Ларденгрод

Утром все было готово к продолжению пути. Погода стояла чудесная, легкий прохладный ветерок шелестел в еще зеленой листве деревьев, солнце пригревало остывшую за ночь землю. В воздухе витал едва уловимый аромат осени, смешиваясь с запахами из кухни, где уже во всю трудились слуги Огдена.

Скорвид смотрел из окна, на втором этаже острога, где ночевал вместе со своей свитой. Многие гномы уже сновали по двору, укладывая припасы в телеги и запрягая в них пони. Руководили сборами Гройн и Огден. Ульфредина нигде не было видно. Скорвид перегнулся через подоконник и увидел, что гвардейцы все еще стояли у входа в острог. Значит, тан не покидал своих покоев. Скаут взял со спинки прикроватного стула свой порядком выцветший плащ, накинул его поверх кольчуги и застегнул на груди пряжку в виде медвежьей головы. Выйдя из комнаты, он направился к лестнице и поднялся на третий этаж. Пройдя по коридору до комнаты тана, он легонько пнул ногой задремавшего у двери гвардейца и постучал.

– Да, войдите, – глухо прозвучало из комнаты.

Скорвид вошел и плотно закрыл за собой массивную дверь. Тан Ульфредин сидел в кресле у окна, держа во рту дымящуюся трубку. Скаут подошел ближе и выглянул на улицу. Комната тана выходила на запад, где блистая в лучах утреннего солнца, сияли белоснежные вершины высоких гор.

– Местные зовут эти горы Лентрийскими. – тихо проговорил Скорвид. – Это название дано им в честь древнего королевства, что лежало далеко на юге Миртвальда. Оно было уничтожено в ходе событий на Пепельном Плато. Здешние жители, алтарцы, никто иные как потомки людей изгнанных из Лентрии. Они, как и мы, когда-то были беженцами.

– Тогда это объясняет их радушие и понимание по отношению к нам. – угрюмо молвил тан.

Скорвид внимательно посмотрел на Ульфредина.

– Снова этот сон? – спросил он.

Тан кивнул, не отрывая взгляд от белоснежных горных пиков.

– Как думаешь, друг мой, что ждет нас здесь? – Ульфредин поднял на скаута красные от бессонной ночи глаза. Его лицо было бледным и уставшим, словно за одну ночь он постарел на полсотни лет.

– Я знаю, что не все будет гладко, – сказал Скорвид, – наш мир несовершенен, полон бед и горя. Но все приходит и уходит. Так будет и для нашего народа. Печаль сменится радостью, а нищета богатством. Мы возведем чертоги, полные чудес и величия, и будем ревностно оберегать покой своих владений. Одно, я знаю точно, останется неизменным. Мы так же, как и прежде, с самого начала времен будем чтить предков и тех, кого сегодня нет с нами в походе. Ни один защитник Берегонда, будь он королем или простым шахтером, не останется забытым. В недрах, дарованных нам судьбою гор, мы выстроим великие святилища, и тогда наши чертоги станут общим домом и последним пристанищем для любого гнома Миртвальда. Я вижу это словно в явь. Смени печаль на радость, старый друг. Твой народ желает видеть своего предводителя, исполненного гордости и силы. Для них ты – отражение будущего. И они должны смотреть в него с надеждой.

Ульфредин вздохнул и протер глаза. Затем встал и положив руку на плечо скаута произнес:

– Ты прав, дорогой мой Скорвид. Я рано предаюсь отчаянию. Слишком сильно я переживаю страшную утрату. Но это не должно мешать тем, кто так нуждается в моей помощи. Не знаю, почему я вызвался возглавить этот поход. Но, раз уж я вышел вперед на том совете, у подножия наших гор, значит, мне и вести народ до конца. А горе и печаль я оставлю на потом, когда в моем правлении более не будет нужды.

