– А мне не нужно представляться, – расправив плечи, принялся вещать комендант. – Настолько я известная персона, что неудобно каждый раз твердить, что перед вами такой-то и такой-то знаменитый режиссёр. И не только режиссёр, а ещё – прима актёр известного столичного театра.
– Не припомню, где и когда я могла вас видеть, – пожала плечами Василиса.
– Прощаю, снисхожу, – с апломбом вещал Фокусов-Веселовский. – Понятно, отчего не узнаёте. На сцене в гриме я. И там я – чаще царь, и минимум – министр…
…А вот после совещания у командира космолёта он объясняет инженеру Павлу, как заинтересовать собою женщин. Хотя, на самом деле, он закидывал удочку на будущее, завуалировано привлекал к себе внимание Василисы следующей рекомендацией:
– Павел, ну, нельзя же так издеваться над женщиной! Так прагматично, не романтично приглашать девушку на свидание! Так примитивно предлагать любовь и птичек.
И бывший режиссёр, а также актер мелодично напел:
– Подари мне, Василиса, свой волшебный взгляд! И я сразу стану сказочно богат. Чем все принцы и все короли. Только взгляд свой ты не забери…
…После этой сцены ему вспомнилось, как он доказывает Павлу огромное преимущество президента перед каким-то режиссёром и актёром:
– Не горюй, Павел, – успокаивал Фокусов-Веселовский. – Политику я превращу в театр… Некоторые всю свою жизнь собираются что-то сделать. Я же всю жизнь делал. Но именно теперь у меня возникло ощущение, что раньше я делал не своё. Будто в меня поместили постороннего человека, который управлял мною, заставлял скакать по сцене, утешаться аплодисментами зрителей. Теперь с прошлым покончено! Я начинаю жить новой, настоящей жизнью… «А он мятежный ищет бури. Ему не нравится покой». – с упоением цитировал известного классика комендант.
В ответ Павел с пафосом продекламировал пародию на горе реформаторов либеральной России 20 века:
– «Утром мажу бутерброд, сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло, и коньяк не льётся в рот.
И не спится мне всю ночь, всем так хочется помочь»…
…Фокусову-Веселовскому вдруг вспомнились слова навигатора Сергея о том, что все, все люди – это всего лишь пришельцы и гости на земле. А что делают с гостями?.. Пожили, друзья-господа-товарищи, говорят им, и хватит. Пора и честь знать. Вот – дверь, а вот – порог. А настоящее ваше жительство – где-то за облаками, в призрачных небесах… Так что: пока, пока, и никогда не возвращайтесь…
Вот поэтому я и болтаюсь непонятно где, – размышлял космический беспризорник. – Но тогда здесь должны быть миллиарды и миллиарды умерших душ. А я никого не встретил. Даже того же Михаила, бывшего жениха Василисы, не нашёл… Бардак какой-то. Не небеса, а сплошная глупость…
В этих и других воспоминаниях наш Фокусов-Веселовский не заметил, как некая мощная сила уже давно подхватила его и несла, несла в далёкую неизвестность. Здесь не было времени, не было часов. И поэтому бывший комендант не имел понятия, сколько дней и часов он провёл в космосе, прежде чем в великой радости увидел впереди себя приближающуюся махину космолёта… На короткое время его смутила мысль, что это может быть вражеский корабль, или всё те же врата в преисподнюю. Как он знал, внешне оба корабля мало чем отличались друг от друга. К тому же при посадке, он особенно и не приглядывался, как выглядел русский космолёт.
– Пусть чужой корабль! Лучше находиться среди людей, чем неприкаянно болтаться в пустом космосе, – рассуждал комендант.
И Фокусов-Веселовский смело нырнул через толщу корпуса во внутреннее пространство космолёта. И сразу же направился в ту сторону, где, по его расчётам, должен находиться склад и его каюта, которую он так радостно оставил некоторое время назад. К счастью, он всё больше и больше находил узнаваемые уголки коридоров. Убранство интерьеров подтверждало, что он прибыл на родной корабль. А вот и склад, в котором находились его каюта.
