь? – заглянула в комнату Ирина Валерьевна.

– Да.

– Пойдем, мальчики не хотят.

Мирослава с мамой вдвоем на кухне оставались недолго. Не успел закипеть чайник, как отец и Матвей с деловым видом пришли кушать.

– Вы же не хотели, – напомнила им Ирина Валерьевна.

– Не пропадать же вафлям, – ответил Матвей. – Завтра они будут не вкусными.

– Конечно, – засмеялась Мира. – Именно поэтому вы пришли.

– Только поэтому, – засмеялся Евгений Викторович, – а иначе завтра нам ничего не достанется.

– А как же ваша отговорка, что на сытый желудок плохо засыпается, – смеялась мама.

– Значит, наедимся вафель, и не будем спать, – предложил Матвей.

– Нет уж, завтра надо навестить родственников не в сонном состоянии, – напомнил отец, – поэтому после вафель по очереди все в душ, и спать, – строго сказал он.

Матвей неохотно, но согласился и после ужина первым направился в ванную. Мира осталась помочь убрать со стола и вымыть посуду. День был насыщенным и эмоциональным, впрочем, как и несколько ему предшествующих, но Мира прекрасно понимала, что это только начало. Дальше её ждало обучение, поиск своей эмоции и, конечно же, правда. Какая бы она не была, Мира должна её узнать.