Посох Инорога

В городе и остались-то только взрослые, кто мог при нужде с обороной помочь. Все лишние рты ещё вчера ушли в леса, неся на себе только самое необходимое. Утром ещё варяги свои корабли пригнали. Те, которых Сигурд в Китеж отправил. Немного их, всего-то сотня, чтоб хватило на вёсла посадить, но городу и это подспорье не лишнее. Кукша их сразу же разместил, да и в подготовку к обороне приставил.

Ещё раз, перебрав в памяти прошедший день, Марьяна села у окна. Солнце уже зашло за виднокрай, и на небе высыпали мириады звёзд. Но по-прежнему было душно. Прохлада ещё только неспешно вплывала в окно и Марьяна решила распахнуть ставни пошире. Ночной воздух, освежающей волной ворвался в комнату.

Девушка высунулась в окно, перегнувшись через подоконник, окинула взглядом двор, убедилась, что всё в порядке, и хотела уже податься назад, как чьи-то цепкие лапы протянулись к ней и схватили её за руки. Марьяна дёрнулась, пытаясь вырваться, но лапы держали крепко и, рванув, вытащили девушку из окна. Марьяна закричала прежде, чем мохнатая ладонь успела зажать ей рот.

Тревога! Враг!

Вмиг запылали факелы, и с башен разнёсся набат. Ещё не понимая, что случилось, стража подняла тревогу. Ясно было одно – крик раздался со стороны княжеского крыла терема, где находились покои княжны. Стражники, находящиеся в тереме, бросились к палатам и, выбив запертую изнутри дверь, влетели в горницу. Княжны в ней не было.

Две крылатые тени поднялись над крышей и поволокли что-то тяжёлое за пределы города, в сторону недалёкого леса. С башен, вдогон, полетели запоздалые стрелы.

– Не стрелять! Там княжна! – из дверей выбежал воевода, – Не стрелять!

– Кто это был?

– Не успел заметить.

– Я видел. Похоже на симуранов, – со смотровой башни перегнулся воин.

– Куда они полетели? – крикнул ему снизу Кукша.

– К лесу. На полдень.

Несколько всадников, не дожидаясь приказа, прыгнули на коней и умчались за симуранами. Весть о похищении княжны с быстротой молнии разнеслась по Китежу. К терему стал подтягиваться народ.

– Неужто симураны колдуну служить стали?

– Да они всегда были, не пойми какими. От них всего можно было ждать. Одно слово – твари не разумные.

Собравшиеся во дворе гудели как растревоженный улей, строя догадки, одна другой страшнее. Во двор влетели всадники, ускакавшие ранее вдогон за симуранами.

– Воевода! – крикнул десятник, спрыгнув с коня, – Мы их до самого леса проследили. Нам-то с конями там никак не продраться было. Там мы и отстали, но слышали, как они кричали на лету. Похоже они наискось на восход летят.

– Понятно, – старый воин почесал макушку, – Значит, к чёрной башне полетели.

– Почто так думаешь?

– Дак, ежели, их Мрак послал, то они к нему напрямки и полетят. Ума-то в них, кот наплакал. Что им следы-то путать. А то, что их послал чёрный колдун, то и так явно. В спину нам ударить хочет.

– И то верно, – десятник потёр подбородок, – Что делать будем? Надо бы погоню отрядить. Хотя, как их крылатых-то нагнать? Да и князя бы, предупредить надо. Как думаешь, воевода?

– Надо. Если Мрак, что задумал, то Ярослава предупредить необходимо. Хотя, перед битвой такие вести узнать…, врагу не пожелаешь.

– Угу. Не пожелаешь.

– Слухай сюда, мужики, – воевода обернулся к столпившимся людям, – Кто по лесу добрый ходок, седлайте коней. Вдогон пойдёте. И не мешкайте. Твари эти уже добрый путь проделали.

– Дак по лесу их разве догонишь, воевода, – сказал кто-то из молодых гридней.

– Ты поперёк старших рот-то не разевай, дитятко, – сурово глянул старый Кукша, – Догнать симуранов, можа и не догонишь. Так ведь княжна, хоть и не тяжела, а всё ж ноша. Симуранам роздых требуется – не железные они чай.

– Тоже верно мыслишь, воевода, – спорщик почесал затылок.

