Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Премиум-издание: четыре книги в одной

Глава 10

– Сын мой! Уже завтра ты станешь рыцарем. Для настоящего мужчины это важнейшее событие в жизни. Посвящение в рыцари сравнимо, разве что, с рождением.

В полумраке огромного, тёмного помещения, освещённого лишь двумя настенными факелами, передо мной, восемнадцатилетним юношей, стоял высокий мужчина с благородными чертами лица, облачённый в доспехи: кольчугу и латы. Шлем он держал в руке. То был мой отец – настоящий рыцарь без страха и упрёка.

– Предстоящую ночь ты проведёшь в церкви, наедине с самим собой, пребывая в размышлениях об ответственности за избранный путь. Я дал тебе все, что было в моих силах. Ты из хорошего и знатного рода землевладельцев. Твои дед, прадед и я были достойными рыцарями. Ты примешь рыцарство уже в четвёртом поколении.

Но как бы ни была хороша родословная, главное для рыцаря – это военные успехи. На войне нужна сила, отвага, мужество и верность слову. Считаю, всеми этими качествами ты обладаешь. С самого детства, я обучал тебя нашему ремеслу. Ты прошёл школу куртуазности – учился вежливости и светскому общению. В десять лет из рук священника ты получил свой меч; поздними ночами обходил с товарищами стены нашего замка и, конечно же, каждый день тренировался с ними в искусстве владения мечом, чтобы быть неуязвимым в бою. Сегодняшней ночью у тебя будет время, чтобы сделать окончательный выбор – готов ли ты блюсти кодекс чести: быть уважительным и благородным; щедрым и беспощадным к врагу; с честью защищать свой род и если потребуется, совершить особый подвиг – погибнуть в бою. Ведь боевому рыцарю трудно смириться с ролью немощного старика…

Ночь прошла, как одно мгновение и наступило утро. Двери Храма отворились. В сопровождении свиты в церковь торжественно вошёл отец с мечом вместо креста. Я опустился на одно колено и преклонил голову.

– С какими намерениями желаешь ты вступить в общество рыцарей?.. – сурово спросил благородный рыцарь и я произнёс давно заученную на зубок клятву. По её окончанию отец обратился к окружению. –…Облачите его в рыцарские доспехи!

Одеть боевую амуницию мне помогли молодые рыцари и дамы. После чего, я вновь опустился на колени. Отец подошёл ближе. Обнажённым мечом он трижды коснулся моего плеча со словами: «Во имя Божие, во имя святого Михаила и святого Георгия, делаю тебя рыцарем, будь храбр и честен!..»

Гром рукоплесканий внезапно разорвал тишину. Церковь наполнилась людьми. На первый план вышел епископ. Заметив его, я поднялся на ноги, взял свой меч и широко размахнулся им, как бы поражая врагов. Затем отёр его о левую руку и вложил в ножны. Епископ поцеловал меня в лоб и благословил словами: «Мир тебе!»

Отъезжая от церкви, отец выкрикнул: «Рыцарь! Очень скоро, нас ждут великие победы и грандиозные свершения. А сейчас пир в твою честь!..»

– Очнись!.. Да, просыпайся же, ты!.. – кто-то усиленно тряс меня за плечо.

Я открыл глаза и увидел нависшее надо мной лицо Ильи. Физиономию того самого бандита, который накануне вручил мне крест и церковное кадило.

– Ты как сюда попал? – протирая глаза, поинтересовался я у внезапно появившегося гостя.

– Как-как!.. – усмехнулся тот. – …Входная дверь была открыта, вот и попал!

«Точно!.. – я вдруг припомнил подробности вчерашней ночи. – …Вернувшись в квартиру, с тем самым крестом и кадилом, я, очевидно, подзабыл запереть за собой дверь!..»

– Ты хотя бы помнишь, как прыгнул вчера под нашу тачку?.. – Илья продолжал засыпать меня своими вопросами. – …Помнишь, как трепался, о каких-то там демонах, якобы, захвативших твою хату? Как «пушку» у меня просил? Как грозился всех тут перестрелять? Ты был бухой в полный драбаган!.. – он покачал головой и, будто бы спохватившись, добавил. – … Ну, ты и поспать, кое-как удалось тебя растормошить!