Он вдруг очень испугался и резко затормозил, чтобы сразу не попасть в некогда любимое гнёздышко. Ведь его, собственно говоря, интересовало только его тело. На месте оно?! Или давным-давно пошло в утиль, и теперь в капсуле болтается где-нибудь в безднах космоса, как это уже произошло с преемником Павла, который погиб при восстановлении… Набравшись смелости, Фокусов-Веселовский заставил проникнуть себя через закрытую дверь в свою каюту…
О, ужас! На своей кровати он обнаружил какого-то типа. Облик мужчины был обезображен. Большой лоскут кожи серой завесой свисал со лба и закрывал нижнюю часть лица. Наголо стриженый. Опознать в нём кого-либо из членов экипажа было невозможно. Явно не Сергей, не Павел, не командир… А, значит, то был новый член экипажа.
– Выходит, всё-таки выбросили моё тело!.. И где теперь искать его?!.. – чуть не плакал комендант. – Искать в космосе?.. Но космос это тебе не стог сена. И я не иголка… Это – конец! Украли моё тело!
– Итак, в моё отсутствие Павел стал восстанавливать другого специалиста, чтобы доукомплектовать экипаж, – рассуждал комендант по поводу покойника, что лежал на его койке. – Да, видно, как и в прошлый раз, опять неудачно. Восстановитель дал сбой и уже на выходе этот человек погиб. А может быть, он был ещё живой, но что-то у него случилось с головой, и Василиса сделала операцию, чтобы помочь ему. Но все её старания оказались тщетными. Далее Василиса зачем-то стала снимать скальп с человека, да на полпути остановилась.
– Что делать? Где искать своё тело?.. – оценивал ситуацию комендант. – И спрашивать бесполезно. Не у кого. Никто не услышит меня… Сколько передряг было в моей жизни?!.. Из любых перипетий выходил. А сейчас?.. Думай, Фокусов-Веселовский, думай!.. У неживого перспективы мертвы. А ты пока живой… Да вот ответ!.. Перед тобой лежит! Не дышит, не фырчит… Ты – умница, любимый Веселовский! Даже премудрый фрукт Де-де наверняка не смог сообразить такое!..
– Этично, или не этично? Этично или не этично так поступать?.. – задавался вопросами беспризорник. – Но ведь в жизни много чего неэтичного. То, что со мной произошло в последнее время, вообще не подпадает под какие либо этические нормы. И не нужно ломать голову. Это тело уже ни кому не принадлежит. Его хозяин отправился в места очень и очень далёкие. Может быть, как я недавно, именно сейчас он топает по известным мне маршрутам преисподней. Знакомится с демоном Де-де. Слушает его враньё. Смотрит, как страдают нечестивцы в смраде и огне. Слышит победные реляции демонов своему главарю Де-де-де… Значит, с совершенно чистой совестью я могу занять это тело и жить в нём припеваючи, как ещё совсем недавно я жил в собственном теле… Расскажи я кому о своих запутанных перипетиях, о том, что воспользовался телом какого-то мертвеца, точно никто не поверит… Бред сумасшедшего, скажут. Но другого выхода, других шансов у меня нет. Да и зачем кому-то раскрывать свои тайны?..
– А вдруг объявится бывший хозяин этого тела и будет претендовать на него, чтобы я покинул его?.. – вопрошал Фокусов-Веселовский. – Поздно. А я не пущу его. Я не отдам это тело. Теперь оно будет моим. Нечего где-то шляться, беспризорничать. И что упало, то пропало. Большой привет растяпе! Ищи себе жилье… В Хранилище полтора миллиона биочипов. Выбирай, кого хочешь! А для меня это – очень даже подходящее убежище! Сахарного диабета в этом теле точно нет. Значит, и у меня его не будет. Поджелудочная железа этого человека, как и положено, будет вырабатывать инсулин в нужном количестве. А этот инсулин будет успешно участвовать в синтезе белков, жиров и усвоения глюкозы в клетках этого тела. А значит: долой кошмары диабета.
– Ну, брат, – обратился фантом Фокусова-Веселовского к мертвецу, – был ты кучкой утиля. А станешь важной птицей.
Но не тут-то было. Фокусов-Веселовский тужился и тужился. Но ему никак не удавалось проникнуть внутрь этого типа. Через корпус вражеского корабля он проходил. Через корпус и стены своего корабля проходил. А тут – ни в какую.
