Лето перевалило во вторую половину. Жара была уже не такой утомительной. Количество комаров уменьшилось, но лето было еще полно своих изнуряющих возможностей. Сейчас надо было заниматься огородом.
Встреча с медведем.
Однажды, гуляя по лесу, вдали услышал какой-то рев. Такие звуки редко приходилось слышать в лесу и мужчина заинтересовался. После 15 минутного осторожного хода, он увидел причину. Переломившись почти у основания, на земле лежало дерево, а у самого перелома сидел медведь, подложив под дерево левую лапу. Очевидно, он хотел с ним что-то сделать, а дерево уже было переломлено, подгрызено или просто подгнило, и приложив небольшое усилие он его повалил, а лапу убрать не успел и она оказалась прочно придавленной стволом. Поднять высокое дерево, находясь у его основания он не мог, вытащить лапу – тоже. Он пытался поднять ствол, но он уцепился остатками древесины за пень и прочно за него держался. Никита обошел вокруг, изучая обстановку и подошел к вершине. Медведь перестал реветь и уставился на него своими глазками, в которых читалась только настороженность, боль и проблески надежды. Ни злости, ни страха не было.
Убедившись, что сам медведь вырваться из этого плена не сможет, приблизился к нему метров на 5. Медведь молчал и не двигался. Маленькие глазки его смотрели как-то по доброму и с надеждой. Что делать? Надо приподнять немного ствол, чтобы медведь мог освободить лапу. Но что будет потом? Он кинется на меня как на виновника своей беды – от страха, по привычке по какой-то своей причине или улизнет от радости пока не поздно? Но нельзя же было просто уйти и оставить его так умирать от голода и отчаяния. «Застрелить? Патронов с пулями остается мало, да и что я буду делать с горой медвежьего мяса? Оно быстро испортится, холодильника то нет. Только шкура. Она бы мне очень пригодилась, но не убивать же животное только из-за шкуры», – размышлял Никита.
Топор был при себе всегда и он приступил к спасению своего потенциального врага. Но прежде зарядил оба ствола ружья пулями, взвел курки и осторожно положил ружье на землю около себя. Обрубил половину дерева от верхушки, положил в 5 метрах от медведя кусок валявшегося невдалеке пня, срубил 10-ти метровое дерево достаточной толщины и положил его на чурбак, как на опору, подсунув конец под ствол. Медведь молча с некоторым недоумением наблюдал за его приготовлениями.
Челвек лег на другой конец рычага. Ствол дерева чуть пошевелился, но недостаточно – опора была близко. Отодвинул ее на пол-метра от ствола дерева. Надавил, ствол приподнялся на 5 сантиметров – совсем мало. Отодвинул еще на 30 сантиметров, забрался на конец дерева и прыгнул. Медведь выдернул лапу. Никита спрыгнул с дерева, схватил ружье наперевес и замер.
Медведь пососал лапу и двинулся медленно к человеку, а тот начал так же медленно отступать, приготовив ружье. Однако, медведь агрессивных намерений не проявлял, может быть просто хотел познакомиться, но кто его знает, чего он хотел. Во всяком случае, Человек медленно пятился, сохраняя прежнее расстояние. Медведь подошел к рычагу. Обнюхал с любопытством, потом надавил на рычаг – силы то у него побольше – дерево приподнялось, отпустил – дерево опустилось. Повторил. Ему это понравилось и он начал свою игру, а мужчина тихо удалился.
