Утром доел ворону и в последний раз отправился на стоянку.
На этот раз погода испортилась. С утра пошёл мокрый снег, засыпавший лыжню. Сильный порывистый ветер бросал в лицо комки мокрого снега, залеплял глаза и загонял сквозь щели в одежде морозный холод к разогретому при ходьбе телу, которое не могло быстро нейтрализовать его.
На этот раз он произвёл «консервацию» стоянки и забрал последние килограммы.
Всего на переброску вещей было произведено 7 рейсов. Первый был разведочным, пять – «чартерных» – грузовых, а седьмой – с консервацией стоянки и последними килограммами груза – «прогулочным».
Теперь все вещи собрались на новом месте, и можно было приступать к строительству жилья, не оглядываясь на каверзную стоянку. Но, чтобы исключить повторение неприятностей и не проскочить после большого снегопада территорию хутора, Никита оконтурил её «забором». Это следовало сделать раньше, но все первоочередные дела сразу сделать невозможно…
Закончив с основными вопросами Никита обратился к реальной жизни, для которой следовало, создать условия, в какой-то степени приближающиеся к нормальным. Для этого, в первую очередь, требовалось наметить генплан хутора, натаскать много дров, чтобы зимой не делать это по глубокому снегу а, также, походив вокруг, изучить прилегающую местность для определения возможностей охоты и доставки дров. И сделать много других мелких и пока не выявленных дел. В первую очередь, запастись едой.
И всё это надо делать, соблюдая особую осторожность. Если смертоносный взрыв окружения КЕДРА не коснулся и планета живёт – а Никита на это надеялся – то здесь могут появиться волки, или какой-нибудь злой медведь или другие злые и обязательно голодные хищники.
Жизнь и работа в условиях опасности специального времени не требовала, но предполагала постоянное напряжение, периодическое оглядывание и проверку наличия в любой момент под рукой ружья, топора или другого средства защиты.
Чтобы в дальнейшем не отвлекаться на бытовые мелочи, Никита решил немного улучшить условия ночёвок. Вытащил из норки спальник, тент, подстилку и снял все ветки. Отложив их в сторону, нарастил снежные стены до восьмидесятисантиметровой высоты, а потом заполнил траншейку новыми сосновыми лапами. Сверху расстелил тент, положил на него подстилку и спальный мешок.
И, наконец, решил один смешной вопрос интеллектуального свойства. Вопрос заключался в том, что хотя спорить, даже просто разговаривать Никите было не с кем, но, обсуждая многочисленные проблемы, ему приходилось в мыслях как-то называть объекты обсуждений. Пока часто одни и те же элементы нового быта назывались им в мыслях по-разному. И он решил постепенно создать для себя новый словарь, присваивая основным понятиям названия, наиболее подходящие к обстановке. Землянку окончательно назвал берлогой, территорию вокруг неё, обнесённую жердевым забором – двором, место временной ночёвки именовать норкой, реже – гостиницей. Главный ориентир остался КЕДРОМ. Новую стоянку, перебрав несколько подходящих слов: стоянка, стойбище, лагерь, поселение – окончательно назвал хутором. Хотел обозвать селом или деревней, даже городом, но подумал, что это слишком громко, во всяком случае – ещё рано.
Для того, чтобы не терять напрасно времени, с одной стороны, и не заниматься несущественными делами, отдаляющими достижение конечной цели, с другой, Никита ещё прошлой ночью продумал распределение времени, которое оставалось после восьмичасового ночного сна. При этом, учёл все шестнадцать часов.
– Снег – это не дождь: каким бы густым он не был, можно, не обращая на него внимания работать всё свободное время, – рассуждал Никита. – Если мороз окажется сильным, буду греться у костра: дров вокруг много. Потребуется быстро согреться? Отрубил пару брёвен – сразу станет жарко.