– Сопротивляется гад! Не пускает в себя. И дубиной не огреешь его!.. Ничего, засланец, – сорвалось с губ почти неприличное слово, чего в своей жизни комендант не допускал, – я всё равно буду жить в тебе! Найду в тебе дыру. Твои ноги будут моими ногами! Твои руки будут моими руками! Твои мозги будут моими мозгами!.. Укрощал строптивцев! И тебя обуздаю, чурка бездушная!.. – прорвало интеллигентную душу.
Впервые в жизни комендант узнал, что это такое проникать в структуру человеческого организма, к тому же чужую. Только что он был легкий и пушистый, как шапка одуванчика. Только что он был свободен от всякой гравитации, свободен от каких-либо физических ощущений. А тут его, словно бы взорвало всего. Вначале чуть не треснула голова, по которой ударило обухом. Потом всё тело долго и очень больно сотрясалось то крупной, то мелкой колючей дрожью. Его сворачивало и разворачивало. Словно бы из него катали тесто для пирога. Краем уха комендант что-то слышал о страданиях наркоманов от ломки, если во время они не получали очередной дозы наркотика. Его мучения точно были более жуткими…
…Сердце сделало один удар, потом второй, третий… Бух, бух, бух. Электрический разряд пронзил мышцы сердца и пробудил его к жизни. Густая кровь с трудом продавливала слипшиеся артерии, черепахой добиралась до капилляров, из капилляров попадала в клетки мышц, из них – в вены, чтобы вернуться к сердцу и совершить положенный круговорот. Даже когда отлежишь руку, согнутую в суставе, то потом долго отходишь от неприятной боли. А тут – продолжительные адские страдания от тысяч иголок, одновременно пронизывающих клетки тела, обладателем которого только что стал Фокусов-Веселовский. Ни согнуться, ни разогнуться. Его било и трясло. Он уже сильно пожалел, что решил войти в это тело. Хотелось выскочить из него. Он даже попытался подёргаться, поднатужиться, предполагая таким образом выдавить из тела то бесплотное и воздушное, чем он только что был. Но не тут-то было. Его душа попала в прочную западню, наверно еще более прочную, чем стальные клетки ада.
А еще он узнал, что такое пламя горелки. Он махнул рукой, чтобы сбросить эту горелку со лба. Но рука пронеслась над пустотой. Чтобы оглядеться вокруг, он приподнял лоскут кожи. Как ни пытался комендант приклеить подсохший прямоугольник кожи к оголённой и уже сухой кости лба, лоскут не хотел прилипать к прежнему месту.
А потом тело пронзил сковывающий холод. Зубы принялись отбивать мелкую дробь. Одетый в лёгкую пижаму, комендант лежал под одной простынёй. Кое-как Фокусов-Веселовский сполз с постели, нашел в шкафу два одеяла, вернулся на кровать и непослушными руками с трудом натянул их на себя. Через какое-то время ему удалось согреться и впасть в тяжкое забытье…
Глава 22
Очнулся комендант на своей кровати от стука открывшейся двери. Чтобы увидеть, кто пришёл, он приподнял голову и левой рукой стал придерживать непослушный лоскут кожи. И тут же услышал дикий женский визг насмерть перепуганной Василисы.
Молодая женщина пришла, чтобы продолжить трепанацию черепа мертвеца, а вместо этого – неожиданный сюрприз! Мертвец ожил прямо на её глазах! От страха ноги у Василисы сами собой подкосились, и она рухнула на колени. И так пятясь, и пятясь задом, она с воплями исчезла из комнаты. Еще из коридора комендант мог слышать крики:
– Спасите! Помогите! Демон вселился в покойника.
Фокусову-Веселовскому становилось всё хуже и хуже. Он решил, что опять умирает. Его по-прежнему крутило и ломало; множество иголок пронзали клетки тела; оголенную кость лба жёг огонь.
Василиса тем временем добежала до Павла и сообщила о только что увиденном на складе. По пути назад к воскресшему мертвецу они прихватили с собой Антона. Павел где-то подобрал отрезок трубы, а Антон прихватил с собой лазерный пистолет.
– Что-нибудь должно охладить пыл этого монстра, – грозился Павел, подбадривая себя и друзей.
– Пусть только шелохнётся! – храбрился Антон, держа в руке пистолет. – Стреляю без предупреждения.
