Поморщившись, Галина кивнула:
– Да. – Достала из сумочки пистолет и, прикрывая его нависающей скатертью, протянула под столом Потапову. – К Платону нельзя приближаться вплотную, Лев Константинович. Попросите Миранду выпустить в него всю обойму, рассчитывая только на неожиданность. И ни в коем случае не подходить на расстояние удара! Пусть помнит: он был командиром спецподразделения.
– Убери, – мрачно выговорил генерал, глядя на пистолет.
– Вы не понимаете! – горячо прошептала агентесса. – У нас нет выбора: уничтожение тела носителя Раисы Журбиной нам представляется единственной возможностью! Платон сидит в отлично защищенной квартире, выкурить или выманить его оттуда невозможно… Он слишком опытен и осторожен! А через две недели будущее начнет меняться безвозвратно, у нас нет выбора и времени, господа.
– Убери, я сказал.
«Ты видишь, Боря, какая петрушка получается? – невесело усмехнулся Лев Константинович. – Сами они к Миранде не идут, не хотят отдавать ей приказ на ликвидацию невиновного человека – за подобные приказы и цена бывает соответствующей. Миранда за такую «просьбу» из них все соки выжмет. И департамент решил попробовать сделать всю черную работу нашими руками… Грамотно работают, собаки, сочиняют грамотно: подсунули и нам конфетку».
«Не вижу никакой конфеты, Константиныч. – Бориса затрясло. – Они предлагают нам пойти и уговорить – Зою! – убить невиновную девушку. Лев Константинович, Раису Журбину убьют руки Зои! Пусть там и будет руководить диверсантка, но глаза-то… глаза Зои будут это в и д е т ь, уши слышать!»
Бориса колотило словно в ознобе. Как бы ни был крепок духом смершевец Потапов, тело носителя сотрясали конвульсии разума Завьялова: Завянь не мог представить, что испытает Зоя, УБИВАЯ! Как отразится на ее психике жуткое злодейство, сможет ли Зоя вообще пережить, а потом забыть кошмар убийства невиновного человека! «Пусть выпустит в Платона целую обойму». Да разве Галя не понимает, о чем просит?! Вина бедняжки Раи состоит лишь в том, что она – до потери разума от счастья! – целовалась на рабочем месте с любимым человеком!
Кошмар. И ужас. Рая просто оказалась не в том месте, не в то время! За поцелуй нельзя убить!
Завьялов покосился на побледневшего Косолапова. Заметил, как ежится Иннокентий, не предполагавший, что может оказаться в подобной ситуации.
Капустину до смерти хочется вернуться в будущее! Обнять жену в нормальном теле и нарожать детей!
Но не такой ценой.
«Борис, – вмешался в жуткие мысли генеральский голос, – если вместо нас к Миранде и Платону пойдут агенты хроно-департамента, они, не дрогнув, расстреляют девушку. Поверь мне, если бы возле дома было хоть одно место для снайперской лежки и уверенность в том, что Платон облажается и подойдет к окнам, они бы к нам вообще не обращались. Пристрелили бы девчонку, и всех делов. А я попробую спасти Раису».
– Какие могут быть варианты? – с поразительным спокойствием спросил Потапов агентессу.
Его тело сотрясалось, но разум оставался чистым, не замутненным перенапряжением Завьялова. Превосходительство стремительно перебирал возможные варианты, искал выход из тупика. Он понимал, что ситуация накалена предельно, но как только будущее изменится бесповоротно, Борис Завьялов навсегда застрянет в теле девяностодвухлетнего старпера. А их друг Иннокентий еще несколько лет будет выгуливать жену-собаку.
«Генерал, надо предложить Капустиным перебираться в будущее пока еще не поздно!»
«А буде ли оно еще… это будущее? Родятся ли в измененной реальности Иннокентий Аскольдович и его Жюли? Да даже их далекие предки… Куда им возвращаться-то, Боря?»
Взгляд Завьялова-Потапова сосредоточился на супругах путешественниках: чета Капустиных прекрасно понимала, чем грозит им изменение устоявшегося исторического процесса.