Никита походил по берегу и прямо против будущей землянки выбрал толстое дерево, росшее в трех метрах от берега. Срубил его на высоте полутора метров, что было не очень просто, потом подравнял срез с помощью пилы-ножовки. Сделав короткую лестницу, поднялся и долотом выбил по центру отверстие диаметром 12 сантиметров и глубиной 25 сантиметров – столько позволила длина долота. На этом день закончился. На следующий день, сразу после завтрака отправился искать подходящее дерево с толстой, прочной развилкой. Нашел такое дерево далеко от землянки, но оно ему очень понравилось и другое искать не стал. Ствол дерева имел толщину немногим менее 25 сантиметров. На высоте 1,2 метра он делился на 2 ствола толщиной по 15 сантиметров. Вырубить эту «рогатульку» длиной чуть больше полуметра труда не составило и скоро Никита оказался около журавля. До 10 сантиметров диаметром обтесал общий ствол и опустил в ранее вырубленное отверстие полученную «рогатульку». Теперь оставалось положить в развилок стволик подлиннее и покрепче и «журавль» готов. Из всего строительства это оказалось самой легкой задачей. Сосна, толщиной понизу 20 сантиметров росла поблизости. Высота ее была не менее 15 метров и скоро с помощью четырех катков она была «доставлена» на место и уложена на развилку своей серединой. Это значило, что мужчина мог свободно поднимать журавлем свой вес. Чтобы поднять больший, надо или передвинуть ствол, изменив соотношение плеч или подвешивать к своему концу дополнительный груз, скажем обрезки бревен – это все, что имелось в его распоряжении. Но до этого дело пока не дошло и эту проблему он сейчас решать не стал. Походил по берегу и наметил приличную сосну диаметром около 25 сантиметров, росшую несколько отдельно от других деревьев. Это давало возможность вращать стрелу журавля на 360 градусов. Решил, что можно срубить дерево в одном метре от поверхности земли, продолбить в срубе выемку глубиной в четверть метра достаточно большого диаметра – сантиметров 15, вставить в нее рогатульку дерева, обточив нижнюю часть ствола. В развилку уложить ствол деревца диаметром 10-15 сантиметров длиной 10-12 метров. Для укладки конца стрелы, чтобы она не трепалась по ветру, решил, что надо будет установить перекладину на двух стойках на высоте около метра, на таком месте, чтобы стрела полностью находилась над берегом. Все. Журавль почти готов. На то время эта проблема была почти решена и оставалось только ждать подходящего момента.
Проблема появилась другая. Чтобы поднять с реки бревно, надо конец ствола наклонить к нему, подняв соответственно противоположный конец на недосягаемую высоту. Как же теперь поднимать бревно из реки? Или привязать к концу веревку и тянуть за нее пока не достанет рука, или веревку заменить веткой с отростком. Эта проблема пока тоже не стояла – можно и привязать кусок веревки – если не жалко! Лучше использовать ветку. Чтобы зафиксировать ствол в «рогульке», просверлил оба ее конца и ствол коловоротом и ввел в отверстие деревянный стержень. На всякий случай передвинул ствол на 2 метра вперед и назад и просверлил ствол в этих местах, чтобы зафиксировать добавочные плечи рычага. Предполагалось, что после того как груз на «рабочем» конце поднимется над берегом, ствол отводится в сторону и опускается на землю. Все, разгрузка одного предмета закончена. Как то все это будет выглядеть на самом деле?
Заодно сделал площадку – помост на четырех деревянных стропилах – теперь он научился все делать из дерева, который можно быстро подцеплять к дальнему концу ствола. На этом помосте предполагалось поднимать мелкие и россыпные грузы, доставляемые на плотах. Восполнять перерасход времени можно было только за счет отдыха и Никита почувствовал, что сильно устал и должен отдохнуть.
Август завершающий месяц лета. Осталось только заканчивать.
Установлен кабинет. Собирал камешки на берегу для рогатки. Когда нашел хорошую лозу, сделал лук и тонкие стрелы, воткнув в них иголки. Позже сделал арбалет, выточив приклад и вспоминая, как вообще этот арбалет выглядит.