Скаут и тан еще некоторое время говорили, пока в дверь снова не постучали. Гройн принес весть, что все готово к продолжению пути. Огден не пожалел для гномов десяток бочек сладкого красного вина и внушительные запасы продовольствия в дорогу. Телеги, нагруженные куда больше, чем были до приезда сюда, уже выстроились длинной колонной по дороге, насквозь через постоялый двор. Головная часть колонны терялась где-то за воротами, среди пологих лесистых холмов.

К обеду караван был снова в пути. После радушного приема в Гнезде Грифона, настроение гномов значительно поднялось, и скорым маршем они двинулись на север. Местность шла равнинная и путь был легок. На западе, за золотыми пшеничными полями, белели снежными шапками вершины Лентрийских гор, а восток утопал в золотисто-алых осенних лесах. Почти сразу караван пересек Срединную реку и оказался в провинции Лестран. Дыхание осени ощущалось здесь куда сильнее. Все еще зеленая трава на холмах и лугах сильно контрастировала с яркими оттенками алой и золотой листвы на ветвях могучих вязов. Прохладный бодрящий ветер развевал гномьи знамена. Над вереницей повозок и телег звучали волынки, лютни и сильные голоса скальдов.

К вечеру гномы заночевали у старой лесопилки. Ее хозяин был немало удивлен, и вместе со всем своим внушительным семейством вышел поприветствовать диковинных путников. Старый лесовик поведал гномам, что пару недель назад в местных лесах объявились волки. И посетовал, что посылал уже три письма графу Лестрана, чтобы тот прислал на помощь охотников, но ответа все не было.

– Клянусь слезами Латиссы, если до следующей недели сюда не явятся лестранские стрелки, я напишу в Каленост! – в порыве праведного гнева потрясал кулаком старик.

В эту ночь дозорные слышали далекий волчий вой, и видели странные огни в чаще леса. К утру все успокоилось, но Скорвид все равно разослал разведчиков и приказал усилить ночные караулы.

На рассвете караван продолжил путь. Тан Ульфредин ехал впереди, во главе своей личной охраны. Бодрящий утренний ветер развевал сине-черное знамя, которое нес Гройн. Уже виднелся поворот реки Срединной, вдоль которой они шли почти от самого Гнезда, когда авангард нагнал Скорвид.

– Владыка Ульфредин! Нужно остановить караван! – крикнул он, приближаясь к дружине тана.

Тан вскинул ладонь вверх, и Гройн зычно выкрикнул приказ остановиться. Знаменосцы по цепочке передавали приказ в конец вереницы каравана и телеги останавливались. Гномы с любопытством смотрели в сторону тана и его свиты.

– Что случилось, Скорвид? – спросил тан.

– Владыка, еще с рассветом я отправил несколько разведчиков прочесать лес к западу от тракта. Мне не давали покоя те странные ночные огни, что мы заметили у лесопилки.

– Они что-то нашли?

– Нет, повелитель. Хотя не знаю… может быть. Дело в том, что трое из пяти скаутов вернулись еще два часа назад. Остальных все еще нет, хотя прошел уже час с назначенного времени.

Скорвид подъехал к тану настолько близко, чтобы другие не могли их слышать.

– У меня тревожное чувство. Нам нужно быть начеку. Как только мы дойдем до границ этих владений, я соберу отряд и мы отправимся на поиски пропавших. А пока, пусть все будут готовы к нападению.

– Нападение? – переспросил тан и в его голосе прозвучало недоверие. – Мы же в самом сердце королевства. Здесь почти полторы тысячи гномов, из них самое меньшее триста – отменные бойцы. Кому взбредет в голову…

Тан не успел договорить, как с востока, со стороны деревьев, раздались три коротких гудка, и лес словно ожил. Десятки и даже сотни невысоких коренастых существ, одетых в черную разномастную броню, хлынули на тракт, аккурат по центру каравана, выкрикивая боевые кличи хриплыми голосами.

– Гоблины! – закричал Скорвид.