– Варианты могут быть, – твердо выговорила агентесса и поправила испачканный пломбиром бант. – Но для этого нужно переговорить с Мирандой. У нас получится подогнать к окну квартиры тяжелую машину и вырвать оконную решетку, подгадав момент, когда Миранда снова усыпит Платона. Но, – Галина развела руками, – остается риск, что террорист проснется и убьет хроно-личность Карпову. Ему достаточно нажать на кнопку, и дом взлетит на воздух. Диверсанта проще обезвредить…
– …насовсем и сразу, – закончил мысль Потапов и, наклонив голову вниз, покачивая ею, трагически скривился.
– Сволочи, – внезапно произнес Косолапов, впервые вмешиваясь в разговор. – Потомки хреновы! Раиса ни в чем не провинилась перед вами!
Галина бросила на Николая настороженный взгляд, но промолчала. Тискающий пудовые кулаки Косолапов уже был накрепко задействован, а в предстоящей операции каждый физически сильный человек на счету.
– Я вас понимаю, Николай, – сказала агентесса, пожалуй, с искренним сочувствием. – Эта девушка вам дорога.
– Ее зовут Раиса!
– Простите. Я лишь хочу вам объяснить: Платона н е о б х о д и м о у н и ч т о ж и т ь.
– Да почему?! – взревел Колян.
– Мы многое о нем узнали, – решившись на полную откровенность, произнесла Галина. – Платон на самом деле мощнейший телепат. Долгие годы он работал на департамент как активный агент. Дослужившись до большого чина, получил высокий ценз допуска к секретной информации, узнал о существовании шустовского центра и настоял на переводе туда. Почти десять лет опытный, сильнейший телепат тестировал тела для пересадки интеллектов. Он хорошо знаком с работой и устройством установок. Три года назад, производя аттестацию тела носителя, Платон совершил непоправимо фатальную ошибку, и величайший ученый превратился в безмозглое растение, стал безвозвратно потерян для общества. Платона, разумеется, уволили.
Галина вновь взяла недопитый бокал вишневого сока, сделала глоток. Генерал хмуро поинтересовался:
– У вас увольняют людей из-за одной-единственной ошибки?
– Потерянный ученый был крайне важен для моих современников, – безапелляционно заявила агентесса. – А Платон слишком уверен в своей непогрешимости. В чем-то даже гениален, признаюсь. Но он был обязан провести двойную проверку носителя – инструментальную и телепатическую! Платон же обошелся лишь одной. Догадаетесь, какой именно? – Никто ей не ответил, и Галина продолжила: – Самоуверенность Платона погубила превосходного человека и ученого, но он посчитал себя обиженным и полтора года назад примкнул к хроно-подполью. Из допросов его соратников по движению сопротивления следует, что переходя на работу в центр, он рассчитывал получить право на пересадку интеллекта. Возможно, так оно и было бы – Платон неординарная личность. Но когда это стало невозможным, он привлек какого-то инженера к постройке хроно-установки и отправился сюда. Как мы теперь подозреваем, никакой идеологии бывший агент не придерживается. Он мстит за увольнение. К подполью примкнул лишь для того, чтобы перенестись в свежего и сильного, простите, Борис Михайлович, носителя.
«Если бы не Рая, я б эту хитрую, двуличную суку Платона сам с удовольствием бы пристрелили», – мысленно признался генерал.
Галина говорила дальше:
– Опасность нынешней ситуации, господа, в том, что Платон способен и в этом времени создать установку для перемещения. Он постоит аппарат и будет б е с к о н е ч н о перемещаться по телам. Он станет бессмертен, господа. Мы просчитали вероятные психологические реакции его интеллекта, и, можете поверить, он вполне способен отомстить за некоторые н е у д о б с т в а, что вы ему доставили. Платон коварный и мстительный человек, Лев Константинович, Борис Михайлович. Даже изменив будущее, просто ради развлечения, он способен играючи испоганить жизнь вам и вашим близким. Вашим близнецам, Борис Михайлович, которые, очень хочется надеяться, еще родятся. – Галина выдержала паузу и мрачно усмехнулась: – Мой рассказ произвел на вас впечатление, уважаемые? У кого-то еще остались вопросы: почему нам так необходимо уничтожить этого конкретного диверсанта?