– То-то. Посему следы оставят. Да и Ярославна, то ж не глупа девка, поймёт, что погоню отрядим. Метку ли оставит, иль вовсе в лесу сбежит. Вещует мне сердце, что не оставит её удача.

Воевода Кукша, вообще давно славился своим почти звериным чутьём на различные события. И если он говорил, что «сердце вещует», то к его словам прислушивались все. И хотя он и сам не мог толком объяснить, что именно оно вещует, но обязательно происходило что-то, а хорошее или плохое становилось видно уже в ближайшее время.

– Сбрую оставьте. Берите только еду и оружие. Луки возьмите, и поспешай, мужики, время летит. В самом-то лесу следы не шукайте, споро идите. Этим тварям там не развернуться будет, промеж деревьев-то крыльями не шибко помашешь, а вот на открытых местах глядеть в оба. Поляны там, али лужайки какие. Торопись, колченогие!

С десяток воинов попрыгали в сёдла и, один за другим, умчались прочь из города.

– А ты, старшой, – воевода повернулся к десятнику, – Возьми двух коней и скачи не мешкая. Скачи к урочищу, что за Кльязьвой. Знаешь то место.

– Знаю, воевода. Бывал, и не раз.

– Князь войско туда ведёт. Место там самое удобное. С одной стороны болото, а с другой лес непролазный. Дорога на Китеж от скифов там только эта и есть. По другому пути враг до нас и к зиме не дойдёт. А через гати идти…, большое войско враг провести не сможет.

– Ясно, – десятник кивнул, – А я-то как раз через гати и пойду, напрямки. Князь с дружиной почитай второй день как в пути и по дороге их не успею нагнать. А через гати одному-то мне, будет в самый раз там пройти. Дорогу знаю. И время сокращу.

– Вот и добро. Коней береги, шибко не загоняй. Деревенские-то мужики своих уж наверняка укрыли всех. Свежих тебе взять будет негде. Ступай, не мешкай. Глядишь завтра к вечеру иль может позже к утру, князя в урочище и нагонишь. Он-то уж, наверняка, там с войском будет.

Воевода положил руку на плечо воина.

– Тебе досталась самая тяжёлая ноша, десятник. Дурные вести князю нести. Будь осторожен, князь на руку-то горяч.

Десятник кивнул и прыгнул в седло. Один из стражников протянул ему небольшой узелок и флягу с водой.

– Вот, возьми старшой. Сам только поужинать собрался, да не успел. Тута немного хлеба, да мясо. В дороге будет, чем перекусить.

– Спасибо, – кивнул десятник и, подхватив под уздцы заводного коня, выехал за ворота.

Симураны летели быстро. Поначалу княжна пробовала вырваться из цепких объятий, но, увидев, как стремительно земля ушла вниз, под сильными взмахами крыльев, наоборот, вцепилась в крылатых похитителей сама. Так они и мчались по чёрному небу прочь из Китежа.

Они летели долго и симураны уже начали уставать. Скоро, высмотрев зоркими глазами, проплешину посреди леса, звери пошли на снижение. Сделав небольшой круг над приглянувшейся поляной, твари часто замахали крыльями, сбрасывая скорость и, зависнув над землёй, бросили Марьяну на землю.

От удара воздух вылетел из её лёгких, и девушка едва не потеряла сознание. Сильно болел бок, которым она приложилась об корень ближайшего к поляне дерева, выступающий из земли. Тем не менее, девушка инстинктивно подобралась и подтянула себя к дереву, прижавшись к стволу спиной.

Симураны сложили крылья и сели по бокам от княжны, с любопытством разглядывая свою пленницу. Марьяна же, в свою очередь, с любопытством разглядывала своих похитителей. Она никогда прежде не видела симуранов, те жили далеко в горах, где-то у греков. Она слышала только рассказы об этих летучих созданий ещё в детстве. А теперь вот увидела воочию.

Нет, страха девушка не испытывала, скорее наоборот, симураны могли вызвать только улыбку. Глуповатые вислоухие морды зверей смотрели на княжну без угрозы, выпучив любопытные кошачьи глаза. Тем не менее, именно эти глуповатые существа её и похитили и тащили теперь неизвестно куда.