Отбросив все второстепенные виды работ, он оставил на ноябрь всего три главных темы: строительство оболочки для использования её как места, в котором можно прятаться от непогоды и опасностей, то есть, берлоги; изготовление кирпичей, как средства оживления этой оболочки и заготовку дров, как единственного средства создания тепла.
И сразу же распределил между ними все шестнадцать часов. Для берлоги отвёл четыре часа, на изготовление кирпичей – три. Дровами предположил заниматься тоже не менее трёх часов, учитывая дальние расстояния и большую трудоёмкость этого вида работ. Учёл и необходимость периодического обхода участка, и обязательную охоту. На эту тему отвёл всего два часа, поскольку она будет выполняться одновременно с предыдущей…
Пока не начнётся производство кирпичей, их время лучше расходовать на котлован и заготовку дров для обжига.
Никуда не денешься, но время необходимо и для зарядки организма калориями. Не меньше трёх часов из шестнадцати «поглотят» завтрак, обед и ужин: ведь надо ухитряться из чего-то их готовить. Оставшийся час уйдёт неизвестно куда: такое тоже часто случается.
Чтобы избежать разногласий между темами, допустил возможность увлекаться понравившейся на какое-то время работой, но только, если она входит в состав основных задач. Захочется наготовить много дров в ущерб другой теме, скажем, котловану, пожалуйста: потом ведь можно будет заниматься земляной работой, не оглядываясь на источник тепла и энергии. Этот вариант плох только тем, что котлован после этого придётся доделывать, не «отдыхая» доставкой или рубкой дров.
После грубого распределения времени между главными темами, надо было решить вопрос с очерёдностью.
– Что надо делать в первую очередь? – Задал Никита себе вопрос и, не задумываясь, ответил. – Конечно, строить берлогу, так как надо успеть закончить её до наступления сибирских морозов. Сделаю берлогу и буду иметь много времени на заготовку дров, охоту и всего, что нужно для более или менее нормальной жизни.
Вообще, – окунулся он вглубь основной темы, – «малогабаритную нору» без отопления можно построить спокойно и сравнительно быстро, но создание отапливаемой берлоги сильно усложняет задачу… Особенно при наличии ещё одной темы – четвёртой… или, точнее, первой. Занимаясь любым делом, надо снабжать желудок какой-нибудь пищей…
Это была очень несвоевременная мысль, поскольку решение её ещё не было найдено, и она только отвлекала от основных вопросов. Заглушив эту мысль, Никита возвратился к строительству.
– Главным сейчас – после добычи еды – поправился он – должен быть котлован. Это основа любой землянки, тёплой или холодной. Поэтому, с завтрашнего дня ежедневно, вплоть до проектной глубины, «на гора» должно выдаваться не менее половины кубометра грунта… В первое время даже больше, чтобы быстрее укрепить природный «конёк» и добыть материал для формовки кирпичей. Вначале достаточно только углублять котлован, но при появлении подходящей глины, следует начинать изготовление кирпичей. Количество их с каждым днём должно увеличиваться, так как крыша может быть закончена только после окончания кладки печки. Одновременно с углублением котлована необходимо наращивать его стены.
Никита удивленно оглянулся:
– Какая-то демагогия. Говорить и думать можно бесконечно, но время уйдёт, а дело с места не сдвинется. Рассуждать легче, чем копать или рубить дрова, а в моей теперешней жизни в пределах намеченных основных задач нужно постоянно чем-нибудь заниматься. Только тогда всё получится в минимальный срок …
Перед тем, как забраться в норку, отсчитал 6 ложек тушёнки и съел её с двумя галетами, которые размачивал в воде, а потом запил остывающим кипятком с четвертью плитки шоколада. Этого было очень мало – всего 850 ккал за весь день – около трети, или даже четверти необходимого минимального количества, но взять больше он не мог себе позволить: впереди был отдых и почти никакой траты энергии. Записав на бумажке подсчитанные калории, «полез» в норку спать.