– К оружию! – скомандовал Ульфредин.

Чернобородый Гройн с силой воткнул знамя в землю, выхватил большой турий рог и затрубил в него, что было сил. Над лесом и равниной раскатился низкий громовой призыв. Он был подхвачен другими знаменосцами, и вскоре вся долина огласилась протяжным рокотом.

Гномы хватали все, что попадалось под руку. Едва они успели сомкнуть шеренгу перед цепью повозок, как гоблины обрушились на них. Зазвенели железо и сталь. Стонали щиты под глухими ударами топоров и ятаганов. Долина наполнилась яростными воплями и криками раненых. С хвоста каравана на помощь собратьям спешили более или менее вооружившиеся гномы. С яростным ревом они врезались во фланг зеленокожих и разметали полтора десятка гоблинов. Но нападавшие превышали гномов числом на этом участке колонны. Против трехсот бородачей сражались, по меньшей мере, семь сотен разъяренных тварей. Еще две сотни гномов подошли с юга – из арьергарда каравана, а зеленокожим все не было конца.

За рядом повозок раздалась команда – и в гущу врагов полетели арбалетные болты. Скорвид руководил стрельбой, и сам орудовал своим легендарным пятизарядным арбалетом. Вдруг в рядах противника раздались крики ужаса и визг: спешившись, дружина тана ударила им в правый фланг, не давая обойти гномов с севера и замкнув противника в клещи. Но, несмотря на это, гоблины продолжали теснить гномов. В какой-то момент они прорвали центральную шеренгу, разделив отряд обороняющихся на две части, и стали их окружать. Десяток-другой гоблинов набросились на скаутов Скорвида, разместившихся на повозках.

Защита гномов слабела с каждой минутой. Больше половины из них были ранены, а остальных не хватало, чтобы держать круговую оборону, и зеленокожие плотно сомкнули два кольца вокруг островков защитников. Скауты с трудом разделались с нападавшими на них гоблинами, и Скорвид, видя безнадежное положение собратьев, хотел было приказать разведчикам отступить и отводить женщин и детей назад к “Гнезду Грифона”, но этот момент над долиной разлетелся пронзительный звук боевого рога. За поворотом, из-за леса, показался большой отряд конных рыцарей. Отблески солнечного света отражались от полированной стали массивных лат. Закрытые шлемы венчали фиолетовые плюмажи. Бело-сиреневые знамена трепетали над рядами всадников.

Лицо Скорвида озарила надежда, он сплотил своих бойцов и бросился на помощь остальным гномам. Грянул боевой клич, и кавалерия смяла отряд зеленокожих, окруживших дружину Ульфредина. Воспряв духом, отборные гвардейцы Берегонда с новой силой ударили по остаткам окруживших их гоблинов. Конница поскакала дальше вдоль повозок, снова раздался звук рога, и закованные в латы конники обрушились на второе кольцо зеленокожих.

Через несколько мгновений все было кончено. Нескольким десяткам тварей удалось скрыться в лесу, но остальным их сородичам повезло куда меньше. Большая часть гоблинов не пожелала сдаваться и была изрублена рыцарями. Тех, кто пытался убежать полями на запад, настигли арбалетные болты скаутов.

Скорвид выстрелил в последний раз, и, проследив за полетом болта, удовлетворенно хмыкнул, когда убежавший дальше всех гоблин замертво рухнул в траву. Затем скаут обернулся и оглядел поле битвы. Холм перед лесом был усыпан телами. Повсюду была кровь, под ногами тут и там валялись примитивные ятаганы, топоры и шипастые дубины. Гномы помогали раненым добираться до повозок, а для тех, кто не мог идти, уже готовили носилки из подручных средств. Рыцари спешились и ходили среди поверженных врагов в поисках выживших. Один из закованных в латы всадников стоял неподалеку от головной повозки и тихо беседовал с таном. Скорвид отправил троих скаутов собрать арбалетные болты, а остальным приказал обследовать подлесок на случай, если гоблины вернутся с подкреплением. Когда скауты единой группой скрылись в лесу, Скорвид направился к тану.

