После 46 затески, увидел впереди кедр, вырисовывающийся среди других деревьев на светлом фоне серого неба. Он был хорошо заметен и находился ещё метрах в трехстах, но несколько правее направления магистрали. Поставив ещё два номера; и «отшагав» 135 метров, Никита вышел на уровень могучего, старого кедра, гордо возвышавшегося над всеми этими соснами, лиственницами, пихтами, елками, березами, осинами. Поставив затёску с номером 49+35, Никита прошёл к кедру, по верёвке замерив расстояние: 46 метров точно на запад. Бегло осмотрев ориентир, обвёл взглядом окружающий лес и, вдруг, совсем недалеко, сквозь редкие кисти сосновых иголок увидел красные точки на каком-то дереве. Забыв на короткое время обо всем остальном, бросился к нему. Подбежав ближе, узнал – калина. Осторожно сорвал зонтик, положил в рот несколько ягод. Когда они оттаяли, горьковатый вкус приятно освежил язык и напомнил, что кроме той пищи, которую он очень экономно в последнее время употреблял, бывают здесь и витамины.
– Значит, в тайге можно найти ягоды и зимой. Прекрасно. Вот снова радость! – подумал он и улыбнулся. Посмотрел на часы – скоро одиннадцать. Прошло всего три часа, как он ушёл от норки. Ориентир уже нашёл, а времени остаётся еще очень много.
– Надо поискать место для берлоги, чтобы знать, куда перевозить добро, – задал Никита себе программу на ближайшее время… – Непосредственно около кедра селиться нельзя. Во время грозы молния выбирает самое высокое дерево – помимо сознания автоматически промелькнула в голове когда-то слышанная истина.
Отойдя на 30 метров, он решил походить спиралью вокруг кедра, постепенно удаляясь от него.
Уже на первом витке на небольшой полянке его заинтересовало углубление, на краю которого природа выстроила из снега невысокую вертикальную стену. Вглубь леса от неё тянулся ствол дерева.
Подойдя ближе, Никита расчистил часть стены лыжной палкой и обнаружил там «змей», толщиной 3-8 сантиметров, перевившихся в засохшей глиняной массе. Это оказалась корневая система большого дерева, поваленного, очевидно, во время урагана.
Яма, где раньше помещались эти корни, была присыпана снегом. Никита лыжной палкой определил глубину ямы –немного больше метра.
Сучья упавшего дерева не позволили подойти на лыжах к вершине, но он увидел, что ствол не лежит на земле, а как на руках, горизонтально держится на толстых ветках. Сняв лыжи, Никита обследовал этот природный феномен. Под ушанкой задрожали извилины:
– Если землянку выкопать под стволом, а сам ствол использовать в качестве конька крыши? Одна сторона будет стоять на корнях, а под другую, чтобы ствол не осел, можно насыпать грунт. Толстый ствол не позволит крыше прогнуться от снега, а заодно будет служить хорошей защитой от нападения сверху… И избавит от необходимости готовить такой конёк самому… – Эти рассуждения не заняли и полутора минут. В результате Никита озвучил их результат:
– Я буду жить здесь. Место прекрасное: участок расположен на возвышении, значит, берлогу весной не затопит. Кедр заметен издалека… Дров вокруг много, сухих стволов поблизости мало, но лес большой. Есть витамины. Если походить вокруг, еще найдётся что-нибудь полезное. – Обобщал Никита свои наблюдения. – Костер лучше разводить на полянке около корневой ямы. Главный вход сделаю со стороны вершины дерева …
Никита повеселел:
– Все, задача выполнена, можно возвращаться.
Посмотрел на часы:
– Всего второй час… Можно ещё задержаться. На той «стоянке» – подчеркнул он для себя слово «стоянка» – делать нечего, а начинать переезд сегодня уже поздно. Остающееся время лучше провести с пользой здесь…
Не разводя костра, съел остаток жареного глухаря, запил ещё почти горячей водой из термоса и занялся бытовыми вопросами.
