– Нет, в душ собираюсь, – Мирослава открыла глаза и сменила позу на диване. Теперь она не лежала, а полусидела, облокотившись на декоративную подушку.

– Вижу я, как ты собираешься, – засмеялся брат. – Это… поговорить надо, – он уверено подошел к дивану и сел рядом с сестрой.

– Если честно, я очень устала, – призналась Мира. – Может потом?

– Решать, конечно, тебе, но я не так часто прихожу, – настаивал брат.

– Да, прости, – виновато улыбнулась Мира. – О чем ты хотел поговорить?

– Мне просто интересно: в какую передрягу ты попала? – как всегда прямолинейно спросил Матвей.

– Я и сама не знаю, – тяжело вздохнула Мира. – Ощущение, что это всё нереально, понимаешь? Не может ничего даже похожего случиться в жизни, а у меня случилось, – она давно крутила в голове эту мысль, и сейчас ей стало легче, когда она смогла произнести её вслух.

– Расскажи подробнее, что случилось-то? – попросил брат.

– Как я расскажу то, чего сама не понимаю?

– Как есть расскажи, может я пойму.

– Как есть… – задумалась сестра. – Я – страх, – Мира попыталась придать голосу зловещий скрип, но получилась всего пара сиплых звуков.

– Что «ты – страх»?

– Вот видишь, и ты не понимаешь.

– Ты ничего не сказала. Что значит «я – страх»? – передразнил сестру Матвей. – Давай отвечу. Я – лень.

– Нет, Матвей, – Мира замотала головой. – Я обладаю эмоцией. Моя эмоция – страх.

– Не понял. Как ты ею обладаешь? Боишься всего и всех, что ли?

– Ничего я не боюсь. Я впитываю излишек страха в себя и раздаю его нуждающимся.

– Ты думаешь, кто-то нуждается в страхе? – Матвей засмеялся во весь голос, но неожиданно успокоился. – Ааа… – он отсутствующим взглядом посмотрел на сестру. – Поэтому голубоглазики на тебя кричали? Автобус – это ты подстроила?

– Я не специально, – оправдывалась Мира. – Я не умею контролировать эмоцию и не знаю, как и когда она проявится.

Матвей несколько минут обдумывал что-то, после чего покачал головой. Мирослава наблюдала за братом, анализируя вместе с ним все сегодняшние события, особенно аварию.

– Научиться этому можно? – с интересом спросил Матвей, отвлекаясь от раздумий.

– Можно… – протянула Мира. – Даже учитель есть.

– Вот это да, – удивился брат. – Почему тогда ты не учишься?

– Я слабо верю в реальность происходящего, а ты спрашиваешь, почему я не учусь? – Мирослава недоверчиво посмотрела на брата. – Что это тебе так интересно? Не хочешь ли ты стать обладателем эмоции?

– А лень есть? – поинтересовался Матвей. – Ленью я бы стал, а остальное мне не интересно.

– Самый быстрый парень в школе хочет обладать ленью? – Мирослава в голос засмеялась. Она даже представить не могла, как брат будет лениться, и лежать целый день на диване. Он всегда активен, всегда торопится и пытается быть в центре внимания. Лень никак с ним не ассоциируется. – Я никак тебя ленью не представляю. Хотя, я так устала, что, кажется, я сквозь сон разговариваю с тобой, – зевнула Мира.

– Или во сне, – Матвей не придал значения её словам. – Ладно, я все понял, давай иди в душ и спать.

Брат встал с дивана и скрылся за дверью, даже не пожелав сестре спокойной ночи. Мирослава все в той же позе, полусидя, положила голову на спинку дивана и закрыла глаза. Все её тело неожиданно зазнобило, и она почувствовала волнение и панику. Эти эмоции нахлынули снежным комом, смешиваясь в одно целое. Реакция организма на беседу с братом была необычная и запоздалая. Необходимо каким-то чудом срочно успокоиться, иначе какой-нибудь вид страха захочет проявить себя во всей красе. Душ был единственным спасением. Мирослава встала с дивана, схватила пижаму и направилась в ванную.