Компания, включая Косолапова, молчала.
– Я не могу представить, будто на современной технической базе уже можно вылепить конструкцию из будущего, – прерывая паузу, проворчал Потапов. – Что хроно-установку уже можно…
– Я не сказала «хроно», – нависнув над столом, звенящим шепотом перебила агентесса, – я говорила только о перемещении интеллекта из одного тела в другое. Для создания хроно-установки, согласна, в вашем времени еще не хватит составляющих, а главное, энергоресурсов. Но для создания машины перемещения их вполне хватает. Достаточно лишь знать принцип действия, подключиться к высоковольтной линии и установка начнет работать.
«Что делать, Лев Константинович?! – взорвался в генеральской голове вопрос Завьялова. – Если оставить эту тварь в живых, он тут таких дел натворит…»
«Надо действовать, Бориска, – быстро ответил Потапов, задрал рукав пиджака и глянул на наручные часы. – Так. Миранда усыпила Платона примерно полтора часа назад. Сказала, что он не спал больше суток, то есть – вырубился накрепко».
– Галина, расплатись по счету, мы поехали, – сказал, решительно вставая из-за стола. – Ты сообщай своим, пусть высылают группу и выдвигаются за нами следом. Мы ждать не можем, подсыпать Платону снотворное второй раз у Миранды может не получиться – он, сука, недоверчивый.
Последнюю фразу превосходительство проговаривал уже на ходу, стремительно шагая по проходу между столиками.
«Нельзя позволить разрастаться подозрительности, – исключительно для Бориса бормотал Потапов. – В замкнутом пространстве и бездействии это происходит очень быстро. Миранда, конечно, светлая головушка – использовала только половину снотворной таблетки, – но Платон навряд ли еще раз наступит на те же грабли. Теперь он будет настороже, так что действуем, Бориска! Второго раза может и не обломиться!»
«Господи! – простонал Завьялов. – Только бы он ничего не сделал Зое!!»
«Не сделает, – уверенно сказал разведчик в отставке. – Зоя его единственная защита от штурма квартиры. И пока от заложницы больше пользы, чем вреда, максимум, что грозит Зое, быть связанной. Либо запертой в каком-то помещении без окон. У нас полчаса, Борис, чтобы исправить ситуацию».
– Поторопимся, ребята! Косой, у тебя есть буксировочный трос в машине?
Косолапов кивнул, Лев Константинович достал из кармана мобильный телефон и быстро произвел набор.
– Миранда, Платон все еще спит?.. Отлично. Мы сейчас приедем, жди нас в той же комнате, готовься. Обязательно попробуй разыскать ключи от входной двери! Молю бога, чтобы получилось.
* * *
Затертая бытовая фраза «мы многое пережили вместе» в случае с Завьяловым и генералом звучит, по меньшей мере, смехотворно. Потапов и Завянь уже несколько дней были перемешаны, как два кусочка рафинада, растворенного в одном стакане чая. Их общий мозг искрил и трещал от удвоенной нагрузки, зашкаливал от перенапряжения! Порой носитель и Завьялов путались кто сейчас дубль, а кто альфа, машинально и одновременно отдавали телу противоположные приказы и в результате заработали участившиеся приступы разбалансировки сознания. Организм пенсионера работал на износ. Иногда тело замирало, как будто не в силах понять: кто здесь главный, что мне сейчас делать?!
На нынешний момент два интеллекта так перепутались-переплелись, что Завьялову казалось, будто это он прошел войну, штурмовал Берлин, по ложному доносу сидел в сталинском застенке, где его били кирзовыми сапогами на допросах… Он жену Любушку похоронил.
Лев Константинович однажды подумал об Ольге Александровне, как о своей родимой бабушке.
Кошмар. Который надо срочно прекращать.
Но приходилось думать, думать, думать!! До жестокой боли, до невольных судорог лица… и ни секунды передышки.