Походил немного вокруг, вернулся, невдалеке выбрал место для испытанной уже «норки». Расчистил его, натаскал валежника, чтобы завтра сразу же, как привезёт первую порцию вещей, разжечь костер и ещё до обеда выкопать траншейку, а вечером построить новую «гостиницу».
В три часа, закончив подготовительные работы, налегке отправился назад. «Налегке» – это значит: без куска жареного глухаря и термоса, который оставил на новом месте. На «стоянке» был чайник. Перед возвращением уточнил схему переезда:
– Добраться сюда двух часов хватит, здесь буду работать до трёх-четырёх часов, один час светлого времени останется на обратную дорогу… За четыре, в крайнем случае, за пять дней, все перевезу. Особенно напрягаться не стоит – время есть и весь «переезд», по сравнению с «бегством», получится как прогулка… Завтра надо доставить сюда чайник: стационарной стоянкой будет уже эта и воду для чая лучше кипятить здесь…
На слабо уплотнившемся снегу лыжня четко читалась, а свежие затески еще сияли на стволах деревьев. Чтобы не искать дорогу при переходе с грузом Никита, «рисуя» лыжню, обходил высокие увалы и холмы с крутыми склонами.
Ноги двигались сами по себе, а голова была занята спором различных взглядов на возникающие проблемы, обсуждением важнейших вопросов, а также подсчетами.
Самыми важными вопросами были строительные.
Никита мысленно окинул площадку. По памяти восстановил расположение и высоту деревьев, положение «конька», то есть прикинул ориентировку длинной оси будущего сооружения.
Заново просмотрел в мыслях его устройство. Как обычно, внес большие изменения. Точнее, генеральный план капитально переделал. Поскольку конек создала природа, ширину котлована оставил ту же – два метра.
Самой большой проблемой представлялось «генерирование» тепла. Придуманный ранее вариант – слепить из глины «буржуйку» – Никита отмел, как шуточный. Нужно сделать нормальную печку. А для неё нужны хоть какие-нибудь кирпичи. Этот вопрос сейчас выходил на первый план, но детальную разработку технологической схемы изготовления кирпичей Никита перенёс на завтрашний «холостой пробег»…
«Кровать» будет располагаться со стороны комля упавшего дерева. Рядом с кроватью будет печка. Достаточно, если между ними останется всего пятьдесят сантиметров. Длину самой печки можно задать 75-80 сантиметров (три кирпича), чтобы в нее свободно помещались поленья длиной до сорока-пятидесяти сантиметров.
Лучшим вариантом входа остался люк. А чтобы холодный воздух из него не доходил до кровати, недалеко от печки, отступив от нее сантиметров 60, Никита наметил «отросток» шириной 50, нет, этого мало, – 70 сантиметров, длиной около метра. В конце этого тупика, с наклоном к люку, можно установить лестницу.
Таким образом, генеральный план берлоги был достаточно полно переработан, с использованием уже приобретённых на «собственной шкуре» ощущений.
За этим обсуждением не заметил, как подошел к стоянке.
Там все было по-старому: на кострище чернели несгоревшие головешки, тент, покрывающий в норке «постель», только слегка припорошило снегом. Сани стояли под пихтой, а рядом с ними, чтобы не нагружать полозья, лежало все остальное богатство, которое теперь предстояло «перебросить» на новое место.
Часы показывали, что уже половина пятого. Подступали сумерки и Никита, освободив сумку, ушел в лес собирать материал для костра – вблизи все было подобрано.
Сделал 4 ходки, натаскав дров на 2 дня. Разжёг костер. Полез в бак за продуктами и с ужасом обнаружил, что остался один небольшой кусок глухаря. А, учитывая «табу» на имевшиеся продукты, больше есть было нечего.
Двухразовое питание всё не получалось – сказывалась привычка и недостаточное энергетическое наполнение этих «разов». К тому же все предыдущие дни каждая клетка постоянно требовала калорий, белков, углеводов и ещё чего-то. Успокоить эти клетки было нечем.
