Никита опять заговорил вслух: «Очень жаль, что ни разу не видел, как кладут печь, даже обычную, не говоря уже о сложных. Тот опыт, который я уже приобрел, кое-что дает, но хотелось бы знать как надо. Буду по ходу «изобретать велосипеды».
Во время перебазировки от первого поселка на второй, которая производилась еще на лыжах и впоследствии, когда он осматривал окрестности на новом месте, его часто посещала мысль о каком-нибудь транспорте.
«Лошадей здесь нет, машины тем более, да она здесь по этому бездорожью и не пройдет, а вот велосипед пришелся бы в самый раз. Дорог нет, даже троп никто не натоптал, но можно было бы наметить велосипедные дорожки к каким-нибудь пунктам (местам, участкам), там оставлять велосипед, а дальше двигаться пешком.
Но велосипеда тоже нет, нет даже какого-то завалящего самоката». Во время этого монолога Никита разошелся и шагал с большой скоростью, обсуждая проблему транспорта. Наткнувшись на слово «самокат», он резко остановился.
«Самокат, А почему бы не попытаться сделать самокат. Есть 2 прекрасных колеса, как раз для самоката. На нем можно подъезжать по твердой дорожке к этим самым узловым пунктам, а дальше идти пешком. На нем можно возить длинные грузы, например камыш, лозу. Пристроив рюкзак или корзину, возить грибы, ягоды, в добавление к корзине за спиной. Можно на одних и тех же колесах сделать 2 самоката: грузовой – длинный и прогулочный – короткий, легкий, все равно с корзинкой на багажнике. Я что, даром возил столько километров эти тяжелые, громоздкие колеса? Теперь пусть они меня возят».
Снегоход.
Одновременно с разработкой конструкции самоката, мелькнула мысль, что зимой самокат уже не будет работать, а неплохо бы для этого времени иметь что-нибудь подобное. Если вместо колес поставить лыжи? Почему бы не попытаться сделать самокат-снегоход? Просто так на лыжах ходить можно – это удобно и достаточно быстро. А если переделать сани таким образом, чтобы можно было стоять на них, отталкиваясь ногой или снегоступом, а сзади или с обеих сторон от ноги установить “кузова” для поклажи. Интересно. Это тоже надо будет продумать и опробовать.
И когда делал самокат, думал о снегоходе, а когда самокат был построен, конструкция зимней «машины», в основном, тоже была почти готова в голове во всех деталях: 2 лыжи с расстоянием между ними по нормальной ширине лыжни и нагромождение различных устройств и приспособлений. Но эта машина сейчас не нужна. Отведя для нее те же 3,5 часа, Никита поставил ее в план к самой зиме.
Двери
Очень беспокоил вопрос с дверьми. Как неожиданно оказалось, их требовалось очень много. Настолько, что изготовление дверей требовало выделения в особое «производство». Все можно закрыть: щели засыпать и законопатить, а вот двери, которые постоянно открываются, впуская порцию холодного воздуха, а в промежутке через образовавшиеся щели добавляющие его, требуют вечного внимания. Ведь не будешь же постоянно щели конопатить.
Положение усугубляется тем, что петель, на которых бы дверь открывалась, нет, а струганных досок, позволяющих подгонять двери к коробке, тоже.
В его распоряжении при производстве дверей будет только круглый лес, лоза и сено. Предполагается, что все это уже лежит. Вот из этих 3 компонентов и надо делать двери с помощью топора, ножовки, долота, коловорота и кусочков веревки, которую надо расходовать очень экономно.
Двери в новой землянке, бане, кабинете и обоих складах, когда окончательно разработал их конструкции, решил делать с утеплением из сена, которым еще предстояло запастись. В общем виде двери представлялись ему двумя решетками из тонких прутьев с размером ячеек 10 сантиметров, прижатых с обеих сторон к жердям толщиной около 6 сантиметров. Промежуток между решетками и должен был как раз набиваться сеном. Надеялся, что такие двери будут держать тепло и не пропускать ветер. От ветра ячейки в наружных решетках предполагал сгустить в два раза. При этом двери должны были быть двух типов: одна дверь входила в дверной проем плотно прижимаясь к стойкам внутри, а другая закрывала этот проем со стороны жилой части прижимаясь к стойкам, благодаря специальной системе, которую предстояло еще совершенствовать. Первый тип дверей мог использоваться при сильном похолодании.