«Человек, не спавший больше суток, оглушенный, пусть даже и половинной дозой снотворного, не может очнуться раньше чем через два часа», – размышлял Лев Константинович, сидевший рядом с Колей в несущемся на всех парах автомобиле. Косой закладывал уверенные виражи, подрезал, лавировал, рассержено гудел клаксоном. Косолапов прикоснулся к фантастической тайне пришельцев из будущего меньше суток назад, но Завянь уже уныло отмечал: ни одна пьянка, гонка или драка, ни одна проигранная лав-стори, не отпечатывались так разрушительно на добродушном Колином лице: Косой запал глазами и щеками, рыжеватая бороденка, казалось, сединой пошла. Он выглядел так, словно в один миг состарился на десять лет.
И Завянь не знал, чья ситуация страшнее: Колина, чью девушку могут убить за просто так, или его.
Но хуже всего было осознание: если Зое будет угрожать смертельная опасность, Завьялов сам убьет любимую Коляна – хорошенькую медсестричку Раису Журбину.
И Коля тоже это понимал. Молчал. На небольшом отрезке от кафе в микрорайоне до почти выселенного дома он разогнался, словно сбрендивший стритрейсер. Он гнал машину на возможное убийство своей девушки, превратившись в бездушного робота, в автомат-придаток к рычащему движку.
«Лев Константиныч, если не получится без крови, он мне Раису не простит».
«Простит, Борис. Коля не дурак: если Платон останется в теле девушки, она все равно умрет. Такие как Платон не оставляют свидетелей».
«Черт… Ему же придется строить установку для перемещения руками Раи, потом он ее обязательно убьет!»
«Вот именно. И Коля тоже это понимает. Ему ничего – или никто – не мешает думать, Боря».
«Черт! Черт!! Черт!!!» – От страха за двух девушек, от кажущейся безнадежности, на Завьялова накатила самая настоящая паника.
Генерал был удивительно невозмутим.
«Я не хочу тебя понапрасну успокаивать и хвастаться, дружище, но на минуточку хочу напомнить: ты сейчас в теле человека, тоже прошедшего неплохую подготовку. Миранда руками нашей нежной Зои с Платоном не справится, но я-то, Боря? Я, Боря, эту суку, уработаю. Вначале вытащу нашу девочку из квартиры, а после с ним расправлюсь. Не дрейфь».
«А если не расправишься?! Ты знаешь, как готовят тамошний спецназ?!»
«Да чего там знать-то? – Завьялову показалось, что генерал чуть ли не зевнул. – Все то же самое – руки-ноги-кулаки. Я справлюсь, Боря, справлюсь. Платон сейчас в чужом – женском! – теле, я, как-никак, в своем. Удобном и знакомом как родные тапочки. Помолодел еще…» – Потапов хмыкнул.
«А если…»
«А если не получится, если придется убивать, то пусть лучше это будем мы, Бориска, чем Зоя. Понял?»
Зоя-Миранда стояла в окне за толстой решеткой.
Джип задом, на едва слышных низких оборотах двигателя, въехал почти под подоконник. Потапов-Завьялов стремительно выскочил из автомобиля.
– Привязывай трос к бамперу, потом мне второй конец давай, я привяжу к решетке, – приказал Лев Константинович Коляну и подошел к Миранде. – Платон спит?
– Да.
Невозмутимая Миранда пристально смотрела в генеральские глаза. По телефону она уже переговорила с агентессой хроно-департамента, когда компания еще была на подъезде, сообщила Константиновичу, что не смогла забрать ключи у спящего подельника. Сейчас стояла, словно Рапунцель на башне, но только косы не спускала, ждала, пока привяжут трос. И, судя по всему, ничего не имела против побега из заточения над пороховым погребом.
Лев Константинович достал из кармана пиджака электрошокер и протянул его Миранде:
– Иди, оглуши Платона, и Рая спокойно выйдет с нами. Скоро сюда прибудет группа носителей из спецназа, вас с Раисой увезут в эвакопункт, квартиру разминируют.
Диверсантка усмехнулась и не взяла прибор.
– А почему, вы думаете, я не смогла забрать ключи? Платон спит в запертой комнате. Он мне уже не доверяет.
– Умный черт, – секундно опечалился разведчик. – Насчет прочности решеток ты нам не наврала?
Террористка-заложница молча пожала плечами.