Ульфредин стоял, тяжело опершись на колесо повозки. Его лицо, борода и кольчуга были залиты чужой кровью, его же кровь сочилась из резаной раны на бедре. Вокруг него уже суетился рунотворец Форинвальд, готовя лечебные снадобья и травы.

– Скорвид! – хрипло воскликнул тан, – поседей моя борода, где тебя носило? Я думал проклятые твари до тебя все-таки добрались.

– Нет, повелитель, – произнес старый скаут, – я пытался держать напор с дистанции, но с парой дюжин гномов это не так-то просто.

– Ха! Да ты никак подавлен, дружище? Признаюсь, кровь в моих жилах уже давно так не кипела. Вот чего мне хватало все это время. Иди-ка сюда и познакомься с принцем.

Скорвид подошел ближе и высокий рыцарь обернулся, снял шлем и слегка склонил голову.

– Мое имя Лоссар, почтенный Скорвид. Рад нашему знакомству.

Спутанные каштановые волосы спадали на плечи воина. Лицо его сияло доблестной решимостью, а гордая осанка и взгляд выдавали в нем высокое происхождение.

– Мое почтение, принц Лоссар, – поклонился скаут, – мое имя Скорвид и я безмерно рад, что наша встреча произошла так скоро.

– Взаимно, – мрачно кивнул принц и обернулся к Ульфредину, – мне должно извиниться от себя и от имени моего отца, короля Вальдариса. Нападение на почетных гостей нашей страны является тягчайшим преступлением. Уверяю вас, мы найдем всех, кто скрылся, и выясним, кто замыслил это лиходейство. А когда это случится, виновный или виновные понесут наказание, соразмерное причиненному вам ущербу. Мы выступили из Каленоста три дня назад. Отец повелел мне лично встретить вас и сопроводить до реки Безымянной. Мы могли успеть раньше, но нас задержали. Странная труппа бродячих артистов. Сильно докучали, умоляли посмотреть на представление. Мы потеряли полдня из-за них.

Скорвид многозначительно посмотрел на Ульфредина.

– Мы встречали группу музыкантов, незадолго до прибытия в “Гнездо Грифона”. Имен я не запомнил, но вел их некий старик в старом желтом плаще.

– Да, это они, – подтвердил принц, – Старика зовут Неандер… Все это очень странно…

– Что именно? – спросил тан.

– В ответ на их расспросы мы рассказали, что идем навстречу каравану гномов, но они ни словом ни обмолвились о том, что виделись с вами. Более того, они сразу как-то оживились и стали требовать послушать их песни и посмотреть сцены из старых сказок.

– Ты хочешь сказать, – Ульфредин прикоснулся к раненой ноге и поморщился от боли, – что они умышленно пытались задержать ваш отряд?

– Очень на то похоже, – задумчиво кивнул принц, – Не волнуйтесь, почтенные гномы, наши патрули выследят их. Бродячим артистам не так уж и просто скрыться. Я сейчас же отправлю гонца на ближайший форпост. Мы найдем их и выясним, что здесь творится.

Ульфредин вытер пот со лба и, подняв взгляд на принца, произнес:

– От имени своего народа, благодарю вас, принц Лоссар. В недобрый час мы встретились, но, клянусь бородой, вы подоспели вовремя.

Принц поклонился и отошел к стоящим неподалеку рыцарям.

– Ладно, – проговорил Скорвид, – сейчас мы больше ничего не выясним. Пора бы оценить наш ущерб.

– Где мой сенешаль? – крикнул тан.

– Я здесь, владыка, – отозвался неподалеку запыхавшийся Гройн. Его кольчуга была разорвана, а из наплечника торчал обрубок стрелы.

– Скольких мы потеряли? – спросил тан.

