Во времена последнего титана

Неожиданная встреча

Почти два месяца провели потерпевшие кораблекрушение на одиноком острове, питаясь выловленной на нехитрые снасти рыбой и мелкими животными, которых удавалось поймать в силки. За это время несколько человек умерло от ран, а ещё несколько попыталось переплыть пролив, отделяющий остров от материка. Но они только растревожили и подняли в воздух стаю хищных птиц, обладавших таким смертоносным оперением. Зубастые твари долго кружили над пловцами, пока те не пропали из вида. Дальнейшая их судьба потерялась в неизвестности.

В живых на острове оставалось только четверо мужчин: Аргос, Китиссор, Микула и Фронтис – кормчий с разбившегося корабля. Они дошли до крайней степени истощения и выглядели полными оборванцами. Их решимость и дух уже висели на волоске, когда случилось судьбоносное для них событие: они вдруг услышали странный шум с той стороны острова, куда никогда не ходили из соображений безопасности. Там, где жили эти странные и опасные твари, которых колхи прозвали стимфалийскими птицами¹¹. Все вчетвером, быстро, насколько позволяли им остатки сил, мужчины забрались на холм и увидели, как стая зубастых хищников, крикливо и беспорядочно кружит над лагуной, чем-то сильно встревоженная. Со стороны моря доносился шум, похожий на ритмичные удары.

– Вон там, смотрите! – Фронтис, самый зоркий из них, разглядел за деревьями верхушку мачты. – Корабль!

Наплевав на опасность, исходящую от птиц, и не обращая внимания на колючий кустарник, дорывавший остатки их одежды, они бросились к берегу, где маячил спасительный парус. Источник шума постепенно прояснялся. Это команда, сошедшая на берег в полном защитном облачении, била по щитам копьями и мечами, стараясь произвести побольше шума, чтобы отпугнуть страшных птиц. Появление четырёх истрёпанных, но счастливых островитян, вызвало у гостей ступор. Производимый ими грохот постепенно затих. Из толпы моряков вышел высокий светловолосый мужчина, по-видимому, капитан команды.

– Кто вы? – удивлённо спросил он на греческом, незнакомом Микуле языке, но остальные его товарищи, очевидно, поняли незнакомца.

– Я Аргос, сын Фрикса, внук Эета, царя колхов! – их предводитель, как и положено, выступил вперёд. – Мы шли в Орхомен, столицу Беотии, когда налетевший шторм разметал наш корабль и выбросил на этот остров. Все, кто остались в живых – перед тобой!

Как только Аргос представился, среди экипажа вновь прибывшего корабля послышались возбуждённые возгласы и даже смех.

– Кто же будете вы? – неуверенно поинтересовался Аргос, не понимая и не ожидая подобной реакции на свои слова.

– Невозможно поверить! – возбуждённо ответил ему предводитель высадившихся. – Вот так встреча! Сами боги привели нас сюда!

Он бросился к Аргосу и заключил его в объятья, хотя тот от неожиданности чуть не схватился за меч.

– Я – Ясон! – продолжил он, улыбаясь во всю ширину своих щёк и потрясая Аргоса за плечи. – Сын Эсона¹², законного царя Иолка¹³. Мой дед Кретей¹⁴ приходится родным братом Афаманта¹⁵, твоего деда, царя Фессалии¹⁶. Так что мы – родня!

– Мой отец, – продолжил свой рассказ Ясон уже на корабле, после того как путешественники пополнили запасы пресной воды, – по праву рождения царь Иолка, почти как ранее твой, из-за интриг родни потерял свой трон. Его неполнородный брат Пелий¹⁷, брат по матери, даже не кровный сын Кретея, объявил моего отца сумасшедшим и при поддержке толпы, щедро им оплаченной, выбросил из дворца. Отец закончил свои дни в голоде и нищете, скитаясь по улицам Иолка. Меня, чтобы спасти от преследований Пелия, объявили родившимся мёртвым. Пока моя мать громко рыдала в доме, чтобы запутать шпионов Пелия, меня тайно вынесли из города. Много лет меня воспитывал близкий друг отца – величайший воин-всадник Хирон¹⁸. Когда мне исполнилось двадцать лет, я явился в Иолк, чтобы заявить о своих правах на трон, но люди…

Он осёкся и сделал большой глоток вина из чаши, скорее, чтобы скрыть своё волнение, чем от жажды.