Можно было бы сказать, что жизнь, наконец, уложилась в рамки спокойного однообразия, при намеченном чётком плане действий, если бы не постоянное чувство сильнейшего голода, которое часто заглушало все вопросы, кроме единственного – что бы поесть?
Когда Никита бежал от катастрофы, то почти не думал о будущем. Все помыслы были направлены на то, чтобы быстрее двигаться, а это вызывало необходимость снабжать соответствующие мышцы достаточным количеством калорий.
– О продуктах сейчас беспокоиться не стоит, – думал он тогда. –Добравшись до хорошего места, можно будет спокойно заняться охотой и обеспечить себя пропитанием… Для одного человека его много не потребуется.
После прибытия на первую стоянку, количество калорий, которыми через голодный желудок Никита заряжал свои мышцы и весь организм, было более чем недостаточно, и он с каждым днём всё больше худел и терял силы. Перебираясь к новому лагерю, он уже понял, что добыча пропитания не такое простое дело, но сумел перевезти свой «скарб», почти не тронув оставшийся запас продуктов.
Теперь надо строить жильё. Затрачивая много сил копать землю, делать кирпичи, готовить дрова для их обжига и для отопления в течение всей зимы. В это время тоже надо поставлять организму достаточное количество калорий. Без них ничего не получится. А где их брать? Использование запаса, оставшегося после бегства, Никита допускал только в самом крайнем случае, которым считалась неизбежная опасность голодной смерти. Еду, постоянно говорил он себе, обязательно надо добывать охотой…
В такой обстановке перед ним встал важнейший вопрос: прервать строительство, пустив всё время на охоту без полной уверенности в успехе, или продолжать строить, используя остатки продуктов, но сохраняя мечту о тёплом жилье и надежду на возможность добычи какой-нибудь еды. Оценив ситуацию со всех сторон, Никита принял рискованное решение:
– Буду строить, готовить дрова для обжига кирпичей и пытаться «охотиться». Рогатка работает, есть силки, которые давно пора приспособить к делу… В крайнем случае, истрачу один патрон… если найду в кого истратить. И понемногу буду пользоваться оставшимися продуктами. – Это решение, без успешной охоты, грозило голодной смертью на морозе, но в случае удачи обещало нормальную зимовку…
– Однако, глухари больше не попадались, животных, даже опасных зверей, которыми можно было бы поддержать жизнь, казалось, вообще, не существует.
– Может быть, действительно почти все погибли, и никого не осталось, – думал он, не встречая никаких живых существ, – а то, что до этого времени удалось добыть, было последним?.. Оставшаяся мелочь в виде небольших птичек, изредка пролетающих где-то далеко, или последних белок, кидающихся к вершинам, спасти не сможет.
– Ну а если кто-то появится, – несколько раз возвращался он к этому варианту, – без хорошего оружия и специальных приспособлений, как я смогу наловить такое количество, которое обеспечит выживание до лета? Ведь даже мышь я вряд ли смогу поймать. А за птичкой не полетишь, белку на дереве не догонишь, из рогатки в них в движении не попадёшь, а подождать они не желают.
«Оружие», которое у Никиты имелось, из-за отсутствия тренировок, освоено было плохо. А как его осваивать, если нет объектов? Пока надёжно действует только рогатка. В особых случаях можно надеяться на пику – он однажды убедился на что она способна… И на ружьё. Но патроны к ружью можно быстро израсходовать и тогда уже совсем надеяться будет не на что…
– Без знания основных приёмов охоты, невозможно обеспечить себя достаточным количеством еды на всю зиму… Надо осваивать приёмы охоты по книге, а не пытаться до всего доходить "своим умом" – часто думал Никита, но всегда находились более важные дела, чем изучение книги. – Знание процессов охоты необходимо довести до уровня профессионала. Гоняться за едой с рогаткой и надеяться, что этим можно прокормиться, бессмысленно… А если не гоняться? Если просто ждать, когда еда сама пожалует? Надо использовать силки.