Глухаря не тронул, а поужинал только кусочком хлеба с салом, объяснив себе:
– Очень мало, но пока не добуду еду надо снова экономить. Если бы была твёрдая уверенность, что еда будет, можно бы увеличить порцию, но такой уверенности нет. Буду терпеть…
С ночевкой оказалось проще: извлек из норы постель, развесил всё у костра, чтобы согреть. Укомплектовал рюкзак на завтра, с таким расчетом, чтобы там были и тяжелые и объемные предметы, а главное, чайник. Продукты не брал, так как бак оставлял здесь – на новом месте в первую очередь нужна постель и «орудия труда»: топор, лопата, пешня. Спал не очень хорошо – беспокоили мысли о берлоге, питании, немного об опасностях. – Но к таким ночевкам он уже привык.
Ночью похолодало. Никита почувствовал это во сне, а так как подготовить дрова на расстоянии вытянутой руки позабыл, то вынужден был выбраться из норы, чтобы поддержать костёр.
Утром, как обычно, встал затемно, позавтракал. Мясо опять не тронул. Довольствовался тремя ложками тушёнки с кусочком хлеба. Для увеличения сил съел четверть плитки шоколада с горячей водой. Всё это тянуло меньше чем на четыреста килокалорий, но он надеялся, что добраться до места их хватит. Остаток глухаря положил в рюкзак – на обед.
– Надо сходить на охоту – подумал Никита, и поискать ягод, хотя бы шиповника. – Но за более близкими заботами, никакого конкретного решения по этому поводу на ближайшее время не принял.
(2-й рейс). В половину девятого двинулся по созданной вчера магистрали, на новую стационарную стоянку.
Вчера у его плеч был выходной: в оба конца сзади «трепыхалась» только пустая сумка килограмма на три и ружье, а сегодня на них снова давил большой вес. Кроме 20 килограммов основного груза, обеденного окорочка и аварийной колбасы с шоколадом, на плечо через ремень давило ружьё весом три килограмма, а задний карман брюк оттягивала фляжка с водой. Сам рюкзак весил два с половиной килограмма.
За один день плечи отдохнуть не успели, хотя особых неудобств тяжесть не доставляла: сказалась выработанная привычка спины и плеч, которые уже давно воспринимали груз как что-то свое, родное, относящееся к телу. Желудок при отсутствии работы и «родная» тяжесть, не обеспеченная калориями, мешали напряженной работе мыслей, и Никита шел, не пытаясь решить какую-нибудь «злободневную» проблему.
Всё же идти было легче, чем раньше: накатанная лыжня, свежие затески с номерами и расстояние – всего пять километров – не могли сравниться с кошмарными первыми днями «бегства». Только две высотки с относительно крутыми склонами подпортили настроение. Первую он прошёл «в лоб», вторую обошёл. В следующий раз решил обходить обе. Отдохнув в пути несколько раз, подошёл стоянке, когда до одиннадцати часов не хватало всего нескольких минут.
Столь раннее время натолкнуло на мысль сделать еще одну «ходку». Еды нет, а надо успеть из последних сил, перевезти все вещи.
Положив на место будущей норки гору валежника и немного сырых веток, Никита разжег костер, подвесил на испытанное устройство чайник. Зажарил последний кусок глухаря, очень медленно сжевал его и запил горячей водой из чайника. Голод не утолил, но калорий немного добавил.
В обратную дорогу снова забрал с собой колбасу и оставшийся шоколад. Несмотря на сосущий желудок, в пути вернулся к разработке самой «горячей» на это время, темы – «кирпичной». Ничего подобного он в своей жизни никогда не делал, но здесь никуда не денешься – надо осваивать новую специальность.
– Кирпичи буду формовать из глины и обжигать в костре, – приступил Никита к составлению технологической схемы. – Они закоптятся, но подсохнут и в какой-то степени «поджарятся». Может быть, потрескаются. Трещины перед кладкой печки можно «залечивать». А чтобы вообще не трескались, добавлять больше песка. Но столько, чтобы изделия не рассыпались. А сколько – столько? Это буду определять опытным путем и в зависимости от того будет ли песок вообще.