Один из симуранов, тот, что был поменьше и рыжее, внезапно протянул свою лапу к шее девушки. Та невольно отпрянула, вжавшись плотнее в ствол дерева, а рыжий схватил висевшее на шее княжны янтарное ожерелье и, резким движением рванул к себе. Это был подарок Ольгерда, который тот привёз с варяжского моря.

Часть камушков сорвалась с нитки и рассыпалась в траве. Симуран приблизил к своим глазам остатки украшения и восторженно заурчал. В самом большом камне, в глубине, застыл крупный муравей, навеки впаянный в прозрачный янтарь.

– Ты что творишь, – зашипел на меньшего собрата серый симуран, – Хозяин что сказал? Чтоб ни один волос не упал с её головы.

– Т-т-так я ж-ж и н-не трог-гаю з-за в-волос-сы, – огрызнулся, заикаясь, рыжий, – Я всег-го лишь, к-камуш-шки с-себе х-хочу. С-смотри к-какие к-крас-сивые.

– Тогда и мне дай немного, – серый протянул лапу.

– Н-не. Вон в т-траву уп-пали. Их и б-бери. А эт-то м-моё.

– М-м-моё! – передразнил серый, – Ну-ка давай сюда, говорю, а то хуже будет. Буду я ещё их в траве искать.

Рыжий симуран тут же спрятал руку за спину и отскочил в сторону.

– Н-не дам. В-возьми д-другое у неё.

– Да у неё и нет ничего другого. Делись, давай.

– Н-не б-буду, – рыжий отпрыгнул ещё на пару саженей.

– Ах ты, тварь, – зашипел серый, – Ну, погоди! Сейчас я тебе крылья-то пообломаю.

Он бросился, было отобрать камни, но рыжий симуран, неуклюже растопырив крылья, во всю прыть рванул с поляны к спасительным деревьям и быстро скрылся в темноте. Второй, поначалу, бросился за ним, но на мгновение приостановился и повернулся к Марьяне.

– Сиди тут. Никуда не уходи.

Марьяна машинально кивнула, а серый повернулся и рванул вслед за своим собратом. Девушка оторопело смотрела, как симураны, погнавшись, друг за другом, покинули поляну и скрылись в лесу. Их крики ещё долго раздавались из чащи, но вскоре стихли. Похоже, увлёкшись ссорой, они совсем забыли про княжну, оставленную под деревом в одиночестве.

Марьяна тряхнула головой и медленно поднялась. Постояла, слегка прислушиваясь к лесным звукам. Симуранов уже не было слышно. Н-да. Вот уж действительно твари не разумные. Стало быть, россказни не врут и симураны умом уж точно не блещут, тогда и сидеть тут да ждать их, дело ещё более глупое. Марьяна пожала плечами, потёрла ушибленный бок и, развернувшись в сторону, противоположную той, куда скрылись похитители, бросилась в чащу.

Странное существо, перебегая от дерева к дереву, следовало за убегающей княжной. С самого начала таинственный наблюдатель видел всё, что происходило на поляне, оставаясь при этом невидим, укрывшись в тени деревьев. И когда симураны начали ссориться, а после и вовсе покинули свою пленницу (а то, что эта девушка их пленница, не вызывало сомнений), наблюдатель даже тихо крякнул, мол, этого и следовало ожидать. Таинственное существо прекрасно знало о недалёком уме этих собак с крыльями.

Правда, когда пленница тоже не спешила покинуть поляну, существо даже хотело пугнуть её, мол, беги скорее дурёха, но не пришлось – девушка, к счастью, не была столь недалека умом, сообразила, что надо тикать во всю прыть. И вот теперь лесной наблюдатель следовал за ней по пятам. А бывшая пленница улепётывала во весь дух, аж ветки трещали.

Марьяна действительно бежала, что есть силы, лишь бы очутиться подальше от своих похитителей. Может они конечно, и выглядят смешно и наивно, но силы и ловкости им не занимать. Да и питаются они отнюдь не травкой. Все слышанные россказни говорят об этом. А посему, надо уйти как можно дальше. Когда, как ей показалось, она убежала достаточно далеко, княжна замедлила бег, а там и вовсе остановилась, чтобы перевести дух.

Девушка стала оглядываться, чтобы определиться, куда же её занесло и как отыскать дорогу в Китеж. Она не боялась ночного леса, тем более в родной земле. Посему, надо только выбрать направление, а там уж как-нибудь дойдёт. Она повернулась и…, встретилась с двумя горящими огоньками зелёного цвета, глядящими на неё из темноты.