– Семнадцать убитыми, повелитель, полторы сотни раненых, из них три десятка тяжело.

Плечи тана поникли. Боевой пыл в один момент слетел с его лица, и он прильнул головой к борту повозки.

– Иди, Гройн. – тихо произнес Ульфредин. – Организуй все, помоги раненым. Поставьте лагерь в полях. Определи надежных людей в караул и пусть не смыкают глаз ни днем, ни ночью.

– Да, мой тан. – поклонился сенешаль и собрался уже было идти, но его остановили.

– Поди-ка сюда, старина, – сказал Скорвид, – покажи мне плечо. Это стрела? За весь бой не видел среди гоблинов ни одного лучника. Как ты умудрился ее словить?

– Я был с гвардейцами, когда мы ударили во фланг зеленокожим. Стрела угодила в плечо почти сразу. Ее острие увязло в стали, кольчугу не пробила. Но клянусь бородой, я не видел стрелка. У нас несколько раненых стрелами. Лучников было немного и могу судить, что стреляли из гущи леса.

– Похоже на то, – согласился Скорвид. – Иди, Гройн, выполняй указания тана. Тела наших воинов отнесите к месту стоянки.

Гройн ушел. В этот момент принц Лоссар окликнул одного из рыцарей и, когда тот подошел, сказал ему:

– Сельмар, скачи к Небесному Бастиону и расскажи лорду Райну обо всем, что здесь произошло. Скажи ему, что это дело королевской важности. Пусть его люди ищут банду бродячих менестрелей. Их шестеро, лидер одет в желтый дорожный плащ. Надо проверить тракт на восточном и западном направлении. Скорее всего, они направились в Лестран. Мы пойдем на север по тракту, нагонишь нас после.

– Да, мой принц, – воин громыхнул кулаком о нагрудный панцирь и, вскочив на коня, поскакал на юго-запад.

– Небесный Бастион? – переспросил Ульфредин, – Это еще что такое?

– Это замок лорда Саладора Райна, – ответил принц, – он является наследным командором Грифоньей Стражи в этих землях. Верьте мне, тан Ульфредин, мы разберемся с вашими обидчиками.

Форинвальд уже успел обработать и забинтовать рану тана, и тот нетвердо встал. Рунотворец заставил его сделать глоток из лилового фиала, собрал принадлежности и ушел помогать раненым. Повозки откатили к краю дороги, пони отвели пастись южнее.

Ближе к вечеру лагерь был поставлен. С северной стороны гномы сложили бревна для семнадцати погребальных костров. На закате гномы и люди собрались перед ними, и тан Ульфредин держал речь.

– Судьба преподала нам страшный урок. Семнадцать наших братьев пали в неравном бою по воле злого рока. Этот день показал, что темная, когтистая рука судьбы не отпускает нас, несмотря на все пережитые нашим народом страдания. Сегодня мне стало ясно, что нам не укрыться от зла, ни за сотнями миль пустоши, ни за горами. Нам должно, наконец-то, встретить грудью все невзгоды, что сулит нам будущее. И веками новой жизни, новой славы, доказать, что наши братья погибли не зря.

К тану подошел Гройн и вручил ему пылающий факел. Ульфредин приблизился к рядам погребальных костров.

– Я, тан Ульфредин Первый, из рода Камнебородов прощаюсь с тобой, могучий Дефургар. С тобой, хитроумный Бардульф. С тобой, стойкий Догурдин. С тобой, высокий Тефульгор. С тобой, искусный Фройн. С тобой, громогласный Белигар. С тобой, справедливый Фрайдин. С тобой, мудрейший Корвальд. С тобой, верный Сайгурд. С тобой, красноречивый Киргор. С тобой, устрашающий Бервидольф. С тобой, ловкий Ангурд. С тобой, упрямый Логфар. С тобой, добрейший Мерфольд. С тобой, быстроногий Скиргон. С тобой, почтенный Ворадин. С тобой, бесстрашный Дафтар.