Вопрос о кирпичах решался не так быстро, как может показаться. Приходили одни мысли, потом уходили, вспыхивали другие и сразу гасли, но, в конце концов, выкристаллизовывались определенные решения, которые и принимались.
– Конечно, они не пропекутся, как на заводе, но форму держать должны и печь из них сложить удастся. Будет ли она стоять дальше, покажет время. Должна стоять, ведь позже, при горении дров, в печке эти «полуфабрикаты» дожарятся, – продолжал мечтать Никита. – Правда, такое сооружение со временем «пожелает» трескаться, но здесь ничего не поделаешь. Сначала его надо создать, а потом, чтобы до лета не развалилось, систематически залечивать, – успокаивал он себя. – Кроме того, зимой можно постоянно обжигать в печке запасные кирпичи и заменять рассыпающиеся, где бы это ни произошло, – наращивал Никита технологию. – С трубой можно ожидать свои заморочки. Например, высокой ее не сделаешь – ветер повалит, а в низкой – тяга будет слабоватой. Кроме того, кирпичи от подтаивающего снега будут размокать… Поэтому «трубные» кирпичи придётся прожаривать вторично.
А смогу ли я наготовить так много кирпичей? – Вдруг, спросил себя Никита… – Да хватит теребить этот вопрос, – разозлился он на себя. – Еще ничего не известно. Посмотрю, что получится, а потом уже буду совершенствовать «производство».
На этом обсуждение кирпичной темы в этот переход закончилось.
(3-й рейс). Добравшись до прежней стоянки, Никита приступил к комплектованию груза на следующий рейс. На этот раз подготовил спальный мешок, тент, часть продуктов (консервы в банках), и кое-что менее существенное (полезный вес – 20 кг.), и отложил в пакет 6 ложек тушёнки и 50 граммов хлеба. Больше он не мог себе позволить.
Еще не было четырех часов, как Никита оказался на новом месте. Передвинув остатки догоревшего костра в сторону – на место выхода из будущей «гостиницы», принялся за земляные работы.
Земля еще не промерзла, и кратковременного горения костра оказалось достаточно для возвращения верхнего её слоя в нормальное состояние.
Хотелось есть, но Никита в полной темноте докопал спальную траншейку до проектной глубины, набросал в нее хворост и разжег огонь. Когда земля достаточно прогрелась, выгреб пепел и несгоревшие угли…
До этих пор много забот приносили картофелины и два лимона: постоянно надо было беспокоиться, чтобы они не замерзли. Стремясь покончить на длительное время с этой заботой, Никита выкопал в дне неглубокую ямку, запрятал туда своё сокровище и присыпал его рыхлой, теплой землей. На дно ровно положил толстый слой хвойных веток и накрыл их тентом. Быстро сложил рядом новый костер, укрепил на жерди чайник, развесил у огня спальный мешок, некоторые предметы застывшей одежды и продолжил строительство «гостиницы». Нагреб вокруг траншейки снежный вал высотой 60 сантиметров. На большее пока не хватило материала, а носить его издалека не стоило: скоро здесь его будет больше, чем достаточно. По освоенной технологии, соединил по верху созданные стены несколькими жердями и толстыми ветками и закрыл сверху сосновыми лапами. Удовлетворенно оглядел «строение», присел у костра и съел выделенные себе 3 ложки тушёнки с 25-ю граммами хлеба. Медленно сжевал четверть плитки шоколада, запивая этот бутерброд горячей. Прервать ужин на этой стадии было трудно, но Никита давно уяснил, что «переев», можно скоро остаться вообще без пищи.