Никите всегда казалось, что пользоваться этими «орудиями лова»просто: сделал петлю из крепкого шнура и привязал к ней съедобный кусочек. Кто-то пожелает воспользоваться случаем, петля затянется и всё – вари обед. С капканом ещё проще. Прикрепил сало, как в мышеловке и иди, гуляй. Позже наведаешься и заберёшь то, что поймалось. Капкан только вот маловат – больше чем мышь в него очевидно никто не поместится…
Голод в настоящее время, и возможное отсутствие какого либо питания в недалёком будущем, вынудили Никиту начать опробование этих доступных приспособлений для охоты.
Отрезав большой кусок крепкого шнура, он разделил его на четыре части и отошел подальше в лес, чтобы не пугать дичь звуками во время своей работы. Скрутил, по своему разумению, 4 петли, привязав к одним концам маленькие кусочки галеты, а вторые укрепив на ветках кустов.
К капкану, даже не подумав, кого он надеется поймать, прицепил микроскопический кусочек сала. Закончив установку этих «грозных» орудий, вернулся к костру и, достав «Энциклопедию охоты», присел на короткий обломок толстого бревна, который давно уже использовал в качестве табуретки.
Покопавшись немного в книге, попытался вникнуть в смысл установки силков и увидел, что установил их неправильно.
– Надо будет переставить их, – сказал и углубился в другие разделы.
Занявшись научным подходом к добыче питания, Никита сделал то, что беспокоило его с самого начала бегства. Всё это время, не расставаясь ни на минуту, он носил за спиной ружьё, абсолютно не представляя, на что способны эти три килограмма лишнего веса. Он часто думал, что надо проверить, стреляет ли оно вообще, а если стреляет, то куда?
– Конечно, – убеждал он себя, – если патроны нормально заряжены, то с трёх-пяти метров в медведя или волка по стволу я попаду, но на двадцать-тридцать метров без пристрелки даже не стоит тратить патрон.
И вот сегодня, «пообедав», он пожертвовал пол часа на проверку главного оружия защиты.
Выбрав низкую, разлапистую ёлочку, Никита прикрепил в её центре большой кусок коры и отсчитал двадцать метров в сторону солнца. Приспособив, в качестве подставки, короткую жердь, очень тщательно прицелился в центр мишени и выстрелил. Увидел на краю коры след от пули и уже точно знал, куда «упереть» мушку ружья, чтобы не промахнуться. Тратить дополнительный патрон для проверки не стал и занялся котлованом…
Поздно вечером в «тёплой» норке, продолжив научный подход к добыче питания, попытался поднять из глубинных клеточек своего серого вещества всё, что когда-то слышал, видел, читал о животных и хищниках. Эта информация прежде поступала в его мозговую «базу данных» без всякой закономерности и там оседала, «навечно» спрессовавшись в плотный сгусток ненужной информации. Сейчас ему удалось кое-что извлечь оттуда и поместить поближе к выходу: между основными заботами о дровах, кирпичах, кубометрах земли.
– Волки, медведи, рыси – хищники – главная опасность, – с ними лучше не связываться. – Определял он круг опасностей и надежд. – Олени, лоси, барсуки, зайцы – вот главная моя надежда. Мелкие хищники, птицы, белки, даже мыши, как источник питания тоже подойдут, но их надо много, а времени они потребуют столько же. Никита даже пытался вспоминать, какие съедобные насекомые могут здесь встречаться летом. Пока надумал поймать хотя бы одну мышь.
– Да, её поймаешь – сразу оценил он возможность удачи. – Я ведь не сокол и не лисица, чтобы вот так просто поймать этого маленького, юркого, но «съедобного», зверя.
Разработав принципы добычи питания, Никита обошёл территорию хутора. Надо было осмыслить общую ситуацию, наметить всё, что следовало вырубить и определить площадь, которую будет занимать котлован.