К двери склада они подходили на цыпочках, почти не дыша. Антон с трепетом просунул голову в открытую дверь и тут же отпрянул назад. То же самое проделал Павел. Почти сразу же они услышали из глубины комнаты возмущенный возглас:
– Сколько можно играть в кошки-мышки?!.. Безобразие!.. Никакого сочувствия к больному человеку! Так и умру опять!
Смущенная и ещё очень перепуганная троица осторожно проникла в комнату.
– Боже мой, как я по всем соскучился! Какие вы все красивые! Как я люблю вас! – комендант продолжал удерживать лоскут кожи над глазами.
– И что нам теперь делать с этим воскресшим? – растерянно спрашивала Василиса.
– Как что?! Как что, Василиса?!.. Кожу пришей на лбу!.. Или так и буду я держать этот лоскут?! – откликнулся больной.
– Пришить! Пришить! Правильно, нужно пришить кожу ко лбу! – воспрянула Василиса. – Но как без наркоза? Нужных препаратов нет! Больно будет.
– Какой наркоз?!.. Не тяни, Василиса. Мне и так безумно больно! Не голова, а чайник с кипятком.
– Бегу, бегу. Только нитки принесу с иголкой.
– Думаю, мы уже не нужны, – сказал Павел.
– Можете идти, господа. Сама справлюсь. Вот только принесу нитки с иголкой и бинт со склада…
– Ну, здравствуй, Василиса! Вот я и вернулся! – натужно приветствовал Фокусов-Веселовский Василису, когда та возвратилась со склада с ножницами, бинтами, иголкой.
– Здравствуйте, больной. Как самочувствие? Как голова?
– Сама видишь. Слава Богу, хоть что-то соображаю.
– А я очень просила Бога, чтобы Он вернул тебя в наш мир.
– Неужели ты думала обо мне?! – удивился комендант.
– О ком мне ещё было думать?! Поэтому я и просила Бога вернуть тебя в наш мир. Получается, Он услышал меня… Это так здорово!.. Значит, навигатор нисколько не обманывал, когда говорил, что Бог есть, и что Он помогает!.. Тебе не сильно больно?
Василиса сделала первую стёжку на коже комендантского лба.
– Больно. Но ты действуй, действуй, дорогая. Я потерплю.
– Ничего, что ты вернулся в тело этого противного старикашки? – спросила Василиса.
– А куда же мне было возвращаться?! – не понял комендант.
– Да ты не переживай! Мы что-нибудь придумаем. Может быть, твоё тело еще найдётся.
– Другого тела здесь не было, – ответил комендант.
– Ты правильно поступил, что использовал его.
– Спасибо, что ты не забыла меня. Мне и правда надоело болтаться между звездами, – сказал Фокусов-Веселовский.
– И как ты ощущал себя в невесомости космоса?
– Ничего хорошего. А главное, что рядом не было тебя.
– Я тоже ждала нашей встречи! – радовалась женщина.
– Теперь мы не расстанемся, – соглашался комендант.
– Ни за что, Миша!.. Можно я поцелую твои раны? Мои поцелуи помогут быстрее зажить швам на умном лбу моего Миши.
– А причём здесь Миша?! – не понял Фокусов-Веселовский.
– Бедный, ты даже забыл, как тебя звать! Другого Миши у меня нет. Так и знай! Ты мой единственный и неповторимый!.. А сейчас ещё немного потерпи. Половину лба я уже зашила… Это тело принадлежало Фокусову-Веселовскому. А теперь принадлежит тебе, Миша. Ты молодец, что не растерялся! Так умно распорядился телом Фокусова-Веселовского.
– Что нашел, тем и воспользовался, – не растерялся комендант.
Василиса радостно тараторила:
– В последнее время на космолёте произошло так много всякого, что я уже была готова ко всему. Вот как ожил этот труп? Такого не должно было быть. С момента смерти прошло больше десяти часов. Кровь в артериях застыла. Сердце давно остановилось. А тут вдруг все органы взяли и заработали!
– Это для того, чтобы я мог вернуться к тебе, – сочинял Фокусов-Веселовский.
– Главное, не стесняйся своей внешности. Все мы когда-то состаримся. Важно, что ты, как и прежде, молод душой…
– Как никогда молод! – вяло откликнулся комендант.