Используя оба холостых перехода для решения самых злободневных вопросов своей теперешней жизни, Никита некоторые из них решил. Однако совершенно выпустил из виду основной вопрос: поиски источников питания. Теперь эта тема начала напоминать о себе в полную силу…
Принятые в этот день калории не могли восполнить затраченную энергию, и опять были использованы «подкожные горючие» ресурсы. Но впереди был сон, а значит и минимальный затрат энергии. Накинув поверх тента подстилку, Никита лег на неё и укрылся спальным мешком, набросив сверху полушубок. Спать в спальном мешке, было опасно – при нападении можно не успеть из него выбраться. Эта мысль начала беспокоить Никиту в позапрошлую ночь.
Низкая высота стен гостиницы прижимала его к земле, не позволяя высоко поднимать голову. Но это было даже лучше: если пойдет снег, образуется крыша и в норе станет теплее.
Переносом «спальных принадлежностей» и строительством на новом месте норки обозначился выбор стационарного места для жилья. Постель успокоила «натруженный» за день мозг, усыпила требовавшие «горючего» мышцы и он быстро заснул. О хищниках теперь постоянно забывал. Даже мечтал встретиться с ними, но только днём, чтобы померяться силами и, надеясь, запастись пищей.
Глава 5
. «Берлога».
Калории, кубометры, штуки.
Новая «норка». Окончание переезда. Земляные работы. Голод. Удачная охота. Изготовление кирпичей и кладка печки. Крыша. Внутреннее обустройство. Новоселье.
Первую ночь на новом месте Никита провёл беспокойно. Пришлось ночью два раза выбираться из норки, чтобы подложить в костёр дров. Посмотрев на термометр и увидев столбик где-то на восемнадцати градусах под нулём, он подумал:
– Устанавливается зима: пора готовиться к морозам. Улегшись на тент и восстановив над собой все утепляющие принадлежности, добавил:
– Надо серьёзно заняться ночным отоплением, и вообще, приниматься за создание условий для зимовки. Теперь вряд ли потребуется искать новое место.
Но, что делать с вещами? Они все должны находиться здесь. Но, чтобы как можно скорее соорудить защиту от наступающих морозов, можно выкопать котлован, временно оставив вещи на старой стоянке. Появится глина и возможность сразу приниматься за кирпичи. Идея хорошая и вполне приемлемая для создавшихся условий. Однако, она входила в противоречие с необходимостью окончания перебазировки. С одной стороны к вещам проложена хорошо закреплённая магистраль, и по ней в любое время можно сбегать на стоянку. Но с другой стороны, там ведь осталась основа всей будущей жизни и, если начнутся очень сильные снегопады и метели, то её можно вообще не найти.
Этот вопрос Никита окончательно решить не мог. Поиски правильного решения продолжились во сне.
Не успел он погрузиться в спасительное «забытьё», как в голове родились два существа непонятной формы, соответствующие обоим направлениям мыслей. Между ними сразу же началась жестокая битва. Оба противника сплелись в запутанный клубок. Каждый пытался вырваться наверх и навязать хозяину своё желание. Одна сторона требовала немедленно начинать рыть котлован, другая – настаивала на скорейшем завершении переноса вещей.
Но это было не самое страшное: в битву, не обращая внимания на обоих противников, вторглись два яростных зверя, представлявших пустой желудок и отощавшие мышцы. Они требовали немедленного снабжения их белками, жирами, углеводами и всем прочим, что установлено природой. В противном случае, звери угрожали переработать на них худое тело самого хозяина: последние три дня Никита, продолжая интенсивно работать, посылал желудку очень мало материала для выработки калорий. Пришлось во сне объяснять этим трём чудовищам необходимость достижения между ними «консенсуса», объясняя каждому в отдельности обстановку, убеждая потерпеть, упрашивая … и так далее.
Нельзя всё бросить и идти добывать еду. Можно ничего не найти и, потеряв время, остаться без еды, жилья и вещей, – говорил он самому страшному зверю. – Даже профессиональный охотник с ружьём и собакой может ходить несколько дней и ничего не добыть. Куда мне со своим оружием, опытом, незнанием местности и повадок дичи быть уверенным в успехе. В этих условиях остается только внимательно смотреть по сторонам и пытаться вовремя «оприходовать» зазевавшуюся живность, кем бы она не была. А если никто не попадается, то, что я могу сделать, – объяснял он желудку и мышцам причину постоянного сокращения и без того скудных порций.