При осмотре выбрал для рубки на дрова старые и больные деревья. После внимательного изучения обстановки, определив причину появления ствола, который намеревался использовать в качестве «конька», оценил (прикинул) способности сильного ветра и подумал, что следует, создать вокруг берлоги полосу безопасности, для чего необходимо убрать все деревья в радиусе пятнадцати метров. Это исключит возможность падения в бурю большого дерева на жилище. При дальнейшем осмотре Никита обратил внимание на то, что норка, то есть гостиница, в настоящее время находится совсем близко от границы предполагаемой полосы безопасности и решил увеличить ширину полосы до двадцати метров.
На этой площади лишними оказались четырнадцать сосен и лиственниц различного диаметра. Прикинув среднюю высоту и толщину деревьев, подлежащих удалению, он подсчитал ориентировочный объём дров, которые будут получены из них. Выходило, что почти двенадцать кубометров древесины находятся очень близко от намеченного места обжига кирпичей. Это значительно сокращало необходимый объём трудоёмкой доставки горючего материала.
Увлекшись, Никита забыл о том, что ещё не завтракал. Правда, есть все равно было нечего, но что-то бросить в желудок требовалось… Доев последние 25г. хлеба с 6 ложками тушёнки и четвертью плитки шоколада, тщательно вылизанную ложку помыл в «чае». Этого количества совсем не хватало для той работы, которую он себе назначил. Но больше брать нельзя. На весь завтрак едва набежало четыре сотни килокалорий. Эта цифра заняла своё место в списке питания.
Предусмотрев, что в некоторые моменты, до назначенного распорядком времени сил может уже не быть, специально для случаев подавления неистребимого желания поесть, Никита выделил одну плитку шоколада. Когда доходил до предела, отламывал от неё несколько долек, прятал остаток подальше от соблазна, и клал в рот по одной дольке, стараясь держать их во рту, до полного растворения, чтобы все калории попадали сразу туда, где они больше всего требовались.
Под вечер, на одном только самолюбии, вбив предварительно по углам будущего котлована колышки, уложил между ними все собранные ранее сучья, толстые ветки и остальной древесный мусор, накопившийся за предыдущие дни. Этот материал предназначался для костра, который должен был растопить замёрзший верхний слой почвы. Сил больше не было, но Никита, вложив себя 400 килокалорий, содержавшихся в шести ложках тушёнки без хлеба и в четверти плитки шоколада, решил продлить длину землянки на один метр, чтобы оборудовать там аварийный дровяной склад на случай экстремальных ситуаций: таких, например, как затяжные метели. Едва удержался, чтобы ужин не повторить.
Всего за этот день его желудок получил материал для выработки менее восьмисот килокалорий. Добавив по одному метру длинных стен, переместил колышки и растянул на добавленную площадь разложенный для костра материал. Поджёг его, чтобы завтра с утра начать копать.
Между тем, хлеб закончился, мяса не осталось. Есть еще гречка, галеты, тушёнка, жиры и шоколад, но, если пользоваться ими как при бегстве, хватит всего на несколько дней и тогда уже ничего не останется. А до лета таких дней будет очень много. Где брать еду для них?.. Что делать?.. Видя, что охота пока не даёт ощутимых результатов, а использование продуктовых остатков приведёт к полному отсутствию пищи, Никита, решил сменить меню. Девять оставшихся ложек гречки, если варить суп, то можно растянуть на девять раз.
Утром, поднявшись раньше обычного, Никита достал кастрюльку налил в неё два литра воды и попытался на толстых ветках пристроить её на огонь. Он уже несколько раз использовал эту кастрюльку подобным образом, но всегда сохранялась опасность, что она с веток может соскользнуть. На этот раз он решил навсегда исключить подобный риск. Набор предметов, вынесенных из поселения, до последнего гвоздя располагался на соответствующих мысленных полках, и Никита быстро вспомнил о куске проволоки, на который когда-то нанизал лопаты и топоры, чтобы они не потерялись в дороге. Освободив проволоку, соединил короткой дужкой обе ручки кастрюльки и получил удобное приспособление для приготовления жидких блюд.