– Какое счастье, что я не успела прооперировать твою голову! Мало того, что ты остался бы без мозгов. Этот труп, который принадлежал Фокусову-Веселовскому, мы собирались выбросить в космос. Тогда тебе некуда было бы возвращаться, – радостно тараторила Василиса.
Какой же я! – корил себя комендант. – Не ожидал от себя такой глупости. Чуть было не признался, что я Фокусов-Веселовский. Чуть было не сгубил собственного счастья. Хотел быть с ней. Вот и спасибо! Состоялось моя мечта! Василиса сама плывёт в мои руки.
– А я действительно Михаил, – самозабвенно принялся утверждать Фокусов-Веселовский. – Очень переживал: признаешь меня в новом облике? Или отвергнешь?
– Ну, как можно такое говорить?!
– Пришлось такого натерпеться, – жаловался комендант.
– Представляю… Ах, Миша, Миша. Как я рада видеть тебя! Теперь я – самая счастливая женщина на свете!
Согласился же я стать Фе-ве, – успокаивал свою совесть Фокусов-Веселовский. – Так почему теперь для пользы дела не стать Михаилом!?.. На сцене в кого только я не перевоплощался.
– Теперь можно объявить экипажу, что я и есть тот самый таинственный Михаил, – сказал Фокусов-Веселовский.
– Конечно, милый! – согласилась девушка. – Прямо сегодня сообщим экипажу, что Михаил объявился собственной персоной. Все с радостью примут эту новость.
– Жаль, что я совсем не похож на себя, – посетовал комендант.
– Привыкнут!.. Вот я и заштопала твой лоб, Михаил.
– Хорошо, что не мозги, – откликнулся комендант.
– Теперь можно делать перевязку, – сообщила девушка. – А через неделю выдернем нить из шва… Жаль, что нет специального геля, чтобы быстрее зажило…
– Придётся терпеть, – морщился от боли страдалец.
– Немного медленно бинтовала, – сообщила через две минуты Василиса, – но повязка получилась почти идеальной.
– Сойдёт. Не в театр идти.
– Бинт не сильно жмёт? – спросила девушка.
– В этой чалме я наверно похож на благородного муллу.
– Корана нет на корабле, но Библия найдётся… И вот что я ещё хотела предложить… – Василиса замялась. – Только не истолкуй это превратно, – как моё нетерпение или наглую настойчивость.
– А что такое? – насторожился Фокусов-Веселовский.
– Только череда негативных событий вынуждает заикнуться об этом, – взволнованно произнесла молодая женщина. – Всё так быстро меняется. Сплошной калейдоскоп. Обстоятельства просто вынуждают. Я хочу, чтобы в этом вопросе у меня… у нас с тобой была чёткая определённость, которую не смогли бы опрокинуть новые обстоятельства.
– Я весь внимание, Василиса. Знаю, что плохого ты не предложишь. Поэтому я заранее согласен с тобой.
– Вначале выслушай, Михаил. Потом дашь свой ответ.
– Я слушаю, – насторожился комендант.
– Мы объявим экипажу о нашей помолвке, – выпалила девушка.
– Прямо теперь?! – опешил комендант.
– Только из-за форс-мажорной ситуации, – смущалась Василиса.
– А как воспримет наш народ? – спросил комендант.
– Нам жить с тобой. А им до нас какое дело?
– Ты – молодец, Василиса! Умница! Действительно, зачем нам канители разводить!?..
В голове коменданта творился хаос.
– Ты, правда, Михаил, согласен?
– Я просто счастлив! Очень счастлив! – ликовал новоиспеченный Михаил.
– Чтобы ты не смущался своей внешности, чтобы не боялся, что я разлюблю тебя, да вдруг загуляю с молодым и красивым, мы обязательно выправим твою внешность. Как прилетим на Планету, обязательно омолодим твоё лицо. Сейчас столько средств. Липосакция, пластические операции, фармакология, особые таблетки. В сфере омолаживания достигнуты невероятные успехи…
– После всего, что произошло, понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя, – сказал комендант. – Вновь осознать себя полноценным человеком… Ощутить себя мужчиной, наконец.