Подумывал, как сделать посудину для подъема воды из реки с помощью журавля, а в будущем и из колодца, к которому вскоре намеривался приступить. Мечтал сделать бак для воды глиняный, но боялся, что из этого ничего не получится – при постоянном хранении воды он размокнет. Позже надеялся сплести корзину и обмазать ее клеем деревьев. Оставалось последнее производство – 3 кувшина. Он не знал, как это получится, но, имея «огромный» опыт в обжиге кирпичей, продуманную зимой до тонкостей технологию обжига кувшинов, надеялся на хороший результат. Здесь уже все было просто и, хотя кувшины были сложнее кирпичей и плит, но руки его уже так привыкли к глине и огню, что с этой задачей он справился неплохо. «Сосуды» выглядели вполне прилично. Гораздо приличнее первых кирпичей. 7-го августа кувшины в том виде, какими они могли быть, при наличии имеющихся возможностей, были закончены.
Он настолько привык к глине, что изготовить еще пару мангалов, три тарелки и две кружки было для него пустяковым делом.
Только на двери ему понадобилось 2,4 м3 сена, столько же на потолок в «жилой» части землянки. На потолок в «прихожей» ушло 1,6 м3. Зимой он использовал сено для уплотнения стен кабинета, когда одолевал неприлично сильный ветер.
Ближе к осени собирал малину на полянах и смородину черную по ручьям, а красную на возвышенных местах. Заплечные корзины выкладывал листьями. Смородину сушил. Малину сушил тоже, но, в основном, ставил на брожение. Собирал чернику, которую тоже сушил. Грибы собирал все лето. Делал бусы из них на нитках и развешивал в тени и в землянке. Отгонял птиц, когда был дома.
Грибы были разные. Он их варил, жарил – пользовался возможностью поесть больше, пока они были еще свежими. На эти блюда возлагал большие надежды в зиму. Для него это будет неплохим заменителем хлеба.
Дрова заготавливал постоянно, готовя их под прожорливую печь в землянке. Отходы – мелкие сучья, кривые ветки, которые в печь трудно заталкивать – складывал в кучку для того, чтобы сжигать в костре, когда в этом появится необходимость. В свободное время собирал сушняк и все ветки вокруг вблизи и подальше и подносил к складу. Если удавалось, вылавливал из реки. Таким образом очистил вокруг землянки большую площадь. Подходящий участок назвал парком.
20-го вывел трубу и сразу закрыл кровлей, а трубу закрыл шалашиком.
Ураган сорвал кровлю и вообще поломал график, сдвинув его на 2 дня. Но даже ураган не смог внести большие коррективы в график подготовки к зиме. Использовал 2 дня походов на ликвидацию последствий. И все. Правда один день занял еще сам ураган.
Позже пришлось даже построить около огорода временный шалашик и установить подобие пугала, а иногда даже оставаться ночевать и до позднего вечера бороться с разбойниками.
Зимой можно готовить сруб дома. Подвозить бревна на санях или по льду реки, изготовив какое-нибудь подобие коньков. Но в короткий морозный зимний день много не нарубишь. Да и нужен ли дом?
Итак, кирпичи и кровля закончены, печь в землянке сложена. Оставалось покрыть кровлю глиной и топить печь.
28-го, собрав сено, закончил настилку потолка, но после того, как печь пришла в себя. В конце августа – начале сентября справил новоселье.
Конструкция землянки очень понравилась Никите, и он описал ее очень подробно.
«Согласно хорошо продуманному плану, длина котлована составляет 5 метров при ширине 2,2м. и глубине 1,4м. Кроме того, за котлованом со стороны главного входа захватывается еще 0,5 м. не считая толщины сруба и в задней части для аварийного выхода еще 1 м. То есть всего длина землянки достигает 6,7м.
Землянка окружена срубом из 5 венцов бревен толщиной 15 сантиметров, так как именно эта толщина оказалась наилучшей по весу и затратам времени на обработку. Таким образом, общая высота сруба составит 75 сантиметров. 5 сантиметров на верхнем венце будет стачиваться для установки ферм.
Фермы в количестве 5, установлены на концах землянки, на торцевых частях ее жилой части и в середине. Они имеют длину понизу 2,5м. (2,2м котлован и 0,3 м. венцы сруба) и общую высоту 1,25м. В конечных фермах врезаны стойки для дверей. В главном выходе основание фермы разрезается для обеспечения нормальной высоты двери, а обрезанные части планками прикрепляются к нижним – необрезанным – звеньям венцов сруба при помощи деревянных шпилек – для прочности.