– Но жители меня не поддержали. Конечно, я уже был чужаком для них!

Ясон посмотрел вдаль, где в темнеющем небе уже загорались звёзды – немые помощники моряков. Нос корабля мерно вздымался и опадал на ровных покатых волнах. Свежий вечерний ветер негостеприимного Аксинского Понта натягивал парус и нёс корабль на восток.

– Самозванец Пелий бросил мне вызов. Прилюдно насмехаясь надо мной, он предложил доказать свои права на власть в Иолке, совершив какой-нибудь подвиг, достойный истинного царя. Что мне оставалось делать? Теперь все мои помыслы были заняты только этим. Однажды ночью мне явилась сама Афина. Она предложила мне добыть шкуру золотого барана, принесённого в жертву Зевсу ещё царём Афамантом. Когда я проснулся, в руке у меня был кусок священного дерева¹⁹, с которого всё и началось.

Вскоре нашлись единомышленники. Со всей Греции собрались герои, искавшие славы. А наш поход – окажись он успешным – обещал славу до скончания веков!

С острова Делос²⁰ прибыли служители храма Аполлона Зет и Калаид – потомки первых гиперборейцев на Делосе. Они хотели найти путь на родину, в Гиперборею. И привезли с собой щедрые дары – золото, коим богат храм бога солнца. Его хватило на постройку корабля. Кстати, он – твой тёзка, тоже «Арго», что означает «Быстрый»!

Присоединился к нашему походу и могучий Геракл, сын самого Зевса, – Ясон подмигнул, улыбнувшись. – И сладкоголосый Орфей, и прорицатель Мопс, и ещё пятьдесят достойных и славных мужей Эллады! – Ясон повёл руками вокруг, как бы вовлекая в свой рассказ остальных моряков.

– Орфей пел, когда мы отплывали из Иолка, а жители провожали нас, бросая нам цветы!

Ясон помолчал и откашлялся.

– Первая наша остановка была на полуострове Арктон. Местный царь хорошо принял нас и даже пригласил на свадьбу. После празднества мы отплыли в сторону Босфора, но налетевшая буря отнесла наш корабль к берегу, где на нас напали воины в доспехах. Мы сражались с ними и многих убили, в том числе и их предводителя. Но когда рассвело, оказалось, что это люди царя Кизика, у которого мы пировали на свадьбе! Он принял нас за пиратов и напал с войском! Горю нашему не было предела. Мы похоронили павших и ещё на несколько дней задержались на острове из-за плохой погоды.

Потом во время одной из стоянок на восточном берегу Пропонтиды нас покинул полубог Геракл! Его помощник Гилас влюбился в одну из местных нимф и сгинул с ней где-то в местных горах. Геракл пошёл его искать и тоже исчез. Мы не могли больше ждать и отплыли утром без них.

Остановившись в Вифинии чтобы пополнить запасы провизии, мы столкнулись с хамским отношением к нам со стороны царя бебриков – Амика. Он всячески насмехался над нами, называл оборванцами. Он провоцировал нас! Как потом оказалось, он был великим кулачным бойцом, чем весьма гордился. Он вызывал на бой каждого вновь прибывшего в их город и убивал, а имущество присваивал. И вот когда от негодования мы уже были готовы схватиться за мечи, вперёд вышел наш брат – Полидевк. Он принял вызов Амика и в непростом бою проломил ему череп. И нам снова пришлось бежать, потому что коварные бебрики²¹ не сдержали слова, данного Амиком и, пребывая в полной растерянности от смерти своего вождя, стали нападать на нас, кто поодиночке, а затем и постепенно копившимися группами.