– Надеюсь, джип сдюжит, – проворчал Константинович, умелым узлом опутал стальные прутья и махнул рукой Косолапову. – Давай, Коля! Трос длинный, разгонись как следует, дистанции должно хватить. Миранда, Зоя, отойдите подальше, чтобы камнями не задело. Потом сразу же сюда, выпрыгивайте, я заскочу в квартиру, авось сумею оглушить Платона сам. Он проснется от грохота, а я попробую использовать фактор неожиданности.
Многоопытный разведчик-командир умело раздавал приказы: всех расставил по местам, сам начал отходить от стены, опасаясь вылетевшей решетки.
Джип утробно зарычал…
В комнату вошла Раиса. Точнее, заспанный Платон вошел.
Лицо Раисы-Платона вначале удивленно вытянулось… но тут же ее глаза настороженно полыхнули и…
Все последующее произошло стремительно и одновременно.
За ничтожную долю секунды Платон понял, что происходит. Нежное девичье горло издало кошмарный рык, Раиса ринулась к замершей от неожиданности Зое-Миранде и сгребла ее в охапку, успев достать из-за пояса джинсов пистолет.
В генеральской голове орал Завьялов:
«Ну почему ты не заставил ее взять электрошокер?!!»
Прижимая к виску Зои-Миранды пистолет, Платон утягивал девушку к межкомнатной двери.
Джип, где за рулем сидел ничего не подозревающий Косолапов, рванул колесами жесткие высохшие стебли! Уминая гравий и чертополох, проворачиваясь, колеса дернули тяжелую машину… Через пару секунд натянутый трос – с жутким грохотом! – выдернул решетку вместе с куском обветшалой стены и обломками оконных перекладин, в которых оглушительно полопались, зазвенели стекла.
Мгновение, заполненное сухим шелестом осыпающейся штукатурки, и – тишина. И замершие люди, засыпанные белой пылью и кирпичным крошевом.
Платон пораженно смотрел на огромную дыру в стене. Глаза Зои-Миранды выкатились из орбит, оглушенная грохотом девушка замерла в руках террориста испуганным зверьком.
Зоя была выше Раи. Но со стороны казалось: умелая цепкая птичница придушила длинноногого, изящного страуса. Зоя почти не трепыхалась.
– Отдайте мне машину вместе с ключами и уходите, – глухо произнес Платон. – Жду три секунды, если не послушаетесь – выстрелю ей в голову.
Лев Константинович положил на остатки разломанного подоконника электрошокер, который все еще держал в руке, и поднял вверх раскрытые ладони в утихомиривающем жесте.
– Спокойно, Платон, спокойно… Мы уходим…
«Куда мы уходим, Константиныч?!! В квартире – дыра! Платон здесь не останется, он заберет Зою, уйдет и мы их больше не найдем!!»
«Тихо! Платон держит на мушке не только Зою, но и нас. Ею, Боря, он прикрывается. Мы ничего не можем сделать, но сейчас сюда приедет группа захвата, направленная Галей… Надеюсь, Платона этого не ожидает, мы слушаемся и тянем время. Ребята сюда приедут опытные и сообразительные, раньше нужного себя не обозначат, по головам не настреляют – здесь две хроно-личности».
«Ы-ы-ы-ы-ы!!!»
«Не скрипи моими челюстями».
Зоя смотрела на Бориса (генерала) расширившимися от ужаса, огромными глазами. К виску заложницы жестко и больно прижималось пистолетное дуло. Растерявшаяся Миранда на несколько секунд утратила контроль над телом девушки: по измазанной кирпичной пылью щеке скатилась крупная слеза.
«Ы-ы-ы-ы-ы!!!»
За спиной Завьялова захрустела трава, Косолапов, не видя того, что происходит в комнате, не понимая, почему все замерли, вышел из машины, где на заднем сиденье скорчился Капустин.
Подошел вплотную к образовавшемуся проему… Увидел Раису с пистолетом… Тоже замер.
Через мгновение не только Завьялову, но и Платону показалось, что огромный байкер сейчас перепрыгнет разломанную стену и ринется вперед: на Раю, на Зою-Миранду…
– Стой!!! – закричал Лев Константинович.
Платон-Раиса выставил вперед ствол, направив его в грудь Косолапова…
Колян немного прикрывал Потапова-Завьялова. Старый смершевец, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, выхватил из-за спины пистолет.