Дверь была закрыта, а из ванной доносился звук струящейся воды.

– Там Матвей, – Ирина Валерьевна предупредила дочку. Она была на кухне, готовила еду на завтра и убирала со стола. – Скоро выйдет, подожди немного.

– Он в душе? – спросила Мира. – Он ведь только что со мной разговаривал, и сразу в душ пошел?

– Не знаю, когда ты с ним разговаривала, но он минут десять в душе, – заверила мама. – Ты, наверное, заснула. Вон, какие глаза красные, точно спала.

– Я лежала на диване, но Матвей меня разбудил, – озадачилась Мира. – Или может это был сон?

– Мира, ты меня пугаешь, – Ирина Валерьевна оглядела дочку с головы до ног. – Тебе надо отдохнуть.

– Душ приму и лягу спать, – согласилась Мира. – Мне и самой хочется.

Звук воды стих, и через пару минут дверь в ванную комнату открылась. Матвей счастливый и довольный вышел из душа, напевая себе под нос популярную мелодию. Мирослава, не теряя времени, скрылась в ванной комнате. Она догадывалась, что с ней разговаривал не брат, поэтому понимала, что у него самого спрашивать о недавней беседе было бесполезно.

Мира надеялась, что все происходило во сне. Страшно осознавать, что к ней в комнату пробрался посторонний, куда проще разбираться лишь со своим сознанием. Главное – понять причину прихода к ней этого гостя, и что он хотел в итоге. Потом можно будет задуматься, кто же это был?

Теплая вода струйками спускалась по телу, смывая все переживания. Мирослава старалась не шевелиться и просто стояла под душем с закрытыми глазами.

«Вот так дни начались. Что же происходит? – задумалась она. – Может проще передарить брелок, да и забыть все случившееся?»

Мысль о брелке и его дарении казалась спасительной. Как говорил Антон, в случае если его подарить, все события забудутся, и Мира вернется к обычной жизни. Школьные уроки, рисование, бассейн и никаких пауков, эмоций и спасительных миссий.

Конечно, Мирославе было жалко Антона и Алину. Что, если их действительно надо спасать? Что будет, если их глаза навсегда поменяют цвет? Как сложится их жизнь, если они так и будут жить, управляя не своей эмоцией?

Мира хотела помочь ребятам, но интуиция подсказывала ей отстраниться и уйти подальше от всего и всех. Она больше чем уверена, что в случае если брелок будет передарен, ребята исчезнут из её класса и школы, и она ничем не сможет им помочь. Под предлогом перевода назад в лицей новенькие пропадут, а Мирослава и остальные школьники со временем их забудут.

Сострадание. Так себя описала Карина. Вот именно сострадание к Антону и Алине не дает Мирославе возможности даже подумать о том, чтобы передарить брелок с гагатом. Неужели у обладателей эмоций такой необычный способ воздействия? Они внушают и убеждают, а потом ждут, когда человек взрастит в себе зерно их эмоции. Но ведь Мирослава – обладатель эмоции страха, а человек никогда не захочет сам чего-то бояться, значит, её эмоция и обладание ею обречено на провал.

Почему тогда Мирослава притягивает к себе страхи и эмоции? Что-то все события не увязываются между собой. Если бы страх был обречен на провал, то навряд ли за один день с Мирославой сами познакомились и Дмитрий Иванович, и Карина. По всему их виду было заметно, что они хотели добиться её расположения. Их, безусловно, привел к ней не обычный интерес. Ради обычного обладателя машины с водителями не меняются изнутри, и девушки с косами не перемещаются в пространстве между бассейном и спортивным залом.

Мирославе что-то не договаривали, а значит, и верить никому нельзя. Как же быть в этом случае? У кого узнать правду? Спросить у Антона? Они с Алиной любители говорить правду, может новенький одноклассник и ответит на все вопросы.

Вода струилась по телу. С её потоками пришло решение завтра все спросить у Антона. Может, получится ненавязчиво упомянуть незнакомку, желающую помочь ему с Алиной. В любом случае все вопросы стоит задавать завтра, а сегодня надо идти отдыхать, чтобы набраться сил. Кто знает, что будет дальше?