Теперь мы направились на запад, путая следы, и пристали к берегам Фракии. Тамошние жители, вместе со своим царём Финеем изнывали от нападения гарпий. Ужасных птиц, вроде тех, что живут на том острове, где мы вас подобрали. Люди голодали – эти твари сожрали всех коз и овец, даже собак, разорили виноградники и поля! Люди не могли спокойно взять кусок хлеба или сыра – налетали гарпии и вырывали еду буквально из рук. Это было ужасно – огромная их стая была повсюду: они восседали на крышах домов, на деревьях, облепляли колодцы и нападали на людей. Галдели и дрались между собой. А ещё гадили везде…. Их нечистоты были буквально повсюду, на домах, на столах, на одежде! Мерзкие твари!

– Хорошо, что с нами были братья Бореады²² – Зет и Калаид! Они надели свои крылья…

– Прости, что? – удивлённо перебил его Аргос

– Крылья, – повторился Ясон. – Они владеют секретом изготовления искусственных крыльев из реек и парусины. Получается такая разборная конструкция, которую они крепят на себя и прыгают со скал. Конечно, махать этими крыльями нельзя, но они как-то умеют ловить тёплые восходящие потоки и за счёт этого могут довольно долго находиться в воздухе…

Ясон снова приложился к вину.

– В общем, бореады подняли всю стаю в воздух, а мы принялись расстреливать тварей из луков. Многих перебили, а остальным хватило ума убраться прочь. В благодарность Финей отрядил с нами своих сыновей, которых прятал от нашествия гарпий в подземелье, и они помогли нам миновать Симплегады²³ – подвижные скалы, закрывавшие проход из Босфора в Негостеприимное море! Но мы едва проскочили – один из огромных камней задел корму нашего корабля.

Дальше мы плыли без приключений, пока не достигли этого острова, который мы назвали Аретиадой, островом Ареса, поскольку едва мы сошли на берег, перо одной из этих чёртовых птиц пронзило плечо Оилея. Клитий убил её выстрелом из лука, но их налетело столько, что всем пришлось надеть доспехи и разгонять стаю, потому что без запаса пресной воды мы уже не могли плыть дальше.

– Ну а затем, хвала богам, мы повстречали вас, – закончил своё повествование Ясон, наливая ещё вина. – Чему я несказанно рад! Ведь вы же поможете нам найти путь в Колхиду и добыть Золотое руно? Не так ли, брат мой Аргос?

Предводитель колхов в ответ как-то очень неуверенно кивнул и тут же отвёл взгляд, но изрядно захмелевший Ясон этого не заметил.

– Я вижу, ты почти уснул, друг мой! – неожиданно хлопнул Микулу по плечу тенью подобравшийся Китиссор. – Вино и героические рассказы тебя совсем усыпили?

– Так я же его не понимаю совсем! – зевая, отозвался Микула. – Бухтит и бухтит что-то.… Как тут не уснуть? Поведай, хоть о чём он говорит?

Китиссор приблизился к Микуле и подмигнул:

– Врёт, как сивый мерин! – улыбнулся он своей сияющей улыбкой и приложил палец к губам. – Но это между нами! Я тут поговорил с командой, послушал.… На самом деле всё было не так. Вернее не совсем так. И, для начала, жители Иолка бросали в Арго отнюдь не цветы!

Китиссор так живо рассмеялся, что Микула невольно улыбнулся ему в ответ. Толмач устроился рядом с Микулой на палубе, прислонившись спиной к фальшборту, и протянул ему бурдюк с вином.

– Началось с того, что Ясон проснулся после жуткой попойки с куском доски в руке. Где он взял эту доску и что он с ней делал – знает только бог вина Дионис! На доске было нацарапано имя Афины, и Ясон своим похмельным сознанием воспринял это как знак свыше! Дальше ты знаешь – корабль был не без труда, но построен, команда желающих лёгкой поживы быстро собралась. Первую остановку наши герои сделали на Лемносе²⁴, где за два года до этого женщины в гневе перебили своих мужей за многочисленные измены. Перебить то перебили, но остались на острове совершенно одни и два года не знали мужской ласки. О чём уже начали тихо сожалеть, когда к ним причалил Арго! Ты представляешь, что тут началось? В этой многодневной, если не сказать многомесячной оргии, аргонавты забыли или захотели позабыть о цели своего путешествия!