Зоя не присела, а буквально рухнула на пол, управляемая женщиной, прошедшей подготовку в интернате, где воспитывали полевых агентов хроно-департамента.
Два выстрела ударили одновременно.
Слабая девичья рука Раисы не смогла прочно удержать тяжелый пистолет, и пуля только оцарапала плечо Коляна.
Выстрел Константинович тоже получился неудачным – падая, Миранда чуть сместила тело Раи в сторону, – над головой брюнетки появилась пулевая отметина в стене.
Лев Константинович, не дожидаясь пока Платон опомнится и вновь прикроется Зоей-Мирандой, прицелился…
Косолапов позже каялся: ему показалось, будто Константинович целился не в плечо, а в голову Раисы. Ужас, исказивший любимое лицо, заставил раненого байкера забыть, что в теле девушки находится мужчина-диверсант. Косой – машинально, абсолютно рефлекторно! – ударил генерала по руке, направив ствол гораздо ниже.
И следующая пуля расщепила половую доску буквально в сантиметре от ноги Раисы.
Раиса-Платон отпрыгнула; Зоя-Миранда откатилась к противоположной стене. Диверсанту приходилось выбирать: жизнь или выполнение задачи – убийство Зои Карповой. Одна секунда, и Лев Константинович Потапов уже не промахнулся бы.
Генерал, ловким пинком в бедро, отправил Косолапова в траву, прицелился…
Раиса-Платон успела выбежать из комнаты, до слуха Потапова-Завьялова донесся скрежет тяжелого дверного засова с противоположной стороны двери. Квартиру бабушки Капитолины подготовили к нешуточной осаде.
– УХОДИМ!!! – страшно прокричал Потапов. Протянул руки к поднимающейся с пола Зое-Миранде, схватил ее запястья и, обдирая тело девушки об обломки кирпичей, буквально выдернул на улицу. – Уходим!! Дом сейчас взорвется!!
До забора, где начиналась стойка нового дома микрорайона, – двести метров открытого пространства, покрытого высокой, путающейся в ногах травой. Завянь и генерал чуть ли не волоком тащили Зою-Миранду.
«Не успеваем, Боря! – взорвался общий мозг от вопля. – Запихивай девчонку под машину, закроемся от камней кузовом!!»
Они едва-едва успели. Когда на месте квартиры бабы Капы распустился огненный цветок, где в лепестки из пламени вкрапились огромные каменные обломки, Завянь уже лежал рядом с Зоей, укрытой железным брюхом джипа. Несколько внушительных осколков ударили по автомобилю, кирпичный град болезненно побарабанил по спине Завьялова, не слишком влезшего под джип…
После оглушительного взрыва, гудящее завывание пламени казалось почти мирным. Генерал-Завьялов перевернулся, сел, ошеломленно глядя на картину разрушения…
«Наврала, – неожиданно усмехнулся Лев Константинович. – Так я и знал – всех обвела».
– Да кто обвел-то?!! – вслух провопил оглушенный Завьялов.
«Миранда, разумеется, – невозмутимо хмыкнул контрразведчик. – Обещала: если сунемся – квартал взлетит на воздух. А тут, по сути дела… одна квартира вдребезги».
Лев Константинович, пошатываясь, поднялся. К пожару, на звук взрыва, уже зеваки поспешали, в основном это были строители в синих и оранжевых спецовках.
Из арки, на полном ходу, выехал мотоциклист в серебристом шлеме.
– Черт!! – забыв о перепачканном костюме, о большой кровоточащей царапине на шее, взревел Лев Константинович. – Смотри-ка, Борька, эта сука жить решил!!
Женщина на спортивном мотоцикле врезалась в поток зрителей-строителей, не делая даже малейшей попытки их объехать: неслась вперед, и пешеходы, словно перепуганные куры, порскали из-под колес. Грозили в спину кулаками.
Появление Раи-Платона на мотоцикле стало полной неожиданностью. Даже предупрежденные Галиной о том, что диверсант сюда забрался не идейный, а захотевший стать бессмертным, Завьялов и Потапов все же растерялись на мгновение. Взрыв квартиры бабушки Капитолины, по их мнению, не оставил диверсанту ни единого шанса! Произошел через какие-то секунды после того, как дверь закрылась!