– Теперь главное землянка, – объяснял он существу, отдалённо напоминающему коня, который, раскрыв пасть, копытом пытался достать хозяина. Надо срочно начинать копать котлован, но – опасаясь копыта – Никита подсластил пилюлю: делать это можно одновременно с переносом вещей, чтобы как можно скорее «доставить» сюда их остатки.
– «Берлога» может подождать, – оправдывался он перед сторонником скорейшего начала земляных работ, представлявшегося ему сплетением каких-то нитей, обволакивающих предмет, отдалённо напоминающий экскаватор. – Сейчас подход к стоянке хороший, лыжня видна, расстояние пять километров, – продолжал он уговаривать чудовище, – можно быстро туда сбегать, принести порцию вещей, а остаток дня заниматься котлованом.
Однако, не добившись до утра полного консенсуса, Никита, волевым решением помирил конкурирующие стороны и, ещё окончательно не проснувшись, загнал в глубокие мозговые извилины все нерешённые проблемы, приняв для себя задание на предстоящий день:
– Быстро собраться и бежать за вещами, а потом заняться подготовкой к строительству землянки… По пути искать еду… Но, если появится настроение и позволит погода, можно будет «сбегать» и ещё раз, – сразу скорректировал он принятое решение.
Позавтракал, повторив порцию, которая была вчера на ужин. Хотел отрезать ещё кусок колбасы, но вспомнив, что сейчас предстоит идти «пустым», отложил добавку для обратной дороги.
Не прошло и часа, как он уже вышагивал по остаткам сохранившейся лыжни…
– Лучше всего кирпичи делать стандартными: 25 х 12 х 6 сантиметров, –продолжал Никита развивать вчерашнюю тему, внимательно всматриваясь вокруг, надеясь увидеть что-нибудь съедобное, чтобы успокоить желудок, который продолжали терзать ночные звери. – Если класть печку со сторонами в три кирпича, она снаружи будет квадратной: со сторонами восемьдесят сантиметров. В таком случае внутри останется свободное пространство площадью пятьдесят на пятьдесят сантиметров.
– А сколько потребуется кирпичей? – вдруг, вытащил Никита из закоулков памяти вопрос, мучивший его весь прошлый день на третьем уровне мозговых извилин. И принялся на ходу искать ответ: – В основании должен быть фундамент из глины толщиной двадцать сантиметров. На нем поддувало в два кирпича – ещё шестнадцать кирпичей и четырнадцать сантиметров высоты. Сама печь может состоять из шести рядов. Это пятьдесят четыре кирпича и сорок сантиметров высоты. Чтобы перекрыть верхнюю часть нужно пятнадцать кирпичей. Шесть штук добавить на формирование свода… Всего на печку необходимо изготовить девяносто кирпичей. Еще надо будет сделать колосники, толщиной пять-семь сантиметров. Общая высота печки составит около девяноста сантиметров.
– Перед кладкой, – продолжал Никита подсчет, – в стене вырезаю жёлоб, закрываю его снаружи от верха печки до крыши кирпичом в один ряд боком – на девяносто сантиметров потребуется восемь кирпичей. Вверху трубу выведу на один метр. Это пятнадцать рядов по четыре кирпича. Всего шестьдесят штук. И потребуется вылепить и обжечь какой-то козырёк над трубой, чтобы её не засыпало снегом.
Прошел десяток метров:
– Значит, потребуется 90+8+60=сто пятьдесят восемь кирпичей. Да на разные непредвиденные случаи: ещё тридцать. Итого сто девяносто.