Единственный, кто не разделял всеобщего восторга, был Геракл, который делил ложе со своим молодым оруженосцем Гиласом. Он всячески стыдил команду Арго и заставлял отплыть с острова. И ему это всё-таки удалось.

Потом был полуостров Арктон, где царь Кизик действительно угощал аргонавтов на свадьбе, но те так перепились, что вспыхнула ссора и люди Ясона многих перебили, в том числе и Кизика, который до последнего увещевал их одуматься. А потом ещё несколько дней грабили местных жителей! Спасаясь от мести соплеменников Кизика, аргонавты изменили маршрут, и вместо того, чтобы двигаться на север, пересекли Пропонтиду в восточном направлении. Там, на восточном берегу, у молодого Гиласа вспыхнули чувства к местной юной нимфе, с которой он и удрал из лап своего могучего любовника!

Китиссор снова расхохотался над своей шуткой и прихлебнул из бурдюка.

– Геракл, не вынеся разлуки, отправился на розыск Гиласа, а Ясон, уязвлённый незадолго до этих событий проигранному Гераклу состязанию в гребле, не стал его дожидаться и с облегчением отплыл поутру!

Дальше рассказ Ясона более-менее правдоподобен. Хотя, я думаю, со временем, и он обретёт героические подробности!

Китиссор зевнул.

– Давай-ка спать! – неожиданно предложил он Микуле. – Пока ветер попутный – идём под парусом. А если стихнет – придётся поработать вёслами! И кто знает, сколько дней это продлится? Так что лучшее, что можно сделать сейчас – хорошенько отдохнуть.

Ведомый путеводным светом сияющих звёзд, Арго продолжил своё упрямое движение от Аретиады²⁵, вдоль Понтийских гор²⁶ в район Малого Кавказа.

Гекатонхейры

Микула проснулся на рассвете. Арго медленно двигался в густом тумане, клочьями поднимавшемся с поверхности воды. Аргонавты спали вповалку на палубе. Если бы не натруженный скрип снастей – тишина была бы абсолютной. Микула приподнял голову над фальшбортом. Вместо ожидаемой линии горизонта впереди стеной стоял туман.

– Не видать же ничего! – невольно воскликнул он, разбудив при этом Китиссора, лежавшего поблизости.

– Чего шумишь, киммериец? – потягиваясь и зевая, пробормотал он сквозь сон. – Беду накликаешь!

– Да как же мы плывём то? – чуть сбавил тон Микула, не переставая вращать головой. – Ничего же не видно!

– Не переживай ты так! – Китиссор окончательно проснулся и сел, ёжась от утренней прохлады. – Наш кормчий – сам легендарный Тифий! Лучший кибернет всей Ойкумены²⁷! Он ведёт корабль по звёздам, – Китиссор с важным видом ткнул пальцем в небо.

Микула проследил за его жестом и ожидаемо ничего не увидел. Утреннее небо так же, как и всё вокруг, было покрыто белым одеялом тумана.

– Каким звёздам? – почему-то ещё понизил голос Микула, наклоняясь к Китиссору и тараща на него удивлённые глаза.

– Невидимым! – почти шёпотом ответил ему Китиссор, подражая взгляду собеседника, но в следующий момент не выдержал и расхохотался, хлопнув Микулу по плечу. – Тифий ведёт Арго вдоль берега, чтобы не заблудиться. Смотри!

Он указал на другой борт корабля и сквозь отступающий туман Микула увидел появляющиеся очертания скал, выступающих из моря и теряющихся своими вершинами в молочном небе.

– Но мы же можем наткнуться на скалы! – ужаснулся неопытный Микула.

– Всё в порядке, киммериец! – широко улыбнулся Китиссор, успокаивая Микулу своей лучезарной улыбкой. – Вперёдсмотрящим здесь остроглазый Линкей! Говорят, его взгляд может проникать не только в толщу воды, но даже видеть сквозь камень!

Только сейчас Микула разглядел на бушприте Арго неподвижно замершую фигуру человека. Но в следующий миг эта фигура ожила и возбуждённо замахала руками, указывая куда-то на берег, и сдавленным голосом привлекая к себе внимание.

