После того как его стали навещать мертвецы, Хэтфилд решил, что пора покинуть свое убежище. Он переоделся в заранее припасенную одежду. Камуфляжные брюки, высокие армейские ботинки, светлую футболку с картинкой горного пика на груди, джинсовую кепку с длинным козырьком, закрывавшим пол лица и солнцезащитные очки. Надев на плечи небольшой туристический рюкзак с кое какими вещами и охотничьим ножом в чехле, Хэтфилд направился к пригородной зоне отдыха. Он уже не отличался от обычного туриста, которых здесь было довольно много.
Безумие Хетфилда не мешало его повседневной жизни. Он был не из тех сумасшедших, которые роняя слюни несли всякий бред и мог очень адекватно себя вести, ничем не отличаясь остальных людей. Даже человечек в его голове не беспокоил Хэтфилда на публике. В свою пору он прекрасно сыграл роль странствующего сектанта. Теперь он играл беззаботного туриста с озерных кемпингов.
У него остались почти все деньги, что они получили с Ингой на поездку от «Равновесия» и то, что осталось от собственных запасов, но этого было недостаточно чтобы задержаться здесь надолго. Хэтфилд понимал, что ему придется на время покинуть Серебряные Холмы. Он не мог получить здесь то, что ему нужно не привлекая внимания. Даже его любимый байк мог выдать его и Хэтфилду надо было с ним расстаться. Он решил покинуть город ночью, но перед отъездом хотел навестить девчонку фон Клоцбах. Он даже не знал ее имени, и оно не имело для него никакого значения.
Хэтфилд не был уверен, что получится убить ее прямо сегодня. Скорее всего она будет не одна, а с тем парнем, но попытаться стоило. Ближе к закрытию Хэтфилд остановился напротив книжной лавки и пристроился на веранде кафе. Выпив пару чашек кофе, он решил наведаться в лавку, потому что его так и не посетило чувство, которое стало появляться в близости от жертвы.
За прилавком оказалась совсем другая девушка, которая мило поприветствовала его. Хэтфилд спросил, может ли он увидеть хозяйку. Девушка пояснила, что та уехала и надолго и на этот момент ни с кем не поддерживает связи. Хэтфилд разочарованно покинул лавку. Теперь уже не было смысла задерживаться в Серебряных Холмах. Не став дожидаться темноты Хэтфилд выехал из города.
В полночь он уже был довольно далеко и остановился в придорожном мотеле. Человечек долго не хотел оставлять его и Хэтфилд уснул только к утру. Он проснулся в полдень озлобленным и раздраженным. Номер мотеля не казался ему таким уютным, как и лесная хижина и все же он остался в нем до вечера, выходя пару раз перекусить в мотельном кафе.
Вечером он снова отправился в путь, но проехав полсотни километров отогнал свой байк в лес и оставил его там. Потом он встал у обочины пытаясь остановить одну из редких в этих местах машин. Возле него притормозил подержанный «Опель» и Хетфилд уселся на переднее сиденье поставив рюкзак на колени.
За рулем оказался совсем молодой жизнерадостный парень, который пытался заговорить с ним, задавая глупые вопросы. Хэтфилду хватило терпения ответить на пару из них, а потом он сослался на усталость и сделал вид, что задремал.
Нащупав сквозь ткань рюкзака нож, Хэтфилд улыбнулся. Он вспомнил фильм «Попутчик», старый в котором снимался Рутгер Хауэр. Он понимал, что запросто может убить этого болтливого парня и хотел этого, хотя тот ни в чем перед ним не провинился. Несмотря на то, что искушение было велико, Хэтфилд знал, что это повлечет не нужные ему последствия и не стал трогать парня. Он только приоткрыл глаза и попросил высадить его у ближайшего мотеля.
Оказавшись у мотеля, Хэтфилд осмотрелся. На парковке была всего пара машин, а возле самого отеля стояла одинокая проститутка. Все складывалось как нельзя лучше. Он сделал знак шлюхе, чтобы та дождалась его и пошел в кабинку администратора. Он попросил ключи от самого дальнего номера и портье не стал возражать, мотель все-равно был почти пуст.
Хэтфилд вышел на улицу и, подойдя к ожидавшей его проститутке, осмотрел ее. Ей было сильно за тридцать и жизнь успела потрепать ее, но в ней все еще сохранились остатки былой красоты. Хэтфилд остался доволен, после смерти Инги у него не было секса.