– Который час? – очень медленно я начал приходил в себя. В моей голове по-прежнему прокручивался сон, о невероятном посвящении в рыцари. Тогда как перед глазами всё ещё маячило колоритное лицо моего виртуального отца.

К слову сказать, своего реального отца я практически не знал. Мои родители погибли слишком рано, когда мне едва исполнился год. После той злополучной автомобильной аварии меня воспитывала бабушка.

– Без четверти десять! – ответил Илья, взглянув на часы.

– Утра?

– Вечера!.. – усмехнулся бандит. – …Похоже, ты действительно вчера перебрал!.. Коль так безнадёжно потерялся во времени.

– Слушай, Илья!..

– Пистолет не дам! – пытаясь предугадать мой следующий вопрос, заранее ответил мне гость.

– Я вовсе не об этом!.. – смутно припоминая предупреждения Марты, я перевёл разговор на иную тему. – …Хочу лишь узнать, с чего это вдруг, к моей скромной персоне ты проявляешь пристальный интерес и заботу? Отчего столь непонятное беспокойство?

– Ну, а как иначе?.. – Илья немного занервничал. Слегка запинаясь, он поспешил со своими оправданиями. – …Ведь мы тебя сбили. А после, не оказав никакой помощи, фактически бросили посреди дороги. Как-то не по-пацански получилось. Кстати, чуть не забыл!.. – мой собеседник вдруг оживился. – …Твоя бывшая «малосемейка», до сих пор свободна. Шеф улетел на пару недель в Испанию. Если будет желание, то дня на три-четыре я запросто могу одолжить тебе ключи. Мне и самому понятно, что сдёрнули мы тебя с насиженного места чересчур резко, менее чем за сутки. А к новому жилью ещё нужно привыкнуть, притереться. И уж лучше это сделать в привычной и хорошо знакомой для тебя обстановки.

– Илья, ты не шутишь?.. – я не мог поверить своим ушам, не ужель это было возможно. Целых четыре дня спокойного сна без каких-либо ночных вакханалий, оргий и тысяч безвозвратно потерянных нервных клеток. – …И когда ж я могу воспользоваться теми ключами?

– Да хоть, сейчас! Бери с собой самое необходимое и поехали!.. Мне, как раз, в ту же самую сторону…

Быть может, и покажусь я сейчас кому-то полнейшим идиотом. Тем не менее, именно сейчас, лёжа на матрасе, брошенном на голый пол, в абсолютно пустой и крохотной квартирке с подтекавшими кранами и оборванными обоями, я, пожалуй, и мог испытать беспредельное счастье. Только теперь, старая, давно обжитая и до боли знакомая квартира и могла показаться мне самой уютной в мире.

Впрочем, едва успев насладиться первыми часами тишины и спокойствия, я чисто машинально вновь вспомнил о Марте. Вдали от своего нынешнего дома, она представлялась мне скучающей где-то там, у окна, терпеливо ожидавшей моего возвращения. Тут-то и стало мне её, искренне жаль. Марта вовсе не была похожа на остальных (в определённой степени, примитивных) потусторонних существ, побывавших в моей квартире. Уверен я был и в том, что в их несуразной компании, и она сама чувствовала себя не совсем уютно.

«А если разобраться: кто они, вообще, такие? Какова их реальная природа?.. – я вновь вернулся к вопросу давно не дававшему мне покоя. –…Духи, умерших людей? Да. Привидения, возвратившиеся в свой прежний мир? И с этим никто не будет спорить. И все же, откуда они? Чем живут там, куда рано или поздно попадёт каждый из нас? Что же все-таки ждёт нас всех после нашей смерти?»

Невзирая на то, что я пробыл с этими «возвращенцами» почти три ночи к ряду, ответы на все выше озвученные вопросы, так и остались для меня полнейшей тайной за семью печатями. Однако следуя некоторой логике и опираясь на определённые фразы, случайно брошенные теми же призраками, можно было сделать и кое-какие вполне закономерные, если не сказать, далеко идущие выводы.

При этом первый вопрос, на который мне следовало ответить, вроде бы напрашивается сам собой: зачем они здесь? Предположим, что влечёт их сюда некая ностальгия. Примитивная душевная тоска по безвозвратно утраченному. В таком случае, всплывает следующий вопрос: почему информацию о своей «лазейке» они держат в строжайшем секрете? Очевидно, чего-то опасаются. А впрочем, чего им бояться? Того, что вслед за ними в наше земное пространство бросится всё их загробное царство? А что?.. Вполне, разумно.