Волк!

От неожиданности Марьяна отпрянула и прижалась к ближайшему дереву. Бежать некуда. Но тут обладатель зелёных огоньков, неожиданно заговорил по-человечьи.

– Не бойся! Я тебя не обижу.

– Ты кто? Покажись, – голос Марьяны неожиданно стал хриплым.

Огоньки глаз медленно качнулись и вышли под, пробивающийся сквозь кроны деревьев, луч лунного света. Существо оказалось невысокого роста, со всклокоченными тёмными волосами и бородой, отливавших зеленью. Одетое в меховую безрукавку на голое тело, домотканые штаны и лапти, существо выглядело вполне привычно простому глазу. Разве, что, из-за тонких чешуек, покрывавших всю его кожу, напоминало скорее шишку, чем человека.

Леший! Фуф.

Девушка облегчённо вздохнула. Слава богам, что они послали ей лешего, а не волка. Марьяна сползла по стволу дерева и села, поджав ноги. Леший подошёл поближе и присел на корточки перед девушкой.

– Мох, – представился он, – Леший тутошний.

– А я Марьяна, – представилась княжна.

– Я знаю. Ты дочка Китежского князя.

– А откуда ты меня знаешь, – удивилась Марьяна.

– Так я ж, бывал там, у вас. Али ты думаешь, мы лешие, только по лесам своим обитаемся, да мхом обрастаем.

– А когда ты у нас был? – девушка уселась поудобнее.

Здесь, рядом с лешим, она почувствовала себя в безопасности. Зла от этого народа не исходило. Конечно, бывали и пакости от них, но только тем людям, что сами леших и прочий народ духов забижали. А если с ними в ладу жить, то и помочь могут. Поэтому Марьяна, увидав хозяина леса, облегчённо вздохнула. Коли сам перед ней появился, то действительно не со злом.

А тот протянул руку и прикоснулся к боку Марьяны. Она уж и забыла, что ушибла его, всё как-то не до этого было. А вот сейчас боль снова дала о себе знать. Леший поводил немного вокруг, перебирая длинными, узловатыми, как корни, пальцами. Марьяна почувствовала разлившееся в боку тепло, и боль стала уходить.

– Дак у меня ж там батьку с мамкой домовуют теперя, – усмехнулся леший, колдуя рукой над Марьяниным боком, – Годков сто, почитай, как ушли к вашим. Старые, говорят, стали. Пора и на покой.

– А где они там?

– А. Купца вашего, Могуты, прадед, тогда на выселках хоромы новые справил, вот они там теперя и обитают. А я к ним в гости захаживаю. Им там хорошо. Хозяйство у купца доброе, а за хорошим хозяйством и приглядывать шибко не надо – там и своих работников хватает. Разве, что, когда уж ни как без домового не обойтись. Так они всё больше на печи лежат, кости старые греют, да девкам косы ночами заплетают.

– Чудно как, – произнесла Марьяна, – Лешие в домовые подались. Я и не знала, что такое бывает.

– Чудно? – удивился леший, – Так ведь, что лешие, что домовые или полевые там…. Мы тута, почитай, все друг дружке родня. Родители или кумовья да братья с сёстрами. У кого к чему душа лежит. Брательник вона мой, младшенький, полевым стал. В землях, что на границе с чудинами.

Леший почесал живот и встал.

– Вот такие дела, княжна. Пойдём что ль.

– А куда мы идём, в Китеж.

– Да нет. До Китежа далече будет, что ночью то брести. Есть тута место одно, заветное. Вот туда и пойдём. Тут не далеко.

– Заветное?

– Да. Тут старец один живёт. Велемудром зовут. Вот у него и переночуем, а поутру и в Китеж отправимся.

– А что за старец? – Марьяна поравнялась с лешим и зашагала с ним по тропинке.

– Да волхв один, отшельник. Я его знаю ещё, когда родители тута лешеводили.

– Он колдун?

– Да нет. Скорее знахарь он, всё по травам да кореньям мастак. Ну и знает много чего. Ваши его ведуном почитают. Нешто не слыхала про него?

– Да что-то вроде слышала. Только мало помню. А он нас пустит?