– Идем. – сказал он девушке и повел ее в свой номер.
Там она почти сразу разделась и приблизилась к Хэтфилду, пытаясь выглядеть соблазнительно. Хэтфилд сел на кровать и, расстегнув брюки, вытащил член наружу.
– Соси. – сказал он и откинулся на спину.
Девушка опустилась на колени и стала усердно работать ртом и языком. У нее хорошо получалось и Хэтфилд видел, что она старается. В этот момент ему стало жаль убивать ее. К этой шлюхе у него не было ни капли ненависть, просто ей не повезло оказаться у него на пути. Хэтфилд захрипел и надавив рукой на голову проститутки кончил.
Девушка поднялась, стирая ладонью сперму вокруг губ и ждала что последует дальше. Хэтфилд поднялся застегнул брюки и ударил шлюху в верх живота, так что та согнулась пополам, потеряв дыхание. Хетфилд быстро обмотал ей за спиной руки скотчем и заклеил рот, пока она не восстановила дыхание и не начала кричать. Потом обмотал ее ноги и подняв с пола бросил на кровать. Девушка извивалась и со страхом смотрела Хэтфилда, а он упивался ее бепомощностью и страхом и снова почувствовал сильное возбуждение.
Перевернув проститутку на живот, он свесил ее ноги с кровати и раздвинув ягодицы вошел ей в задницу. Девушка не сопротивлялась, безвольно обмякнув и только мычала заклеенным ртом. Хэтфилд с остервенением трахал ее, пытаясь доставить мучения и боль, о чего ему самому становилось легче, и никакой человечек сейчас не смел беспокоить его своей шарманкой.
Когда Хэтфилд закончил, он усадил девушку на кровать. Взяв проститутку за волосы, Хэтфилд достал нож и ткнул его кончиком ей в сосок. Страх девушки стал столь велик, что она обмочилась, в ужасе глядя на Хэтфилда.
– Сейчас я освобожу тебе рот и, если ты хотя бы пикнешь, я засуну его тебе в пизду. Поняла?
Девушка что есть силы закивала. Страх сделал ее абсолютно послушной и безвольной. Хэтфилд оторвал кусок изоленты с ее рта. Потом он порылся в ее сумочке и нашел телефон.
– Как записан твой сутенер? – спросил Хэтфилд.
– Клоп. – прошептала девушка, – это его кличка.
Хэтфилд усмехнулся и нашел нужный номер.
– А теперь слушай и запоминай, что ты должна ему сказать. Скажешь, что я избил тебя, а теперь лежу пьяный в отключке. Ты обыскала меня, но денег не нашла, только банковские карты. Сообщишь номер комнаты и скажешь, что дверь будет открыта. Запомнила?
Девушка кивнула.
– Скажешь это своими словами, так чтобы он ничего не заподозрил. Постарайся, тебе это очень нужно.
Девушка снова кивнула. Хэтфилд набрал нужный номер и приложил телефон к ее щеке. Проститутка описала сутенеру нужную ситуацию и тот сказал, что скоро будет. Хэтфилд снова заклеил ей рот и столкнул на пол в лужу натекшей с края кровати мочи. Он выключил верхний свет оставив только ночник у кровати и сел в кресло в ожидании сутенера. В руках он сжимал вынутый из армейского ботинка шнурок. Хэтфилду было бы гораздо приятней проломить тому парню голову, но он не хотел оставлять следов крови.
Когда возле номера остановилась машина Хэтфилд встал и притаился возле входной двери. Сутенер беспечно вошел в номер, даже не достав оружие, ожидая увидеть пьяного спящего человека. Выглядел он маленьким и щуплым с большой проплешиной на коротко стриженной голове. Натуральный клоп. Он замер, увидев пустой номер и в эту секунду Хэтфилд накинул на него удавку. Клоп барахтался совсем недолго, как будто жизни в нем было как в настоящем клопе, но Хэтфилд все равно продолжал сжимать шнурок для полной уверенности.
После убийства Хэтфилд повеселел, получив свою очередную дозу и она была многократно сильней чем недавний секс. Он обыскал труп клопа и нашел полностью заряженный компактный «глок» и перетянутый резинкой рулончик денег. Похоже сутенеры обожали таскать носить с собой такие рулоны для выпендрежа. Ключей от машины не было. Клоп даже не потрудился их вынуть.