Глава 15. Школа

Будильник мелодично зазвонил и разбудил Мирославу. Она не стала его переключать на более позднее время, а сразу встала с дивана. Ночь была спокойной, ей даже удалось выспаться и хорошенько отдохнуть, но ощущение сонливости оставалось. Обычно оно проходит после зарядки, которая всегда бодрит и к которой Мира приступила. Она протяжно проделала упражнения, стараясь растянуть подъем, после чего убрала диван и направилась умываться.

– Доброе утро, – сонно протянул Матвей, появившись из ванной и направляясь на кухню.

– Доброе.

С кухни доносился аромат утреннего кофе и манной каши. Быстро умывшись и почистив зубы, Мира пошла завтракать. Вся семья была в сборе, Матвей увлеченно ел, а родители детально обсуждали планы на день.

– Мирослава сама доберется в художественную школу, – уверяла мама. – Я машину заберу из сервиса и поеду с Матвеем в магазин. Мне нужен помощник, чтобы купить и донести продукты. Конечно, про его тренировку еще неизвестно, будет сегодня или нет, но, если что, я его отвезу.

– Хорошо, – согласился отец. – Тебя вечером надо будет забирать? – обратился он к Мирославе.

– Я могу сама вернуться, – с энтузиазмом ответила дочка.

– Если я освобожусь раньше, то приеду за тобой, – заверил отец. – Позвоню потом.

– Хорошо, – согласилась Мира.

Собравшись в школу и стоя в дверях, она оценивала утренние забеги брата, вспомнив при этом, как вчера тот непонятный Матвей говорил про обладание ленью. Определенно, характер и поведение её брата объекту, изображавшему его, были не известны, иначе бы он не стал говорить про лень, а выбрал бы эмоцию куда подвижнее. Сама Мирослава с удовольствием бы дала брату управление эмоцией, такой как радость, на крайний случай можно было дать ему умиление, но точно не лень, которая даже не эмоция, в понимании Миры, а всего лишь черта характера.

Сборы в школу заканчивались всегда благополучно. Сегодняшний день исключением не был, и через пятнадцать минут после завтрака отец, Матвей и Мира двигались по пути в школу.

– Матвей вчера рассказал об аварии с автобусом, – поделился Евгений Викторович, – так что, аккуратнее там ходите. Мало ли что.

– Да, был вчера случай, – Мира прекрасно знала, что подробности Матвей отцу не рассказал, особенно про её роль в той непонятной аварии, поэтому с легкостью поддержала разговор. – Будем бдительнее, – улыбнулась она.

Время в дороге прошло быстро, и они подъехали к школе.

– Ничего себе, – проговорил Матвей, открыв от удивления рот.

Мирослава посмотрела в окно и застыла в изумлении. Черный Майбах с номерами триста тридцать три красовался около входа в школу в идеальном состоянии. Передний бампер, капот, фары, все было целым и невредимым. По внешнему виду автомобиля сложно было поверить, что вчера он попал в аварию. Больше похоже на то, что автомобиль только что куплен и приехал в школу из автомобильного салона.

– Матвей, ты про этот автомобиль рассказывал? – недоверчиво спросил отец. – Это точно он в аварии участвовал?

– Да, – протянул Матвей, все еще не веря своим глазам. – Я сам видел… Мира, подтверди, – обратился он к сестре.

– Да, пап, – Мирослава словно эхом слышала свой голос. – Вчера именно этот автомобиль… и автобус… – она сама не понимала, как можно было так быстро вернуть автомобилю первоначальный вид.

В семье редко, но случались аварии, после которых автомобиль в течение нескольких дней осматривался страховой компанией на характер повреждений, а потом еще ремонтировался неделю. Один раз ремонта пришлось ждать месяц, так как под заказ долго доставляли нужные запчасти. Здесь же – один день, даже полдня. Просто фантастика или волшебство.