Учитывая свои возможности, разработал технологию изготовления дверей, чтобы поставить ее на поток. На выровненный участок земли укладываются прутья толщиной 2-3 см. размером, превышающим дверной проем на несколько сантиметров. Концы прутьев стачиваются до половины, накладываются на углах на поперечные прутья и скрепляются мелкими гвоздиками, чтобы фиксировать положение окаймляющих прутьев. На раму накладывается лоза толщиной 0,8-1,5 см. через 10 см. в двух взаимно перпендикулярных направлениях с взаимным переплетением. Затем сверху накладывается другая рама толщиной 5-7 см., прижимая лозу к нижней раме. На нее снова накладывается лоза, которая, в свою очередь, прижимается рамой, подобной лежащей внизу. После этого, по углам сверлятся отверстия диаметром 0,8-1,0 см., в которые забиваются шипы, скрепляющие все 3 рамы. Углы плотно обвязываются шнуром.
Потом в промежуток между решетками плотно наталкивается сено. Лучше сено укладывать ровным слоем перед последней укладкой решетки из лозы – слой сена будет ровней и плотней, но окончательная доводка дверной рамы будет затруднена. Решение этого вопроса оставлялось на лето.
После окончания, с обеих сторон двери – по середине – прикрепляются поперечные жерди также с помощью шпилек и шпагата, укрепляющие конструкцию и одновременно служащие ручкой, за которую дверь удерживается при ее открывании и закрывании. Дверь прислоняется к проему изнутри, крепко прижимаясь к стойкам. Это прижимание внизу осуществляется благодаря щели в земле, с уложенной для упора жердью и какой-нибудь вертушкой – вверху. Дверь вставляется в щель, плотно прижимаясь к проему, с силой придавливается к верхней перекладине проема и фиксируется вертушкой или жердью, которая входит в зацепление с двух сторон с конструкцией стены. Этот вопрос предстоит еще детализировать непосредственно при строительстве. Чтобы поперечные ручки не препятствовали плотному прижиманию двери к стойкам, в них надо вырезать пазы по диаметру поперечин. Это двери первого этапа – для теплого времени. Для зимы должны быть сделаны еще дополнительные двери, входящие внутрь дверного проема как можно плотнее. Конструкция дверей та же, только размеры уменьшаются, подгоняясь под каждый проем индивидуально.
Много времени ушло на составление генплана бани, но он был гораздо проще и даже не потребовалось составлять какой либо чертеж – все уместилось в клеточках мозга. Предполагалось, что это будет строение с внутренней площадью 2х1,5 м., высотой 2,1 м. (16 венцов диаметром 15 см.) по высокой стенке и 1,65 м. (11 венцов) – по низкой. Торцы выше 11-го венца должны закрываться бревнышками, срезанными по прямой линии, на которые сверху должны укладываться лаги такого же диаметра. Помимо этих – крайних – на крыше надо уложить еще 2 лаги – через 65-70 см., а на них укрепить продольные жерди (обрешетка). И уже на обрешетку уложить глинисто-камышовую кровлю толщиной 10 см., которую как и на землянке надо залить глинисто-соломенной кашицей.
Внутри у низкой стены установить «полати» шириной 75 см. на высоте около 70 см. от пола. Для этого вкопать 6 стоек до высоты над полом 40 см., на которые уложить 3 поперечных бревнышка. а на них по длине бани 5 «досок» – разрубленных вдоль отрезки 15 сантиметровых деревцев.