Упрятав найденное добро в рюкзак, Хэтфилд подошел к проститутке. Он усадил ее на кровать и снова приготовил удавку. Девушка что есть силы мотала головой и пыталась что-то сказать. Подумав, что убить ее он успеет, Хэтфилд отклеил скотч, чтобы дать ей выговориться. Девушка быстро заговорила, словно боялась не успеть.
– Пожалуйста, умоляю не убивай. Я не стану болтать. Я сделаю все что ты скажешь. Я была заложницей этого урода. Я очень хочу жить. Я очень хочу жить!
Проститутка захлебывалась словами и слезами пытаясь вымолить свою никчемную жизнь. Хэтфилда совсем не трогали ее слезы, но он понял, что она сможет ему пригодиться. Туристы одиночки не очень вписывались в окружение Серебряных Холмов, и он мог бы взять ее с собой. Хэтфилд шлепнул ладонью девушку по щеке, чтобы прервать ее причитания.
– Заткнись и слушай. – сказал он. – Ты можешь поехать со мной. Ты можешь сбежать от меня и снова начать торговать пиздой и другими дырками, а какой-то новый мудак будет бить тебя и отбирать деньги. Ты можешь остаться со мной. Мне нравятся твои сиськи и жопа и сама ты довольно симпатична. Будешь спать только со мной и не будешь ни в чем нуждаться. Я не всегда такой. Таким меня сделало долгое воздержание без убийств и секса. Я могу с этим справиться без тебя. У меня была женщина, но она умерла, и я тут ни причем. Она утонула. Я больше не стану насиловать и бить тебя. У тебя есть время подумать пока я отволоку этого урода в багажник.
Хэтфилд снова заклеил ей рот. Приоткрыв дверь номера, он осмотрелся. Машин не прибавилось и в кабинке портье не горел свет. Ключи он нашел в замке зажигания и открыв багажник большого, но уродского «форд краун виктория» вернулся за телом.
Девушка боялась этого странного человека, который сознался что это не первое его убийство и несколько минут назад собирался убить и ее, но понимала что во многом он был прав. Много лет с ней обращались как с животным, а она терпела и не ждала ничего лучшего. Возможно то что он ей предлагал был не худший вариант. И почему-то она почти поверила ему.
Хэтфилд погрузил клопа в багажник и отогнал машину за угол мотеля, чтобы ее не видели другие постояльцы и портье. Потом он вернулся к проститутке и снова оторвал скотч.
– Спасибо. – сказала она, – Я готова поехать с тобой и буду очень послушной. Если ты захочешь ударить меня я стерплю. Меня часто насиловали и били.
Хэтфилд уже чувствовал что-то что родственное к этой проститутке. Жизнь тоже была очень беспощадна к ней и ему казалось, что она сможет заменить Ингу.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Роуз. – ответила она.
– Хреновое имя. А по-настоящему?
– Энн.
– Еще не лучше. Я буду звать тебя Инга. Меня зови Майкл. – Сказал Хэтфилд, после чего полностью освободил ее.
Роуз пожала плечами. Инга, так Инга. Ей было все равно.
– Что я могу для тебя сделать? – спросила она.
– Иди помойся и ложись спать. – ответил Хэтфилд. – как вернешься погаси свет.
Роуз долго стояла под душем отдраивая свое тело, чтобы угодить Майклу. Когда она вернулась, Майкл уже спал. Она погасила свет, и голая легла рядом. Майкл действительно оказался странным. Прямо сейчас она могла уйти. Он больше не пытался насильно удерживать ее. Он поверил ей и Роуз тоже начала испытывать доверие к убийце, с которым сейчас лежала в одной постели. И еще он был симпатичен ей внешне и своей брутальностью и хладнокровием. Она была уверена, что он сможет защитить ее. Избежав смерти, она похоже обрела неплохого партнера.
Поутру Хэтфилд снова занялся сексом с Роуз. На этот раз он не пытался сделать ей больно и ему показалось что ей даже понравилось, хотя это мало его беспокоило. Сказав, что завтракать они будут в другом месте. Хэтфилд дал ей ключи и велел ждать в машине, а сам пошел в кабинку портье. Выписавшись Хэтфилд направился к дороге, но потом обогнув мотель сзади присоединился к Роуз. Он попросил ее сесть за руль, а сам лег на заднее сиденье. Выждав минут пятнадцать, они покинули стоянку мотеля. На выезде Хэтфилд велел повернуть направо.