– Как психолог, я отлично понимаю тебя и полностью согласна. Поэтому мы объявим только о помолвке. А через несколько дней сообщим о нашем бракосочетании… К тому же и мне нужно прийти в себя, осознать себя в роли будущей жены… Всё так неожиданно.
– Я уже начну считать часы до этого события, – сообщил Фокусов-Веселовский.
– Я – тоже! – радостно воскликнула Василиса.
– Прямо как в молодости! – ликовал Фокусов-Веселовский.
– А мы и есть молодые! – светилась счастьем Василиса.
– Хочется ущипнуть себя. Неужели это явь?! – вопрошал Фокусов-Веселовский.
– Если сильно мечтать, любые грёзы становятся явью! – нежно отвечала девушка.
– Была-не была, – всё ещё мучили угрызения совести Фокусова-Веселовского. – В конце концов, был Фе-ве, да сплыл. Был режиссёр, да не стало его. С президентом тоже покончено. И этот Фокусов-Веселовский, зачем он нужен мне? Проживу без него… Я ничего не знаю об этом Михаиле, о его прошлом… Тоже не беда. Свалю этот пробел на провалы в памяти. А навёрстывать буду у экрана Хранилища. И причины для этого есть. Так, мол, и так, для восстановления памяти требуется просматривать кадры прежней жизни. Командир просто не сможет отклонить эту просьбу…
– А сколько бы ты хотел, чтобы у нас было детей? – неожиданно перешла к аспектам будущего Василиса.
– Не знаю… – растерялся комендант.
– Пусть будет много! – предложила Василиса.
– А зачем нам много детей? Я всё-таки не молод.
– Я начала читать Новый Завет, – сообщила Василиса.
– Ты начала читать Новый Завет?! – изумился Фокусов-Веселовский, а теперь – Михаил.
– Это плохо!? – нахмурилась Василиса.
– Это замечательно! Ты просто – умница, Василиса! В Новом Завете столько мудрости!
– Там написано, что Бог очень приветствует, когда в семье много деток, – сообщила девушка. – Кстати, у Адама и Евы было большое потомство.
– А мы что – Адам и Ева? – смутился комендант.
– В некотором роде – да. Первые молодожены на Планете! И вообще, во все времена было позором не иметь детей. Ведь это продолжение своего рода, – сообщила Василиса.
– Ну, если это даже Бог приветствует… – уступал комендант.
Василиса продолжила:
– Есть дети, значит, есть и будущее… И пусть все будут похожи на тебя! И мальчики, и девочки…
– Вот тут я возражаю. Хотя бы – пополам. Девочки пусть на тебя похожи. Мальчики – на меня, – скромничал комендант.
– Хорошо! Как скажешь, дорогой! – воскликнула Василиса.
Фокусову-Веселовскому вдруг опять стало совестно, что он так нагло обманывает эту доверчивую женщину. Она всей душой к нему, а он…
– А что я? Что я?! – сердито возражал себе комендант. – Представься я прежним Фокусовым-Веселовским… так это будет полная катастрофа. В сию же минуту, мгновенно я превращаюсь из счастливого человека в неприкаянного старого холостяка. И это – на всю оставшуюся жизнь… Я же не виноват, что она сама приняла меня за Михаила. За язык никто не тянул её.
– Миша, ты отдыхай тут без меня. Я позже загляну, – проговорила Василиса и тихо на цыпочках вышла из помещения.
– И пали стены крепостные, – пришли на память жениху слова известного драматурга. – Но ведь и я – не бастион.
Всё складывается в мою пользу, – успокаивал себя новоявленный жених… – Если человек согласен, то ничего нет зазорного, чтобы использовать его заблуждение в своих интересах… В наших общих интересах, – поправил Фокусов-Веселовский себя. – Этот шаг сделает нас обоих счастливыми. Если я кого-то могу осчастливить, почему бы не сделать это?! Ни я, ни Василиса не виноваты в том, что Михаил сбежал… За всё, что перенёс в аду, я Василису точно заслужил. Награда за мои страданья. Вот только зря я свадьбу отложил.
Показалось или привиделось?!..
На какие-то мгновения перед глазами Фокусова-Веселовского мелькнул образ демона Де-де… А вот ещё!.. Он выглянул из плоскости стены, такой же красивый и нарядный, как там, в глубинах преисподней. Демон уверенно и победно подмигнул жениху, как старому знакомому, и даже помахал платочком. А потом медленно, медленно растаял в стене.