– Может это другой автомобиль? – предположил Евгений Викторович. – Многие знаменитости имеют в своем автопарке несколько одинаковых автомобилей любимой марки.

– Знаменитости имеют, а не обычные школьники, – сказала Мира.

– Что я могу сказать? Судя по всему, твой сосед по парте – необычный школьник, – тонко подметил отец.

– Чудеса. Да, сестренка? Вот бы все так могли! – словно очнулся Матвей. – Ладно, пока, пап, – выпалил он и вышел из машины.

– Пока, – успел ему вдогонку крикнуть Евгений Викторович. – Мира, осторожнее с этими новенькими, – он взволнованно обратился к дочери. – Узнать бы, кто у них родители, – отец посмотрел на черный блестящий автомобиль. – Пожалуй, позвоню Паше.

– Может не надо?

– Мне просто интересно, – улыбнулся Евгений Викторович. – Не каждый день в жизни такие автомобили встречаются. Да и стоит обсудить разбитый горшок, как думаешь?

– Ладно, – согласилась Мирослава. Ей и самой хотелось узнать, кто родители у Антона и Алины. – Расскажешь мне потом?

– Конечно, – подмигнул отец.

Мира усмехнулась и вышла из машины.

– До вечера, – она закрыла дверь.

Евгений Викторович стал жестикулировать Мирославе, указывая ей за спину.

– Привет, – тут же донеслось сзади.

– Привет, – Мира обернулась, опасаясь, что произойдет дальше.

Два ярко-голубых огонька игриво переливались при утреннем свете. Антон стоял в шаге от Мирославы, оценивая автомобиль, из которого она только что вышла, и пристально вглядываясь в мужчину за рулем.

– Отец? – поинтересовался он.

– Да.

– Можно поздороваться?

– А… да, конечно.

Антон подошел ближе к машине и решительно открыл пассажирскую дверь автомобиля.

– Доброе утро. Антон, – он протянул руку Евгению Викторовичу, – новый сосед по парте Мирославы.

– Доброе утро, Евгений Викторович, – сложилось рукопожатие. – Приятно познакомиться, – вежливо ответил отец, с интересом вглядываясь в ярко-голубые глаза напротив.

– И мне, – улыбнулся Антон. – До свидания, – проговорил он и закрыл дверь.

Антон развернулся и пошел в сторону школы. Мирослава поймала на себе удивленный взгляд Евгения Викторовича. В ответ она лишь пожала плечами и состроила непонимающую гримасу. И для нее этот новенький был загадкой, чего уж говорить о взрослых.

Мирослава махнула отцу рукой и пошла в школу. Вечером Евгений Викторович поделится впечатлением от знакомства с Антоном, а пока что надо идти на урок. Силуэт Антона маячил впереди среди других детей, спешащих в школу. Мира не понимала: зачем надо было подходить и знакомиться с её отцом, если Антон не стал дожидаться её, чтобы пойти вместе в школу? Сказать, что поведение одноклассника было странным в понимании Мирославы – ничего не сказать. Оно было совсем неподдающимся логическому объяснению.

– Грустишь? – появился рядом Вадим.

– Привет, – обрадовалась его появлению Мирослава. – Представляешь, что сейчас было? – она заинтриговала друга.

– Что?

– Антон подошел к моему отцу познакомиться, – Мира кратко описала недавнюю ситуацию.

– Видимо, у него на тебя серьезные планы, – Вадим не скрывал удивления.

– С чего ты взял?

– Ну как… он второй день в школе и сразу идет знакомиться с отцом соседки по парте, – озадачился Вадим.

– Что-то здесь другое, – помотала головой Мира.

– Посмотрим.

Они подходили к раздевалке, где с толпой заинтересованных одноклассниц стоял Антон. Вся вместе группа частично перекрывала вход так, что протиснуться и обойти их приходящим ребятам с трудом удавалось.