– Останови. – сказал Хэтфилд, когда они достаточно отъехали.
Он пересел за руль, и они продолжили путь.
– Знаешь, а Энн-Роуз очень неплохо звучит. Я больше не хочу звать тебя Инга. Она мертва и эти я ее не верну.
– Спасибо, Майкл. Мне тоже нравиться как теперь звучит мое имя.
– Далеко до следующего города? – спросил Хэтфилд.
– Не очень. – ответила Энн-Роуз, – Думаю около часа езды.
– Хорошо, когда будем совсем рядом скажешь. Я не хочу появляться там на этой машине. Придется пройти пешком.
Когда до города осталось совсем немного, Хэтфилд загнал машину в лес, и они пошли по обочине в сторону города. Энн-Роуз в туфлях на высокой шпильке, которая то вонзалась в землю, то подворачивалась на камешках было очень неловко идти, но она старалась из всех сил не отставать от Хэтфилда. Он оценил, ее старания и не стал мучать ее дальше. Хэтфилд остановился в ожидании попутки. Их подобрал пикап с брикетами соломы в кузове.
– Не очень подходящая обувь для прогулки. – сказал пожилой водитель, – Запрыгивайте.
Хэтфилд с Энн-Роуз сели в пикап.
– Мы не собирались прогуливаться. – сказал Хэтфилд, – Мы разосрались с друзьями и не захотели ехать в их машине дальше.
– Дерьмо случается. – сказал водитель, – Где вас лучше высадить?
Город оказался совсем рядом, и они уже въехали на его окраину.
– Остановите у какого-нибудь кафе. Дальше я сам разберусь и спасибо за помощь.
– Не стоит благодарности. – ответил водитель, – Неподалеку «Закусочная Бетти» там очень вкусные завтраки, думаю вам подойдет.
Водитель притормозил возле закусочной. Они еще раз поблагодарили его и направились в кафе. Хэтфилд остановился на полпути и осмотрел Энн-Роуз. Он нахмурился, а Энн-Роуз заволновалась, что чем-то расстроила его. Хэтфилд осмотрелся по сторонам.
– Идем. – сказал он и взяв ее за руку потащил за собой. – Мне совсем не нравится твой рабочий наряд.
Они вошли в небольшой магазинчик одежды и Хэтфилд подошел к продавщице.
– Мне бы хотелось переодеть мою даму. Она выглядит довольно вульгарно. Подберите ей что-нибудь.
Продавщица осмотрела Хэтфилда чтобы знать, на что ориентироваться и пошла искать походящие вещи. Потом уединилась с Энн-Роуз в примерочной. Когда та вышла из примерочной, то словно сияла и выглядела совсем иначе. Она была в бежевых облегающих спортивных брюках, светлой футболке и укороченном джинсовом пиджаке. На ногах ее были удобные светло-коричневые с белым кроссовки. Без шпилек она стала не такой высокой, но все равно не ниже среднего. Хэтфилд остался очень доволен. Он расплатился и собрал ее старые вещи в пакет, который потом выбросил в мусорный бак возле магазина.
Энн-Роуз словно ожила. Она взяла Хэтфилда под руку и гордо ступала рядом с ним. Для Хэтфилда все это было странным, но почему-то он тоже почувствовал удовлетворение. Он понял, что ему нужен кто-то, кто будет с ним, когда весь мир против него.
Они уселись за свободный столик и стали изучать меню.
– Я могу выбрать что захочу? – спросила Энн-Роуз.
Хэтфилда удивил этот вопрос. Он всмотрелся в лицо своей спутнице и понял, что не один на этом свете с кем так паршиво обошлись.
– Конечно. – ответил он.
– Прости Майкл, просто в моей жизни никогда не было человека, который хоть капельку позаботился бы обо мне. Я не помню своих родителей трезвыми и им совсем не было дела до меня. Я ходила в заношенном до дыр тряпье и бывало мне нечего было есть.
В жизни Энн-Роуз не нашлось не только человека, который помог бы ей, но и того, кто бы мог хотя бы выслушать ее. То, что случилось с ней сейчас казалось ей дикостью. Человек, который вчера хотел задушить ее, сегодня стал самым близким человеком в ее жизни и Энн-Роуз словно прорвало. Она больше могла держать в себе, то, что копилось долгие годы.