У длинной стены сложить небольшую печь, в торцовой части – против входа – вырезать оконный проем, в который можно будет вставлять рамку размером 20х30 см. с пленкой. Рядом, уже опробованное отверстие 7х7 см. – форточка. Дверной проем в ногах должен закрываться двумя щитами (двери), как в землянке. Под полатями вырыть шурфик для слива воды. Щели между крышей и стенами, а также между бревнами выше завалинки надо хорошо законопатить.
Такое строение вполне может годится для проживания в аварийном случае. Камни для генерации пара, будут лежать на съемной тонкой глиняной плите, закрывающей топку.
Это не предмет 1-й необходимости, хотя такое сооружение очень неплохо иметь уже сейчас. Но времени нет и строительство бани отодвинулось в одну из последних строчек очередности. В конце концов, она может быть построена даже зимой, когда делать больше будет нечего.
С охотой было почти все в порядке – с голоду не умирал, хотя жиреть было не с чего. Рысей больше не встречал, они охотятся в основном ночью, а по ночам он сейчас сладко спал и видел приятные сны. Волков не слышал и следов их не видел. Видел много заячьих следов, после того как снова, после болезни, поставил силки. Три хороших экземпляра решили проскочить в петли, но задержались там до его прихода.
И все же ему надоели многокилометровые подходы-возвращения, и он решил в дальнейшем уходить с ночевкой. Это должно экономить силы, но грозило накоплением «недосыпа», который все же можно восстановить на следующую ночь на своем «ложе». Теперь количество свободного времени уменьшилось. Оно почти все уходило на походы и Никита вынужден был обязательно совмещать их с охотой, а на обратном пути почти всегда прихватывал немного дров.
Кроме того в движении лучше думалось. На кровати мысли приходили какие-то обрубленные, так как вызывались искусственно, почти насильно, а в движении подходили сами, к тому же именно те, которые больше всего требовались. Часто бывало, что он проходил несколько километров, перемывая варианты какой-нибудь темы и не замечая ничего вокруг. А потом, когда приходил в себя, тема оказывалась почти решенной, а пройденное расстояние неожиданно большим. А тем было много – приходилось детализировать составленный предварительно перечень объектов, обдумывать генплан землянки, конструкции надворных построек и многое другое.
Остановившись на камыше, как лучшем материале, которым можно покрыть крышу, Никита теперь внимательно высматривал его по сторонам. Ведь заросли камыша не только указывали на наличие этого строительного материала, но еще и обозначали место будущих ручьев и заболоченных участков, которые сейчас распознать было невозможно.
За месяц обдумываний список необходимых предметов, объектов, «оборудования» расширился. Теперь кроме шалаша, землянки, знакомых надворных построек (2 склада, кабинет, туалет), огорода появились другие, более мелкие, но так же необходимые – глиняные ящики, кувшины, корзины, мебель, тачка, самокат, снегоход. Наконец, была продумана до мельчайших деталей технология изготовления и укладки камышовой кровли и кладки двух печей – в землянке и бане. А потом вдруг выплыли двери и он вспомнил об оружии – о его совершенствовании и пополнении. (Праща)
Теперь, в походе он уже очень внимательно смотрел по сторонам, высматривая камыш и вообще все, что может пригодиться в будущем. А реки не было. А ведь надо было не просто выйти к реке, а найти хорошую реку
А там требовалось найти самое лучшее место, желательно, на крутом берегу. Чтобы оно было ровным, не было опасности затопления и река была близко. И чтобы это была последняя перебазировка.
И если весной река будет слишком многоводной, то летом в ней должно оставаться еще достаточно воды. Достаточно, чтобы она могла держать и нести плот из толстых бревен, иметь много приличной рыбы. Чтобы она была нормальной ширины – хотя бы метров 15 в межень и глубины – чуть меньше его роста. Найдет ли он такую реку? Во всяком случае, надо продолжать искать.
Необходимо спешить, чтобы успеть найти и выбрать новое место жительства – более постоянное – стационарное.