Дальше всё снова стало просто: вбил по краям костра две жерди с отростками и положил на них третью. Подвесил на поперечину получившийся «котелок» и побежал к котловану. Вернувшись, положил в кастрюльку две ложки тушёнки и насыпал ложку гречки. Солить не стал, так как соль была в консервах. Снова убежал. Выждав, когда крупа сварилась, пропитавшись запахом и жиром консервированной говядины, съел всё, размачивая в бульоне маленькие кусочки галет. Новое блюдо закусил четырьмя дольками шоколада (60 ккал).
– По всей вероятности, мои мышцы скоро получат около четырёхсот пятидесяти килокалорий, прикинул Никита пищевую ценность завтрака.
Насладившись новым блюдом, сдвинул в сторону образовавшуюся золу и приступил к снятию верхнего слоя лесной почвы. Дело подвигалось медленно. Хотя слабо замерзший верхний слой и оттаял за ночь, но переплетавшиеся корни сильно затрудняли работу. Вот здесь то и понадобилась пешня. Этот обломок топора на длинном стержне, которым раньше рубили лёд и слежавшийся (уплотнённый) снег, в этих условиях очень пригодился. Им Никита рубил толстые корни, сохраняя топор. В середине дня пошел сильный снег. Перестав копать, Никита для очистки совести сходил проверить силки и неожиданно обнаружил, что в одной из петель застряла птичка, такая же, какую он «подстрелил» из рогатки на «магистрали». Возвратившись, птичку ощипал, добавив немного перьев в наволочку. В обед, чтобы ни одна калория не пропала, птичку сварил. Она была очень нужна, так как утренние калории давно сгорели и мышцам для работы ничего не оставалось. Это был далеко не глухарь, сейчас Никита уже сумел оценить качество мяса: оно оказалось жестким, невкусным, с каким то неприятным запахом. Но Никита с огромным аппетитом съел половину, оставив вторую на утро. Этого опять было очень мало, но некоторый прилив сил он всё же почувствовал. Условно принял пищевую ценность обеда в 250 ккал.
Снег непрерывно шел до конца дня. Температура воздуха не опускалась ниже 7 градусов, так что обстановка благоприятствовала работе, а птичка, уменьшившая ощущение голода, пропорционально её пищевой ценности, повысила настроение. Вечером, в сумерках, не вытерпел и доел птичку. Всего за этот день получил почти 1000 ккал. Не поверив в достоверность этой цифры, пошутил:
– Даже если в ней меньше одной тысячи килокалорий, то это самовнушение на какое-то время добавит сил. А пока организм раскроет обман, что-то будет сделано.
Даже не ожидал, что за день удалось снять слой толщиной десять сантиметров, что более чем на кубометр уменьшило объём остающегося в котловане грунта. Начало есть. А что дальше?
Сняв верхний слой, и внимательно осмотрев лежащий на двух ветках ствол упавшего дерева, Никита зашептал:
– «Конек» есть. Чтобы он, с течением времени не осел, котлован надо начинать копать по бокам, чтобы в первую очередь насыпать и утрамбовать торцовые стены до высоты, которая позволит положение ствола. Сверху на эти стены положить короткие брёвнышки, и обрубив ветки, удерживающие ствол в теперешнем положении, положить его горизонтально. Только после этого можно отрубить лишнюю верхушку и начать копать котлован. Да, – кинул Никита в соответствующую клеточку мозга, – до копания надо сделать хорошую трамбовку. – И добавил: – Трамбовать грунт в стенах надо сразу, пока их не засыплет снег и не прихватит мороз, а то весной рыхлые стены оттают и поползут…
Чтобы не было задержки с укладкой конька, Никита перед сном подготовил два подкладных брёвнышка, отрубив их от верхушек лежащих неподалёку деревьев.