Произнося имя павшего, тан подносил факел к его костру и пламя взвивалось, жадно впиваясь в облитые маслом бревна.

– Встаньте же рядом с предками, достойные сыны гор. Ибо вы не посрамили чести, и доблестью вписали имена свои в скрижали истории. Мы будем помнить вас всегда. А камень помнит вечно!

Все гномы, стоявшие поодаль, подхватили клич тана:

– «Камень помнит вечно!».

Так закончился день.

За ужином гномы не пили вина. Над лагерем не слышно было песен. И не было улыбок на лицах уставших путников. В большом шатре Ульфредин, Скорвид и принц Лоссар еще долго беседовали, гадая кто стоял за этим нападением.

– На простую шайку гоблинов это не похоже, – сказал Лоссар, – у границ мы частенько имеем с ними дело. Трусливый народ, в основном, живут в горах и изредка спускаются для грабежей. Грифонья Стража постоянно выслеживает их средь горных хребтов, но все без толку. В их распоряжениях гигантская сеть пещер в Изумрудных горах. Их там тысячи, но до сегодняшнего дня они не доставляли особых проблем.

– Извечная напасть, – подтвердил Скорвид, – где бы я ни странствовал, почти во всех уголках Миртвальда найдутся племена зеленокожих. Но здесь, я согласен с принцем. Засада, конечно, бестолковая. Но для гоблинов она была слишком хорошо организована. Без грамотного руководства они бы не смогли такое провернуть.

Ульфредин расчесал бороду и хлебнул вина.

– Полагаю, нам здесь рады не все, – сказал он.

– Если бы кто-то из королевского двора был настроен против вас, я бы это знал, – сказал принц, – на большом совете было озвучено единогласное решение принять вас в наших землях. Даже когда отец высказался за передачу Снежного Предела в дар вашему народу, несогласных не было.

– Боюсь, они есть, принц Лоссар. – произнес тан, – Худо-бедно организовать атаку гоблинов, используя уловки, вроде музыкантов, дело непростое. У нас есть недоброжелатель, и он влиятелен. Перечить королю открыто он не стал, но все же это плохой знак.

– Я уверен, тан Ульфредин, никто больше не осмелится вам навредить. Ибо тогда на него обрушится вся мощь королевского гнева.

– Надеюсь на это, но бдительности не убавлю. Я бы хотел еще раз вас поблагодарить тебя, принц. Не каждый гном готов такое сказать, но… без вас бы мы не справились. Я рад, что вы успели.

– Нас всех хранит Анзалл, – сказал принц и залпом осушил чашу вина.

* * *

С рассветом Ульфредин приказал собираться в путь. Он более не желал находиться на открытой местности и хотел быстрее достичь Гранитных Гор, что скрывали за собой суровый Снежный Предел.

В караване осталось чуть больше половины боеспособных гвардейцев, и еще одно нападение могло стать роковым. К обеду гномы продолжили свой путь. Двигались они теперь медленнее, тем более, что дорога постепенно шла в гору. Впереди виднелись скалы Зеленого Нагорья, как называл его Лоссар. Эти скалы располагались между лесами на западе и востоке, а между ними был пологий склон, по которому вилась бурая полоска тракта. На вершине взгорья стояла крепость Касгард, преграждающая путь во внутренние провинции королевства. Она была больше форта Анхель, и гарнизон был вооружен куда лучше пограничных стражей.