Выход из жилой части в тамбур сделан под фермой. Там вырезаны в торце центральные части сруба, которые укрепляются на вертикальных стойках, вкопанных в землю на 0,5 м. Высота их над полом, после многочисленных прикидок, принята 1,7 м.
Этих стоек 4. 2 других вкопаны на краю котлована и служат в качестве опоры стен, отделяющих тамбур с лестничной частью («лифт») от остальной – хозяйственной – части, в которую, по обе стороны от выходной двери, ведут входные двери. С одной стороны – это аварийный туалет, с другой – склад для аварийного запаса дров.
Под противоположной стороной котлована размещена кровать шириной 1,5 м. которая стоит на 6 столбах, вкопанных в землю тоже на пол-метра, высотой от пола 40 сантиметров. На этих стойках поперек кровати уложены 3 бревна длиной 1,7 метра, врытые в боковую стенку для устойчивости на 20 сантиметров. На этих бревнах по длине кровати уложены продольные лаги, также врытые в противоположные стены на 20 сантиметров. Лаги, толщиной около 10 сантиметров, немного срезаны в месте соединения с поперечниками. Между ними уложены «пружины» – разрубленные пополам стволы берез или осин толщиной около 15 сантиметров. Всего 8 половинок. Печь сложена по середине землянки, а ее труба возвышается над кровлей на 20-30 сантиметров, чтобы не сдул ветер. Общая длина трубы около 2,5 метров. Аварийный выход осуществляется удалением торцевой заставки в ферме над кроватью, а затем через дверь на концевой ферме. Сруб везде, кроме главного выхода засыпан землей в виде завалинки. На потолке по его центру уложена продольная лага толщиной 10 сантиметров, на которую через 15-20 сантиметров опираются жерди, поперек них набросаны тонкие прутики, а на эти прутики насыпан слой сена толщиной 20 сантиметров.
Фермы связаны коньком, на который уложены стропила таким образом, чтобы расстояние между ними с учетом ферм, было не менее 50 сантиметров. На стропила по всей длине кровли уложены продольные жерди – «обрешетка», опирающиеся на штыри – «нагели», вставленные в просверленные в стропилах отверстия. Жерди обрешетки уложены по скату крыши через пол метра. На обрешетку уложена глинисто-камышовая кровля, шириной 2 метра, несколько закрывающая концы сруба, засыпанные землей.
В срубе вырезаны 4 окна размером 20х30 сантиметров, в которые вставлены рамки с прозрачной пленкой, а рядом с ними прорезаны отверстия – «форточки», размером 7х7 сантиметров, которые должны при необходимости изнутри закрываться. Снаружи окна расчищены от завалинки со скосом 45 градусов.
Двери для зимы предусмотрены двойные – одна входит в проем вплотную, другая закрывает его изнутри, плотно прижимаясь к «коробу». Внизу для этого вырыта щель в земле, куда вставляется нижняя часть двери, верхняя часть которой плотно прижимается подвижной жердью. В теплое время должна «работать» только вторая дверь.
Торцы крыши между дверными проемами (на фермах) закрываются двойной решеткой из тонкой лозы, между которыми набит слой сена. Торцы на фермах, установленных на краях котлована, в которые не врезаны дверные стойки, в том числе у кровати на аварийном выходе, закрыты двойными решетками со слоем сена между ними по всей площади».
Эта запись была сделана на новом листе бумаги шариковой ручкой, в достаточной степени тщательно и, насколько позволяла обстановка, красиво. Она подлежала длительному хранению вместе с четырьмя чертежами, выполненными так же тщательно. Может быть, они еще понадобятся. Кто может знать, что ждет его впереди Стойки под «надворные постройки» и кое-что еще, были установлены ранее и теперь остается только уложить кровли, подчистить, подогнать. Но этот вид работы затянется до самой зимы. Впереди маячит еще баня, которую все же хотелось сделать пораньше. Но будет видно.