И сразу загрустил:
– Ведь их надо сделать: отобрать подходящую глину, замесить «тесто», вылепить из него заготовки. А как их лепить?… Ладно, об этом потом… Для обжига расчистить площадку, где из готовых заготовок надо складывать решётку, с двух сторон которой разводить большие костры. Постоянно поддерживая в них огонь, эти заготовки надо жарить, жарить и жарить, пока не получатся «конфетки» не размокающие в воде. Сколько на это потребуется дней?.. Десять, двадцать? Смогу ли я делать по десять штук в день? Должен смочь. Двадцать дней – это слишком долго. Надо стараться делать больше… И начинать как можно скорее. Но для жарки нужно много дров. Где их брать? Когда?
Вдруг, Никита остановился. Показалось, что в кустах «что-то» зашевелилось. Затих. Присмотрелся. Как будто бы нигде, ничего не видно, но на всякий случай достал рогатку, «зарядил» и стал ждать. «Что-то» тоже ждало. Но не выдержало раньше его и перелетело на ветку – поближе. Хотело посмотреть на остановившееся нелетающее существо. Теперь до него оставалось не больше семи метров. Это было небольшое создание с перьями серого цвета, поблескивающими тусклой синевой. Никита натянул резину на рогатке, прицелился и «выстрелил». Птичка, пытаясь взлететь, неуклюже замахала крыльями и упала на снег.
Никита кинулся к добыче и успел схватить птичку раньше, чем у неё прошел шок. Есть!!! Он не стал разбираться, кто это и какой у этого существа будет вкус, а сняв рюкзак, положил туда добычу и ускоренным шагом двинулся дальше, чтобы скорее разложить костёр и немного успокоить желудок…
– Пожалуй, чтобы вылепить один кирпич надо потратить не менее двух минут, то есть только на лепку уйдет больше шести часов непрерывной работы без учета замеса глиняного «теста» – вернулся он к прерванной теме, когда пришёл в себя после удачного «выстрела». – Вылепив порцию и сложив из неё штабель, можно разжечь костры и рыть котлован, – верстал он технологию производства кирпичей и подготавливая выработку дневного распорядка на время строительства берлоги.
Не успев закончить расчеты, подошел к опустевшей стоянке. Прежде всего, набил снегом трёхлитровую кастрюлю и установил её на двух толстых сырых ветках. Разложил под дном огонь и, приготовив сушняк, достал птичку и ощипал её, добавив перья в наволочку. Разделал тельце весом не более половины килограмма и, когда вода закипела, положил его в кастрюльку. Пока птичка варилась, чтобы уменьшить муки ожидания, укомплектовал рюкзак с очередными двадцатью килограммами груза…
Птичку съел всю, обсосав косточки, но не почувствовав ни вкуса, ни запаха. Просто жевал, жевал и глотал, посылая в желудок на переработку источник калорий. Чтобы увеличить их количество, отрезал кусочек сала и откусывал от него по крупинке, перемешивая во рту с сухим мясом. Мясо запил половиной бульона, остатки которого в кастрюле закрыл крышкой и придавил топорами.
– Калорий пятьсот наберётся, – прикинул он пищевую ценность обеда и, не отдыхая, двинулся в обратный путь. Силы прибавились, настроение повысилось и он шагал, почти не чувствуя веса рюкзака.
Пополнившись калориями, к тому же добытыми самостоятельно, мечтал в этот день ещё осмотреть участок леса вокруг упавшего дерева и разметить контуры будущей землянки.
Но, воодушевленный удачной «охотой», Никита не утерпел и вместо намеченного на новом месте занятия, «сбегал» за грузом вторично. На этот раз при холостом переходе ничего не обдумывал, а только внимательно смотрел по сторонам, надеясь на повторение чуда. К сожалению, чуда не произошло.
Птичка была переработана желудком ещё в предыдущую ходку. Калории от неё, стремглав разбежались по голодным мышцам и сгорели полностью ещё до того, как он второй раз за этот день подошёл к стоянке. Предвкушая, как запьёт переход остатком «калорийного» бульона из кастрюльки, Никита, вдруг, был поражён страшной мыслью. Он, вдруг, подумал, что недостаточно обезопасил кастрюлю и за то время пока относил предыдущую порцию груза, кто-то «посторонний» допил его бульон. Эта мысль стала ложкой дёгтя в его радостном настроении. Тревога оказалась напрасной: по прибытии на стоянку, «дёготь» испарился, и он благополучно допил свой бульон. Обратно добрался на остатках бульона, а, в основном, используя внутренний запас энергии.