– Да. Он добрый. В Китеже, когда мор был, здорово вашим помог, а потом опять в лес ушёл.

– Тогда ладно, – Марьяна повеселела, – А то я боюсь, как бы эти симураны снова меня не похитили.

– Вот, ведь, дурень старый, – леший остановился и хлопнул себя по лбу, – Совсем про них забыл, пень трухлявый. Погодь-ка.

Мох присел на корточки и начал водить руками над тропинкой, временами бурча себе под нос, что-то вроде: «Чуфр чурфыр фыр чур чуфр». Под его рукой на траве, засветился зеленоватый огонёк, и от него во все стороны побежали искорки и, извиваясь змейками, скрылись в лесу.

– Всё, – Мох радостно вытер руки о штаны, – Я тута немного заговорил тропу. Теперь симураны сто лет плутать будут, а тебя не найдут. Придётся им восвояси убираться.

– А если они сверху меня высмотрят, – недоверчиво спросила княжна.

Леший усмехнулся, и Марьяна почувствовала, как зашевелились кроны деревьев. Она задрала голову и увидела, как густые ветки сомкнулись над ней, закрыв небо.

– Ежели я захочу, то они ничего сверху не увидят, – засмеялся Мох, – Я ведь тут хозяин или не я?

И он, поманив рукой Марьяну, двинулся в глубину чащи, весело насвистывая какую-то песенку.

Глава 4

Глава 4

Мрак пытался заниматься своими делами, но сегодня что-то всё валилось из рук. Он хватался то за колбы с зельями, то пробовал смешивать разные порошки, только бросал всё на середине. Нетерпение всё сильнее и сильнее одолевало его. Семарглы давно уже должны были возвратиться, принеся ему пленённую княжну. Чары, которые он наложил на этих крылатых собак, позволяли им лететь намного быстрее, чем летают птицы.

Наконец его терпение кончилось, он вышел из комнаты и стал подниматься наверх, в башню. Как назло ещё проклятая винтовая лестница стала казаться ему длиннее прежнего. Одолев последние ступени, колдун буквально ворвался в зал и стремительно бросился к своему алтарю. При его приближении багровые языки тумана вскипели и поднялись к самым краям чаши.

Колдун воздел над чашей руки и пробормотал заклятие. Багровый туман начал проясняться, открывая его взору быстро меняющиеся тусклые картины. Наконец движение в глубине алтаря прекратилось, и Мрак увидел то, что хотел. С минуту он всматривался в увиденное, и его лицо постепенно сводило судорогой.

– Проклятье! Тупые собаки, – взревел колдун, – Они её упустили.

Колдун бросился прочь от алтаря. Он стремительно спускался по лестнице, рискуя свалиться в колодец башни, и ругался на чём свет стоит.

– Ну, за что мне такое наказание? Ну, неужели в этом треклятом мире нельзя никому ничего доверить. О, тёмные боги! Так и знал, что эти глупые нетопыри всё испортят. Не надо было торопиться. Теперь всё придётся заново начинать.

Он ворвался в свою лабораторию, подняв ветер, который разметал бумаги по всей комнате. Не обращая на это внимание, колдун стал рыться в, сложенных на одном из столов, книгах. Наконец, найдя искомое, он лихорадочно стал перелистывать страницы, грозя их вовсе оторвать.

– Так, где же это…, ага, вот. И что я с самого начала это не сделал?

Леший шёл быстро, Марьяна едва поспевала за ним. Наконец, они вышли на широкую поляну. Посреди неё стоял огромный дуб. У девушки аж дух захватило: вот так дуб – всем дубам Дуб. Мало кому доводилось видеть этот дуб воочию, ибо места здесь считались заповедными, от чужого глаза заговорёнными. Но девушка слышала о нём из рассказов гусляров и прочих сказителей. А, коль скоро, очевидцев почитай ныне не было, все россказни передавались изустно, то и описание дерева этого было весьма разнообразным и красочным неправдоподобно. Посему народ с интересом слушал, да головой качал недоверчиво, но проверить байки не решался никто, ибо места здесь действительно волшбой сильные были, лишний раз проверять охотников мало.