Осень узнается не столько по календарю, температуре и урожаю. Скорее смена сезонов – это что-то психологическое. Ожидается лето, в голове и душе как-то теплеет и уже не так воспринимается весенняя температура.
Весной все пробуждается, пробуждается и надежда, желание, стремление к восстановлению.
Зима усыпляет и только необходимость – острая необходимость заставляет шевелиться более, чем это хочется.
На этом и остановился и уже в конце лета кувшины изготовил, как раз когда поспела малина и начала бродить в баке, куда он временно ее уложил.
Сентябрь.
Неожиданно подобралась осень. Как она узнается? Конечно, в первую очередь, по календарю. Здесь уже сильно не обманешься. Этот вариант с различными приближениями оправдывается, но со сдвигом +, – и в каждый год эти сдвиги разные, хотя отличия и незначительны.
Основной признак, который принимается людьми, это, пожалуй, психологический. Кажется, что лето в разгаре, потом, вдруг, приходит короткий период дождей с небольшим похолоданием, и когда он заканчивается, обнаруживается, что лето ушло. Если есть вода, то купаться не хочется – не тянет особенно в воду. Если луж поблизости нет, то просто летняя одежда как-то не устраивает, а летнее настроение начинает затушевываться, а позже и совсем уходит. Разгар осени дома узнавался по обилию фруктов, так же как лето – по обилию овощей. А к концу лета и ягод. В конце осень незаметно переходит в зиму. И здесь тоже снег и мороз не всегда являются показателем начала зимы. Просто чувствуешь: началась зима.
Утром уже выходить из землянки в одних трусах не хочется. Но еще долго, несмотря на нежелание, он бегал в таком виде вокруг поселка, делал летний комплекс физзарядки, а потом спускался к реке и принимал ванну (водные процедуры).
«Ванна» тоже постепенно менялась – вначале купание, потом обливание, обтирание и, наконец, просто умывание – пока еще у реки. Позже конечно этот процесс переместится внутрь землянки.
Основной объем работ по подготовке к зиме к этому времени был выполнен и, можно сказать, что зиму он встречал во всеоружии. До морозов спешил доделать все необходимое.
Осенью усиливается непогода. Дожди постепенно становятся мельче и продолжительнее и надолго задерживают работу.
И, наконец, осенью, когда, почти все, что надо было сделать летом, было закончено, Никита подумал бане. Не вспомнил, а именно подумал. Помнил о ней он постоянно, но только сейчас решил заняться ею вплотную, продолжая подтягивать незаконченные объекты.
В сентябре приоритетом была баня, а в промежутках, кроме других недоделок, проводилась обязательно заготовка дров.
Строительство бани растянулось почти на весь месяц: с 1-го (земляные работы, заготовка деревьев. Она проводилась и ранее при заготовках для других объектов и поэтому в смету вносились искажения, но ведь главным была не смета, а намеченное количество часов работы в день и следование задуманному списку), 11,12,17,18,19,20,22 – обработка деревьев. Изготовление 2-х дверей, окончательная сборка (23,25 сентября).
И наконец 29 сентября баня была покрыта камышовой кровлей, а позже еще и глинисто- сенным раствором. Всего на баню отводилось 69 часов, то есть, ее можно было сделать за неделю, но некоторые процессы требовали выдержки, а кроме того, ждали и другие объекты. Да и утомительно заниматься одним делом, тем более терпящим отлагательства.
Поэтому, он занимался баней 2-3-4 часа в день, а потом переключался на другую работу. В результате за сентябрь он успел покончить с разными мелочами.
Он собрал сруб с двумя дверьми по общей схеме, а на противоположной стороне вырезал окно в двух бревнах на уровне глаз. Пол настелил из жердей, а в центре выкопал шурфик, в который должна сливаться вода.