Пожалуй, именно поэтому и сложилось у меня стойкое ощущение, будто бы житуха у них там, вовсе не сахар. Ведь неспроста с каждым двенадцатикратным боем часов они очертя голову «ломятся» сюда, в свой прежний мир. Как не крути, а при хороших условиях существования, вряд ли найдётся такое количество тоскующих душ, при котором реально можно было остерегаться массового паломничества. Да и вообще, ностальгия – это явление, как правило, временное. К примеру, вернувшись в свою прежнюю «малосемейку», я не собираюсь прожить здесь весь свой век. Трёх-четырёх, отпущенных мне дней (а то и меньше), вполне будет достаточно, чтобы повспоминать, отдохнуть, и уже с новыми силами строить далеко идущие планы на будущее».

Новый день я встретил бодрячком, выспавшимся и переполненным положительной энергетикой. Ведь вчерашним вечером мне никто и ничто не мешало. Ни телевизор, ни компьютер, ни музыкальный центр, в виду их полного отсутствия в моем новом-старом жилище. И уж тем более, меня не донимали агрессивные «полтергейсты». Мне оставалось лишь вспоминать и анализировать события, произошедшие со мной накануне.

В частности я вдруг припомнил неосторожно произнесённые слова Петьки и последующую за ними резко-негативную реакцию Марты, на, казалось бы, малозначимую оговорку. Будто бы Марта никоим образом не желала касаться или попросту опасалась данной темы.

«Дай-ка припомнить!.. «Войско ордена Хра…», кажется, именно так он тогда сказал. Что ж это, за «Хра» такое? С «орденом», как будто бы все понятно. Скорее всего, это Средневековье. Европа. А коль войско и «видел он меня, именно в бою», то вполне возможно, что речь шла о крестовых походах. Попробую припомнить: какие рыцарские Ордена существовали в ту эпоху. Тевтонский. Госпитальеры. Тамплиеры. Мальтийский… И никакого вам «Хра».

Меж тем, именно рыцарские мотивы за последние несколько дней, как никогда часто были у меня на слуху. Именно сейчас я читал книгу о тех самых временах. Опять же, череда снов (уж больно похожих на реальность), и рассказ Марты, о её прошлой жизни, косвенно имевший все тот же подтекст. Ну, и естественно, упомянутые ранее слова, того же Петра.

Все вышеозначенные эпизоды, мелкие и несколько рваные, будто бы являлись звеньями одной цепи. Словно каждый элемент являлся частью единого целого, представленного мне с различных ракурсов.

Забегая несколько вперёд или, напротив, обращаясь в своё прошлое (уж тут, кому как нравиться), следует отметить то, что в свои детские годы (класса этак, до шестого) я испытывал дикий интерес к школьному предмету «история». С удовольствием и интересом изучал и взахлёб зачитывался книгами о египетских фараонах, о Древней Греции, Римской империи и тех же Крестовых походах. Вместе с героями и полководцами, я как бы участвовал в грандиозных битвах и сражениях; вместе с ними завоёвывал и открывал новые земли; с ними же переживал и обидные поражения.

Уж и не знаю почему, но именно на «Средневековье» мой интерес к историческим наукам почему-то полностью иссяк. Возможно, связанно это было с появлением в нашей школе Феодалки. Имею в виду новую учительницу по данному предмету. Более гнусной и пакостной бабы, скажу я вам прямо, встречать мне ещё не приходилось. А быть может, с возрастом появились у меня и совсем иные увлечения. Так или иначе, но к седьмому классу моя успеваемость по истории скатилась до «вяленьких троечек». С той самой поры и остался в моей голове исторический вакуум: начиная с века семнадцатого и заканчивая веком двадцатым…

Эх, если б вы только знали, как порой бывает приятно, отправляясь на работу, вдруг встретить на лестничной площадке, в лифте или во дворе дома знакомые тебе лица. С этими людьми, спешащими нынче по своим служебным делам, я прожил бок о бок без малого пять лет. Многие из них были для меня настоящими друзьями. С ними я приводил в порядок прилегавшую к дому территорию; благоустраивал наш дворик, отмечал с ними всевозможные праздники и, как пацан, гонял с ними футбольный мяч. В нашей многолюдной «малосемейке» никогда не было скучно и уж тем более, чересчур уныло. Просто никакого сравнения с моим новым домом по улице Вокзальной.