И вот сейчас Марьяна стояла перед этим величественным деревом и могла сама воочию убедиться, что в этих слухах правда, а что нет. Огромная крона Дуба накрывала собой, всю не маленькую поляну, а узловатый ствол дерева, был такого обхвата, что и десять человек не смогут его руками обнять. В переплетениях огромных корней притулилась избушка из потемневших брёвен, с выстланной дёрном плоской крышей. Она выглядела очень древней, и так искусно была пристроена, что казалось, произрастает из самого дерева. Над крышей избушки вился сизый дымок – значит хозяин дома.

– Дедушка Велемудр, – крикнул Мох, – Я к тебе гостью привёл.

Почти тотчас же скрипнула дверь, и наружу вышел, слегка пригнувшись в проёме, седой старец. Он выглядел ровесником не только своей избушке, но, наверное, и самому Дубу. При этом, не смотря на годы, старец был вовсе не согбенным и немощным. Выпрямившись, он показался Марьяне довольно высоким. Длинные волосы стянуты поперёк лба кожаным ремешком. Длинная, седая борода была заткнута за пояс его серого, до земли, одеяния. На плечи была накинута такая же, как у лешего, меховая безрукавка. Из-под кустистых бровей старца, на Марьяну смотрели мудрые, внимательные, но в то же время, лукавые небесно-голубые глаза.

Старец опёрся на палку и окинул взглядом пришельцев.

– Ну, здравствуй, Ярославна, – произнёс волхв.

– А, откуда…, – начала было Марьяна, но старец её перебил.

– После. Чего на пороге-то стоять. Заходи в дом, княжна. Там и поговорим. Проголодалась, небось, с дороги-то?

Старик посторонился, пропуская княжну с лешим в дом. Немного задержался, окинув взглядом темнеющий лес, и зашёл следом, тщательно притворив дверь.

В избушке у старца оказалось на удивление просторно. Было светло от горящих лучин, и от печки исходило тепло, и доносились запахи, от которых у Марьяны заурчало в животе.

– Проходи, не стой на пороге, – произнёс мудрец, – Оглядись пока, а мы с Мохом на стол накроем.

Леший, как заправский знаток, не раз тут бывавший, сразу прошёл вглубь дома и начал греметь на полках посудой. Марьяна постояла какое-то время на середине избушки, огляделась и робко пошла вдоль стены, вертя головой. А посмотреть было на что. Все стены были увешаны полками с различными, непонятными девушке, склянками, коробочками, пучками разных трав. Свитки и книги лежали вперемежку с чучелами змей и лягушек, и ещё каких-то непонятных загогулин. Настоящая колдовская избушка. Только было очень чисто, никакой тебе пыли или паутины, как описывает молва жилища колдунов.

Со стороны дуба, в стене избушки была вырезана дверь. Марьяна постояла немного, соображая, зачем тут дверь, дерево ведь, но потом решилась и приоткрыла. За дверью оказалось ещё одно помещение, прямо внутри исполинского ствола. Марьяна не смогла разглядеть какое оно размером. В помещении было темно, а света из горницы было мало. Марьяна увидела только широкую лавку в глубине, укрытую шкурами, да прислонённую к косяку узловатую палку.

Закрыв дверь, девушка снова вернулась к столу, который уже был накрыт. Старец оглянулся и, кивнув девушке на лавку у окошка, сам уселся на деревянную чурку, заменявшую, по-видимому, ему стул. Мох поставил на стол последнюю чашку и плюхнулся рядом с Марьяной.

Заснула она прямо за столом, едва успев утолить голод.

Марьяна проснулась, когда солнце уже давно поднялось над кронами деревьев. Так долго она давно уже не спала – сказались переживания последней ночи. Девушка потянулась, выгнувшись всем телом, и чуть не упала с узкой лавки, на которой лежала. Мягкая козья шкура свалилась на пол. Марьяна села, подняла шкуру и огляделась.

В избе никого не было.

С улицы раздавались голоса. Марьяна выглянула в окошко, но никого не увидела, кроме нескольких коз и… огромного медведя, развалившегося посреди поляны и дремавшего, положив морду на передние лапы. Марьяна даже опешила от такой картины, а козам, похоже, было абсолютно наплевать, что они щиплют траву прямо под носом у огромного хищника.

Княжна соскочила с лавки и, как была, босиком, вышла наружу. У самой двери на завалинке, сидели и мирно разговаривали леший и волхв. Когда скрипнула дверь, они замолчали и обернулись.