Спасибо демону Де-де!.. Похоже, удружил мне с Василисой, – размышлял новоявленный жених. – Де-де запудрил Василисе мозг, внушил, что я являюсь Михаилом. В знак дружбы подарил огромную любовь…
Глава 23
– Лазарь умер, Лазарь воскрес!.. Но не грусти, Фе-ве, мы вновь войдем в экстаз и наслаждение дружеских объятий, – оживленно тараторил демон Де-де, внезапно объявившийся в каюте коменданта.
– Ошибся дверью господин, – откликнулся комендант.
– Я рад, что друг мой с нетерпением ждал меня, – парировал Де-де.
– Тебя не ждали тут! – возмутился Фокусов-Веселовский.
– А кто недавно в дружбе клялся? Кто в дедушки мои так сильно рвался?
Демон выглядел просто великолепно. Будто он только что сошел со штучного конвейера модной одежды, или приобрёл шикарный костюм с иголочки от лучшего портного Москвы.
– Я плохо себя чувствую. Оставьте меня, – противился комендант.
– Неблагодарность через край! Что нужно подарить ещё, чтоб оценил мою ты щедрость? – деланно возмущался демон.
– Свободу полную от вас, – ответил комендант.
– Слона ты не заметил. А слон тот Василисой звался… Я подсказал дурёхе, что это Михаил вернулся в твоё тело.
– Вот тут спасибо за подарок! – благодарил Фокусов-Веселовский.
– Теперь ты должен отработать Василису.
– Де-де, убирайся отсюда! – приказывал комендант.
Раскатистый хохот демона, казалось, должен был разорвать стены комнаты.
– Благодарю тебя, Фе-ве! Давно меня так не смешили! Ха-ха-ха!!.. Спасибо и ещё раз спасибо! – веселился демон Де-де.
– Бегом из комнаты! Брысь в преисподнюю! – приказывал комендант.
После этих слов демон просто взревел от приступа продолжительного хохота, и даже высоко подпрыгнул. Потом он упал на пол и катался в каком-то диком восторге.
Комендант с нескрываемым изумлением наблюдал за действиями демона. В какой-то момент ему показалось, что Де-де вот-вот выкинет ловкое антраша, акробатическое сальто или какой-нибудь замысловатый кульбит; а то и вообще выскочит из себя.
После того, как демон успокоился и нашёл в себе силы встать, он даже подошел к Фокусову-Веселовскому и, в знак благодарности, крепко прижался к его груди.
– Меня никто не прогонял. А ты осмелился… Ещё раз и еще – огромное спасибо за потеху!.. Меня давно не забавляли так, – веселился Де-де.
– Теперь ты не хозяин мне, – утвердительно сказал комендант.
– Рисковый ты мужик, Фе-ве! Отвергну я тебя, так Василиса тут же продублирует поступок. Откроются её глаза.
– Де-де, ведь ты же добрый демон.
– Радуйся, что мы не сделали тебя наркошей, или колдуном.
– Зачем хотел стать президентом? – загадка для меня. Мне всегда нравилось быть режиссёром, – сообщил комендант.
– Такая гадость режиссёром быть, – усмехнулся гость. – А тут: почёт и слава, власть над миром. Венцом всего – премудрая жена! Она так грезила о детках.
– Я старый, больной человек, – ныл комендант. – Я ни на что уже не годен.
– Другой бы точно прослезился, от счастья бы вспотел. – куражился Де-де. – А ты, как в сказке про старуху.
– Устал от ваших предложений, – жаловался Фокусов-Веселовский. – К тому же у меня команды нет.
Демон ухмыльнулся:
– У одного недуга есть замечательные свойства… И этот недуг очень уважает старых, негодных людей. Гангрена щупальца пустила. Потом оттяпали стопу. А камни загрузили почку.
– Кто старое помянет, – отступал комендант.
– Бедная Василиса… – сочувственно качал головой демон, – вместо большой и чистой любви могучего Геракла, несчастная приобретёт лежачего инвалида, пораженного сахарным диабетом. Её радостью станут вонючие горшки, грязные памперсы и жалкие стоны больного…
– Я подумаю, – сказал комендант.