Но Платон, что было видно, погибать не собирался. Вскочил на припрятанный где-то мотоцикл и понесся спасать доставшееся ему женское тело.
– Коля!! Снимай трос с бампера!! – прокричал Завьялов. – Зоя!! Сматывайся отсюда, держи телефон на связи!! Лев Константинович, затихни, альфа – я!!
Косой одним умелым жестом распутал узел, освобождая от груза машину преследования. И слова не сказал, когда Завянь, не дожидаясь хозяина автомобиля, рванул с места его джип.
Пожалуй, дежавю. В зеркале заднего вида испуганно мерцают глаза Кеши, у груди которого колышутся собачьи уши. Завянь опять преследует. Уже не похитителей Зои Павловны, уже не на своем «порше», но все же дежавю – накрыло.
Огромную машину заносило на виражах, несколько раз Завьялов практически растолкал неспешно-чинно следующие автомобили. Разок каким-то чудом не наехал на пешеходов, законопослушно шагающих по «зебре»… Зацепился бампером о столбик ограждения и оставил на нем ошметок никелированного железа…
Далеко впереди, в потоке машин, мелькал приметный серебристый шлем. Платон, по некой причине, отрывался от преследователей по проспекту, а не сворачивал на пешеходные дорожки скверов, не уходил во дворы, где можно юркнуть в узенький проход. Лавируя в густом потоке, он, по всей видимости, вырывался к МКАД.
Преграда из автомобильного скопища все больше отделяла джип от мотоцикла.
Когда впереди показалась неширокая, относительно свободная от припаркованных автомобилей обочина, Завянь изобразил таран.
Расшвыривая машины и пугая пешеходов, он помчался вдоль дороги чуть ли не по тротуару!
Платон оглянулся на грохот, заметил косолаповскую машину и резко бросил мотоцикл из правого ряда в поворот налево!
Визг шин и скрежет многих тормозов забили даже звук тарана. Платон подрезал мчавшуюся «скорую помощь», машина завертелась, пошла юзом… перевернулась. В нее тут же впечатались еще несколько автомобилей.
«Харе, Завянь, – мрачно приказал Лев Константинович. – Платон – ушел. Тут люди гибнут».
Борис нажал на тормоз. Посидел, усмиряя дыхание и стараясь совладать с бешеным биением пожилого сердца.
Покачиваясь на дрожащих ногах, вышел из автомобиля и пошел к месту аварии.
Из перевернутой машины «скорой помощи» выбирался ошарашенный мужик в медицинском халате, помогал выбраться девушке-сотруднице…
«Дьявол!! Какой бардак я натворил!»
«Ты, Боря, пытался п р е д о т в р а т и т ь бардак, – с обычной рассудительность ответил Константинович. – Пытался остановить урода, способного жить – вечно».
Завянь оглянулся. Посмотрел на искореженные автомобили, которые он только что таранил…
«Во сколько ж это мне влетит-то, а?! – подумал. – Квартиру продам – и то не хватит!.. Но главное, чтоб люди серьезно не пострадали…»
Вокруг машины с красными крестами на белых бортах уже суетились прохожие. На первый взгляд, никто всерьез не пострадал: шофер утирал разбитое, окровавленное лицо, тряс головой. Водители машин, воткнувшихся в «скорую», огорченно разглядывали вмятины, уже искали виноватых…
«Уходим, Боря. Решать проблемы будем уже из своих тел. И если хочешь выслушать мое мнение… то, рассуждая здраво: спасение дочери из лап похитителей станет папе Карпову не многим дороже выкупа. Поверь мне на слово, Бориска, что так оно и будет».
«Ты думаешь, Лев Константинович… Ты думаешь, взрыв дома и эту карусель получится свалить на похитителей?!»
«А у нас есть выбор? Ты знаешь, как еще найти Платона, не объявляя Раису Журбину в федеральный и даже в международный розыск, через Интерпол, как похитительницу Зои Карповой? – резонно поинтересовался генерал. – Прошу заметить, по самому гамбургскому счету, весь наш рассказ звучит истинной правдой: Зою Карпову похитил конкретный человек, который держал ее в заминированной квартире бабушки Капитолины. Ты девушку – спас? Спас. Так что звони, герой, агенту Гале и любимой Зое, пора заканчивать этот бардак».