– Кого я вижу? Олег?.. Так ведь ты, вроде переехал?.. – на выходе из подъезда меня перехватила Маринка, моя бывшая соседка с первого этажа. Мимо неё ни одна живая душа незамеченной не проскочит. Уж кто-кто, а Марина наверняка знает все домовые сплетни. – …Может в гости к кому спозаранку забегал?

– Марья, скажи честно: с тобой можно поделиться тайной? То есть, доверить тебе секрет государственной важности!.. – сейчас у меня было приподнятое настроение и мне хотелось немного подшутить над этой пронырливо-незадачливой тётушкой.

– Вне всяких сомнений, буду молчать, как рыба!

– Клянись здоровьем своих детей, что никому о том не расскажешь!

– Клянусь! – не на секунду не задумавшись, навострила ушки Марья.

– Тогда слушай!.. – при этом я перешёл на заговорческий шёпот. – …Марья, надеюсь, ты в курсе того, что когда-то я служил в «горячих точках»?.. – та кивнула. Это придало мне ещё большую уверенность в моём предстоящем вранье. – …А теперь представь, что и на гражданке мои боевые навыки кому-то вновь пригодились. Не стану вдаваться в излишние подробности, скажу лишь о том, что моим военным опытом заинтересовались весьма высокие чины и достаточно влиятельные люди. Они-то и выдали мне ордер на новую квартиру. Взамен, из окна своей старой квартиры я должен обеспечить наблюдение за кое-каким объектом. Догадываешься, о чём я веду речь?

– Не за нашим ли «тракторным» тебя поставили наблюдать?.. – всплеснула руками женщина. – …Давно пора эту сволоту за жабры взять. Они ж, твари, наш оборонный завод до последнего винтика собираются растащить. Ты, Олег, удели особое внимание бывшему директору!.. У него и за границей недвижимость имеется; и здесь он уже третий коттедж за городом строит. Спрашивается: откуда такие деньжищи? Естественно с завода. Он и рабочих-то, якобы, в вынужденные отпуска распустил, лишь для того, чтоб свидетелей разграбления предприятия поменьше было. Всем объявил о своей отставке с директорской должности. На самом же деле, по-прежнему шурует здесь, как хозяин.

– Обязательно пригляжу!.. – честно сказать, я уж и не рад был тому, что затеял весь этот тупой розыгрыш. Ведь моя собеседница, принимала весь мой трёп за чистую монету. Потому и решил я поскорее ретироваться. –…Ты главное, Марья, помалкивай! А уж я как следует, займусь вашими супчиками. Мало им, уж точно не покажется!..

Вот такими, до наивности простыми и открытыми, были мои бывшие соседи, обычный рабочий люд. У меня не было и малейших сомнений и в том, что уже завтра о нашем секретном разговоре будут знать жильцы всех девяти этажей. Причём, большинство из них, наверняка правильно поймут мою шутку и в очередной раз посмеются над нашей общепризнанной сплетницей…

Интернет, к которому я обратился почти сразу по приходу в офис, в буквальном смысле кишел информацией по интересующей меня теме. Отправной точкой для своего поиска я избрал рубеж между первым и вторым тысячелетиями от Рождества Христова. По моему мнению, именно тогда в Средневековой Европе и начало зарождаться рыцарство. Именно с того смутного времени и следовало мне искать ответы на свои вопросы.

Изучая многочисленные сайты, относящиеся к 1000 году, я с удивлением ловил себя на мысли о том, что читаю отнюдь не повествования о дремучих временах тысячелетней давности, а просматриваю передовицы относительно свежих газет, датированных примерно 2000 годом. Уж слишком много общего с нынешними временами я в них обнаружил. Судите сами.