– В четырнадцать лет я сосала мужикам в туалете, чтобы добыть денег на еду и одежду. Когда одноклассники узнали об этом, то четверо из них изнасиловали меня, а потом еще раз и еще. А потом были другие и ни кто не мог заступиться за меня. Я стала школьной блядью, которая не смела никому отказать. В пятнадцать я сбежала из дома в другой город. У меня не было ни жилья, ни денег. Там я попала в первый бордель. Я стала бесправной скотиной, которая делает все что ей скажут.
Энн-Роуз умолкла, когда подошла официантка. Они так и не успели изучить меню и попросили ее подождать. Выбрав большое количество еды, они набросились на салаты, которые принесли им сразу.
– Майкл, я не знаю, как отблагодарить тебя. – сказала Энн-Роуз.
– Сколько тебе лет? – спросил Хэтфилд.
– Тридцать четыре. – ответила Энн-Роуз.
– Ты еще совсем молода. Ты сможешь отблагодарить меня, если перестанешь быть жертвой и научишься брать от этой жизни то, что тебе нужно.
Для Энн-Роуз это тоже звучало дико. Для нее это было чем-то недосягаемым. И она очень боялась разочаровать Хэтфилда. Энн-Роуз беспомощно смотрела на него, не зная, что ответить.
– Я помогу тебе. -сказал Хэтфилд, – Тебе надо снова почувствовать себя живой. Везде. На улице, в кафе, в магазине, даже в постели.
– Майкл, меня так часто ебали и столько много людей, что я давно перестала что-то чувствовать в постели, даже боль и та притупилась. Но я очень хорошо могу притворяться, если ты захочешь.
Хетфилд понял, что будет очень не просто дать Энн-Роуз то, чего у нее никогда не было. Но ему это было очень нужно, это должно было вернуть ему хоть какое-то равновесие, которое исчезло после смерти Инги.
– Послушай меня Энн-Роуз. Я отсидел четырнадцать лет в тюрьме за убийство одиннадцатилетнего мальчишки. А я не убивал его, я подружился с ним. Эти скоты отправили меня в тюрьму, за то, чего я не делал. Ты понимаешь какового мне было? Я убил нескольких людей, которых считал виновными в том, что случилось со мной и я еще не закончил. Я знаю, что не доживу до старости, но обещаю, что помогу тебе.
– Не знаю зачем ты это делаешь. – сказала Энн-Роуз, – Никто и никогда даже не пытался сделать хоть что-то для меня.
– Энн-Роуз, моя жизнь черна как сажа. Моя душа черна как сажа. Мой мозг чернее сажи, но даже мне нужно хоть что-то светлое, чтобы я оставался в этом мире. Так получилось, что это ты.
– Спасибо тебе Майкл. Взамен я могу только пообещать быть самым верным и преданным для тебя человеком. Больше у меня ничего нет.
– Не правда. – сказал Хэтфилд. – У тебя классные сиськи.
Энн-Роуз впервые улыбнулась. Она была счастлива, что повстречала этого человека и ей было не важно, что он убийца.
Они на несколько дней остановились в этом городке, но не хотели задерживаться надолго. Машину клопа скорее всего уже нашли и им надо было поскорее убраться отсюда. До нужного места они добирались на автобусах, специально сделав несколько пересадок.
Когда наконец они приехали, Хэтфилд первым делом договорился насчет документов и стал подыскивать что-то серьезное, чего раньше всячески избегал. Также ему подыскали подходящего хирурга. Хэтфилд изменил разрез глаз и форму носа, остальное скрывалось за успевшими отрасти бородой и волосами.
Подходящего дела пришлось ждать четыре месяца, но оно стоило того. За это время Энн-Роуз успела изменится. Не так сильно, как хотелось бы Хэтфилду, но хотя бы начала чувствовать себя женщиной, а не бесправной подстилкой. Прежняя жизнь сильно поломала ее и у Хэтфилда появилась еще одна одержимость. Дать Энн-Роуз новую жизнь.
По сделанным документам они стали Майкл и Энн-Роуз Томсоны, супружеская пара. Эн-Роуз получила свой паспорт и права намного раньше Хэтфилда, тому пришлось ждать, когда он сможет сделать фото после пластики. Эн-Роуз едва не молилась на свои документы и нередко ими любовалась, а Хэтфилда теперь считала своим законным мужем и очень гордилась этим.