Все, кто не спал к этому времени, повскакали со своих мест и столпились вдоль правого борта.

Микула, как не всматривался в молоко, поначалу не видел ничего, кроме очертаний скал в густом тумане. Он уже пожал плечами и хотел отвернуться, но Китиссор резко ткнул его в бок, привлекая внимание. И тогда Микула заметил, как одна из скал пошевелилась. От удивления и страха у Микулы перехватило дыхание. Он тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение, но скала снова отчётливо шевельнулась, и внезапно исчезла из виду, как будто скрылась во мгле. Микула готов был поклясться, что в этот момент фигура напоминала гигантского человека, стоявшего на берегу и отступившего назад.

Внезапно раздался оглушительный треск, особенно пугающий в стоявшей вокруг корабля почти абсолютной тишине. Все, кто ещё спал, окончательно проснулись. «Что это, что?» – звучали повсюду возбуждённые голоса.

«Бабах!» – снова неожиданно и также громко раздалось рядом с Микулой, и он увидел, как вминается внутрь корабля его фальшборт. Он в недоумении повернулся к Китиссору, и едва увернулся от мелькнувшей тени. Раздался чей-то сдавленный крик, и Микула увидел, что прорицатель Мопс припечатан к борту здоровенным камнем.

«Бах, бах!» – застучали повсюду летящие из тумана осколки скал.

– Туда! – отчаянно крикнул Линкей, указывая на берег.

Все повернули головы в этом направлении, и Микула снова обмер от страха. На скалах он разглядел каких-то ужасных многоруких чудовищ, вдвое выше человеческого роста, тускло светивших во мглу своими единственными выпуклыми глазом.

Демоны поднимали с земли камни, вырывали с корнем небольшие деревья и швыряли всё это в корабль аргонавтов.

«Гекатонхейрос!» – пронеслось над палубой корабля.

«Гекатохтейрос²⁸…», – то ли спрашивая, то ли утверждая, пролепетал кто-то рядом с Микулой. Тот отвлёкся, прислушиваясь, но в следующий миг из тумана материализовался летящий кусок скалы. Микула мгновенно приник к самой палубе, но позади него кто-то страшно закричал. Микула обернулся и с ужасом увидел, что румпель судна безвольно болтается на волнах. Рулевого Тифия, по всей видимости, снесло ударом за борт. Корабль, оставшись неуправляемым, по воле ветра накренился и круто понёсся на грозно выступающие из воды горные кряжи. Ещё пара мгновений – и он неизбежно бы разбился, увлекая на дно всю команду.

Микула бросился к рулю. И в следующий миг тяжёлый удар отправил его в темноту.

Незнакомка

Он снова пытался прийти в себя. Дело то было уже привычным. Только темнота никак не хотела отступать. Лишь какие-то тусклые всполохи пробивались в его сознание сквозь прикрытые веки. И тихий, но отчётливый шум прибоя, нежно ласкающий берег совсем рядом с ним.

Наконец он понял, в чём дело – вокруг была ночь! Тёмная безлунная ночь накрывала своим пологом всё вокруг. Море шелестело рядом, пытаясь дотянуться до его ног своими текучими руками-протуберанцами. И горел, тихо потрескивая дровами, костёр.

Костёр! Микула резко поднялся, преодолевая головокружение и слабость. И не сразу заметил позади огня чей-то силуэт. И две яркие точки, что отражая огненный свет, с интересом наблюдали за ним.

– Кто здесь? – крикнул он в темноту, прикрывая глаза от пока ещё слишком яркого света

– Киммериец?! – то ли спрашивая, то ли утверждая, ответил ему мягкий текучий голос.

«Женщина?» – Микула был так удивлён, что даже не стал возражать. Он уже больше двух месяцев, с тех пор, как ушёл из дома, не видел вокруг себя ни одной женщины. Откуда она здесь?

Он попытался встать, но его повело, и он неуклюже шлёпнулся на «пятую точку». Однако любопытство брало верх над его слабостями, и он, преодолевая головокружение и боль, на четвереньках подполз поближе к огню, пытаясь рассмотреть незнакомку. Навстречу ему зазвенел задорный девичий смех, но в грудь, прямо сквозь пламя огня, упёрлось остриё копья.