После трех дней отдыха, который заключался в подготовке к интенсивному таянию снега, заготовке дров, охоте, отправился на запад. Ничего нового этот поход не принес, хотя на него ушло 2 дня. Те же островки леса с почти чистыми полянами между ними. Тот же ровный рельеф с редкими неглубокими ложбинками и возвышениями. Абсолютно ничего нового. Никаких признаков реки. Сделав однодневный перерыв, сходил на восток и закончил магистрали длиной 16,5 километров, а затем без отдыха, продлил их еще на 1,5 километра. Без положительного результата.
Патроны на охоту не тратил – пули на зайца не нужны, достаточно и силков, хотя освободившиеся 5 гильз он и зарядил дробью. На выстрел из рогатки зайцы не подпускали, да и пули из рогатки для них как “слону дробина”. Но в рябчика глупого одного попал, когда сидел неподвижно, отдыхая, а птицы сами опустились поблизости.
Закончив эти работы, прогулялся в лес и принес еще несколько сухих стволов, жердей – так – на всякий случай и несколько сырых толстых веток, как замедлителей горения.
Впервые столкнулся с весной, когда, возвратившись из очередного обхода, обнаружил на полу землянки небольшие лужицы, образовавшиеся при таянии снега на «крыше». В этот день солнце вдруг засветило как-то по летнему, снег начал проседать, но настроение оказалось сильно приподнятым и каким-то радостным.
С этим радостным настроением Никита, проголодавшись, спустился в землянку, предвкушая, в скором времени приятный ужин. И тут же радостное настроение сменилось тревогой и какой-то досадой.
Вместо приятного обеда вынужден был срочно заниматься устранением результатов проделок девушки-весны. Прежде всего надо было обезопасить кровать, которую он сразу же разобрал, разложил на солнце и развесил в землянке, где только можно – для просушки. Чтобы в дальнейшем предотвратить замачивание, приладил над кроватью тент, направив сток в сторону прохода между печкой и стеной.
После этого поднялся наверх и расчистил от снега крышу насколько это было возможно и даже подмел веником, уже давно связанным из пихтовых лап. Для сохранения тепла сверху положил еще один слой пихтовых лап. За зиму успел окончательно убедиться, что от тепла печи они не загорятся – очень уж мало было этого тепла. (По 5-е апреля).
Завершение поисков. (Апрель-май)
Апрель – это последний месяц, когда процесс поисков реки не внесет каких либо неудобств в его летнюю жизнью В мае строительные работы должны идти уже полным ходом, и к этому времени с новым местом надо определиться окончательно.
Снег к этому времени максимально уплотнился и начал проседать. Ходить на лыжах стало тяжелее, и 39 пройденных за день километров после 10 отмеренных стометровок с последующей зачисткой 20 площадок, измотали окончательно.
Обнаружив в последнем походе вдали какое-то изменение обстановки, он решил оставить для обследования только западное направление. Но в следующий раз вышел в маршрут только на один день.
Во-первых, он боялся оставить землянку на попечение повзрослевшей весны, а во-вторых, очень уж хотелось подойти поближе к чему–то видневшемуся вдали. И хотя «дома» надо было еще поработать над приведением в порядок разрушений и принять какие-то меры для ослабления результатов проделок весны в дальнейшем, желание посмотреть вдаль победило. Столбленную магистраль до ее окончания прошел быстро, определяя по часам расстояние и проверяя таким образом лишний раз свою градацию скорости. Обстановка была известна, кое-где сохранялась наезженная лыжня, не засыпанная снегом и в конце этого отрезка пути никакой усталости не чувствовалось. Привычка.
В этот раз успел пройти 1 километр, рассмотрел внимательнее изменения вдали и бегом возвратился домой. Реки не было. Встречались какие-то ложбины, впадины, которые, возможно весной, в начале лета могут превратиться в бурные ручьи или глубокие обширные лужи. Но нужна была сравнительно широкая, достаточно полноводная река, не перемерзающая зимой и не пересыхающая летом. Как ее найти? И удастся ли выйти именно к такой реке, по которой, вдобавок, можно бы было плавать на плоту и содержащей к тому же достаточно хорошей рыбы?