Баня была размером 1,8х1,5 м., высотой 2,0м. Вначале хотел топить ее «по- черному», но потом подумал, что может быть, в ней придется жить иногда и сложил малую печь, как было предусмотрено в плане. В банный день придумал на костре греть камни и быстро вносить их внутрь – Что за баня без парной?
На новом месте Никита тоже хотел установить флюгер. Правда мощная кровля будет заглушать треск и нужно или усиливать пластину, а для этого вырезать более мощный пропеллер, или каждый раз подходить к флюгеру как можно ближе, чтобы уловить силу треска.
В таком случае флюгер надо установить между передним входом и кабинетом. Это даст возможность следить за ветром днем, а при очень большой необходимости, и ночью, открыв обе двери в тамбур. Старый флюгер он решил здесь и поставить, но для зимы выстрогать еще один пропеллер и прикрепить к нему более мощную пластинку. Надеялся, что звук трещотки внутри будет слышен.
Из фонарика сделал электростанцию, которую укрепил на бревне, опускавшемся с берега. Конец бревна лежал на поплавке и поэтому колесо всегда погружалось в воду на нужную глубину. Это бы давало возможность пользоваться электричеством и в штиль, и ночью до замерзания реки. Но на эту электростанцию Никита не очень рассчитывал – фонарик был важнее, особенно зимой. А в электростанции он мог быстро поломаться.
Пытался сделать электростанцию на флюгере, но тоже отказался от затеи по той же причине.
Летом постоянно думал о зиме. Очень интересовал вопрос: как можно будет перевозить по льду реки большие сани. Как из дерева изготовить коньки. Решение этого вопроса перенес на зиму. Таким образом, у него уже накапливался список работы зимой.
Как-то ночью слышал стуки, рев. Утром пошел посмотреть, увидел убитого лося – дрались самцы. Запасся шкурой и мясом.
Готовился к сбору кедровых орехов. Несколько хороших кедров еще раньше присмотрел недалеко от поселка (А если назвать городом?). Но все равно помнил о том могучем кедре, около которого зимовал.
20 километров. Сходить? Что для него сейчас 20 километров. Но нужно ли? Много ли ему одному нужно на зиму орехов? Налущить рюкзак – на зиму хватит, еще и останется. Правда, если искать людей, то вместе с мясом можно взять орехи – они калорийные. Все равно, зимний запас обеспечат 2 ближайших кедра. Пока же он сварил два десятка шишек и уже сейчас включил в рацион растительные жиры.
Осенью собирал мох с деревьев – это все же самый лучший материал, которым можно конопатить щели между бревнами
Легко сказать: собрал столько-то картофеля, зерна. А сколько времени понадобилось оторвать от планового строительства, чтобы полоть, отгонять любителей попробовать новое лакомство, а то и просто потоптать вскопанный участок. Поэтому его надо было огородить от крупных животных. Заходили сюда и косули, а как-то даже забрел лось и его пришлось отпугивать. Стрелять не имело смысла – летом все мясо все равно не успел бы съесть, а сейчас было достаточно и рыбы.
Одной из главных надежд Никиты, был огород. Разделив 3 картофелины на 20 кусочков – по количеству проклюнувшихся ростков, он собрал осенью 10 кг. очень хорошего картофеля. Половину сразу отложил на семена, надеясь, если вдруг вынужден будет провести еще одно лето в тайге, вырастить достаточное количество «второго хлеба». Вторую половину оставил на еду на весь год, чтобы не забыть вкус этого продукта.
4183 зернышка злаков он высадил на площади 4 м2 и получил почти килограмм зерна. Оставив на будущий год почти весь урожай, решил на новогодний праздник испечь пирог, благо начинки он теперь имел достаточно – грибы, различные ягоды, овощи – выбирай, что хочешь. На будущий год надеялся собрать уже килограммов 5, а то и больше, учитывая приобретенный опыт. Как-то он все время предполагал, что ему придется жить здесь еще, по меньшей мере, год. В эту зиму голодная смерть ему не грозила
И все же в конце осени Никита устроил праздник урожая, пожарив пару «бракованных» картофелин и запив этот вкуснейший деликатес 100 граммами начинавшего бродить малинового сока.