10 ноября. Утром, сразу после символического завтрака Никита принялся углублять котлован в торцовой части на стороне верхушки дерева. На глубине сорока сантиметров, увлёкшись, захватил лопатой толстый пласт грунта, с крепким корнем. Осторожно нажал на черенок лопаты, стремясь выворотить этот пласт. С первого раза не получилось. Нажал сильнее – тот же результат. Приложив всю силу, резко толкнул черенок вниз и… «хрусть!» – часть лопаты, в которую входит черенок, треснула.
Это была катастрофа!!! Именно этого Никита боялся, когда хотел взять 4 запасных лопаты. Две из них пришлось оставить, когда сокращал поклажу, одна сломалась сейчас. Осталось всего две. Но зато Никита на себе приобрел опыт и уяснил необходимость соблюдать максимальную осторожность при работе с этим важнейшим и, оказывается, самым нежным инструментом.
Переживаниями дело не исправишь. Никита насадил на старый черенок новую лопату и продолжал копать. Теперь больше орудовал пешней, а лопатой лишь выгребал рыхлую землю и крупные комки или отрезал от целика тонкие пласты земли. Вечером подстрелил из рогатки слишком любопытную белку размером с маленького котенка. Сняв шкурку, проговорил шёпотом:
– Мех надо собирать: может быть, носки сошью или рукавицы.
Это была первая мысль, указавшая на возможность перехода на полное самообслуживание. Белку сварил и всю съел. Немного подождал: не умер и никаких последствий кроме успокоенного желудка и хорошего настроения в себе не ощутил. Оценил пищевую ценность ужина в пятьсот ккал. Всего за этот день, их набежало – девятьсот.
Приободрился:
– Проживу. Оружие есть, действует неплохо. Силки будут работать. Котлован углубляется, стены растут, крыша, в конце концов, тоже будет, а дальше посмотрим.
Повертел в руках беличью шкурку… В своей первоначальной жизни ему даже видеть не приходилось, как их обрабатывают. Слышал только, что надо обезжиривать, а как это делать в его теперешних условиях, не имел представления.
– Надо будет попытаться освоить выделывание шкур: может пригодиться. – Дал он себе задание на будущее.
В этот день, изрядно устав, углубился в котловане на шестьдесят сантиметров по всей намеченной ширине (2 метра) на длину около одного метра. Вынутый грунт сразу укладывал по краю обрыва и трамбовал через каждые двадцать сантиметров бревном, которое обрубил топором с одной стороны до ровной поверхности. В результате к концу дня сформировал первую торцовую стену, высотой чуть больше метра.
Замерил объём ямы. Получалось, что он вынул за этот день один и две десятых кубометра грунта. Это был хороший результат. Он обещал «своевременное» окончание котлована. Лестница. А совсем уже в темноте при свете костра, для отдыха, приступил к изготовлению лестницы, которая понадобится для выхода из берлоги на поверхность. Пока для сообщения котлована с поверхностью, он оставил нетронутым небольшой «целик» грунта, Когда глубина котлована увеличится, он собирался класть на этот целик обрубок толстого дерева. В возводимой стене над целиком можно будет оставить неширокий проход. Для готовой берлоги понадобится крепкая, удобная лестница. Её всё равно надо будет сделать: позже или раньше. Лучше раньше.
«Детали» для лестницы были заготовлены при расчистке территории и лежали отдельно. Никита поднёс два стволика толщиной пятнадцать сантиметров, отрубил от них с толстой стороны по два с половиной метра. Наметил в отрубках через равные промежутки – тридцать сантиметров – восемь ступенек. Вырубил пазы глубиной по три сантиметра и шириной – по восемь. Нарубил восемь жердочек длиной по семьдесят сантиметров. Всё это делал сидя у костра, приравнивая работу к приятному отдыху. Примерив к пазам будущие ступеньки, заготовку лестницы пока отложил.