Параллельно – в маршруте и дома – заканчивал план работ на лето. В походе додумал, а дома записал карандашом подробный список объектов и предметов и начал составлять нормы на все виды запланированных работ. В результате составил 2 типа норм: очень подробные, с учетом всех видов работ и усредненные, с которыми предполагал иметь дело при расчете смет.
Возник вопрос: – «А нужно ли все это делать? Может быть достаточно минимума? Ведь не вечно же буду я здесь жить. Но нет, надо считать, что это очень надолго. Если так и будет, значит, не напрасно тружусь. Ну а если это быстро закончится, то прекрасно – радость покроет сожаления о напрасном труде. А лишняя работа для обеспечения нормального выживания не вредна. Это как раз и есть тот миг, который называется жизнью».
Есть река.
17 апреля, хорошо отдохнув отправился в очередной поход. Сейчас уже расстояние предполагалось большое: 19 километров туда и столько же обратно. Поэтому не исключалась возможность вынужденной ночевки на трассе и Никита взял увеличенный запас продуктов и дополнительно к обычному перечню предметов положил в рюкзак два с половиной метра полиэтиленовой пленки, призванной служить палаткой в случае снегопада или -все может случиться в это время – дождя.
Быстро «пробежав» 19 километров, вышел на последнюю затеску, посидел 10 минут и почувствовав, что слегка замерз, продолжил работу. На этот раз решил не столбить трассу, а просто делать временные засечки, чтобы успеть обследовать следующий километр. Ведь теперь только возвращение к землянке будет составлять 20 километров. Может быть и удастся вернуться домой уже сегодня.
По мере продвижения впереди все явственнее вырисовывалась возвышенность, покрытая лесом с белыми снежными полянами. Издалека она казалась очень красивой и манила пройтись по этим местам. Но Никита уже знал, чего стоит эта красота. Он испытывал ее уже почти месяц, передвигаясь по таким же островкам леса, полянам, которые издалека тоже должны казаться такими же красивыми.
Горы были далеко, хотя казались рядом. Но он шел и шел, делая на поворотах грубые небольшие затески, а гора оставалась на прежнем месте. Только во второй половине дня она как будто бы немного приблизилась, оставаясь так же недостижимо далекой. В 3 часа дня закончил трехкилометровый участок, используя для замеров временной вариант, не будучи на этот раз уверен в его точности, так как не особенно следил за темпом движения. Реки не было, но гора стала намного ближе.
Присев отдохнуть на поваленное дерево, замер на минуту и вдруг впереди услышал какой-то шум, точнее – гул. Тогда, взглянув на часы, решил пройти еще километр, чтобы выяснить причину непонятного гула.
Прошел – по часам – метров 400 и неожиданно вышел на берег реки. Вода несла на северо-восток большие и малые льдины, сталкивая их друг с другом, нагромождая и ломая крупные льдины. Ширина реки была не менее 15, а то и 20 метров. Берег, на который он вышел, возвышался над урезом воды метра на 2. Ниже по течению, особенно там, где берег выполаживался, понижаясь и отступая от русла реки – результат меандрирования – росли мелкие деревья и кустарники, на которых застряли пучки травы, мелких веток, другого «мусора». Они (эти пучки) располагались совсем близко от поверхности берега, на котором он стоял, и указывали уровень воды, который достигался рекой в паводки прежних лет. «Значит при паводках река доходит почти до поверхности берега, а, в исключительных случаях, может и затапливать его» – сказал вслух Никита. «Река подходит, – после небольшого перерыва продолжал он думать вслух – но надо походить в обе стороны по течению и поискать более высокую площадку, чтобы не затапливалась землянка».
Поиски реки и ее поверхностное обследование съели тот резерв времени, который оставался для возвращения домой, хотя и пришлось бы прихватить часть темного времени. Теперь этого резерва не осталось и он решил ночевать здесь – на берегу открытой реки.
Утром, уходя в маршрут, он надел камуфляжную куртку со свитером, а полушубок затолкал в рюкзак, и вот теперь все это очень пригодилось для ночевки.