– Как спалось, Ярославна? – спросил старик, – Доброе утро.

– Спасибо, дедушка Велимудр, хорошо. И вам доброе утро.

– Ну, ежели, выспалась, то пойдём завтракать, – подхватил леший, – А то уж мы заждались, пока ты бока отлёживала. Я бы уж давно разбудил, да дедушка не велел.

– Ой, – Марьяна смутилась, – Честно я… не хотела.

– Мох, что ты такое говоришь, – старик поднялся, – Совсем гостью нашу напугал. Не обращай на него внимания, княжна. Шуткует он. Сам-то давно уж брюхо набил. Ему только дай повод.

– И вовсе я не набил. Так, червячка заморил.

После завтрака Марьяна, стала, было, собираться, да волхв её остановил.

– Не спеши, Ярославна. Поговорить надобно.

Марьяна послушно села на лавку. Леший пересел ближе к окну, забрав с собой миску с мёдом, и продолжая черпать его деревянной ложкой.

– О чём поговорить, дедушка Велимудр?

– Много о чём. Зачем тебя слуги Мраковы похитили, знаешь?

– Зачем?

– Посох ему нужен, вот зачем, – ответил за старика леший.

– Какой посох? – Марьяна перевела взгляд с волхва на лешего, – Для чего?

– Дак, ясно для чего, – леший облизал ложку, – Чтоб власть над миром получить. Потому и послал своих собачек, чтоб они тебя значит, к нему доставили.

– А я-то ему, зачем понадобилась?

– Только ты, княжна и можешь ему его принести, – ответил волхв, – Ты, да ещё твой отец, Ярослав.

– Ага, – опять встрял Мох, – Только князя похищать – себе дороже. Он этим дворнягам башки бы тут же скрутил.

Марьяна недоумённо повертела головой. Она ещё больше запуталась во всём этом.

– А причём тут отец?

– Мох, помолчи, – старец дёрнул бровью, останавливая открывшего было рот лешего, – А ты, княжна, послушай, что я тебе скажу.

Старик немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Тебя похитили, чтоб завладеть одним древним посохом. Посох Инорога он зовётся. Его ещё древние Невры упрятали в тайное Капище, а вход запечатали, чтоб никто туда войти не мог.

– Ага, заклятием Крова, кажется, – опять встрял леший.

– Крови, а не крова, – Велимудр снова зыркнул на лешего, – А ещё точнее Заклятие Рода оно зовётся. Ты помолчишь или нет, наконец. Дай же мне рассказать.

– Молчу, молчу, – леший протянулся к кринке с молоком и переставил её себе на колени.

– Так вот, – продолжил волхв, – Посох сей, ещё до самих Невров был. Сила в нём не мерянная и древние про то знали, потому и упрятали подальше. Капище выстроили, чтоб значит, под присмотром Рода был. И наложили на него Заклятие Крови. Древние в волшбе большие мастера были, нечета нам убогим.

– А откуда, дедушка Велимудр, ты сам об этом знаешь, – спросила Марьяна.

– Ну, мне по роду занятий положено знать это, хоть я и не такой мастак, как древние, – усмехнулся старик, – Да и Капище это я видел не раз. Не о том речь. Ты дальше слушай.

Старик пожевал ус и продолжил.

– Только сам по себе посох не даёт своему владельцу власти над миром. Он лишь связующее звено.

– С чем связующее?

– С камнем одним, который в навершие его вставляется. Гагат-камень. Так вот, не знаю, как уж Мрак проведал, про то ему виднее, но завладел он камнем этим. Теперь только посоха ему и не хватает. Сам-то я про Гагат от чудинов узнал, когда с ними ещё мир был. Я тогда всё изучить его пытался. Всё хотел понять, почему Невры не уничтожили его, а отдали на хранение, ведь силой он обладает отнюдь не светлых богов. Черна сила Гагат-камня. Да только так и не понял, а тут ещё, Мрак его у чудинов выкрал. Много уж лет тому прошло. И теперь ему нужен посох, чтоб связать воедино силу камня и силу посоха. Вот тогда и вырвутся силы ужасные в этот мир.

– А я-то здесь причём?– Марьяна по-прежнему ничего ещё не понимала.

– Так ты же тоже из Невров, – вмешался леший, – Заклятие Рода … их ведь, Невров, только пропустит.