***
Зоя-Миранда, Потапов-Завьялов и Капустины собрались в крошечной каморке на задворках Ленинградского вокзала.
Галина хмуро оглядела людей, рассевшихся по нескольким стульям, привычно пожамкала губами, разгоняя помаду.
– Придется подождать примерно полчаса, – предупредила. – Вначале мы отправим Капустиных назад, Миранду переправим. С вами сложнее, Борис Михайлович. Ваше тело занято одним Иннокентием Аскольдовичем, так что вы будете переходить в тело, находящееся в вегетативном состоянии, а оно не подключено к медицинской аппаратуре и…
– Это опасно?! – перебивая, воскликнула, видимо, Зоя.
Агентесса хроно-департамента нахмурилась.
– Нет. Будет немного неприятно и только. Ждите, я сообщу вам, когда начнется перемещение.
Галина вышла. Генеральское лицо сложилось в добродушную усмешку:
– Ну что, ребята, давайте прощаться?
Иннокентий смущенно улыбнулся:
– Давайте, Лев Константинович, Борис Михайлович. Зоенька, приятно было познакомиться.
Жена-собака согласно тявкнула, покрутила хвостиком и, перепрыгнув с мужниных рук на колени Зои, лизнула ее в щеку.
– Борис Михайлович, – обеспокоено проговорил стилист, – а вы уверены, что департамент выполнит обещание и не сотрет память Коле Косолапову?.. Жалко парня.
– Не сотрут, – уверенно ответил хроно-личность Завьялов. – Ни Колю, ни Льва Константиновича не тронут.
И тут же, заметив, как на лице Капустина мелькнуло недоверчивое выражение, вместо хроно-личности заговорил генерал:
– Пока Платон не пойман, нас не тронут.
– Почему?
– Платон может отомстить людям, помешавшим ему избавиться от департамента, единственно способного выследить пришельца. Урода, размечтавшегося о бессмертии. Если мы забудем все, что с нами случилось, Кеша, то забудем о существовании Платона и потеряем осторожность. Тогда он легко нас достанет.
Стилист поежился, взял с Зоиных коленей четвероногую жену, к себе прижал.
– Мне очень-очень жаль, что все так получилось…
– Ну ты-то ни в чем не виноват, Иннокентий, – ответил Константиныч. – Ты и Жюли большие молодцы, спасители современников, и вам это зачтется, я уверен. – Генерал посмотрел на часы, висевшие на стене затрапезной каморки, смущенно улыбнулся: – Иннокентий, ты мог бы оставить меня на несколько минут наедине с Мирандой? Я попрощаться с ней хочу.
– ????
– За дверью охранник стоит, нас двоих он на улицу, боюсь, не выпустит. А ты типа собачку выгулять пойдешь. Хорошо?
Иннокентий, бережно придерживая Жози-Жюли, с готовностью вскочил с табурета.
– Конечно, Лев Константинович, конечно. Я понимаю. – И вышел за дверь в крохотный коридорчик, где сразу же раздалось недовольное бурчание носителя-охранника в форме вокзального сикьюрити.
Лев Константинович обратился к диверсантке:
– Миранда, позволишь мне задать тебе один вопрос?
– Один? Валяй, Лев Константинович, – усмехнулась подпольщица.
– Как я теперь понимаю, ты с самого начала знала, что явка террористов находится в квартире бабы Капы. Ты с самого начала знала, где можно разыскать Платона. Ты знала, – бомбил Лев Константинович, – что ваши тела уничтожены и возвращение в будущее невозможно. Ты повела свою игру – с нами и с хроно-департаментом, – и дала нам возможность связаться. Сама ты только наблюдала, держала руку на пульсе, но исподволь руководила – всем. В чем суть твоей игры, Миранда? – Выдержав крохотную паузу, Потапов спросил: – В получении нового тела?.. Это смешно. Насколько я понимаю, ты молодая женщина, совсем не фанатичка…