Караван достиг крепости на третий день после битвы. Гарнизон подготовился к их появлению, заранее поставив для них лагерь. Многие гномы оправились за время пути и отдыха , и только повязки и хромота выдавала в них последствия недавнего сражения. Лоссар не переставал удивляться крепости гномов, чем закономерно вызывал у них великую гордость. Отдых в Касгарде продлился два дождливых дня. Это время Ульфредин, Скорвид, Лоссар и старый Мастер Пути Фурдар провели над картами северо-восточных земель Алтареса. Гномы узнали, что эти планы были составлены еще во времена первых переселенцев из Лентрии и с тех пор не обновлялись. По большей части, за рекой Безымянной путников ждали каменистые холмы с редкой порослью колючего кустарника. На юге эти земли граничат с лестранскими лесами, а на севере упираются в Гранитные горы. На востоке холмы плавно спускаются к скалистому берегу, за которым ворочает могучими волнами величественный и холодный Океан. Суровый климат и отсутствие легкодоступных ресурсов так и не позволили заселить эти территории. Со временем их прозвали Серыми холмами.

Как только дорога просохла, караван снова двинулся в путь. Мощеный камнем тракт сворачивал прочь, на запад, и вел в столицу королевства – светлый город Каленост. Однако путь гномов лежал на восток, и они могли довольствоваться лишь разбитой грунтовой дорогой, что вилась среди полей пшеницы и кукурузы. Принц сообщил, что даже эта дорога оканчивается у святилища Латиссы, а дальше лежат нехоженые земли.

Теплые лучи весеннего солнца грели путников. Ульфредин по обычаю возглавлял вереницу повозок и старался держаться в седле подобающе тану, несмотря на сильную боль в раненой ноге. Скорвид, как было решено после нападения, шел в замыкающем отряде. Его скауты сопровождали караван поодаль, ведя наблюдение за северной и южной сторонами тракта. Тан и принц в сопровождении рыцарей и гвардейцев двигались в головном отряде.

В пути Лоссар рассказывал Ульфредину об истории и обычаях своей страны. Принц поведал, что его народ не всегда жил в этих землях. Алтаресу, как королевству, едва исполнилось шесть сотен лет. Первые поселенцы пришли с юга. Измученные тяжким путешествием и прочими невзгодами тех лет, они наконец-то нашли то, что искали. Эти земли звались Остролиственными Долами. Леса в то время простирались многими милями, и земли полнились живностью. Из разумных рас здесь жили немногочисленные эльфы и племена валкаров. Годы стремительной экспансии людей привели к тому, что эльфы, в большинстве своем, ушли, оставив лишь несколько анклавов на западе королевства близ Эльферата. С валкарами и вовсе не удалось ужиться в мире. Постоянные стычки, в конце концов, переросли в полномасштабное противостояние.

– Их изгнали на север. Возможно, они и сейчас там живут, укрывшись в необжитых землях. После войны они так и не оправились, поэтому мой отец не считает их угрозой для вас.

Ульфредин посмотрел на принца со смешанным чувством изумления и гнева.

– Почему я слышу об этом только сейчас? – спросил он, – Если в долине нам грозит малейшая опасность, я должен знать об этом, Лоссар.

– Уверяю тебя, досточтимый тан, наши люди не пытались от вас это скрыть. Народ уже давно забыл о них. Да, некогда они были многочисленны и воинственны. Но это время позади. Их полузвериная культура не позволила им восстановить былую силу в столь суровом крае. Наши скауты десятилетиями не встречали их у границ необжитых земель. Может статься, они и вовсе исчезли с лица земли.

Ульфредин отвернулся от принца, и со злостью ударил кулаком о колено, и тут же сморщился от острой боли, пронзившей раненую ногу. Закрыв глаза, тан тяжело вздохнул и, снова обернувшись к принцу, произнес:

– Принц Лоссар, после того, что ты для нас сделал, я всецело доверяю тебе. Но прошу, будь со мной откровенен. Пойми, я в ответе за свой народ. Я должен знать, куда его веду и что нас там ждет. Ведь если я буду слепо идти вперед, полагаясь лишь на собственную храбрость и гордыню, коими наш народ наделен с избытком, то могу привести их к погибели. И чем тогда я буду лучше…

Тан опустил взгляд.

– Мы верим вам, люди Алтареса. – продолжил он, – Не играйте с нашей дружбой.