Когда сварил одну картофелину и ел ее, вспомнил рекламу. Там показывали баунти, кофе и другие невиданные деликатесы. Подумал: «Вот если бы они попробовали сейчас мою печеную картофелину, то уверен: ни у кого бы не нашлось ни чувства, ни подходящего выражения лица, чтобы показать то наслаждение, которое испытываю сейчас я на самом себе».
К печению картошки он готовился очень долго и даже сантиметров разработал специальный ритуал.
В теперешнем его положении не хватало, больше всего соли. Конечно, хотелось хлеба, много картофеля, сахару, с которым бы можно было сварить варенье. Но без варенья можно обойтись – его в этих условиях заменят свежие и сушеные ягоды, а вот соль!! Можно бы было солить грибы и много еще чего.
Всего, учитывая два оставшихся стожка, он сумел заготовить 20 м3 хорошего сена. Вместе с доставкой на это потребовалось 40 часов, к тому же не учтенных в плане. Но сено очень понадобилось и он не жалел, что пожертвовал на его заготовку часть времени, отводившегося на такой нужный отдых.
Оставшиеся стожки он огородил заборчиком из жердей и как когда-то предполагал, подкармливал зимой травоядных животных, что доставляло ему немалое удовольствие.
Когда начало теплеть, освобождавшееся сено он употребил для укрытия намороженного за зиму в «морозилке» льда. Провел инвентаризацию всего, что
Просыпался медленно. Ему снился интересный сон. Как будто бы уже наступила осень, и он отправился к присмотренному ранее хорошему кедру за урожаем. Забрался высоко вверх, срывает крупные, спелые шишки и бросает их вниз, стараясь, чтобы они падали в одно место, где их легче будет потом собрать. Вот он потянулся к ветке с крупной гроздью, но сразу не смог достать ее. Тогда, распластавшись во весь рост, ухватился ногой за одну толстую ветку, рукой – за другую, почти на самом конце дерева, свободной рукой сорвал гроздь и бросил ее вниз к остальным шишкам. Потом второй ногой, как палкой, ударил по соседней ветке с шишками, и они градом посыпались вниз. Ухватившись этой ногой за опустевшую теперь ветку, потряс ту, за которую только что держался первой ногой и с нее посыпался вниз такой же град.
И его совершенно не смущает, что руки его стали какими-то широкими, пальцы – намного более длинными, чем были раньше. И заканчивались они толстыми, крепкими ногтями длиной около 2 сантиметров. Его не удивило также, что на его ногах были такие же руки и он мог цепко обхватывать ими ветки кедра, срывать шишки, а если надо, выколупывать из них орехи, и класть их себе в рот. Это было очень удобно, и он не представлял никакого другого варианта и даже не задумывался, что такой вариант может быть. Ему сейчас даже не нужна была палка, чтобы сбивать шишки – он мог, держась двумя, а если потребуется, то и тремя «руками», дотянуться до любой ветки и с какой – то нечеловеческой силой потрясти ее, обрушивая вниз все, что там выросло.
Потом, он, вдруг увидел себя со стороны в реке. Пальцы на руках у него были соединены перепонками, а между ногами образовалась какая-то гофрированная пленка, позволявшая ему соединять или разводить ноги не лишая возможности грести ими как мощным веслом. Он плавал в «своей» реке, сейчас ставшей какой-то безразмерной, свободно и быстро, заглядывая во все уголки и собирая круглые камешки для рогатки, складывая их в карман на животе, напоминавший мешок кенгуру. Иногда встречал на своем пути невиданные ранее существа. Некоторые в ужасе шарахались от него, другие мирно подплывали и с интересом обследовали новое существо, появившееся в их таинственном мире. Какое-то бесформенное образование предложило ему поиграть в догонялки, но мужчина был рад свободной подводной жизни и не принял это «лестное» предложение.