Притащив на санях бак с 15 килограммами, он увеличил вес доставленного груза до семидесяти пяти килограммов.
Ужинать не стал, экономя последние, разрешённые для аварийного использования, продукты.
– Лучше поесть утром перед уходом.
На этот раз, учитывая опасность наступающего зимнего периода, к предстоящей ночи Никита подготовился более основательно. Класть ночную подпитку для подогревающего костра на расстоянии вытянутой руки хорошо, но она может загореться, а, если костёр отодвинуть, то его коэффициент полезного действия окажется небольшим и потеряется смысл костра. Никита нашёл лучший выход: заготовленные обломки толстых веток он разложил на крыше норки, навесив их концы над кромкой крыши. Ночью, просыпаясь, доставал по несколько веток разного калибра и подбрасывал в прогорающий костёр. Прерывание сна ограничилось тремя «подпитками».
На следующее утро тщательно пережевал 50 граммов колбасы, запил её горячей водой с четвертью плитки шоколада.
– Четыреста килокалорий – округлил он пищевую ценность «завтрака» в большую сторону, записал в черновой листок эту цифру и поплёлся за новой порцией.
Сил уже не было, и Никита не представлял, как сможет пройти десять километров. Но на этот раз ему с большим трудом удалось «подстрелить» птицу очень похожую на ворону, по каким-то причинам залетевшую на «магистраль». Прикинув, что она тянет на тысячу килокалорий, он съел бы эту ворону всю сразу с костями и перьями, но хорошо зная, что такое «нет ничего», половину тушки оставил, лишь немного утолив на стоянке сосущий голод.
Однако, бульон вылил сразу, даже не пробуя – всё же это была как будто ворона. Правда, уже вечером ругал себя за этот опрометчивый поступок.
– Жить надо только на подножном корме, как бы трудно не было: – такой вывод он сделал давно и отступать от него не хотел, тем более, что последние удачи убеждали его в том, что это возможно.
«На половине вороны» принёс пятнадцать килограммов железа и разную ненужную мелочь. Теперь на хуторе лежало около девяноста килограммов грузов. На стоянке оставались самые ненужные, в настоящее время, предметы.
– Трудности в добыче основного продукта очевидны, но помимо мяса надо сейчас постараться запастись витаминами – шиповником, калиной, может быть, рябиной и ещё чем-нибудь: пока они ещё остались на деревьях и кустах. Двумя лимонами от цинги не уберечься…
Утром, по пути на стоянку, Никита оглянулся на свой ориентир и вспомнил об орехах. Голод давно заставлял его думать о других источниках калорий. Одним из этих источников могут стать кедровые орехи.
– Это жир, белки, какие то микроэлементы и, может быть, витамины… Обязательно надо попытаться собрать немного орехов, – отвлёкся Никита. – Но я почему-то не находил на кедре ни одной шишки. Плохо смотрел, или год был неурожайный? Или всё уже грызуны растащили по дуплам и норам … Надо ещё раз поискать около «ориентира». Вдруг, там что-нибудь осталось после белок и птиц, – пришла Никите в голову мысль.
Возвратившись, он в тот же день пошёл к кедру, поискал взглядом на ветках, а потом походил вокруг, надеясь найти на снегу хоть несколько шишек. Но бесполезно: ни одного ядрышка не нашёл.
Остаток дня использовал для охоты. Но удача не шла. Единственным результатом явилось предварительное, но бессистемное ознакомление с окружающей местностью. Ужинать не стал, ещё соблюдая свою установку на двухразовое питание, а в основном потому, что для третьего раза, «кушать» было нечего. Чтобы как-то поддержать себя, вспомнил, что дома иногда обсуждался вопрос: надо ли вечером есть много и не лучше ли не есть вообще.