– А ну ка ползи на место! – скомандовала его виз-а-ви.

Микула повиновался, но не из-за направленного на него оружия! В этом ещё юном нежном голосе звучала внутренняя сталь, не оставлявшая вариантов.

– Где я? – спросил он, усаживаясь рядом с костром.

– Посмотри вон туда! – конец копья вздрогнул и повернулся в сторону берега. – Ты знаешь, что это?

Зрение понемногу восстанавливалось, и Микула смог различить невдалеке длинный и тёмный рукав, заползающий в море.

– Река? – не очень уверенно ответил он.

– Это устье Фермодонта²⁹! А это значит что…? – девушка сделала паузу, явно предоставляя слово Микуле.

– Что? – удивлённо вторил он ей.

– Ты что, киммериец, с Луны свалился?

Микула инстинктивно задрал голову вверх. Луны не было видно.

– Почему? – не понял он.

– Потому! – несколько раздражённо ответила ему девушка. – Это значит, что ты на равнине Фемискиры³⁰, в землях амазонок³¹. Понятно теперь?

– Понятно, – согласился Микула и замолчал.

– Что тебе понятно? – уже совершенно вспылила его собеседница, вскакивая с места. – Это значит, что как всякий мужчина, оказавшийся в этих краях, ты будешь убит! Теперь тебе понятно, дубина?

Микула слышал, но не воспринимал ни одного слова девушки. Зрение окончательно вернулось к нему, и он совершенно заворожённый, рассматривал свою новую знакомую. Она была примерно одного с ним возраста, белокура и голубоглаза. На ней хорошо сидела красиво выделанная кожаная броня поверх короткой туники, веером защитных лепестков расходившаяся снизу и совершенно не скрывавшая длины её необыкновенно стройных ног. Девушка была божественно красива.

Но и юная амазонка тоже путалась в своих ощущениях. Она соврала юноше, назвав реку Фермодонтом. На самом деле они находились далеко от владений амазонок. Несколько дней назад девушка самовольно покинула их земли, став, по сути, беглянкой вне закона. И, настигни их погоня, смерть ожидала бы обоих. Но по традиции пленённый мужчина три дня жил у Амазонок как бог на жертвоприношении. Он таким и был – будущий дар богу войны Аресу! Ел и пил в своё удовольствие, а главное – совокуплялся с максимальным количеством женщин, на которое только был способен. По законам их страны никто не имел права ему отказать. Род амазонок тоже требовал продолжения. Уже потом его ждала неизбежная смерть…

И ей этого категорически не хотелось. Её чем-то привлекал этот найденный на берегу полуживой юноша, и совершенно не нравилась история, в которой этот смешной русоволосый паренёк совокупляется с её бывшими подругами. На какое-то мгновенье она живо представила себе эту картину, и что-то внутри категорически восстало против. Пожалуй, эти живые образы в итоге и победили. В конце концов, она была совсем ещё юна, и сердце не набрало нужной крепости, чтобы противостоять стрелам Эрота. И теперь ей предстояло принять непростое решение.

Девушка снова села и для начала постаралась успокоить ум, подбрасывая в огонь куски предварительно собранных плавунов.

– Как тебя зовут, киммериец? – нарушила она один из законов своей страны, запрещавший знать будущую жертву по имени.

– Микула, – глупо улыбаясь, ответил юноша. – А тебя?

– А вот это не важно! – оборвала его девушка. – Скажи, откуда ты здесь взялся? Один, без оружия.… Твоя страна так далеко. Что ты здесь делаешь?

И Микула поведал ей о своих злоключениях, начиная с поединка с летающим змеем. И в этой истории он выглядел героем, боровшимся и со стихией и с невиданными чудовищами, и отважным путешественником. И девушка зачарованно слушала его, не совсем доверяя всем этим рассказам, но словно под гипнозом ведомая его голосом. Начало про баню и кнут кузнеца Микула, по традиции, утаил.