– Позже надо будет просверлить дрелью по одному отверстию в месте соединения ступенек и боковин и загнать туда деревянные «чопики», а потом ещё перевязать ступеньки шпагатом, – наметил он действия по сборке лестницы.
Вечером, просматривая результаты первых двух дней работы с берлогой, подумал, что не мешало бы, наряду с дневником питания, вести дневник строительства: когда, сколько и что сделал для приближения «новоселья». Достал чистый лист, разграфил его на 6 столбиков и записал туда первые результаты: дата, объём вынутого грунта за день, и общий объём нарастающим итогом. На будущее отвёл 2 графы для кирпичей, а в длинной полосе, предназначавшейся для остальных работ: крыши, «аксессуаров», кладки печки и т.д. написал начало изготовления лестницы.
О заготовке дров. 54. Чтобы изготовить заданное количество кирпичей, необходимо много дров, а это самая трудоёмкая тема. Много древесины в деревьях, но того, что лежит на земле, разбросанное по большой площади, недостаточно. Этим даже не согреешься. Для того, чтобы построить хорошее жильё и всю зиму топить печку, надо собрать всю древесину, лежащую на земле, рубить растущие деревья, затрачивая много сил и последние калории, которые пополнять уже практически нечем. Но вырубать лес вокруг хутора не стоит, не будет защиты от ветра. Лучше начинать издалека и приближаться к берлоге. Ближние деревья можно, в крайнем случае, использовать для строительства.
Но ведь только срубить дерево или найти упавшее, недостаточно. Разруб деревьев, конечно, удобнее производить вблизи жилья, используя свободное время, и благоприятную погоду. Поэтому деревья надо доставлять к жилью, предварительно разрубая их на подъёмные отрубки. А как доставлять? На плечах или в связке за спиной много не принесёшь, особенно издалека. Правильнее транспортировать деревья, разрубленные на месте обнаружения на брёвна, удобные по размеру для перевозки на санях.
Но, стоя на лыжах, сани тащить тоже трудно: эту истину Никита усвоил давно. А без лыж по глубокому снегу скоро далеко не уйдёшь даже без санок, а имея их на буксире, тем более. Значит, для перевозки дров надо прокладывать специальную дорогу. Сейчас, после нескольких поездок, в неглубоком ещё снеге наметилась слабо-уплотнённая лыжня длиной около ста метров. Никита прошёл по ней с лопатой и убрал часть бугров, которые мешали свободному передвижению без лыж. Теперь по этой «дороге» можно возить на санках сравнительно большие объёмы древесного материала: ветки, мелкие щепки, обломки деревьев, или два бревна длиной до двух метров. Можно попробовать возить брёвна и более длинные (до четырёх метров), укладывая их, после некоторой реконструкции, на второй паре лыж. До больших снегопадов эта дорога будет действовать. В этот же день на конце этой стометровой (возможно будущей магистральной) дороги Никита срубил два сухих дерева, обрубил на них ветки, из которых сложил дровяную горку. От стволов отделил верхушки длиной около двух метров и на санях отвёз к костру.
При бегстве и «переезде» на новое место Никита привык носить тяжести на плечах, а долго махать топором, прикладывая максимум усилий да еще в таком темпе и при таком питании, ещё не научился.
Правда, это было легче, чем нести тяжелый рюкзак или тащить за собой неподъёмные сани. Хотя бы потому, что можно, в любое время оставить эту работу и переключиться на другую не опасаясь, что уйдёт время, а груз останется на старом месте…
В теме «Дрова» Никиту очень устраивала необходимость создания полосы безопасности вокруг берлоги. Четырнадцать деревьев объёмом около двенадцати кубометров, находились рядом и не требовали транспортировки. Руби их, когда есть желание, укладывай на землю, а в «свободное время разрубай на куски оптимального размера и клади в костёр. Однако, эти кубометры, «по умолчанию», предназначались для обжига кирпичей. Приготовление еды и обогрев леса должны производиться дровами доставленными из других частей леса не очень большими порциями.