Мирослава двигалась за спиной Вадима, который героически прокладывал дорогу. Мира старалась даже не смотреть в сторону новенького, чтобы не привлечь его внимания и не вызвать случайно лишних эмоций. Она прекрасно понимает, что в обладании и управлении эмоцией не умеет ничего. Ей и правда недостаточно знаний, но к учителю Антона и Алины она обращаться не хочет. Не хватало еще и ей ходить по школе с ярко-голубыми глазами. Со временем она сама разберется, что к чему, а там может ещё кто-то сможет научить, та же Карина, например.

Благополучно оставив в раздевалке верхнюю одежду и сменную обувь, ребята направились на урок. Антон с группой поклонниц следовал за ними.

– Он так и будет нас преследовать? – не выдержал в какой-то момент Вадим.

– Да ладно тебе, Вадь, сдались мы ему, – Мира оглянулась.

На пару секунд её глаза встретились с пристальным взглядом Антона. Он шел в окружении нескольких особо настойчивых одноклассниц, поддерживая с ними беседу и не сводя взгляда с впереди идущих ребят.

Мирослава быстро отвернулась, чтобы не выдать своего смущения. Вадим был сосредоточен на чеканке шага, поэтому не заметил замешательства подруги.

Мире было не по себе, она смущалась от такого внимания Антона, но и прекрасно понимала, что это было за внимание, и к какой именно её способности так проявляет интерес новенький.

Мирослава предполагала, что основная задача новенького одноклассника – уговорить её пойти учиться управлению эмоцией к его учителю. Дмитрий Иванович сам сказал в такси, что он не станет учителем Миры, пока она сама этого не захочет. А так как она не хочет, Антону наверное надо её уговорить или заставить.

С озадаченным лицом Мирослава вошла в класс. Одноклассники заполняли почти все пространство, распределившись группами по кабинету. Ольга сидела на своем месте и о чем-то беседовала с Алиной. Подруга так была увлечена, что не заметила прихода друзей, пока Вадим не оказался за партой.

Мира открыла портфель и стала готовиться к уроку. В этот момент к своему месту подошел Антон в сопровождении всего двух одноклассниц. Когда он намекнул девочкам, что неплохо бы подготовиться и им к уроку, обе одноклассницы недобрым взглядом посмотрели в сторону Мирославы и направились к своим местам, а сам сосед принялся доставать учебник и тетрадки.

Мира вспомнила о брелке на ключах и полезла в портфель в небольшой боковой карман. Она легко отстегнула брелок от связки ключей, спрятала его в руку, чтобы Антон не заметил её движения, и, вешая портфель на специальный крючок под парту, спрятала брелок в карман юбки.

Мирослава не определилась ещё, как ей правильно поступить, но чтобы быть готовой передарить брелок в любой момент, она решила носить его постоянно с собой. Да и чтобы понять принцип его действия, она предполагала, что он всегда должен быть рядом.

– Как дела? – спросил Антон, как только Мира закончила все приготовления к уроку.

Звонка не было слышно, значит, до начала урока оставалось еще немного времени, чтобы успеть поговорить.

– Нормально. А у тебя как?

– Отлично. Лучше всех. Великолепно. Выбери сама правильный ответ, – Антон смотрел на учебник, лежащий на парте перед ним.

– Понятно, – Мира уткнулась в рабочую тетрадь. – Антон, как вы так быстро починили автомобиль? – поинтересовалась она.

– Не важно, – ответил одноклассник.

Мирослава старалась не провоцировать скандал, поэтому больше ничего спрашивать не стала. В воздухе между этими двумя одноклассниками чувствовалось напряжение.

– Сегодня ты поедешь со мной к учителю? – ближе к концу перемены спросил Антон.

– Зачем?

– Ты должна с ним поговорить.

– Я с ним поговорила. Мне хватило, – Мира вспомнила вчерашнюю поездку в такси.

– Ты обманываешь, – зло выпалил Антон, уставившись на Мирославу.

Испугавшись его реакции, Мирослава подальше отстранилась на стуле от соседа.

– Зачем мне это?

– Ты не могла видеться с учителем. Этого не может быть.

– Он вчера умудрился трансформировать мое такси до бассейна в автомобиль с белым кожаным салоном, – четко и спокойно рассказала Мира. – Не веришь мне, спроси у Дмитрия Ивановича.