– Мне бы оружие покрепче, – вздохнул он в конце своего повествования. – Одолел бы я тогда змеище поганое!

– Ладно, – тряхнула головой амазонка, сбрасывая оцепенение. И, неожиданно для себя, выпалила:

– Я помогу тебе. В землях меотов³² есть мастера, умеющие ковать железо. Такой меч ни одному дракону не по зубам будет! Но путь предстоит не близкий и опасный. Ты готов к таким испытаниям?

– Конечно, – кивнул головой Микула, который теперь был готов на всё, лишь бы и дальше быть с этой совершенно ему неизвестной, но бесконечно притягательной незнакомкой. Богиней, спустившейся с Олимпа прямо в его жизнь. – А что такое «железо»?

– Увидишь, – отмахнулась она. – Пока, отдыхай. Завтра утром в путь.

Она немного помедлила и добавила, на всякий случай:

– И смотри, у меня, без глупостей!

Для усиления эффекта она со звоном вытащила из ножен короткий бронзовый меч – акинак – и помахала им в воздухе.

Это действие было совершенно излишним – её новый знакомый уже спал на песке глубоким сном и чему-то улыбался во сне.

Утро было трудным. Несколько запоздало дали о себе знать последствия тяжёлого удара. Всё тело Микулы болело и категорически отказывалось двигаться. С большим трудом и с помощью своей незнакомки он снял с себя свою видавшую виды и задубевшую от морской соли кожаную рубаху (Предложенную аргонавтами тунику Микула категорически отверг, назвав женским платьем). Девушка ахнула. Сзади его спина была покрыта длинными царапинами от когтей дракона, теперь уже почти зажившими. А вот спереди, начиная от колен и до самых ключиц, он, можно сказать, представлял собой одну сплошную гематому. Почти чёрного цвета. Самостоятельно передвигаться юноша не мог категорически.

На счастье Микулы, у его новой подруги была лошадь, которая всё это время мирно паслась, стреноженная, на лугу чуть выше пляжа, там, где росла сочная трава. Девушка помогла Микуле взобраться на спину животного, опираясь как на ступеньку на большой валун, и пошла впереди, держа коня в поводу. Несмотря на мягкую попону, каждое движение животного, каждый камень на пути болью отзывались в теле у Микулы, который передвигался странным способом: практически распластавшись на спине у коня. Во-первых, он никогда не ездил на лошади. Землю в его деревне пахали волами. А во-вторых, так открывался наилучший вид на его новую знакомую незнакомку, с грациозностью дикой кошки перескакивающую впереди с камня на камень.

При дневном свете девушка была ещё прекрасней. Микула просто не мог оторвать взгляда от её стройных бёдер, покрытых ровным медовым загаром, особенно когда какое-нибудь неосторожное движение лишь слегка приоткрывало округлую крепость её ягодиц. Микула только тихо постанывал в такт движения коня, уже и сам не понимая, что сильнее его мучает: боль или вожделение.

Так, почти не останавливаясь, они двигались вдоль пляжа на северо-восток. Почти на ходу перекусывали хлебом, сыром и вином, припасённым девушкой. Путь до хребтов Малого Кавказа занял три дня, но совершенно незабываемой для Микулы была их вторая ночь на пляже, согретая звёздами и убаюканная шумом прибоя. Ночь, в которой девушка спала крепким сном, а вот Микула, терзаемый целым рядом мыслей и образов, так и не смог заснуть. Он всю ночь ласкал взглядом ту, что была так близка и так недоступна!

По пути им несколько раз приходилось преодолевать вброд небольшие речушки и обходить препятствия в виде врезавшихся в море скальных образований, перекрывавших дорогу. Но на исходе третьего дня удобный путь вдоль моря остановила большая гора, и Микуле пришлось спешиться. Благо сковывавшая мышцы боль немного отпустила. Путники поднимались всё выше и выше, среди живописных скал, поросших нежно-зелёной хвоей, и провожаемые шумящим им вслед бирюзовым морем. Пейзажи здесь ласкали душу и умиротворяли разум, а климат сильно отличался от природы суровой родины Микулы, где Меотийское озеро³³ замерзало зимой.