– Подумай, если есть чем думать, – усмехнулся демон.
Неожиданно всё тело Фокусова-Веселовского парализовало, и оно стало каменным. Ни шевельнуться, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Попытки сделать движение вызывали дикую боль в оцепеневших мышцах.
– Это для того, чтобы Фе-ве не сомневался в моей силе, власти и настойчивости, – объяснил произошедшее демон.
К счастью, страдания коменданта в этот раз были на порядок ниже и скоротечнее, чем те, которые он испытал совсем недавно при возвращении в своё тело.
Мучительно давясь словами, страдалец оправдывался:
– В преисподней множество политиков и президентов. Если я соглашусь продать душу дьяволу, я окажусь среди них.
Де-де грозно свёл в кучку глаза и промычал:
– С дистанции сошел один, иного человека соблазним. Я лично прослежу за эстафетой сложной.
– Весьма польщён, – выдавил сквозь зубы комендант.
– Везде рупоры, повсюду пропаганда о самой демократичной и цивилизованной супер-пупер Планете, – вещал демон Де-де. – Средства массовой информации мы пропитаем елеем бесконечной радости о светлом настоящем и еще более светлом будущем. Ведь, как известно, большая часть общества падка на всякую шелуху, на помоечные сайты интернета в сфере морали, политики, экономики, религии.
– Еще не стал я президентом, а уже столько канители, – роптал Фокусов-Веселовский.
– Какой еще вам гонорар за ваши канители? – спросил Де-де.
– Свободу полную от вас! – воскликнул комендант.
– Мадам заверещит от счастья, увидев трон, тебя в короне.
– Зачем родился я на белый свет?! – сокрушался комендант.
– Так и доложим наверху: Фе-ве присягу дал. А я присягу принял. Помчусь я за короной президента.
– Корону выброшу на свалку, – сердито буркнул комендант.
– Когда молчишь, Фе-ве, ты вроде ничего… Откроешь рот, хоть караул кричи.
– Беру пример с тебя, Де-де, – съязвил комендант.
– Капризный у меня клиент, – откликнулся демон Де-де, прощально махнул рукой и растворился в воздухе.
– Приветствую, товарищ комендант! – поздоровался Антон, войдя в каюту Фокусова-Веселовского.
– Какой тебе я комендант?! – возмутился больной. – К твоему сведению, я – Михаил.
– Вы – Михаил? Так странно. И зачем вам это?
– Много будешь знать – быстро состаришься, – парировал Фокусов-Веселовский.
– Попробую привыкнуть, что вы теперь не комендант, а некий Михаил, – согласился Антон.
– Поздравляю, Михаил! Вы прямо с корабля на бал! – приветствовал коменданта навигатор, который пришел вместе с Антоном и другими членами экипажа навестить больного.
– Не с корабля, а с – ада! – поправил Фокусов-Веселовский.
– Вот как?!.. – удивлялся навигатор. – Намечается эпохальное событие: помолвка с восхитительной феминой. А вы как будто с похорон пришли.
– Не с похорон, а – с ада! – уточнил комендант
– Я не ослышался? Из ада? – спросил навигатор Сергей.
– Мне лучше бы остаться за бортом! – сердито реагировал Фокусов-Веселовский.
– Ну, как же? – подключился Павел. – Василиса объявила, что сразу после вашей помолвки состоится первая, и пока единственная свадьба на космолёте. А вы у нас мрачнее тучи.
– На моём месте любой бы уже повесился, – ответил комендант.
– Такая замечательная пара с Василисой, – увещевал Сергей. – К тому же все самоубийцы сразу в ад идут.
– А я вот только что из ада! – вызывающе отреагировал комендант.
– Вы шутите? – не верил навигатор.
– Серьёзней не бывает, – морщился Фокусов-Веселовский.
– Михаил, – обратился Сергей к Фокусову-Веселовскому, – я много раз слышал свидетельства людей, которым был показан ад. Это действительно нечто страшное. Кстати то, что описывают люди, побывавшие в аду, один в один совпадает с тем, что говорит об этом Новый Завет. Скрежет зубов от неимоверных мук. Вечный огонь, который не гаснет. Черви, которые заживо поедают людей… А вы, Михаил, что увидали там?.. Очень интересно услышать подробности от очевидца.