Антон окаменел от услышанного имени и отчества. Мирославе даже захотелось прощупать его пульс, настолько одноклассник неестественно и неподвижно сидел.

– Я тебе не верю, – два ярко-голубых глаза смотрели сквозь Мирославу. – Учитель никогда бы сам не пошел на встречу к обычной девчонке, не умеющей обладать эмоцией, и не стал бы он использовать искажение пространства, чтобы просто её увидеть, – объяснил Антон. – Не верю.

– Лучше бы ты своему учителю не верил, – сказала Мира и закусила губу, понимая, что сболтнула лишнего.

– Что? – удивился одноклассник.

– Ничего, – отвернулась Мира. – Я не вру.

В коридоре зазвенел звонок. С его окончанием в кабинете появилась учительница математики. Наталья Михайловна быстро поприветствовала класс и приступила к проверке домашнего задания.

За время урока несколько ребят побывали у доски. Среди немногих счастливчиков оказался Вадим, которому за решение задачи поставили «отлично».

На протяжении всего урока Антон не проронил ни слова, а Мирослава старалась даже не смотреть в его сторону. Вот уже второй день они не могли никак нормально поговорить, что очень раздражало. В их соседстве напряженность становилась постоянной, и к ней было сложно привыкнуть.

– Какой у тебя камень? – Мира не выдержала молчания.

– Зачем тебе это знать?

– Просто интересно, – призналась она. – Это что? Секрет?

– Конечно, секрет, – Антон удивился вопросу Мирославы. – Ты же должна понимать, что лучше никому не знать о том, какой у тебя камень. Чтобы никто не узнал, какая именно ты эмоция.

– Что? Никто не должен знать? – ужаснулась Мира. – Но ведь ты видел мой камень и знаешь мою эмоцию, и учитель твой, и Матв… – она остановилась на полуслове, вспоминая странную встречу.

– Да, – сосредоточился Антон. – В самые первые дни у новоиспеченного обладателя эмоции можно узнать много полезной информации.

– Ты поэтому появился в нашей школе? Узнать мой камень и эмоцию? – злилась Мирослава.

– Следи за своими словами, – выпалил Антон. – Еще кучи пауков нам не хватало, – он пристально посмотрел на разозленную соседку.

Ярко-голубые глаза Антона были настолько близко к Мирославе, что ей без труда удалось разглядеть радужную оболочку. По всему контуру хорошо просматривался серебристо-серый цвет. Вспомнив о разговоре про спасение новеньких, Мирослава постаралась успокоиться.

– Раз ты узнал мой камень и эмоцию в первый день, зачем все еще ходишь в школу? – не отводя взгляда, спросила она.

– Я тебе рассказал и свою эмоцию, если ты помнишь, – процедил сквозь стиснутые зубы Антон. – Я пришел помочь, а ты…– он оборвал фразу.

– Что я?

– Ничего не понимаешь и ведешь себя, как ребенок.

– Я веду себя, как ребенок? – не удержалась Мира. – Ты даже нормально поговорить со мной не можешь, а я виновата?

– Ладно… – протянул Антон.

– Что ладно?

– Давай нормально попробуем поговорить на перемене.

– Больно надо, – Мирослава сдерживалась из последних сил, чтобы контролировать злость, но у неё плохо получалось. – Наталья Михайловна, можно выйти? – громко спросила Мира учительницу, резко поднимая руку, на которой показался силуэт паука.

– Конечно, Мирослава, только ненадолго.

– Хорошо, – Мирослава сорвалась с места, одарив Антона недоверчивым взглядом.

Когда она оказалась в коридоре, ей стало намного лучше. Мира успокоилась почти сразу, как за ней закрылась дверь в класс. Слишком быстрая смена эмоций не внушала доверия. Мирослава направилась в туалет, по пути решив, что Антон попытался воздействовать на нее гневом.

Злость спала, но ей хотелось помыть руки и умыться, чтобы успокоить мысли. До конца урока еще много времени, и терять самообладание ей совсем не хотелось.