Сегодня обследовать реку он не стал – надо было готовиться к ночлегу. Натаскать дров, приготовить костер, оборудовать спальное место. Но, прежде всего, он спустился к реке и, достав термос, чай из которого выпил в обед, напился с его помощью из реки, утолив свою жажду по нормальной воде.
Набрав полный термос холодной, почти ледяной речной воды, сменил воду и во фляге. Поужинал куском мяса, который запил холодной водой из термоса. Чайник то он с собой не брал, кипятить воду было не в чем, но речная вода показалась ему вкуснее всякого горячего сладкого чая.
Утром рано, не задерживаясь около найденной наконец реки, отправился домой, оставив полиэтиленовую пленку, привязав ее на дерево. Надо было подготовиться к переезду и на следующий день отправиться к новому месту, прихватив первую партию вещей. И уже после этого заняться подробным обследованием найденной реки и поиском места строительства нового – уже третьего – «поселка». ……. Поработав дома пару дней, решил сходить на магистраль с ночевкой и попытаться дойти до возвышенности.
Взял хороший запас продуктов на 2 дня и рано утром, еще по-темному отправился в дорогу.
Идти холостым ходом предстояло не менее 5 часов, но в голове была очень большая тема, требовавшая быстрого решения и до конца столбленной трассы он дошел практически незаметно для себя.
Во время движения, он в первоначальном виде, опираясь на составленные нормы, приступил к выработке сметы времени на строительство намеченных объектов и изготовление очень нужных предметов. Получающиеся результаты были неточными, так как он не мог помнить установленные нормы во всех деталях, да и держать получающиеся цифры в уме тоже было трудновато в условиях движения. Прикинув в сумме полученные результаты, немного успокоился, так как они оказались гораздо меньше тех, которые получались при первых – потолочных – прикидках.
Добравшись до конца магистрали, решил быстро, без столбления пройти вперед несколько километров, чтобы разобраться с тем, что он видел впереди. Через два с половиной километра вышел к реке.
Устав от напряженных расчетов и хранения их результатов в клеточках своего переполненного мозга, Никита на обратном пути – на следующий день – занялся другой не менее важной работой. Надо было продумать, какие таблицы и по каким видам работ составлять, чтобы точнее и полнее отразить результаты. Это он успешно закончил за остаток времени от «холостого» хода при возвращении.
Решил сделать перерыв, по-настоящему отдохнуть, подтянуть хвосты, а затем серьезно взяться за завершение задачи. Хвостом и самым длинным он уже считал составление сметы времени, требующегося для выполнения намеченного перечня работ.
В следующий поход, уже с 15 килограммами самых ненужных пока вещей, он попал на затопление – разлив реки, который стал причиной глубокого шока. Но Никита пережил и его. Пробился к выбранному месту, сделал что надо и, переночевав, вернулся назад. До конца месяца продолжал переезд.
Учитывая состояние дорог, снега, появление водных протоков и другие возможные природные преграды, Никита брал теперь с собой не более 15 килограммов груза. В общей сложности совершил 8 походов, но успел все перевезти в полном порядке.
В конце апреля, в свое третье посещение нового места, построил шалаш – упрощенный – в расчете на то, что жить в нем летом.
Уже в начале мая, во время дождя, накрыв шалаш тентом, расположившись удобно на лежанке, составил на черновиках окончательную смету времени и перспективный план работ на лето, разнесенный по месяцам с учетом времени и объектов, «осмеченных» на то время. Без задумок, которые несколько позже начали вторгаться в его законченные планы. Всю зиму из головы не выходило происшествие, которое вынудило его срочно убежать в тайгу и начать эту новую жизнь. Он постоянно думал о необходимости провести поиски живых людей, разрабатывал способы этих поисков, предполагая сделать это пешком, может быть на плоту по реке летом, или на лыжах – зимой. Но, в конце-концов, не имея хорошей базы, куда можно возвратиться в случае неудачных поисков, решил пока этим не заниматься.
Подумал – лучше ждать – может быть, на него кто-нибудь набредет сам.