«1000-й год от Рождества Христова, действительно был определённой вехой в истории западной цивилизации; причём корни этого лежат не в каких–либо политических событиях или технологических достижениях, а в самой толще общественной психологии. Христианская идеология, помноженная на страх перед мистикой и суевериям многих, создало уникальное явление. Бытовало мнение, подкрепляемое католическим духовенством, о том, что 1000-й год станет Последним годом, годом конца света, Страшного Суда и Второго Пришествия Христа…

Европа замерла в ожидании 25 декабря 1000 года. Вот и наступил этот, ничем в других отношениях не примечательный, зимний день. И… ничего не случилось. Когда осознание этого пришло к людям, вслед за понятной волной небывалой радости, явилось и понимание простой вещи: надо жить дальше. Рожать и кормить детей, строить дома, обрабатывать землю, а кому-то и воевать. Все вроде бы вернулось на круги своя. Однако это было и так, и не так…»

«Прекратились междоусобные войны. Уже не надо было никого защищать, Европа начала объединяться…

Даже малообразованный крестьянин мог теперь задуматься: а от кого, собственно, обороняют меня наши доблестные защитники сейчас, когда нет ни норманнов, ни венгров, ни какой-то другой внешней угрозы? Получается, что от самих себя – точнее, от таких же, как они сами. От тех крестьянских мыслей, всего один шаг до вывода: если этих вояк разогнать – и войн не будет, и налоги, глядишь, уменьшатся…

Былое единство войска и народа, начало давать серьёзную трещину. Требовалась новая, объединительная идея, надо было создавать нового общего врага, что бы оправдать перед людьми само существование класса имущих…»

«Пришло время, окинуть взглядом другую часть обитаемого мира, а именно ту, которую принято называть миром ислама. В каком же состоянии находилась вторая сторона противостояния двух цивилизаций?

Мир приверженцев пророка Мухаммеда, к 1000-му году расширился до гигантских размеров – в исламский мир входило не менее половины Евразии. Он включил в свою орбиту сотни народов, тысячи городов и общин, десятки миллионов людей, объединённых в восприятии и понимании сущего простой и яркой формулой: нет Бога, кроме Бога и Мухаммеда – пророка Бога. Эта шахида (исповедание веры) и была тем, что обеспечивало духовное единство всех мусульман…

К началу одиннадцатого века, исламский мир являл собой неординарную, но величественную картину, в которой сочетались упадок и подъём, достижение великих духовных высот и нравственного одичания, высокое внутреннее единство и чудовищный калейдоскоп из мелких и мельчайших политических и религиозных образований…

Стоит ещё раз сказать о том, что и непримиримые религиозные разногласия, и политическая раздробленность – по большому счёту, не поколебали его глубинного внутреннего единства. Это шло от признания всеми мусульманами Корана. Духовный раскол не мешал шиитам и суннитам быть добрыми соседями в исламских городах. Персидские радикалы-исмаилиты скорее считали себя единым народом с суннитами-ортодоксами Средней Азии, чем с говорящими с ними на одном языке и живущими рядом персами-язычниками. Ислам был един и непримирим по отношению к иноверцам… Историческая ситуация вдохнула новую жизнь в идеологию исламского джихада – борьбы за веру. Автором первичной концепции джихада был сам пророк Мухаммед. Иначе и быть не могло, ведь для любого мусульманина вся сущность бытия содержится в Коране.

Алимы – учителя веры – лишь объясняют верующим, как понимать ту или иную суру…

Сильная группа алимов из числа сторонников «джихада до победного конца» осела в Дамаске, а также в суннитских областях Халеба и Масуле. Именно из Халеба вышло наиболее полное, энциклопедическое описание учения и правил джихада…

Слово «ассасины» представляет собой европейскую транскрипцию арабского выражения «хашишины» – «потребители гашиша». Так называли последователей Хасана ибн Саббаха (более известного как «Горный Старец») мусульмане Передней Азии. Сами же сторонники нового имама предпочитали именовать себя федаями – смертниками во имя веры. Учение «Горного Старца» было, по существу, простым и от этого ещё более страшным. Беспрекословное подчинение имаму его федаев, вплоть до выполнения приказа покончить жизнь самоубийством, и безжалостное физическое устранение всех противников имама и вообще любого человека, на которого он укажет – вот два столпа, на которых держалось это чудовищное течение…

Беспощадный террор, который учиняли ассасины по велению своего господина, стал второй основой его внушающей ужас власти. «Горный Старец» основал в разных местах Передней Азии неприступные твердыни, где засели его верные последователи. С этих пор ни один человек не мог чувствовать себя в безопасности. Внезапная смерть могла таиться и в старом слуге, ставшем рабом наркотика, и в закадычном друге, продавшем своё тело и душу грозному имаму. Все это только усиливало страх перед «ассасинами» – невидимыми убийцами. Этот страх быстро превратился в серьёзную политическую силу, ещё более усугубляющий хаос, воцарившийся на Ближнем Востоке…