Когда пришло время Хэтфилд с двумя подельниками принял участие в ограблении инкассаторской машины. Все прошло гладко, доля Хэтфилда была велика, но Хэтфилд на этом не остановился. Он убил обоих подельников и зарыл их тела в заброшенном карьере. Свидетелей не осталось и все деньги достались ему одному. Их должно было хватить, чтобы Энн-Роуз ни в чем не нуждалась до конца своих дней.
В тот же день они покинули город на обычном автобусе, засунув чемодан с деньгами в его багажное отделение. Энн-Роуз ничего не знала ни об ограблении, ни о деньгах. Она делала все что говорил Хэтфилд не задавая вопросов и была уверена в том, что он знает, что делает.
Снова было несколько пересадок, и они остановились в Олбруке в котором Хэтфилд в свое время неплохо освоился. Там они остались на какое-то время. Хэтфилд даже не подозревал, что совсем неподалеку находиться дом Патрика и они могли бы запросто столкнуться с ним на улице, если бы тот не был в то время в Испании.
Тщательно изучив карту Серебряных Холмов Хэтфилд принялся подыскивать жилье. Он не собирался селиться в гостиницах или пансионатах. Ему нужно было уединение и определенное место на карте. Он нашел что хотел. Половина дома с отдельным входом на берегу реки. Первый этаж дома занимали гостиная и кухня, а на втором находились две спальни с балконом и санузлом. Обычно жилье сдавалось семейной паре с ребенком или двумя, поэтому цена была выше, чем на более скромное для бездетных постояльцев, но Хэтфилда это совсем не волновало. Он посмотрел фото, выложенные хозяйкой в интернете. Окна одной из спален и балкон выходили на реку и с них хорошо просматривался дом Маргариты. Хэтфилд договорился о найме и перевел хозяйке денег на полгода вперед.
Энн-Роуз едва с ума не сошла от счастья, когда оказалась в Серебряных Хомах. Она была в восторге от их нового жилища и самого города, который сильно отличался от тех мест, где она жила прежде. Она словно попала в сказку и расцветала с каждым днем. Люди улыбались и здоровались с ней без намека на похоть или презрение, к которым она привыкла раньше.
Ее счастье дало трещину, когда она поняла зачем Хэтфилд здесь и что это за город. Энн-Роуз полюбила Хэтфилда и почти боготворила его. Она очень боялась потерять его и сейчас эта угроза нашла реальные очертания. Она не могла решиться на разговор с ним боясь все испортить и сделала это, когда узнала, что беременна.
– Майкл, почему мы не можем просто жить вдвоем. Не здесь, где угодно. Просто ты и я. Зачем тебе обязательно кого-то убивать? Мне не жаль этих людей я боюсь за тебя. За нас. Если с тобой что-то случится, я не переживу. Ты все что есть в моей жизни. В моей новой жизни.
Хэтфилд молча смотрел на не и все больше хмурился, а потом и вовсе вышел из комнаты. Он не мог объяснить ей, почему не может остановиться и не хочет. Он не мог рассказать ей о человечке в его голове, который не позволит ему остановиться. Он не мог рассказать ей, что и сам знает, чем это кончится и что для него это единственный путь к избавлению.
Он вернулся с чемоданом и открыл его, положив на кровать. Энн-Роуз увидела, что тот наполовину наполнен деньгами, которые не вызвали у нее никаких эмоций. Она просто ждала, что будет дальше. Хэтфилд сел на кровать рядом с чемоданом.
– Энн-Роуз, молчи и слушай что я скажу. Не пытайся помешать мне или снова завести такой разговор. Если это случиться я вычеркну тебя из своей жизни. Возможно даже убью. Просто выполни то, о чем я тебя порошу, и ты сделаешь меня счастливым.
Хэтфилд похлопал ладонью по деньгам и продолжил.
– Энн-Роуз эти деньги принадлежат тебе. Я хочу, чтобы ты больше никогда не нуждалась. Если со мной, точнее, когда со мной что-то случиться, обещай, что ты останешься в Серебряных Холмах. Здесь ты будешь в безопасности. Здесь тебя никто не обидит. В этом городе только один злодей. Я.