Вода, вдруг, неожиданно пропала и Никита в возникшей зеленоватой дымке увидел вдали какое-то чудовище с очень знакомыми очертаниями. Пригляделся и узнал троллейбус, на котором он, когда-то, до настоящей эры, добирался на работу. Троллейбус, вдруг, развернулся и на большой скорости, понесся прямо на него. Он резко дернулся, ударился рукой о стропило и … проснулся.
Октябрь.
В начале октября отремонтировал корзины, которые за лето изрядно потрепались, а теперь их надо было подготовить к зиме. Они конечно очень будут нужны и зимой, особенно малая заплечная и на снегоходе. Правда, совсем не известно, как будет вести себя этот необычный транспорт.
Провел реконструкцию помоста на наблюдательном пункте. Надо было его расширить, укрепить, чтобы зимой в зимней одежде можно было спокойно и уверенно наблюдать за окрестностями.
Особенно тщательно и любовно ремонтировал и реконструировал сам наблюдательный пункт. Просмотрел лестницу внизу. Укрепил на ней неустойчивые ступеньки, поставил дополнительные стержни, которыми лестница прикреплялась к дереву. Теперь надеялся, что никакая вьюга ее не оторвет. На самом дереве заменил кое-где ветки, которые служили ступеньками наверх и, вообще, с другой стороны дерева построил запасную лестницу.
Составить крупномасштабный план поселка было легко и много времени не потребовало. Никита стал на месте главного входа в землянку, на листе бумаги провел линию север-юг, а затем наметил направления на все «постройки». Рулеткой отмерил до них расстояние и в масштабе, учитывая страны света, нарисовал их. Потом нанес преобладающее направление ветра и указал положение дверей в каждом строении. Другой план составить было труднее и дольше. По компасу определил основные страны света – север, юг, восток и запад, наметил вдали ориентиры для этих направлений и по этим направлениям рулеткой промерил расстояние до реки и огорода. С учетом этого расстояния, убрав ненужные отрезки, определил масштаб плана с таким расчетом, чтобы все поместилось на листе бумаги формата А-4. Глазомерной съемкой нанес на план основные деревья, группы кустов и некоторые характерные участки. На этом второй план закончил.
В преддверии предстоящей зимы занялся грузовым снегоходом, конструкцию которого разрабатывал с того самого времени, когда впервые пришла в голову мысль переделать сани на снегоход. Сани были сделаны на брусках, которые крепились к укороченным лыжам шестью восьмимиллиметровыми болтами. Он аккуратно снял их и изготовил другую конструкцию, установив новые сани также на 2 бруска, прикрепив их к запасным лыжам нормальной длины уже четырьмя болтами. Два оставшихся болта использовал для крепления бруска к третьей лыже – более короткой, которая теперь служила направляющей. Длинные лыжи расставил на расстояние нормальной лыжни, расположив на них на высоте 20 сантиметров от подошвы площадку для рюкзака (летом сделал для этой площадки корзину). Системой рычагов соединил ведущую лыжу с рулем. При этом система была такая, что при повороте лыжи, она наклонялась, облегчая поворот, особенно на «большой» скорости. Мысленно пытался продумать систему, при которой можно было бы наклонять и 2 основные лыжи, но не было необходимых инструментов и материалов. Оставил так.
В общем виде снегоход выглядел угрожающе. Сзади площадка для рюкзака, затем опорная площадка высотой 15 сантиметров, чтобы снег не тормозил движение, на которой он стоял, отталкиваясь снегоступом. При необходимости, например при спуске с горки, мог стать на лыжи впереди опорной площадки. На оси ведущей лыжи, для ее утяжеления, на такой же высоте тоже была площадка для рюкзака. Сзади красовалась дощечка шириной немного уже расстояния между лыжами, которая системой рычагов соединялась с педалью, находящейся около ноги. Она могла опускаться, вгрызаясь в снег на хорошую глубину. Это был тормоз, совершенно не нужный в данном устройстве, но полагалось иметь тормоз и Никита убил много времени на его устройство.