Именно такой бурлящий котёл страстей, междоусобных войн и террора и представлял собой исламский мир, когда на его западных границах неожиданно появились крестоносцы…»

Вот так, медленно и с небольшими отступлениями, к концу рабочего дня я все же добрался до самого интересного, до рыцарей и крестовых походов. Именно этой теме и была посвящена книга, которую я и держал ныне в своих руках. Однако с крестоносцами я решил не спешить и оставил их уже на завтра. Мне уж пора было идти домой.

– Привет, сосед?.. – у подъезда меня поджидала все та же Марья. – …Видел, что сегодня здесь творилось? От заводских ворот отъехали сразу два грузовика!.. Между прочим, битком набитые нашими станками.

– Видел-видел!.. – соврал я, успев трижды пожалеть о том, что вовлёк в свою дурацкую игру чересчур эмоциональную и впечатлительную женщину…

Следующие три вечера, проведённые мной в «малосемейке», я так же с регулярным постоянством получал от Марьи, своего «внештатного осведомителя», самые разнообразные сведения о происходящих на заводе событиях…

Именно так, я вовсе не оговорился. Целых трое суток я провёл вне стен своей новой квартиры. Столько же времени я боролся с невероятно мощным искушением вернуться домой, к Марте… Дабы хоть немного отвлечься, я пытался использовать данные дни с определённой пользой. Как-никак, а мне уж давно пора было оформить прописку.

Если ж разобраться, то я бродил по инстанциям, не столько ради прописки, сколько для поиска истины. Потому как рассказы участкового Круглова о документах, относящихся к моему многострадальному дому, отчасти подтвердились.

Сразу же выяснилось, что при проведении капитального ремонта, дом по адресу: улица Вокзальная два был полностью снят с баланса железной дороги и передан в городской жилищный фонд. Однако в процессе той самой передачи, таинственным образом исчезли документы, связанные с пропиской и владением собственностью.

Успокаивало меня лишь одно. Мои бумаги и свидетельство на квартиру, оказались подлинными и законными. Ссылаясь на них, паспортистка МПЖРЭУ №3 с радостью заполнила все необходимые формы. На моё же недовольство, относительно возникшего бардака она услужливо пояснила следующее.

– Ну, потерялись!.. И что с того? Собственники квартир, точно так же, как и вы придут к нам, и заново оформятся. Не паникуйте, в БТИ имеются все необходимые для данной ситуации копии…

Тем не менее, в бюро технической инвентаризации, куда я обратился следом, мне преподнесли не менее странную информацию. Впрочем, после общения с участковым, я был к этому в достаточной степени подготовлен.

– Молодой человек, после случившегося на вашем доме ЧП, постановлением Городской администрации, дом два по улице Вокзальной, был признан ветхим и не подлежащим восстановлению. Короче, отправили его под снос. Документы переместили в архив. Однако чуть позже, средства на капитальный ремонт все же изыскали, на доме были проведены необходимые работы. Однако, с документами… Короче, в результате случайного пожара в здании областного архива, документы оказались полностью уничтожены.

В общем, пару дней, проведённых в метаниях по инстанциям, в бесконечных очередях и поездках в общественном транспорте, фактически, прошли впустую. Получалось так, что любой желающий, предъявив старые, либо новые документы на свободные квартиры нашего дома, автоматически становился их владельцем. Ни подтвердить, ни опровергнуть данное право на собственность, было уже невозможно.

«Что ж на самом деле случилось с документами?.. – я непрерывно задавался данным вопросом. – …Являлась ли пропажа случайностью или в том был чей-то злой умысел? Помниться призраки безапелляционно заявляли мне о том, что это их дом. Быть может, именно они и устроили полный бардак и неразбериху с этими чёртовыми документами…»

Я мог хоть сколько задаваться вышеозначенными вопросами, однако ответить на них мне было не под силу. А в последнюю ночь, проведенную на седьмом этаже своей прежней квартиры, мне вдруг приснился до крайности реалистичный сон. Будто вовсе и не сон это был, а самая настоящая жизнь. Моя жизнь. Правда, в абсолютно непривычном для меня антураже…