– Ну, во-первых, она не Невр, а всего лишь их потомок, хотя и прямой потомок. Но Мох прав, ты можешь войти в это Капище. Ты и твой отец. И твой дед, если б ещё жил. Ну и твои дети, и потомки, тоже. Капище распознает родную кровь, как бы за века она ни была разбавлена другими кровями.

– И чёрный колдун решил, что я вот так просто возьму и принесу ему посох? Чтоб он мой народ покорить мог?

– Ну не совсем так, княжна, – волхв посмотрел на княжну, – Перед этим он бы тебя околдовал.

– Защита Невров ведь только родную кровь чует, – опять встрял Мох, – Что Капищу до того, что на тебе будут злые чары. Пошла бы туда и принесла, как миленькая.

– Ну, теперь-то посох ему не достался, – сказала Марьяна, – Не видать ему власти над миром, как своих ушей.

– Ха! – крякнул леший, – Ты что думаешь, он оставит попытки им завладеть?

– Мох прав, – подтвердил Велимудр, – Мрак не оставит попыток обрести силу посоха. Он попытается похитить тебя снова. Только на этот раз пошлёт кого пострашнее симуранов.

– В Китеже мне нечего бояться, – ответила девушка, – Его воины защитят меня от любых посланников Мрака.

– Так-то они тебя уже защитили, – усмехнулся ехидный леший.

– Теперь-то я знаю чего ждать. Просто так в руки не дамся.

– Тебе ещё до Китежа добраться надо.

– Ой! И верно, я как-то забыла. Что же теперь делать?

– Ну, положим, в лесу тебе бояться нечего, – Мох допил молоко, поставил кринку на стол и икнул, – А вот за лесом посложнее будет. Как думаешь, дедушка Велимудр?

– Я думаю, Мох прав. В Китеж тебе, княжна, сейчас и вправду опасно идти. Только и здесь оставаться ещё опаснее.

– А чего ей в нашем-то лесу опасаться-то?

– Как чего? – старик удивлённо взглянул на лешего, – Уж не думаешь ли ты, что чёрный колдун не прознает, где его симураны упустили княжну. Да и помнит меня колдун. Знает, что я в лесу этом живу. Прямиком к дубу и направит своих нечистых слуг.

– Нешто мы с тобой дед, нечисть отогнать не сумеем?

– Да нечисть-то отгоним, – старик погладил бороду, – Кабы только её одну сюда и послал бы колдун. Вот как отбиваться, коль с упырями сюда беров своих пошлёт. Не силой, так числом задавят. И волшба не поможет.

– Беров? – Мох оглянулся на медведя, дремавшего на лужайке.

Марьяна вопросительно посмотрела на старика. Тот в ответ утвердительно кивнул.

– Да, он бер. Оборотень. Мрак как-то давно, во время Великого Мора услугу оказал их племени. За это они служить ему взялись.

Волхв кивнул в сторону окна.

– То сын вождя ихнего. Не захотел Мраку служить. Сбежал. От того теперь медведем до смерти жить будет. Прокляли его свои же.

Марьяна посмотрела на спящего оборотня, который лишь ушами повёл, когда речь зашла о нём.

– Скажи, дедушка Велимудр, а посох тот…, его можно сломать? Ну, чтоб он Мраку не достался.

– Нет, – старик задумчиво посмотрел на княжну, – Он вырезан из цельного бивня Инорога. А рог тот только волшбой можно уничтожить. Причём волшбой нечета моей. Даже Мрак не сможет разрушить крепость посоха. Да ему и без надобности. Колдуну-то он целым нужен. А вот унесть его из Капища да схоронить, можно.

– А зачем же его уносить из Капища, если Мрак его там достать не сможет.

– Видишь ли, Ярославна, – Велимудр потеребил бороду, – Есть ещё один способ добыть тот посох. Мрак ведь просто не стал рисковать, потому и велел тебя доставить живой. Так проще и безопаснее было бы. Но если у него не получится, он может рискнуть…

– Рискнуть что? – насторожилась княжна.

– Кровь Невров не обязательно должна быть живой. Можно просто смешать свою кровь с древней. Ему достаточно было просто приказать убить тебя и доставить ему немного твоей крови. Есть, конечно, риск, что Капище не пустит, но тут уж как повезёт.